Михаил Фальков /Совместный проект "Версии" и "Агентуры.Ру", 31 марта

Войны и революции ХХ века похоронили немало великих империй. Под их обломками почти бесследно исчезали политическое руководство, вооруженные силы и дипломатические ведомства. Лишь одна категория государственных чиновников, как правило, являлась исключением. Сотрудники разведки – хранители самых сокровенных тайн рухнувшей системы, всегда находили себе применение на службе у других империй.

Рай для ветеранов шпионажа

Центральная Азия, Африка и Ближний Восток служили одной из главных арен геополитических сражений минувшего столетия. Поэтому, соперничавшие державы стремились заполучить здесь незримое наследие исчезнувших империй. Особенно ценными считались бывшие сотрудники спецслужб, занимавшиеся перечисленными регионами. Они не только обладали богатыми познаниями и практическим опытом, но и хранили в памяти имена тайных информаторов, завербованных агентов и разведчиков-нелегалов. Именно поэтому к середине ХХ века Африка и мусульманский Восток превратились в настоящий рай для ветеранов секретных служб.

Началось же все с поражения Османской империи в Первой мировой войне. После этого многие арабские офицеры турецкой армии возвратились на родину, готовые служить теперь кому угодно. Наибольшую известность приобрел тогда ливанец Фаузи аль-Каукджи. В 1914-18 годах он занимался подготовкой диверсий и сбором информации в тылу у англичан. Затем этот мастер шпионажа вернулся в родные края и предложил свои услуги французской военной разведке. Далее аль-Каукджи возглавлял антиколониальные восстания в Сирии и Палестине, а с середины 30-х тесно сотрудничал со спецслужбами нацистской Германии.

В не меньшей степени ценились бывшие офицеры царской армии, занимавшиеся до 1917-го сбором развединформации. В 20-е годы многие из них бежали в Турцию, Иран и даже на территорию Афганистана и современного Пакистана. Там они помогали спецслужбам Британии, Японии, Франции и Польши на среднеазиатском и кавказском направлениях. В то же время некоторые из них, являясь двойными агентами, выполняли поручения ИНО ОГПУ. Так, например, в восточно-иранском городе Биржанд неподалеку от афганской границы секретные сведения собирал полковник царской армии Гофман. Еще южнее, почти у самых рубежей Британской Индии, аналогичные функции выполнял бывший генерал Самойлов. В конце 30-х - начале 40-х их информация позволила Москве нейтрализовать нацистскую агентуру на подступах к Средней Азии.

Уникальный опыт СС

По окончании войны "советский" опыт спецслужб III Рейха пригодился Соединенным Штатам, намеревавшимся воспрепятствовать "мировой коммунистической угрозе". Именно с этой целью в 1946-м американцы создали "Организацию Гелена". С ее же помощью ГЦР, а затем и ЦРУ пользовались наследием нацистской Германии на Ближнем Востоке. Бывшие немецкие офицеры имели здесь огромное влияние, играя решающую роль в формировании армейских спецподразделений, органов разведки и контрразведки молодых арабских режимов. Их миграцию в данный регион курировала секретная нацистская организация "ODESSA", и особенно основанный ею "Арабо-германский центр по вопросам эмиграции". Его возглавлял гражданин Сирии Хасан эль-Бей, который на самом деле являлся подполковником Гансом Мюллером, служившим когда-то в штабе Роммеля. Не меньшую роль в эвакуации нацистов на Ближний Восток сыграли иерусалимский муфтий Хадж Амин аль-Хусейни и Отто Скорцени. Сам знаменитый спаситель Муссолини в 1952-53 годах принимал активное участие в создании египетских спецслужб. Затем он готовил диверсионные подразделения армейской разведки, действовавшие на Синайском полуострове и в секторе Газа. При выполнении первой миссии ему помогал полковник СС Йоахим Домлинг (в прошлом возглавлявший гестапо Дюссельдорфа), ставший впоследствии советником министра внутренних дел Египта. Одним из основателей контрразведывательной службы этой страны являлся скрывавшийся под именем Халиль ибн-Салям бывший глава украинского Гестапо Бернард Бендер.

В общей сложности под защитой насеровского режима находилось около 2000 офицеров Вермахта и нацистских спецслужб. Их крупные колонии имелись также в Сирии, Саудовской Аравии и Ираке. На всемБлижнем Востоке количество выходцев из III Рейха к середине 50-х достигло 8000 человек. Многие из них играли заметную роль на ближневосточном рынке оружия вплоть до конца 80-х – начала 90-х, а 91-летний капитан СС Алоиз Бруннер до сих пор носит титул "почетного советника" сирийской контрразведки. Кстати, большинство этих людей в 50-е - 60-е годы поддерживали связь с "Организацией Гелена", а затем и BND. Через западногерманскую разведку их услугами пользовалось ЦРУ, а в некоторых случаях даже израильский "Моссад".

Аналогичное внимание представители мировых спецслужб проявили к последней волне немецкой миграции в Африку и на Ближний Восток. По своим масштабам она была значительно меньше предыдущей, но не уступала ей в качественном измерении, так как на сей раз, предметом торгов оказались "богатства" одной из самых лучших разведок мира - восточногерманской "Штази". С расформированием МГБ ГДР в конце 1989-го начался дележ ее уникального наследства. Повышенный интерес его участники проявили к агентурной сети "Штази" на Ближнем Востоке и в Африке, где восточногерманская разведка имела весьма обширные возможности. Больше других преуспело ЦРУ. С помощью генерал-майора МГБ Рольфа-Петера Дева, полковника КГБ Александра Принципалова и его помощника Александра Зюбенко, Лэнгли завладело двумя основными картотеками "Штази" по ближневосточным и африканским странам. Однако на этом "сокровища" восточногерманской разведки не иссякли. Невостребованными оставались тысячи истинных мастеров шпионажа, мистификаций и диверсий. После краха системы, этим людям выделили смехотворную пенсию в размере 802 марок ($512), без учета стажа и служебных заслуг. Естественно, что в подобных условиях те немногие ветераны "Штази", к кому обратились их недавние арабские партнеры, с радостью откликнулись на полученное предложение. Оно заключалось в продолжение сотрудничества, но теперь уже не на идейно-политической, а коммерческой основе. Первым перспективность развития старых связей осознало руководство сирийских спецслужб. Особенно интересовали Дамаск бывшие подчиненные генерал-лейтенанта Гюнтера Кратча, возглавлявшего Второе управление "Штази" (контрразведка). В 1991-92 годах несколько из них выехали в Сирию, где нашли себе применение в качестве инструкторов Управления политической безопасности. Осенью 1993-го аналогичные приглашения из Адена получили бывшие сотрудники 3-го отдела Главного управления "А", курировавшие связи "Штази" с йеменскими спецслужбами. Чуть позже здесь появилось и несколько инструкторов Управления внешних сношений МГБ ГДР. В 1969-89 годах они занимались подготовкой разведчиков и диверсантов для "национально-освободительных" движений Ближнего Востока и Африки. Теперь же, на фоне возобновившегося конфликта между Южным и Северным Йеменом, их опыт вновь пригодился. Весной 1994-го в Сане было совершено покушение на двух ближайших соратников президента Али Абдаллы Салеха. По сведениям египетских спецслужб его организаторами являлись выходцы из Восточной Германии и их южнойеменские ученики.

Новое место работы офицеры "Штази" нашли еще в нескольких арабских и африканских странах, но больше всего их в первой половине 90-х уехало в ЮАР. Они приняли активное участие в создании новых спецслужб Йоханнесбурга, наложив особый отпечаток на Национальное азведывательное агентство (NIA) и Южно-Африканскую секретную службу (SASS). К концу 90-х количество выходцев из Восточной Германии в составе этих структур достигало почти сотни человек.

На очереди Ирак

Разведывательное сообщество Саддама Хусейна считается одним из лучших на Ближнем Востоке. Естественно, что США, некогда завладевшие тайнами нацистской Германии и ГДР, теперь стремятся заполучить и этих специалистов. С этой целью эксперты Лэнгли составили обширную картотеку на большинство офицеров иракских спецслужб.

При ее подготовке были использованы данные ЦРУ, АНБ и Разведывательного управления Минобороны. Особую ценность для этой картотеки имели показания Барзана ат-Тикрити (экс-глава Управления общей разведки, сводный брат Саддама Хусейна), Уафика аль-Самарраи (экс-шеф Главного управления военной разведки), а также Хусейна Камеля аль-Маджида (зять президента, основатель Отдела специальной безопасности) и Саддама Камеля Хасана (зять президента, экс-командующий Республиканской гвардией). Вместе с тем ЦРУ пользовалось сведениями разведслужбы Демократической партии Курдистана, MIT Турции и "Моссада".

На основании этой информации всех офицеров иракских спецслужб разделили на две категории. К первой относятся те сотрудники, которых Лэнгли заинтересовано использовать на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке и Центральной Азии. Особое предпочтение отдается представителям Главного управления военной разведки (ГУВР). По мнению аналитиков ЦРУ, они в меньшей степени связаны с верхушкой баасистского режима, и являются противовесом партийным органам безопасности. Американцы планируют привлечь к сотрудничеству и наиболее ценных сотрудников Управления общей разведки (УОР) – основной секретной службы Саддама Хусейна. Особый интерес для Лэнгли представляет среднее офицерское звено указанных структур: главы региональных отделов, их замы, профильные эксперты, а также руководители резидентур, курирующие агентурную сеть на перечисленных направлениях.

Ко второй категории относятся самые одиозные фигуры: представители высшего руководства спецслужб и сотрудники карательных органов, причастных к расправам над оппозицией. Их планируется придать суду после свержения Саддама Хусейна. Однако многих из тех, кто участвовал в репрессиях против шиитов, ЦРУ может избавить от этой участи, в случае согласия на сотрудничество. Их ценность для Лэнгли заключается в том, что, занимаясь шиитской оппозицией, они накопили богатый опыт по иранским спецслужбам. Таким образом, немало фигурантов "черного списка" пока что находятся в нем под вопросом.

Окончательная селекция будет проходить в фильтрационных лагерях для военнопленных. Офицеров спецслужб поместят в отдельные отсеки, где ими займутся представители ЦРУ, в некоторых случаях - и других американских структур, а также британской МИ6. Первый такой пункт уже создан в лагере близ города Умм-Каср.

В дальнейшем Лэнгли постарается воспользоваться ресурсами ГУВР и УОР, в первую очередь, на иранском направлении. Повышенное внимание оно уделяет и сведениям о сотрудничестве спецслужб Ирака и России. Главным образом речь идет о периоде с 1991 года, когда шефом СВР стал Евгений Примаков, придававший особое значение этим связям. Вместе с тем ЦРУ интересуют возможности ГУВР и УОР в арабских монархиях Персидского залива, Йемене, Иордании и Палестине, а также в Пакистане и мусульманских странах Юго-Восточной Азии.

Таким образом, Вашингтон действует практически по опыту 40-х - 50-х годов. Тогда наследие нацистских спецслужб применялось им ради расширения собственных позиций на Ближнем Востоке и в целях противостояния главному противнику США - Советскому Союзу. Теперь же потенциал разведывательного сообщества Ирака пригодится Америке в конфронтации с Ираном, а также для сдерживания политэкономической активности России на Ближнем Востоке и в Африке.