Тимур ДАВЛЕТОВ, "Казахстанская правда", 27 декабря

В начале декабря в стенах Сената Парламента прозвучал запрос, касающийся деятельности национальной компании "КазМунайГаз". По прошествии двадцати дней корреспондент "Казахстанской правды" встретился с автором запроса - депутатом Шамсатом Исабековым, чтобы задать один вопрос: "Что сделано?". Однако одним вопросом дело не ограничилось. Состоялся интереснейший разговор, который мы предлагаем вниманию читателей.

- Шамсат Жаксылыкович, вы обращались в Генеральную прокуратуру и Счетный комитет. Они вам ответили?

- Еще нет. Закон предусматривает для ответа 30 дней, так что время есть. Насколько я знаю, оба компетентных органа ведут соответствующие проверки в "КазМунайГазе", о результатах которых сообщат.

- Будете ждать?

- Но не сидеть же сложа руки. Фактически всю необходимую информацию я уже получил.

- Где?

- В самой национальной компании.

- Это так легко?

- Во всяком случае, не так сложно, как мне представлялось раньше. Мне были предоставлены все необходимые документы, которые я внимательно изучил. Я встречался с управляющим директором по экономике и финансам НК "КазМунайГаз", другими менеджерами, задал все интересующие меня вопросы и получил на них исчерпывающие ответы.

- Иными словами, еще до завершения проверок вы можете предположить, какой они дадут результат?

- В общих чертах - да.

- А если конкретнее? Вы в своем запросе говорили о непомерных заработках в компании, назвав, в частности, "управленческий гонорар" в размере 11 миллиардов тенге.

- Управленческий гонорар действительно существует, и некоторые дочерние компании выплачивают его "КазМунайГазу" за услуги по управлению. Но это не заработная плата, как выяснилось. Скорее, это форма аккумуляции и перераспределения денежных средств внутри холдинга. Ведь "КазМунайГаз" - это не один проект и не два, а несколько десятков. Часть приносит прибыль сегодня, а часть начнет "отбиваться" завтра.

Надо осваивать морские месторождения, покупать активы (сейчас, к примеру, идут переговоры с китайскими нефтяниками о приобретении доли в PetroKazakhstan), развивать новые производства, в частности нефтехимию. Откуда брать средства? Подумав над этим вопросом, в компании решили не изобретать велосипед, а воспользоваться мировым опытом.

Недопонимание возникло из-за термина "управленческий гонорар". В нашем представлении гонорар - это вознаграждение за труд конкретному лицу или творческому коллективу. Вот поэтому и возник вопрос о том, что это за зарплаты такие в компании, если только гонорар, грубо говоря премия, составляет 11 миллиардов тенге. Арифметика простая: если поделить эту цифру на число работающих (а в "КазМунайГазе" не больше 400 сотрудников), выходило бы, что каждый получает больше 15 тысяч долларов в месяц. Цифра несусветная!

- Сколько же зарабатывают сотрудники "КазМунайГаза" на самом деле?

- Вообще-то это некорректный вопрос, во многих странах спрашивать об этом - показать себя невежей. Но в данном случае речь идет о национальной компании, поэтому я попросил данные по зарплате. Честно говоря, был немного разочарован. В обществе сложилось представление о нефтяниках как о супербогатых людях. Может быть, это справедливо по отношению к владельцам скважин, топ-менеджменту транснациональных компаний, но в "КазМунайГазе" нет баснословных зарплат. Я специально поинтересовался в некоторых иностранных компаниях, работающих в Казахстане, и частных казахстанских компаниях, и оказалось, что сотрудники, находящиеся на одинаковых должностях, получают в нацкомпании меньше.

Хочу, чтобы меня правильно поняли: я не за тотальное урезание заработных плат в национальных компаниях. Наоборот, считаю, что если "КазМунайГаз" будет платить меньше, чем в других компаниях, мы растеряем все кадры: кто за границу уедет, кто перейдет в американскую, английскую или другую фирму работать. Оказывается, в "КазМунайГазе" есть примеры, когда люди из-за рубежа возвращались и из иностранной фирмы уходили по приглашению национальной нефтяной компании. Разве это плохо? Я не против достойных зарплат, я за то, чтобы они находились под контролем.

- Кстати, в своем запросе вы ставили вопрос и о подконтрольности, и о прозрачности.

- Да, и я убежден, что такая проблема существует. Однако она не так остро стоит, как мне представлялось. Когда мне передавали те или иные документы, очень часто выяснялось, что это опубликовано там-то, это - там-то. Тот же консолидированный финансовый отчет публикуется в официальной прессе ежеквартально. Каждый месяц компания выпускает пресс-релиз о том, сколько добыто, транспортировано, какова прибыль, сколько выплачено в бюджет. Просто при нашей загруженности трудно уследить за всеми газетами.

Вообще, полагаю, эту проблему уже надо решать путем издания какого-то сводного бюллетеня по всем крупным компаниям. Тем более что представители нефтегазового сектора страны присоединились к Меморандуму о прозрачности деятельности, который "КазМунайГаз" подписал первым. Компания намерена начать выпускать годовой отчет и рассылать его представителям власти, в том числе депутатам. Мне кажется, это правильно.

По поводу контроля могу сказать: "КазМунайГаз" контролируют так же жестко, как и другие национальные компании, просто мы, депутаты, мало об этом знаем. Разные министерства по отдельным ключевым показателям рассматривают деятельность компании раз в полгода, по другим - ежеквартально. Бюджет компании в целом рассматривается особо внимательно советом директоров, состоящим из представителей Министерства экономики, Минфина в лице Комитета по приватизации и госимуществу и Налогового комитета, и в рамках трехлетнего плана развития утверждается постановлением Правительства. Считаю это абсолютно правильным.

- Позвольте задать вопрос, напрямую с темой нашего разговора не связанный, но вполне уместный. Национальные компании подвергаются критике за наличие большого числа непрофильных активов. Как с этим обстоят дела в "КазМунайГазе"?

- Откровенно говоря, я тоже интересовался этим вопросом. Действительно, структура компании выглядит сложной и "перегруженной" всякими "дочками" и "внучками". Справедливости ради надо отметить, что эти непрофильные активы достались нацкомпании от советского прошлого, когда у нефтяников были свои гаражи, ОРСы и детские сады. Некоторыми это трактуется как схема по перекачиванию средств. Как юрист, считаю такие схемы малоэффективными для их авторов: национальные компании подчиняются Закону "О госзакупках", купить что-то у своей "дочки" без конкурса "КазМунайГаз" не может.

- А что говорит по этому поводу Исабеков-предприниматель?

- Как предприниматель, скажу, что компания должна избавляться от непрофильных активов. Лучше всего открыто продавать их представителям малого и среднего бизнеса. И по материалам, предоставленным мне, я убедился, что "КазМунайГаз" это делает. Есть программа реструктуризации, согласно которой к концу 2007 года в составе "КазМунайГаза" останется лишь 21 "дочка". Сегодня их 36. Для сравнения: в 2003 году было 51. По "внучатым компаниям" динамика еще лучше: из 96 в 2003 году их останется всего 26, остальные к концу 2007 года будут переданы в конкурентную среду. Так что процесс идет. Может быть, не так быстро, как хотелось бы, но идет.

- Ускорить, на ваш взгляд, никак нельзя?

- Они пытаются ускорить. Но спешка хороша в других случаях. Нефтяников тут можно понять: завтра продадут они, скажем, "КазТрансКом", а покупатель не справится. Останутся нефтяники, газовики, транспортники без связи. Ведь "КазТрансКом" обеспечивает связь с такими отдаленными объектами, куда еще не ступала нога "Казахтелекома".

Кроме того, "нефтянка" - это еще и управление магистральными газо- и нетепроводами. Мы с вами были свидетелями того, как 15 декабря Президент Казахстана нажатием кнопки в Астане на расстоянии 350 километров запустил насосы, которые начали качать нефть по трубопроводу Атасу - Алашанькоу. Это возможно только благодаря современным технологиям в области коммуникаций. Так что здесь важно, на мой взгляд, "поспешать не торопясь" и подходить к этому вопросу очень внимательно.

- Давайте вернемся к вашему запросу. Вы говорили о продаже роялти по невыгодным для страны ценам. Это так?

- В целом - да. Но подробности, которые мне стали известны в последние дни, в корне изменили мою точку зрения. Прежде всего, хочу пояснить, что роялти продавать нельзя. Это налог, устанавливаемый в виде процента от объема добываемой нефти. Но ведь бюджету нефть как таковая не нужна - ее надо продавать. Оператором назначен "КазМунайГаз". Он заключает с Правительством специальное соглашение, в котором оговаривается, что поступление в бюджет не может быть меньше той выручки, которую получает недропользователь, продавая свою долю нефти в предыдущем периоде. Так что бюджет ничего не теряет. Потерять может только "КазМунайГаз", если цены упадут: продаст дешевле, чем должен выплатить в бюджет.

- Зачем тогда государству брать этот налог в натуральном выражении? Может, лучше деньгами?

- Хороший вопрос! И на него легко ответить сейчас, когда мы пережили осенний топливный кризис. Вся нефть уходила за рубеж - там цены выше, в Казахстане оставалось мало, объем произведенных нефтепродуктов соответственно упал, возник дефицит - цены на бензин подскочили. И Правительство решило часть нефти, получаемой в счет уплаты роялти, направить на внутренний рынок. Ясно, что это сырье было продано дешевле, чем если бы его вывезли за рубеж.

- И бюджет потерял на этом?

- Вот и я так считал. Оказывается, нет. Договор-то между "КазМунайГазом" и Правительством действует. В бюджет выплачены точно такие же суммы, как если бы нефть была продана на внешнем рынке.

- И кто же покрыл разницу?

- Никто. "КазМунайГаз" взял ее на убытки. То есть проблема на самом деле есть, ее надо решать, но она не в том, что какая-то компания неправильно продает, простите за такое выражение, "мухлюет" с нефтью, принадлежащей государству. Вообще, "КазМунайГаз" в этой ситуации выглядит солдатом, который обязан беспрекословно выполнять приказ командира.

- Значит, все зависит от решения "командира"?

- Иногда бывают ситуации, когда командир должен принять решительные меры. И они были приняты. В том числе путем направления нефти, полученной в счет уплаты роялти, на нефтеперерабатывающие заводы. Мы уже забыли то, в каких условиях оказались в сентябре. Бензин подорожал вдвое-втрое!

Кстати, метод стабилизации цен за счет поставки нефти роялти на внутренний рынок был одобрен в числе прочих в ходе парламентских слушаний в Сенате на тему "О результатах исполнения гражданами и государственными организациями Закона Республики Казахстан "О государственном регулировании производства и оборота отдельных видов нефтепродуктов".

- Давайте перейдем к третьему пункту вашего запроса. Вы говорили, что "КазМорТрансФлот" построил танкера под гарантии "КазМунайГаза", но теперь они принадлежат частной фирме, а мы их арендуем за бешеные деньги.

- В данном вопросе я использовал не до конца проверенную информацию. Конечно, Генпрокуратура и Счетный комитет дадут свое заключение, но уже сейчас могу сказать, что я поторопился с выводами. Танкера эти были построены на средства иностранной компании, это факт. Потому и принадлежат ей. Есть договор с этой компанией о том, что "КазМорТрансФлот" выкупит суда, когда завершатся все процедуры, связанные с получением займа на эти цели. Ведь сама по себе гарантия "КазМунайГаза" еще не означает появления на счету денег.

Что же касается акционеров этой частной компании, которая построила и эксплуатирует суда… Это швейцарская фирма "CAS", существующая не один десяток лет, и тех людей, о которых я говорил, в списках ее владельцев нет и, наверное, не может быть. Во всяком случае, такими данными я располагаю сегодня. Но, повторю, точку поставит идущая проверка.

- Как же тогда быть с победным реляциями насчет собственного казахстанского танкерного флота?

- Так ведь это и есть фактически наш собственный флот - экипаж судов состоит из казахстанцев, они ходят под казахстанским флагом, перевозят нефть, добытую в Казахстане, и приносят прибыль нашему бюджету. Просто временно они находятся во владении у иностранной компании. Кстати, в соответствии с соглашением между CAS и "КазМорТрансФлотом" танкера не могут передаваться третьей стороне.

- Такие примеры есть в мировой практике?

- Сколько угодно! Есть даже специальный термин "бербоут-чартер" - фрахтование судна без экипажа. При этом судно переходит в полное владение и распоряжение фрахтователя на срок договора.

Как видите, я узнал немало нового для себя. Вообще, опровергая расхожую фразу, могу сказать, что оптимист - это реалист, информированный лучше пессимиста.

- Вы не боитесь упреков в том, что поменяли позицию в угоду интересам нефтяников?

- Намек понятен. Ничего, кроме информации, мне от "КазМунайГаза" было не нужно. И ее я получил. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Я делал свою работу. Одна из задач депутата - привлечение внимания общественности к той или иной проблеме, одна из форм - депутатский запрос.

Конечно, располагай я теми документами, которые у меня есть сейчас, запрос был бы иным и по форме, и по содержанию. А может быть, его вообще не было бы. Все же поднятые мною темы требуют глубокого "погружения", тщательного изучения. Кстати, не всякий специалист разберется в этих финансовых отчетах и кредитных договорах.

Чем больше узнаешь, тем больше возникает вопросов. И в процессе изучения материалов у меня возникло еще несколько тем, предназначенных для широкого обсуждения.

- Вы хотите сказать, что сенатор Исабеков еще не раз станет героем телерепортажей и газетных статей как автор громких запросов?

- Громких - не знаю. Но важных - однозначно. Убежден: депутат не должен ни обвинять, ни защищать. Мы должны находиться "над схваткой", а сверху лучше видна картина в целом. Наша задача - обозначать наболевшие проблемы. И - содействовать в их решении. Над этим и буду работать.

* * *

Наша справка. Шамсат Исабеков родился в 1955 году. Окончил Джамбулский гидромелиоративно-строительный институт и Высшую школу права "Адилет". Работал председателем правления юридической фирмы ЗАО "Щит и К" города Тараза. Депутат Сената Парламента от Жамбылской области. Является членом Комитета по государственному строительству и правовой политике Сената Парламента РК, депутатской группы "Достык", а также входит в состав группы сотрудничества с Национальным собранием Республики Кореи.