Татьяна ВИТЕБСКАЯ, "Извести", 12 ноября

В вышедшем недавно "Словаре тысячелетнего русского арго" собрано 27 тысяч слов и выражений. Большинство из них хорошо нам знакомо. Автор словаря профессор Михаил Грачев уверен: арго все больше проникает в нормированную русскую речь. О том, что сегодня происходит с языком и как не надо разговаривать, профессор Михаил ГРАЧЕВ рассказал корреспонденту "Известий" Татьяне ВИТЕБСКОЙ.

"Интересная история современного популярного слова "лох"

- Михаил Александрович, есть такая точка зрения, что наш язык сейчас как никогда богат словами из воровского лексикона. Ваши исследования подтверждают это?

- Вы даже представить себе не можете, сколько слов-арготизмов сейчас употребляется в общенародном языке. Если вы откроете мой словарь, то найдете знакомое слово на каждой странице. Может быть, вы просто не догадываетесь о его происхождении. Например, выражение "подлинная правда" изначально являлось арготизмом. Обозначало это выражение показания, добытые особым способом пытки - линем пороли. Отсюда и "под-линная правда". Другое слово - "казак", тюркского происхождения, означало "гуляка", "бесшабашный". Слова "мент", "шпана", "разборка", "тусовка" - это все арго.

Интересна история современного популярного слова "лох". Первоначально оно употреблялось в языке офеней - торговцев мелким товаром. Лохом они называли крестьянина-мужика. Есть еще слово "лоша" - это женщина-крестьянка.

Язык отражает процессы, происходящие в обществе. Русский язык сегодня криминализирован так же, как вся Россия. Ведь посмотрите: у нас вся страна запела блатные песни, вся художественная литература "заговорила" по фене. Пожалуйста, примеры: Евгений Сухов ("Я - вор в законе"), Илья Деревянко и многие другие. А вспомните переводы произведений классической русской литературы на воровское арго: "Мой дядя, падла, вор в законе". Ну что это такое?

Уже не раз говорилось, что и в фильмах у нас воспевается бандит Саша Белый. Ведь красивый бандит, а?

"В современной литературе только два писателя призывали к борьбе с уголовниками: Шаламов и Солженицын"

- А он по фене говорит?

- Я скажу, что в его речи довольно много арготических слов. С точки зрения лингвиста, это до определенной степени правдивый персонаж. Мы любим делать бандитов привлекательными - и это наша национальная беда. Ведь мы и Стеньку Разина сделали привлекательным. А ведь он собственноручно распиливал пилой священников. Человек он после этого или нет? Не человек он.

Но, к сожалению, романтизировать образ бандита нам помогала и художественная литература. Я бы начал с Достоевского. Соня Мармеладова кто? Проститутка. Но Достоевский сделал из нее конфетку. А если мы возьмем "Записки из Мертвого дома", то в его первом варианте у Достоевского там сплошь положительные арестанты. Но цензор сказал автору: "Федор Михайлович! Ну у вас не уголовники, а какие-то ангелочки!" И вот уж тогда он ввел убийцу-садиста Газина.

Героиня "Воскресения" Толстого Катюша Маслова - тоже романтизированный герой, хотя она, как и Сонечка, проститутка. Если мы возьмем Горького, то он романтизировал Челкаша, а не крестьянина.

В современной литературе только два писателя призывали к борьбе с уголовниками: Шаламов и Солженицын.

- То есть все-таки арготизация языка имеет свою историю? Это произошло не вдруг?

- Конечно. Арготизмы всегда были вкраплениями в русскую речь. Но сейчас этих вкраплений гораздо больше, чем когда-либо. С XI века по настоящее время в язык, включая литературный и просторечный, проникло 5500 таких слов. Я считаю, это достаточно много. И причем большинство этих слов используется довольно часто.

Например, слово "мошенник" - его сейчас даже в милицейской практике употребляют нередко. А это арготизм. В XVII веке словом "мошенник" называли вора-карманника, который срезал мошны. Особенно активно арготизмы входили в нашу жизнь после революционных событий. Например, после 1917 года в обиход вошло такое слово, как "двурушник". Раньше оно обозначало нищего, который протягивает две руки за подаянием. И, естественно, он мог получить милостыню в два раза больше, чем "одноручник".

- Как по-вашему, язык говорит об отношении общества к уголовникам?

- Да. Сейчас усилился авторитет уголовников. И бизнесмены, например, употребляют их слова. Например, названия денег: "лавэ", "лавэшки" - это из цыганского языка. Есть еще "капуста" (сначала было слово "филки" - деньги. Оно трансформировалось в "вилки", а "вилки" - в "капусту"). Я уж не говорю про "бабки". Знаете откуда это слово?

- Откуда?

- От изображения на купюре портрета Екатерины II. Она - бабка. А если денег много, то они - "бабки". Если и дальше говорить об отношении общества к бандитам и уголовникам, то это можно проследить по восприятию жителями некоторых названий местности. Я изучал, как названия некоторых населенных пунктов Нижегородской области воспринимаются их жителями. Получилась интересная картина. Некоторые топонимические названия в сознании жителей ассоциируются с именами уголовников. К примеру, есть у нас городок Ворсма. Название имеет мордовское происхождение. А опрос жителей показал: они считают, что якобы здесь жил вор Сома. Рядом с Ворсмой есть деревня Ворвань. Местные жители говорят, что здесь жил вор Ваня, в честь которого деревню так и назвали. Хотя на самом деле происхождение слова, как вы догадываетесь, ни с каким вором Ваней не связано.

"Кардинального изменения отношения к уголовному миру не будет"

- А в чем вред этой лексики? Мы же не знаем ее происхождения и, следовательно, не задумываемся о том, что слово обозначало в прошлом. Следовательно, мы можем вкладывать в эти слова уже иной смысл.

- Это, во-первых, снижает образ человека, употребляющего слова из арго. Ты не интеллигент, если употребляешь слово "бабки", например. Во-вторых, вред в том, что большинство воровских слов относится к агрессивной лексике. Они имеют значение "убить", "обмануть", "ограбить", "вор", "проститутка" и так далее. А, кстати, хотите эксперимент?

- Да.

- Вот я, допустим, скажу: "У вас очень красивые глаза". Вам понравится?

- Конечно.

- А другое дело, я скажу: "У вас очень красивые моргалы". Как? Относительно безобидный пример, да? А сколько таких блатных слов, которые наносят вред нашему сознанию?

- Политические деятели, выступления которых мы часто слышим, грешат употреблением арготизмов?

- Грешат. А вы на кого намекаете? "Мочить террористов в сортире"? Слово "мочить", действительно, перешло из арго в просторечие и теперь активно используется. Я его зафиксировал в своем словаре. Однокоренное с ним слово "мокрый" - пошло от значения "кровь проливает". Перешло в просторечие в начале ХХ века.

Я по телевидению слышал, один питерский политик - уже не помню его имени - произнес такую любопытную фразу: "Никогда на Руси еще не было такого кидалова". То есть обмана. Но ведь мы, лингвисты, критикуем их речь, и они стали намного лучше говорить, чем до 1996-1997 года. Хотя, если честно, и журналисты в газетных статьях сейчас активно используют арго. У "Известий" в этом смысле довольно высокий уровень - арготизмы я встречал крайне редко.

- А как дело с арготизацией языка обстоит за границей?

- В Польше, например, происходят такие же процессы, как и у нас. Я это знаю, так как давал рецензию на кандидатскую диссертацию по польскому молодежному жаргону. Там очень много слов, которые перешли из польского воровского арго. Как и у нас сейчас. Думаю, во многих странах происходят похожие процессы.

- Есть ли у вас прогноз на ближайшие несколько лет, как будет меняться русский язык в связи с этой тенденцией?

- Я оптимист, но я смотрю на ситуацию с пессимистической точки зрения. Арготизмы будут переходить в общеупотребительный пласт лексики. Отчасти это связано и с тем, что, вероятно, кардинального изменения отношения к уголовному миру не будет. Наоборот, сейчас в местах лишения свободы идет послабление режима. Я сделал такой вывод, будучи недавно во Владимирской тюрьме с научной экспедицией. Местные офицеры рассказали мне, что собираются жить по европейским стандартам. Немцы им давали советы, что решетки на окнах надо бы сделать повеселее, например.

- Вы говорите, что знаете куда больше слов, чем любой вор в законе. Но я вижу, что культуру уголовного мира вы не приемлете.

- Ни в коем случае. Словарь и изучение арго - это мой труд как лингвиста.

- Но почему вы считаете, что общество должно знать о происхождении арготизмов?

- Вы хотите быть счастливой в неведении? Это плохое счастье. Общество должно знать об этом, потому что арго - это часть русского языка. Да, плохая. Но мы о русском языке должны знать все.

О знании всего языка писал еще Виктор Гюго: "Исследователь, который отворачивается от арго, подобен хирургу, который увидит бородавку или лягушку и скажет: "Фи, гадость". Вы не обратили внимания на картинку на обложке словаря? Мы специально изобразили руки, закованные в кандалы.

- Зачем?

- Русский человек, увидев руки в кандалах, испытывает чувство жалости. Но вы хотите увидеть настоящее лицо этого человека? Тогда пролистайте страницы словаря. И после того, как прочтете его, вы увидите лицо обладателя этих рук, настоящее лицо уголовника.