Юрий БОГОМОЛОВ, "Известия", 5 августа

Все ближе избирательная страда, в связи с чем в обществе нарастают опасения: с одной стороны, не слишком ли грязными окажутся выборные технологии, а с другой - не будут ли они чересчур топорными. Что касается возможного перебора компромата в СМИ, то здесь электорату предлагают положиться на законодательный барьер, воздвигнутый председателем ЦИК господином Вешняковым. (О нем "Известия" уже не однажды писали.) Сложнее дело будет обстоять с белым пиаром, который может быть столь же беззастенчивым, как и черный. Но никто его, насколько известно, не думает регламентировать. Ни со стороны достоверности, ни с точки зрения художественного вкуса. Между тем на сей счет есть вполне уникальные рекомендации. Они содержатся в стенограмме репетиций спектакля о Ленине "Кремлевские куранты", в постановке которого на последнем этапе принял участие Немирович-Данченко.

Предварительные слова

Стенограммы были опубликованы в 1969 году, а репетиции проходили в 41-м в Москве. Ставили "Куранты" Л. Леонидов и М. Кнебель. Немирович прошелся рукой великого мастера. Получился шедевр. Сейчас, вспоминая спектакль и перелистывая стенографические записи тех давних репетиций, понимаешь, что это - шедевр большого пиара.

Не важно, что объекта пиара уже тогда не было в живых. Важно то, что методология "подачи" лидера сохранила и для современных имиджмейкеров, пиарщиков и рекламщиков практическое значение.

Напомним драматургическую канву пьесы. Она очень простая. В России полный развал ЖКХ, отсутствует не только ЕЭС, но и ЭС, присутствуют нищие, в среде интеллигенции разброд. Запад (в лице писателя-интеллектуала) в ужасе от российской темноты. Ко всему прочему остановились кремлевские куранты. Последнее особенно печально - куранты символизируют остановившееся для страны время.

В пьесе Николая Погодина учтены почти все архетипические ситуации презентации человека, рассчитывающего на завоевание общенародной любви: а) лидер партии и простой народ - рабочие, солдаты, случайные прохожие, б) лидер и совсем простой народ - темные крестьяне, нищенка, в) лидер и вечно колеблющаяся интеллигенция - инженер Забелин, г) лидер и лицо еврейской национальности - часовщик, починивший кремлевские куранты, д) лидер полемизирует с западным интеллектуалом - писателем-фантастом Уэллсом, е) лидер произносит взволнованную речь.

Ввиду ограниченности газетной площади у нас нет возможности проиллюстрировать все позиции этого списка. Ограничимся несколькими.

Явление вождя очень простому народу

Ленин должен зайти в бедную крестьянскую избу. Все находятся в напряженном ожидании - детишки, больная старуха и звонарь. Звонарь одержим идеей вдарить по этому случаю в колокол. Но вдарить как-нибудь особенно. Немирович тщательно разрабатывает партитуру ожидания Ленина. Детишки энергично шепчутся. Старуха...

Владимир Иванович объясняет: "Вот старуха вся такая измученная, но полна энергии... Огромное движение внутри, а тело не позволяет... Хотя ноги не ходят, а вместе с тем надо встретить его как царя!". Актриса старается, но не все у нее получается. "Как старуха встречает Ленина? - спрашивает Немирович исполнительницу роли. - У вас так: приехал бы губернатор, архиерей - все одинаково... А это совсем не так, как приезжал губернатор или царь. Кругом вас что-то происходит... До вашего сознания доходит, что надо пройти через разруху, чтобы получилось что-то великолепное... Вот этот большой человек наконец пришел... Сложила руки на груди, и строгое выражение. Рассматриваете, какое у него ухо, какой подбородок, какие брови, глаза. Рассматривайте самым бесцеремонным образом... (Актриса играет). А это слишком добродушно. Впиваться в него нужно, в его глаза, подбородок, ухо. Невероятно вслушиваться в то, что он говорит, каждое слово пуд весит".

Тем временем зазвонил колокол, собирающий крестьян на встречу с Лениным. Немирович делает замечание: "В колоколах должно быть нарастание, нарастание, а Казанок (звонарь. - "Известия") отмахал все сразу. Сильнее и сильнее. Тогда будут оправданны слова: "Пойдемте, а то ведь он так от восторга всю колокольню разнесет".

Характерная ошибка сегодняшнего пиарщика в том, что он сосредоточивает все внимание публики на самом герое, а надо так, как делает Немирович: уделять значительную часть внимания тем, кто изображает публику. Именно с ними - со старушкой, с детишками и прочими звонарями - в первую очередь себя отождествляет непридуманный зритель. Короля ведь играет не столько свита, сколько публика. По-нашему - электорат.

Большой человек - и без охраны

Работяги сталкиваются с Лениным. Немирович объясняет им сверхзадачу: "Ваша линия: увидели Ленина. Это - несомненно Ленин! Как же здесь никого нет? Он или не он? Нет, это он! А охраны никакой нет? Как сделать, чтобы не пропало, что Ленин один ходит без охраны, а рабочие о нем беспокоятся".

Рабочие уже уходят, а Ленин спрашивает вдогонку: "Который час?" Немирович - актеру, который играет рабочего: "Вы холодный. Шутка сказать: он Ленина слышит! Как молодой рабочий будет слушать Ленина? Нужно жадно ловить каждое его слово... И вам каждое слово кажется замечательным".

Попадается Ленину и нищенка. У нее своя линия поведения: что-то "блохастое", "клопастое". Для нее Ленин - шантрапа. Немирович сочиняет для нее внутренний монолог. "Постою. Может, еще куда-нибудь пойду. Зябко, голодно, противно все. Как уйти, не получив подаяния... Кто теперь нам подает?" - тьфу. (Плюнула.) Совет актрисе: "Не торопитесь. Важные слова выпячивайте. С паузами. Натуралистически чешитесь".

Как на эту "блохастость" должен реагировать большой человек? Немирович поправляет Грибова (исполнителя роли Ленина): "У вас как будто подтекст такой: что за безобразие. А это не безобразие. Люди голодают, болеют, побирушкам плохо - вот какими мыслями голова набита, вот из какого положения надо найти выход".

Видение интеллигента

Инженер Забелин - интеллигент дореволюционной закваски. Советскую власть не любит пуще, чем ее не любит нищенка. В знак протеста торгует спичками. (Чем-то это напоминает историю одного тележурналиста, который устроился кочегаром и широко афишировал это обстоятельство). И вот такого убежденного антисоветчика надо "повернуть к большевизму". Немирович помогает Ленину найти верную интонацию. "Если вы считаете, что такого "медведя" надо повернуть, то вы не будете на него кричать. Он (Ленин. - "Известия") скорее его пристыдит, чем припугнет. Давайте его (Забелина. - "Известия") приласкаем, но будем говорить с ним серьезно. Но именно приласкаем, а не просто накричим на него".

Тщательно обставляется кабинет "спеца". С одной стороны, приметы былой буржуазности - мебель из красного дерева. С другой - приметы уже стесненного быта: на столе кульки, какие-то посторонние вещи, прямо в кабинете умывальник. Немирович одобрил умывальник и тут же в нем усомнился. "Вот то, что Забелин там моется, это хорошо выдумано, по-житейски, но идеологическая линия здесь неотчетлива. Разве так уж важно, что он чистоплотный? Это я унесу с собой?"

Самое важное: что "унес с собой" Забелин из кремлевского кабинета Ленина. Он унес мысль: "Я видел гениального человека". И тогда вопрос: как это сыграть?

По пьесе Забелин, придя от Ленина домой, начинает заниматься уборкой своего кабинета. Дочь поражена переменой в настроении отца. Немирович сомневается: "Все так высоко вздыбилось - и вдруг целый кусок: делают уборку кабинета... Я боюсь, что этот эффект меньше той громадной идейности, до которой мы дошли. Чтобы подняться еще выше, надо сделать следующее: после фразы "Я видел гениального человека" ее, дочери, "безмолвное восхищение этим моментом: громадные глаза. А Забелин смотрит торжествующе. Начинает приводить стол в порядок, глядя на нее (дочь. - "Известия") не отрываясь. И фраза: "Я сейчас буду работать" - на какой-то такой мимической сцене пойдет занавес"

Мелочи

Артисту, играющему секретаря Ленина: "Разве нам для пьесы нужно, чтобы он Ленина боялся? Если бы он боялся Ленина, он бы не посмел улыбаться. Я бы сказал, что это - боготворение, влюбленность".

Станицыну, играющему Уэллса: "У вас слишком высокомерный тон. У вас он - нахал. Ни один журналист не мог бы так разговаривать с Лениным... Впился в него. Шутка сказать, везде говорят: "Ленин, Ленин, Ленин!!" Пришел познакомиться с ним, благодарен, что его приняли..."

Апофеоз

Немирович: "К ораторской речи подходит просто... Когда начали бить куранты, вы (Грибову - исполнителю роли Ленина. - "Известия") говорите о них то-то и то-то... Перед тем как открыть окно, вы говорите последние слова. Тут началось движение. Кто-то открыл еще одно окно. Начинается движение, восхищение - они все невольно запоют "Интернационал", это совершенно естественно, это не будет походить на обычный плакатный финал. Я вижу такое лицо Ленина!".

...Видели мы это лицо. До сих пор стоит перед глазами. Вот что значит уровень высокохудожественного общедоступного пиара, срежиссированного большим мастером. Оно, к счастью (для кого-то - к несчастью), утрачено.