Политком.Ру, 13 августа

"Не смотреть телевизор" давно уже стало хорошим тоном не только в кругу молодых людей, начитавшихся Пелевина. Телевидение ругают все: одни - за лживость, другие - за насаждаемую им безвкусицу, третьи - за обилие на экране "чернухи". Кто несет ответственность за состояние самого главного в стране средства массовой информации? Мнение социолога, члена Федеральной конкурсной комиссии по телерадиовещанию, главного редактора журнала "Искусство кино" Даниила Дондурея.

- Даниил Борисович, давайте в качестве пролога поговорим о том, из чего получилось то телевидение, которое мы все сегодня ругаем.

- Новое телевидение явило нам свои неограниченные возможности в середине 90-х годов. Именно в то время возникло несколько факторов, определивших пути его развития. Телевидение с приходом Владимира Гусинского стало частным - и он сумел воспользоваться частным ТВ на полную катушку, используя наличные пиар-ресурсы в треугольнике "власть-экономика-медиа". Он мог путем очень мощного влияния на президента получать деньги через "Газпром" и на эти деньги еще сильнее ругать Ельцина. И надо сказать, медиа изрядно потрудились над созданием в обществе ощущения нервозности, что стало в дальнейшем главной проблемой телевидения и сформировало в общественном сознании неверное понятие о свободе слова в целом.

Вообще, в середине девяностых в стране был создан мощный мир-миф, основывающийся на крайне разнородных элементах: блате, феодализме, частной собственности и новых медиа. Эта конструкция принципиально неспособна была жить по средствам. Деньги никто не считал - непомерные расходы поддерживали неустойчивое равновесие парламента и правительства, приводили к огромному дефициту бюджета, продлевали функционирование ужасающе непродуктивной экономики, под которую брались гигантские кредиты, требующие в свою очередь создания рынка ГКО… Телевидение стало краеугольным камнем в этом сложном ельцинском мироздании. Таким вот образом и была создана машина, которая работает до сих пор.

- Но разве она сейчас такая же, как в ельцинскую эпоху? Разве нынешнее состояние телевидения не позволяет говорить о тотальном отказе от "свободы слова", хотя бы и в ельцинском ее варианте?

- А что, собственно, сегодня понимают под преследованием свободы слова? То, что во власть пришла другая команда, которая отодвинула олигархов (Березовского, Гусинского, сейчас - Ходорковского), вытеснила крупные финансово-промышленные группы, даже такую мощную, как административная империя Лужкова. Просто новая команда во главе с президентом (или, вариант, используя его) заняла место прежней.

Система при этом осталась прежней. Новой элите не удалось решить фундаментальные проблемы, стоящие перед телевидением. Я подозреваю, что она даже и не осознает того, что такие проблемы существуют.

Дело в том, что профессиональной интеллигенции, занятой в медиа-структурах, во второй половине 90-х удалось создать у общества фундаментальные мировоззренческие представления о реформах, которые действуют до сих пор и которые совершенно неадекватны реальным задачам модернизации. Я перечислю эти представления: модернизация не удалась; она была направлена против народа; предприниматели захватили гигантскую часть народной собственности; приватизация аморальна; новый российский бизнес абсолютно и насквозь криминален, никак не связан с трудом, эффективностью, творчеством, интеграцией в мировой рынок, а только с разными оголтелыми формами бандитизма, в которых участвует власть. Далее - существуют две страны: Москва (буржуазные, фальшивые, жирующие бездельники) и остальная Россия (работающая, мучающаяся и изнасилованная властью). Все эти представления, которыми живет вся (!) страна (что подтверждают последние социологические исследования) вот уже десять лет владеют умами людей, и никакая реальная жизнь не может их вытеснить. Получая зарплату 8-10 тысяч рублей, люди чувствуют себя не лучше, чем когда они получали полторы. Представители среднего класса, пересаживаясь из старенького "Опеля" в новый БМВ, в собственной самооценке продолжают оставаться несчастными.

Мне кажется, что в девяностые был создан механизм неправильной мировоззренческой интерпретации реальности. И эта проблема до сих пор не решена. Вот что я имею ввиду, когда говорю, что телевидение, транслирующее культурные смыслы в массы, в основе своей не изменилось.

- Но кто-то же должен осознавать ответственность за формирование мировоззрения граждан?

- Ни Кремль, ни партии, которых, по сути, сейчас и нет, ни большой бизнес, который должен был бы осознать свои перспективы и цели, ни интеллигенция, являющаяся главным демиургом такого рода интерпретации, - ни одна из этих сил не отдает себе отчета в последствиях неадекватности мировосприятия десятков миллионов людей в России. Люди сегодня живут одной жизнью, а думают, что живут другой. И никто не осознает драмы, стоящей за этим. Все основные игроки на этом поле, от Лужкова до Чубайса, от Путина до Зюганова, думают, что нужно сделать что-то в самой жизни: дать кредиты на жилье, выплачивать вовремя зарплату и т.д., и люди сами поймут, плохо они живут или хорошо. Но дело в том, что сами по себе они этого не поймут - без того, чтобы им каждый день, через телевизор, это объясняли. Потому что сейчас 15 московских каналов круглые сутки рассказывают людям, как плохо они живут.

Представьте себе, президент в своих выступлениях ни разу не говорил о том, что нужно думать о ценностной системе народа. Ни в одном своем послании он не упоминал ни слова "культура", ни слова "человек", ни слова "идеология"… А ведь это говорит о непонимании важнейшей природы постиндустриального, постинформационного общества. Дело в том, что когда возникает конфликт между реальной эмпирической жизнью и представлением о ней, человек будет подчиняться представлениям. Я говорю о мировоззренческих матрицах, о культурных кодах - о тех фундаментальных вещах, которые помогают миллионам людей, например, расстаться с социализмом или, наоборот, не расставаться с ним, ненавидеть новую жизнь или примириться с ней, думать, как твои дети будут жить в условиях частной собственности, или думать, что частная собственность - это временно…

- Однако многие критики современного российского телевидения говорят о том, что эфир, напротив, буквально перенасыщен социальной тематикой.

- Социальная тематика на телевидении сегодня эксплуатируется в рамках политических технологий. Они, конечно же, доказали свою эффективность, но эта эффективность сугубо тактическая, сиюминутная, а не стратегическая. Достаточно было ввести тему "олигархи - подлецы и воры" в июне прошлого года, и уже в декабре нация ненавидела частную собственность и обожала Рогозина. Власть контролирует повестку дня, объединяет Глазьева с Рогозиным, вычитает Глазьева из Рогозина, делит компартию - но все это только ловкая мишура, которая стоит многие сотни миллионов долларов, за счет чего кормится огромный слой профессиональной интеллигенции. Масштаб воздействия телевизора на массы действительно фантастический, но для чего он используется?

Телевидение является основным инструментом по управлению обществом. И здесь неконструктивную роль играет, и всегда играла профессиональная творческая интеллигенция, которая за деньги занимается производством второй реальности. Они-то и способствовали сохранению этих квазисоциалистических убеждений у миллионов людей, создали эту, невозможную ни в одной стране мира, криминализацию эфира, когда все - от докторов филологии до президента страны - изъясняются на тюремном сленге. И это только один из самых очевидных примеров.

Знаете, какое количество времени в годовом исчислении тратится россиянами на просмотр телевизора? В последние три года оно превысило время, посвященное трудовой деятельности: четыре часа в среднем в рабочий день и больше пяти в субботу-воскресенье. А ведь никто не задумывается о том, что если из пятнадцати сюжетов новостного выпуска восемь - это катастрофы, природные катаклизмы, экономические неурядицы и прочие поражения и неудачи, то люди становятся наркоманами, которые более не могут обходиться без этой депрессивной иглы. Так же, между прочим, делается и региональное телевидение. Картина "бизнес как пространство обмана" создается и в центре, и на местах. Конечно, за деньги дают делать передачи про каких-нибудь бизнесменов-спонсоров, но это "джинса", к которой люди серьезно не относятся, про которую думают: "это проплачено, как и реклама". И все вместе это встраивается в систему порождения второй, придуманной телевизором, реальности, в которой живут 145 миллионов человек.

При этом я не говорю о том, что в стране "все хорошо", у нас масса настоящих, серьезных, невыдуманных проблем. Например, та, что в стране жилье продается в два с половиной раза дороже, чем оно на самом деле стоит, или та, что чиновниками ежегодно разворовываются десятки миллиардов долларов. А ЮКОС не заплатил только три, и вся страна из-за этого переживает, и только потому, что это обсуждают в телевизоре.

- Сейчас местного государственного ТВ почти нет: два часа в день "своего" вещания на второй кнопке. Это очень мало. Все стальное время россияне смотрят "марсианское" телевидение. Зачем жителю Магадана остальные 20 часов смотреть про "дубленки в Сокольниках"?

- Это серьезная проблема. Миф о разрыве между Москвой и Россией поддерживается тем же телевидением. Ведь при нормальном развитии московская жизнь через пять лет должна прийти в Самару, а через 15 - скажем, в Сызрань. Но никто не говорит о том, что нет никаких марсиан - москвичей, что Москва - это город не москвичей, а съехавшихся отовсюду в столицу самых инициативных и способных самарцев и вологжан. А ведь, казалось бы, нужно везде, где только можно (в сериалах, новостных передачах и ток-шоу), внушать и внушать эту мысль: "Эй, парень, ты не переживай, что ты родился в поселке Машинистов под городом Сызрань, если ты выучишь два языка, или если ты чудесный компьютерщик, или если ты что-то умеешь делать хорошо, ты в Москве запросто найдешь себе работу, под нее получишь регистрацию и снимешь жилье. Треть москвичей - беспомощные и избалованные люди, ты запросто вытеснишь их с рабочих мест". Но таких сюжетов о сегодняшнем дне нет, есть только бесконечная "чернуха" о том, как провинциалов обманули в Москве.

А вот американское кино "для всех" наполнено такими позитивными сюжетами: о том, как семья тебя защитит, как ты можешь что-то совершить вместе со своими друзьями, как полезно хорошо учиться, быть активным и т.д.

- Так ведь для этого нужен социальный заказ. Есть ли он? Почему у нас, если уж снимают сериалы, то непременно про бандитов?

- Социального заказа нет, власть ничего не хочет, она закомлексована и равнодушна. Все определяет личный вкус нескольких менеджеров каналов. А если бы их хоть один раз пригласил к себе наш верховный главнокомандующий и сказал: "А что это вы так с этими бандюганами носитесь, мне, например, Дондурей говорит, что девочки, основные потребители культуры в России, с удовольствием посмотрели бы и романтические комедии, к ним бы еще и бабушки присоединились, и рейтинг был бы сумасшедший, и денег можно заработать". Но кто им это скажет? Верховный главнокомандующий, например, безмолвствует.

- Опять мы вернулись к тому, что никто не берет на себя ответственности. Почему ее не ощущают те, кто "делает телевидение"?

- Телевизионщики не хотят, чтобы их считали влиятельными. В отличие от генералов и художников, которые стремятся к тому, чтобы их считали влиятельными и великими, влияющими на умы поколений, телевизионщики к этому совсем не стремятся. "Что вы, - говорят они, - мы просто отражаем реальность, мы ни на что не влияем, мы - обычные работники шоу-бизнеса и только развлекаем людей, мы вовсе не формируем никакого общественного мнения!"

Потому что это им выгодно: мелкую рыбку легче ловить в мутной воде, а не в прозрачной.

Но в моем высказывании нет упрека. Интеллигентный человек в нашей стране воспитан на борьбе с властью, тезис "у нас все плохо" составляет основу его мировоззрения. Поэтому журналист или редактор не может сам захотеть снять сюжет на тему "пойди сделай свою жизнь лучше, и страна станет лучше". Он лишит себя тогда всех основ, совершит идеологическое самоубийство. Значит, для этого нужен заказ.

В результате мы опять вернулись к мысли о том, что к власти должны прийти люди, которые бы думали о развитии общества стратегически.