www.from-ua.com

Сегодня услышала на улице вопль бабушки, выгуливающей внучку: "Оля, не бегай, ты же девочка!". И тут же вспомнились сотни раз, когда моя собственная бабушка, меньше, но все же и мама, и даже папа, и некоторые бойфренды, заламывая руки и закатывая глаза, повторяли эту фразу…

Впервые я услышала ее в детстве. Наряженная в китайское платьице, я увлеченно забивала гвоздь в дощечку. "Ты же девочка!" - сказала мне бабушка и попыталась усадить за куклы. Но кукла у меня была всего одна, подаренная бабушкой, и она просидела всю свою жизнь на полке вверху. Я не понимала, как можно с ней играть.

Бабушка предложила сварить кашу из песка в маленькой кастрюле. Я протестовала, утверждая, что каша из песка несъедобна. Бабушка объяснила, что это понарошку, и песок жевать будет кукла, но не по-настоящему, а гипотетически. Мой нежный детский мозг не мог осознать, как можно понарошку жевать песок, думая, что это каша, о чем я и заявила. "Ты же девочка! - рассердилась бабушка. - Девочки должны кормить куклу". Я не хотела кормить куклу, я хотела конструктор и пластмассовый пистолет, стреляющий шайбочками.

"Ты же девочка!" - говорили мне, а я запускала по полу паровоз, внутри которого пряталась большая такая батарейка, квадратная. Я купила ее в отделе электроники и правильно поставила в недра паровоза, не забыв поскрести контакты по совету отца – паровоз был старый и перепал по наследству, так что контакты могли попортиться.

"Ты же девочка!" - говорила мама, завидуя, что дочка ее подружки сшила для своей Барби крохотный байковый халатик, пройдясь двойным швом, подбивая низ, изящно вышив кармашек розочками и часами обшивая поясок. Мне были выданы лоскуты и велено сшить подобный. Не долго думая, я прорезала в лоскуте дыру, согнула пополам и перевязала тесьмой. Получилась рубаха. "Ты же девочка!" - сказала мама, расстроившись.

К тому времени необходимость быть как девочка, как все, меня доводила до белого каления. Девочки, которых я видела во дворе или в школе, были вредные, сплетничали, кормили бесчисленных Барби песком в углу двора и обижались.

С пацанами было проще – можно было заниматься такими интересными делами, как бегать, лазить в зарослях реки, куда строжайше запрещалось ходить, подбирать всякую ерунду вроде железок, пробок, пачек от сигарет, играть во вкладыши, пулять из трубочек с напаличником бузиной и рябиной, прятаться в разбитой тачке, догнивающей во дворе, и т.п.

"Ты же девочка!" - говорила мама, когда я просила надеть штанишки, а не китайское платье. Я не оправдала надежд – и никогда не сидела в углу двора с полной кастрюлькой песчаной каши.

"Ты же девочка!". Я побрила голову машинкой для стрижки волос. Наверное, с остатками волос я утратила первичные половые признаки, засевшие в стереотипах родственников. Я была бы идеальным ребенком, будь я покрашена в блондинку, одета в костюмчик и часами сплетничающая о подругах и шмотках.

"Ты же девочка!" - говорит мать в укор отсутствия интереса к шмоткам.

"Ты же девочка!" - когда я не хочу слушать, с кем изменяет мужу дочка маминой подруги, перешедшая от халатика к другим играм.

Иногда я и сама вспоминаю, что я девочка, особенно, стоя раком под столом в офисе и засовывая провода в системный блок. Могла бы и прижать руки к лифчику, сделать ротик буквой "О" и сказать "ой, мальчики, он сломааааался!".

Конечно же, я девочка, хотя и не такая, как основная масса девочек с кастрюльками песка. Я не буду меньше девочкой, даже выкрикивая "СУКА!", когда не бьют по воротам из такой опасной и удачной позиции, или стоя с перфоратором и фигача бетонную стену, чтобы забить в дырочки деревяшку или пластмассовую хреновину и завернуть шуруп.

Я не собираюсь что-то надевать или как-то особо себя вести только оттого, что кто-то считает нормой делать так, а не как хочется. Никакие стереотипы не заставят меня насиловать себя ради общественного мнения, что "так надо", потому что ты - определенный персонаж, вписывающийся в конкретные рамки, которым должен строго следовать. Уж как-нибудь без каши из песка.