Константин Сыроежкин, "Континент", 4 сентября

Учения вызвали разную реакцию как у прикаспийских государств, так и у заинтересованных "игроков" в Каспийском регионе. Но каково бы ни было отношение к этим учениям сторонних наблюдателей, сам факт их проведения говорит о многом. И прежде всего о том, что государства региона намерены самостоятельно обеспечивать в нем безопасность, и для решения этой задачи у них имеются соответствующие силы и средства. Нужно ли было демонстрировать это столь отчетливо? Безусловно! Особенно сегодня, когда регион включен в зону национальных интересов третьих стран, на его территории реально появились солдаты этих стран, а у лидеров некоторых государств региона возникло искушение под шумок "борьбы с международным терроризмом" решить с использованием этих контингентов и свои проблемы.

Правда, сразу необходимо оговориться, что факт проведения маневров и демонстрации военной мощи разрушает идею демилитаризации зоны Каспийского моря. Однако, во-первых, как говорится, из двух зол выбирают меньшее. А во-вторых, не стоит закрывать глаза и на то, что де-факто эта идея разрушена давно, поскольку все без исключения прикаспийские государства (даже нейтральный Туркменистан) наращивают свою военную мощь на Каспии. В-третьих, проблемы, имеющие место вокруг Каспийского региона, слишком политизированы, чтобы избежать искушения попытаться решить их военным путем. И в этих условиях, чтобы не довести дело до серьезного конфликта (предпосылки к этому имели место весной-летом 2001 года), лучше начать договариваться сразу по всем вопросам, в том числе и военным.

Предшествующая интрига

Возвращаясь после Ашхабадского саммита "Каспийской пятерки" в Москву, Владимир Путин неожиданно для всех сделал остановку в Астрахани, где посетил базу Каспийской военной флотилии. Именно во время этого визита и была озвучена идея о проведении в августе сбор-похода Каспийской флотилии. Тогда же было заявлено и о том, что в ближайшие годы Россия потратит на вооружение флотилии более 300 млн. долларов, что даст ей подавляющее превосходство над ВМС каспийских соседей.

Можно лишь гадать, что подтолкнуло российского президента к такому решению, но то, что оно было неспонтанным, хотя и неожиданным для военных, очевидно.

О первом говорит тот факт, что решение было принято после Ашхабадского саммита, на котором лидерам государств так и не удалось достичь консенсуса по проблемам Каспийского моря. Инцидент между Азербайджаном и Ираном в июле 2001-го отчетливо продемонстрировал, что противостояние на Каспии достигло крайнего предела. После же фактического провала саммита "Каспийской пятерки" стало очевидно, что предстоит долгая работа по налаживанию отношений, и правым окажется тот, кто продемонстрирует большую силу. Как писала российская пресса, по сведениям, исходящим из главкомата ВМФ России, перед адмиралами была поставлена задача "не просто продемонстрировать военное присутствие в регионе, а показать подавляющий потенциал российского ВМФ на Каспии по сравнению с военно-морскими силами других стран".

России удалось согласовать свои позиции с Казахстаном и Азербайджаном, и одним из условий этого, по некоторым данным, стали договоренности о том, что Россия будет гарантом их военной безопасности в зонах бурения и добычи углеводородного сырья. Именно эту мысль и озвучил по окончании учений главком ВМФ России Владимир Куроедов, заявивший, что "российский военный потенциал на Каспии должен гарантировать полную стабильность и безопасность в регионе для всех стран".

В конце мая между Ираном и Россией было подписано соглашение об официальном открытии международного транспортного коридора (МТК) "Север - Юг", обеспечение безопасности которого, судя по заявлениям, звучащим из уст военного руководства России, также было возложено на подразделения, базирующиеся в Каспийском регионе. Как подчеркнул главком ВМФ России, "одной из задач военного присутствия России на Каспии является обеспечение безопасности судоходства в рамках МТК "Север - Юг".

Наконец, не могла не оказать влияния на принятие этого решения и усиливающаяся активность США в Центральной Азии и на Кавказе. Хотя внешне казалось, что Россия идет на уступки США, до полной идиллии было далеко. Если Россия оказала всемерную поддержку США в антитеррористической операции в Афганистане, не без оснований видя в этом и учет ее собственных национальных интересов, то дальнейшие планы США по "борьбе с международным терроризмом" явно выбивались из этой концепции.

Что касается вопроса о неожиданности учений для военных, то этот факт подтверждается не только признаниями самих военных, но и тем обстоятельством, что такого рода мероприятия обычно заранее готовятся, являются обязательным элементом плана боевой подготовки ВС и других силовых структур на год и обязательно согласовываются с соседями по региону.

В данном случае ничего этого не было, и первоначальная реакция некоторых прикаспийских государств, прежде всего Ирана, обвинившего Владимира Путина в "политической незрелости", вполне объяснима. Опасения Ирана имели под собой реальные основания и базировались не только на том, что в переговорах по каспийской проблематике он выступает основным оппонентом России, а проведение военных маневров в этих условиях - попытка продемонстрировать "главенствующую роль этой страны в решении проблем Каспия". Не меньшее значение имело недостаточное понимание внешнеполитических шагов России, связанных с присутствием США в Центральной Азии и налаживанием контактов с НАТО, а также перспектива "вовлечения в каспийскую игру шестого участника", в попытках чего подозревался Азербайджан. Как заявил специалист по проблемам Каспия Мохаммед Али Талеби Хакиани, "на практике некоторые прикаспийские страны, например Азербайджан, выполняют распоряжения Америки в Каспийском море и угрожают другим странам тем, что пользуют ся американской поддержкой".

Надо сказать, что эти подозрения отнюдь не беспочвенны. И речь даже не о лоббировании США и Азербайджаном проекта нефтепровода Баку - Джейхан. В конце июля стало достоянием гласности, что США намерены оказать военное содействие Азербайджану в защите его морских рубежей. Представитель министерства обороны США по делам Евразии Мира Рикардел заявила, что США и Азербайджан ведут активные консультации по вопросу о том, в какой форме должно осуществляться военное сотрудничество между Вашингтоном и Баку.

России понадобилось предпринять титанические дипломатические усилия, чтобы снять эти опасения. Главным лейтмотивом предшествующей учениям PR-кампании был тезис о том, что маневры российского флота и армии никоим образом не несут в себе угрозы ни одному из четырех каспийских соседей России.

К середине июля кампания дала результаты. Секретарь Совета безопасности Ирана Хасан Рухани заявил, что Тегеран "не рассматривает эти учения в качестве угрозы для национальной безопасности Исламской Республики". По его словам, "некоторые неясности", имевшие место ранее, развеялись "после того, как российские представители разъяснили суть проведения маневров и их конкретные цели".

Цели и задачи

Безусловно, на позицию Ирана оказали влияние не пропагандистские заявления, а конкретные внешнеполитические шаги России по отношению к Ирану и те экономические перспективы, которые сулило двустороннее экономическое сотрудничество. Хотя не менее значимо и то обстоятельство, что главная цель проведения этих учений не только не содержала в себе угроз национальной безопасности Ирана, но и в полной мере отвечала концепции Ирана по обеспечению безопасности в регионе.

В середине июля в иранской прессе появилось весьма примечательное выступление редактора международного отдела газеты "Ноуруз" Морада Виси, пояснившего, что, с точки зрения и России, и Ирана, понятие "демилитаризация Каспия" включает в себя отсутствие в этой зоне нерегиональных сил. "Русские хотят дать понять нерегиональным государствам, что Россия - основной игрок в системе безопасности Каспийского моря, и нерегиональные государства должны координировать с ней свои действия по всем проблемам, касающимся военной сферы и сферы безопасности". Аналогичная мысль содержалась и в оценке, данной советником аятоллы Хаменеи Али Акбаром Велаяти, подчеркнувшим, что российские маневры являются попыткой сохранить влияние Москвы в регионе и направлены против стран Запада, особенно против Соединенных Штатов. "Россия пытается продемонстрировать свою мощь НАТО, она пытается сказать НАТО, что Каспийское море находится в зоне, контролируемой (Москвой), и что их (стран НАТО) появление здесь не приветствуется".< /p>

С такой оценкой в определенном смысле можно согласиться, хотя официально российские политики и дипломаты об этом предпочитают не говорить. Более откровенны военные. По словам Владимира Куроедова, учения в Каспийском море не являются "демонстрацией военной силы России", но Москва имеет "мощный военный потенциал, чтобы решать свои задачи в регионе". И с этим утверждением трудно спорить. России не было смысла демонстрировать свою военную мощь на Каспии. Для любого специалиста этот факт не требует доказательств. Другой вопрос, что ей было необходимо развеять два мифа: о недееспособности российской армии, "не способной справиться с кучкой чеченских сепаратистов", и о недееспособности российского руководства, не способного принимать ответственные политические решения. Учения на Каспии решили обе задачи.

Подспудно с ними были решены и те задачи, о которых говорилось либо официально, либо в догадках аналитиков.

Официально цель учений звучала следующим образом: отработка методов борьбы с транспортировкой наркотиков, спасательных операций на море и противостояние угрозе терроризма с учетом ситуации в Чечне и Афганистане. Уточняя задачи, главком ВМФ в числе главных назвал отработку мер по перекрытию каналов, которые могут быть использованы международными террористами и наркодельцами на Каспийском море, борьбу с браконьерством, предотвращение возможных диверсионных актов на объектах нефтегазового комплекса. Кроме того, целью учений ставилась проверка готовности российских моряков и Каспийской флотилии к выполнению этих задач, а также отработка взаимодействия с другими прикаспийскими государствами. Как подчеркнул Владимир Куроедов, учения имеют исследовательскую цель, в том числе корректировку нормативной базы, по которой осуществляется морская практика на Каспии.

Необходимо отметить и тот факт, что российские военные озаботились и экономическими интересами российских компаний. Один из этапов учений предусматривал защиту от "пиратов XXI века" самоходной буровой платформы "Астра", принадлежащей Астраханскому филиалу компании "Лукойл-шельф". Любопытно, что это уже не первый случай в российской практике. Так, Балтфлоту еще до проведения учений на Каспии был отдан приказ защищать от террористов платформу "Лукойла" вблизи Калининграда.

Что касается выводов аналитиков и журналистов, то спектр мнений здесь был достаточно широк. Выводы иранских аналитиков и политологов мы приводили выше. Любопытны заключения западной прессы. Авторитетное американское издание Christian Science Monitor 2 августа 2002 года опубликовало статью, в которой излагалось видение истинных целей военных учений на Каспии. Как подчеркивал автор статьи, "стратегическая цель г-на Путина заключается в том, чтобы перенаправить через Россию львиную долю экспортируемых на мировые рынки каспийской нефти и природного газа". И надо отдать должное автору, его аргументация весьма логична. Здесь и факт ввода в строй КТК с перспективой увеличения объемов прокачки до 50 млн. тонн, и планируемое расширение пропускной способности нефтепровода Атырау - Самара, и решение России об исключении иностранных компаний из участия в освоении шельфовых нефтяных месторождений Каспия, которые Россия обозначила как "спорные", и, наконец, последние договоренности с Казахстаном по созда нию СП на месторождении Курмангазы. Правда, автор забыл упомянуть, что все эти решения были приняты не после, а до начала учений, и, проводя последние, Россия отнюдь не имела в виду напугать иностранных инвесторов. Главная цель состояла в обратном - продемонстрировать, что прикаспийские государства не нуждаются в помощи третьих стран в вопросах обеспечения безопасности в регионе, и в состоянии самостоятельно гарантировать нормальную работу частного капитала, в том числе и иностранного.

"Демилитаризованная зона"

Объявленные количественные показатели маневров: 10,5 тыс. человек, 60 кораблей и судов, более 30 летательных аппаратов. Казахстан выделил 4 истребителя "Су-27", которые совместно с российскими военными отрабатывали охрану нефтепромыслов. А 7-16 августа провел в своем секторе Каспия, в районе полуострова Мангышлак, оперативно-тактические учения, в которых были задействованы 3 тыс. военнослужащих всех видов ВС и 400 единиц техники. Азербайджан присоединился к трем эпизодам: охрана рыбного промысла от браконьеров, оказание взаимной помощи при возникновении аварии или пожара на кораблях, совместное плавание кораблей в общем строю, предоставив на учения гидрографическое судно и базовый тральщик "Магомед Гаджиев". Группировка получилась довольно внушительная и не идет в сравнение ни с каким потенциальным иностранным десантом.

Учения продемонстрировали, что, несмотря на почтенный возраст кораблей Каспийской флотилии, она в состоянии выполнить поставленную перед ней задачу даже сегодня. За последние пять лет Москва усилила ее новыми кораблями, самолетами-амфибиями и патрульными вертолетами морского базирования. Завершено строительство военного аэродрома в Каспийске, где Россия расквартировала бригаду морской пехоты. Ударную мощь флотилии составляют 4 бригады кораблей и катеров (по две из ВМФ и ФПС), всего 32 боевые единицы. Флагман флотилии - ракетоносец "Татарстан", спущенный на воду в июле 2002-го, вооружен ударными крылатыми ракетами "Уран" (8 штук), зенитными ракетами "Оса" (20) универсальной артустановкой калибра 76,2 мм (1), зенитными артустановками ближнего рубежа калибра 30 мм (2), а также пулеметным оружием и ручными гранатометами.

Если к этому добавить ракетные экранопланы с крылатыми ракетами на борту "Лунь" и "Орленок" (первый оснащен шестью противокорабельными крылатыми сверхзвуковыми самонаводящимися ракетами "Москит", а второй предназначен для переброски войск), стоящие на вооружении в Каспийской флотилии, но не принимавшие участия в маневрах, мощь российской военной группировки на Каспии станет понятна.

Не отстают от России и другие прикаспийские государства. Например, в ВМС Казахстана сегодня служит 3000 человек, в состав казахстанской флотилии входят 10 судов береговой охраны и три вертолета. Туркменистан, заявляющий о своем нейтралитете, недавно приобрел у Украины 20 быстроходных военных катеров. Иранская эскадра насчитывает примерно 60 судов. Российская пресса, сославшись на "надежные источники", сообщала, что Тегеран начал создание на Каспии военно-морских сил быстрого развертывания. И хотя этот факт не подтвержден, его появление в российской прессе весьма симптоматично, поскольку косвенно подталкивает прикаспийские государства к принятию неординарных решений.

Неожиданные или ожидаемые итоги

О необходимости таких решений и говорил министр обороны России Сергей Иванов, призвавший к созданию на Каспии совместной войсковой группировки. И это, пожалуй, один из основных итогов прошедших учений. Правда, не очень ясно, каким образом будет создаваться эта группировка, и удастся ли лидерам прикаспийских государств найти компромиссное решение этой проблемы.

Пока отрицательной реакции на идею Сергея Иванова не последовало. Казахстан был им назван в числе потенциальных участников. Иран, не отрицая перспективности самой идеи, с одной стороны, заявил о готовности в будущем году провести свои учения на Каспии, а с другой - выразил сомнение в ее практической реализации, в очередной раз сославшись на проамериканскую позицию, занимаемую Азербайджаном. Последний, правда, пока на уровне экспертов, отнесся к идее достаточно прохладно. Сотрудник президентского аппарата и один из экспертов по Каспию Рустам Мамедов заявил, что "не видит необходимости в создании на Каспии совместных военно-морских сил". Туркменистан, соблюдая свой нейтралитет, как и всегда, промолчал.

Реализуется или нет эта идея, и в какой форме, покажет время. Скорее всего, судя по опыту переговоров по Каспию, ее ожидает та же судьба. Но главное заключается в другом. Россия, а вместе с ней и другие прикаспийские государства продемонстрировали свое стремление, и что принципиально важно - способность обеспечивать безопасность в регионе самостоятельно. И этот итог учений никому уже не перечеркнуть, а он по-новому расставляет акценты в отношениях прикаспийских государств и кардинально меняет расстановку сил в регионе.