Азамат Ибраев

Объявленное Национальным банком страны инфляционное тагрегирование, то есть комплекс мер, принимаемых в целях контроля за уровнем инфляции в стране, постепенно начинает приносить свои видимые результаты. При этом, практически ежемесячно вводятся все новые меры, позволяющие максимально оперативно реагировать на изменения в мировой экономике, так и влиять на процессы, происходящие внутри страны.
Так, буквально на днях, стало известно об очередных шагах, предпринятых Нацбанком для увеличения доступа банков второго уровня к тенговой ликвидности. В частности, принято решение о расширении перечня залогового обеспечения по инструментам денежно-кредитной политики и с целью повышения привлекательности тенговых инструментов увеличен дифференциал между процентными ставками по операциям открытого рынка – обратное РЕПО и валютный своп. Тот есть, говоря проще – соглашение о покупке ценных бумаг с обязательством продажи их в последующем по более низкой цене и еще более четко очерченные страховки валютного риска.
Собственно, ничего особо нового в введении очередного комплекса мер нет, и как сообщается в официальных комментариях на этот счет, во-первых, они являются неотъемлемой частью общего плана реализации денежно-кредитной политики страны до 2020 года, а во-вторых, исходят из проведенного анализа инфляционных рисков и перспектив роста экономики Казахстана на среднесрочный период. Кстати, здесь можно упомянуть и о том, что с сначала нынешнего года для нашей экономики нашей страны наблюдаются весьма позитивные тенденции. В частности, цена на нефть марки brent заметно выросла и устойчиво находится на уровне выше 60 долларов США за баррель. Кроме того, наблюдается и ощутимое снижение уровня инфляции, которая по итогам апреля составила 4,6% (для сравнения – аналогичный уровень прошлого года составил 6,5 процентов).
Так что, в любом случае никаких поводов для беспокойства не было по определению. Но как отмечают многие наблюдатели, введением очередных плановых мер финансовый регулятор явно надеется окончательно закрыть уже несколько поднадоевшую тему о якобы существующей в стране тенговой ликвидности.
Последний раз, эта "злободневная" тема широко обсуждалась в начале апреля нынешнего года в ходе прошедшего в Алматы совещания по вопросам экономики. Присутствовавшее на этом мероприятии руководство Национальной палаты предпринимателей "Атамекен" в очередной раз потребовало от Нацбанка дать экономике ликвидности, и в ответ, так же, в очередной раз, получило разъяснение о том, что данная проблема во многом является искусственной и надуманной и серьезных проблем с дефицитом национальной валюты в стране не существует.
Заодно председатель правления НПП "Атамекен" Аблай Мырзахметов зачем-то опять вернулся к теме полезности девальвации, упомянув о возможности "уравновесить тенге и рубль".
Это предложение вообще выглядело несколько запоздало, так как курс рубля в последнее время устойчиво растет и ценовой дисбаланс между странами постепенно сходит на нет.
В свою очередь, заместитель председателя Национального банка Куат Кожахметов, подчеркнул, что его ведомство уже в течение достаточно продолжительного времени предпринимает все необходимые меры по обеспечению ликвидности. При этом, он напомнил о выделении коммерческим банкам порядка 130 миллиардов тенге, финансировании Фонда проблемных кредитов на 250 миллиардов тенге, а также упомянул госпрограмму "Нурлы жол", финансирование по линии фонда "Даму". Таким образом, если добавить к этому перечню еще и те средства, которые государство вливает в экономику, используя ресурсы бюджета и Национального фонда, типа "Дорожной карты бизнеса", "Дорожной карты занятости", расширение программы оздоровления субъектов агробизнеса, а также меры по поддержке автопрома и других целевых отраслей, оператором которых являются коммерческие банки, то на самом деле, выходит, что жалобы о якобы отстраненности БВУ от тенговой массы будут несколько преувеличены.
Примерно об этом же шел разговор и в конце марта этого года между председателем Нацбанка Кайратом Келимбетов и председателем президиума НПП Тимуром Кулибаевым, который назвал проблему тенговой ликвидности хоть и "не краеугольной, но основной". В свою очередь, Кайрат Келимбетов напомнил о том, что еще в декабре прошлого года Нацбанк предоставлял "однодневных" тенге на сумму более 500 миллиардов тенге. При этом ставка заимствования снизилась с 15 процентов до 14 процентов, а с начала апреля регулятор намерен опустить ее и вовсе до 12%. Впоследствии (конечно при благоприятных макроэкономических условиях) будет возможно снижение еще по одному проценту в месяц.
В результате, как указывалось в опубликованном официальном пресс-релизе НПП, "присутствовавшие на встрече финансисты с одобрением восприняли информацию о грядущих изменениях правил игры на финансовом рынке, готовящихся в недрах главного банка страны".
Вот такая интересная ситуация. То есть, с одной стороны, вроде как конкретных претензий к Национальму банку со стороны предпринимательских кругов и БВУ нет, а с другой, туманные намеки на "зажим" тенговой массы и, якобы, искусственно создаваемый дефицит ликвидности, присутствуют в деловом сообществе с завидным постоянством. Причем, как это уже было не раз, авторы подобных громких заявлений впоследствии резко снижают накал страстей, фактически дезавуируя свои собственные высказывания, как это, например, произошло в марте нынешнего года с председателем правления Народного банка Умит Шаяхметовой, которая в ходе прошедшего в Алматы саммите "CFO Ideas Exchange & Networking Event" сначала достаточно решительно высказалась в пользу проведения девальвации и подчеркнула, что, по ее мнению, в Казахстане создан искусственный дефицит тенговой ликвидности, а буквально через две недели, в ходе своей пресс-конференции, предпочла гораздо более мягкие и обтекаемые формулировки. Тогда же был озвучено мнение и заместителя председателя правления Народного банка Даурена Карабаева, признавшего то, что в настоящее время ситуация с таковой "ненапряженная и вполне предсказуемая".
Впоследствии, Даурен Карабаев расширил эту тему в своем комментарии одному из ведущих деловых изданий страны:
– Ситуация с тенговой ликвидностью с начала года стабилизировалась. Но для роста кредитования хотелось бы, чтобы объем тенговой ликвидности был бы больше. Нацбанк в основном использует операции репо и валютные свопы. Они остаются очень короткими по срокам и довольно дорогими по ставкам. Пожелание банков состоит в том, чтобы ставки были более доступными, от этого зависит и спрос на кредиты, и их стоимость для конечного заемщика, а также экономическая активность в стране. По свопам – чтобы сроки удлинялись, здесь мы больше говорим о фондировании в тенге…
Согласитесь, разница между заявлениями о "дефиците тенговой ликвидности" как таковой, и пожеланиями о совершенствовании некоторых финансовых инструментов, все-таки есть.
И здесь, если вернутся к истории вопроса в целом, можно вспомнить, что проблема нехватки тенговой ликвидности банковского сектора действительно нарастала в течение всего прошлого года. Сначала причиной стала февральская девальвация, а затем панические ожидания второй волны таковой, которые достигли наивысшей точки к февралю 2015 года. Кроме того, со второй половины 2014 года ускорилась и долларизация депозитов. Ну и наконец, тогдашний дефицит тенге заодно выявил достаточно серьезную проблему – узкую базу фондирования БВУ, где депозиты составляют более 60% и являются чуть ли не единственным источником кредитования
В результате, Национальный банк как регулятор отдал приоритет защите национальной валюты. Высокие ставки сняли спекулятивное давление на тенге, а затем был предпринят целый комплекс неотложных мер по дальнейшему урегулированию ситуации. В частности, в феврале этого года Кайрат Келимбетов, обстоятельно разъясняя ситуацию на валютном рынке, отметил, что "были внутренние девальвационные ожидания, которые вылились в массовую конвертацию денежных средств и населения, юридических компаний, в том числе компаний квазигосударственного сектора, что создало определенное давление, нехватку тенговых ресурсов". Говоря по другому – те, кто имел возможность, пытался перевести тенге в доллары, в ожидании одномоментной девальвации. Теперь же, по данным главного банкира страны, начался обратный процесс перевода долларов в тенге.
– Предполагаем, что все компании, которые перевернулись в доллары, теперь обратно поэтапно вернутся к тенге. Начнется этот процесс с компаний квазигосударственного сектора, с таких компаний, как "Самрук-Казына", "КазАгро", они должны показать пример. Если компании не нужны доллары для конкретных целей, они могут держать депозиты в тенге, они сегодня гораздо выгодней", – подчеркнул глава Нацбанка.
Касаясь вопроса о кредитах БВУ, которые на тот момент в основном преобладали в долларах, он отметил, что "с краткосрочной ликвидностью нет проблем".
Кроме того, было объявлено и о том, что банки ежедневно получают заявленные объемы денежных средств, а это порядка 2,5 миллиарда долларов в тенговом эквиваленте под 15 процентов.
– Планируем, что эта ставка будет снижаться, будет расширяться залоговое обеспечение, – добавил Кайрат Келимбетов по поводу межбанковской процентной ставки.
Все эти меры были предприняты во исполнение поручений, данных на расширенном заседании Правительства. Тогда президент Назарбаев дал ряд поручений Нацбанку и госхолдингам по дедолларизации экономики и пополнению тенговой ликвидности, которые, собственно, и были исполнены. И здесь стоит особо заметить, что Глава государства отнюдь не обещал вечную господдержку банкам второго уровня из Национального фонда. Согласно его неоднократным заявлениям, средства из Национального фонда изначально предназначаются для будущих поколений казахстанцев, которым придется жить без большой нефти и прочих сырьевых запасов. Поэтому, отечественным банкирам (как, впрочем, и экспортерам-сырьевикам) пора бы уже прекратить стоять с протянутой рукой за деньгами Нацфонда и жалобно выпрашивать для себя новые денежные вливания или дополнительные льготы.
Да и, если уж на то пошло, то дела у большинства банков второго уровня обстоят далеко не так плохо, как они иногда пытаются рассказать. Для примера, тот же Народный банк, в прошлом году получил рекордную для себя прибыль в 114,4 миллиардов тенге, увеличив ее за год на 58 процентов… Так о каких "непростых временах" здесь можно говорить в принципе?
Итак, что мы в результате имеем в сухом остатке? Досужие и во многом уже потерявшие актуальность пересуды о вроде как продолжающемся "дефиците тенговой ликвидности", и вполне конкретные шаги Нацбанка по полной ликвидации таковой (здесь можно вернутся к началу материала и еще раз взглянуть на те меры, которые предпринимаются регулятором уже в мае этого года). Собственно, этот тот самый пакет, о котором настойчиво просили Нацбанк как БВУ, так и предпринимательские круги. В итоге он полностью предоставлен. А значит, дальнейшие разговоры о якобы нехватке национальной валюты, уже будут полностью "от лукавого".