Галина ВОЛОГОДСКАЯ, "Караван", 13 июля

На территории Усть-Каменогорска собираются разместить банк ядерного топлива. Соответствующее международное соглашение должно вступить в силу через полгода! Жители города начали сбор подписей против проекта.
Банк низкообогащенного урана (НОУ) – идея Международного агентства по ядерной энергетике (МАГАТЭ). Смысл в следующем: любая страна, желающая развивать атомную энергетику, может купить у банка "сырье" для производства топливных таблеток. МАГАТЭ в этом случае убивает двух зайцев: с одной стороны, держит под контролем ядерный материал, с другой – лишает соблазна страны третьего мира создавать свои технологии обогащения.
Ведь, если страна научится обогащать уран до 5 процентов (уровень ядерного топлива), она без труда обогатит его вплоть до 90 процентов. То есть до оружейного урана.
– У всех на слуху Иран, – говорит председатель правления АО "Ульбинский металлургический завод" Юрий ШАХВОРОСТОВ. – Это мировая проблема. Поэтому и возникла идея создать международный банк низкообогащенного урана. Любая страна в любой момент может для энергетических целей приобрести топливо в банке. И у нее не будет необходимости заниматься разработкой технологии обогащения.

Гордиться будем бесплатно
Всего на УМЗ планируется разместить 60 тонн низкообогащенного урана (НОУ). По словам руководителя завода, уже готовится проект межстранового соглашения, где будут определены условия хранения НОУ, полномочия инспекторов МАГАТЭ и т. д. Сам запас ядерного топлива – в Усть-Каменогорске, штаб-квартира банка – в Вене. Такой "паритет", по убеждению Юрия Шахворостова, должен вызывать чувство гордости у казахстанцев. Стране, мол, оказано огромное доверие!
– Экономической привлекательности в этом проекте нет, прибыли никакой, – откровенно заявил руководитель. – Но проект будет работать на имидж Казахстана.
А были ли еще претенденты на то, чтобы разместить у себя хранилище уранового топлива? По словам Ю. Шахворостова, только Россия предложила МАГАТЭ воспользоваться ее хранилищем НОУ в Ангарске, причем на вполне коммерческой основе. Международные чиновники от этого предложения отказались.
Выходит, не было у МАГАТЭ толпы желающих ввезти к себе на хранение гексафторид урана?

Все хорошо?
Разумеется, выбор в пользу Казахстана не случаен. В нашу пользу говорило закрытие Семипалатинского полигона, добровольный отказ страны от ядерного арсенала (в свое время – четвертого в мире), наличие опыта и технологии. На УМЗ под ввоз гексафторида даже не надо строить дополнительных складов: 60 тонн – это всего 5 процентов от того, что когда-то здесь хранилось и перерабатывалось. Кроме того, как заверил руководитель завода, сам материал – почти безобидное сырье.
Даже в случае разрушения контейнеров радиоактивный фон, мол, будет ниже, чем на урановых рудниках.
Транспортировать контейнеры с НОУ будут из Европы по сертифицированным железнодорожным путям безопасным способом… Не ядерный проект – идиллия!
Понятно, что новый политический капитал Казахстану не во вред. Но стоит ли ради этого тащить тонны радиоактивного груза через полконтинента? Не проще ли разместить банк ядерного топлива в той же Вене, рядом со штаб-квартирой МАГАТЭ? Тем более что специалисты заверяют, что это так безобидно! И расходов было бы меньше, и контролировать легко...

Химия, и не только
С точки зрения химии, гексафторид урана – это соединение урана с фтором (UF6). В справочниках вещество характеризуется как легколетучее, переходящее в газ уже при 53 градусах. При контакте с парами воды в атмосферном воздухе гексафторид образует два крайне токсичных вещества – уранилфторид (UO2F2) и плавиковую кислоту.
По данным Московского научно-технического центра по ядерной и радиационной безопасности, при отравлении гексафторидом урана у человека наблюдается поражение дыхательных путей, почек, роговицы глаз. В случае относительно высокой концентрации утечки половина пораженных людей гибнет в течение 30 дней.
По словам российского эколога, директора Сибирского экологического агентства Алексея Торопова, основная опасность вещества связана с его свойствами как тяжелого металла и агрессивностью фтора.
– Если произойдет разгерметизация контейнеров, – отметил эколог, – опасному воздействию подвергнется территория в радиусе больше километра!
Установленная санитарно-защитная зона Ульбинского металлургического завода – всего тысяча метров.
В советское время на складах УМЗ хранилось по 700–800 тонн ядерного материала в виде гексафторида урана. Сейчас руководство завода заявляет: материал настолько безопасен, что нет ни одного профбольного! Люди руками, мол, берут урановые таблетки. Но зачем в таком случае для работников Ульбинского металлургического завода в свое время была создана так называемая 22-я медсанчасть?! Самое мощное медучреждение региона, укомплектованное лучшим на тот момент оборудованием и специалистами-асами? Медсанчасть входила в состав секретного 3-го медуправления, обслуживающего "почтовое" Министерство среднего машиностроения.
Нет ни одного научного исследования, которое бы подтверждало слова руководителя завода. Зато есть воспоминания врачей-ветеранов о многочисленных случаях лучевой болезни среди работников УМЗ. По уровню заболеваемости раком город десятилетиями на первом месте в республике…
И еще: где гарантия, что при перевозке ядерного топлива на железной дороге все будет идеально? На прошлой неделе, например, в Акмолинской области во время движения загорелся тепловоз. В Восточном Казахстане периодически вагоны сходят с рельсов или опрокидываются… Не страшно за судьбу тысяч людей?

Без права на голос?
Хотят ли сами устькаменогорцы иметь на территории своего города банк ядерного топлива? Ни МАГАТЭ, ни казахстанские чиновники мнением людей не поинтересовались.
– Почему по проекту не прошли общественные слушания? – заметил руководитель общественного объединения Life Эдуард ДАТЧИКОВ. – Казахстан подписал международную Орхусскую конвенцию и согласился тем самым, что граждане имеют право на доступ к экологической информации. Усть-Каменогорск – "рекордсмен" по числу онкозаболеваний. Рак косит даже младенцев. Это правительство не волнует?!
Общественное объединение уже собрало тысячи подписей против проекта в Усть-Каменогорске.