voffka.com
Всяк в Берлине знал его, Старики во фрунт вставали, Дети - видя самого, С громким криком обступали.
Был он болен. Проходил По Кудаму[1] ежедневно, С кем ни встретится, любил Поздороваться душевно.
С километра - шел пешком - Мог его узнать бы каждый. Только случай с печником Вышел вот какой однажды...
Видит издали печник, Кто-то по Принцальбрехтштрассе В сторону партийной кассы Без дороги напрямик.
А печник и рад отчасти,- По-хозяйски руку в бок,- Ведь при кайзеровской власти Пофорсить он разве мог?
Эдельвейсы в огороде, И фундамент от шале,- Никаких иных угодий Не имел он на земле…
- Хальт, цюрюк унд доннерветтер! Что задумал против касс? - Зычный голос вплелся в ветер, И от ветра не угас.
Разошелся. А прохожий, Тихо лишь пенсне он снял: - Гут гезагт! Ругаться можешь! - Только это и сказал.
Постоял еще немного, Дескать, шел бы ты, отец, Или я пойду дорогой Тут бы делу и конец.
Но печник, поправя лычки, Китель рунами обшит, По гестаповской привычке: - Имя как твое? - кричит.
Тот вздохнул, пожал плечами, В коже, тощий, невелик. - Генрих,- просто отвечает. - Гиммлер? - Тут и сел старик.
***
День за днем проходит лето, Сорок первый - на порог, И никак про случай этот Позабыть печник не мог.
А по свежей по пороше Вдруг к домишку печника В новых "опелях" хороших Два эсесовских полка.
Пес залаял беспокойно, К окнам бросилась семья… Штурмбаннфюрер: - Вы такой-то? Руки за голову: - Йа…
- Комм маль хер, линкс! - Взял шинель он, Не найдет, где рукава. Фрау же ему: - За грубость, За свои идешь слова...
Сразу в слезы непременно, И качает головой. - Шнелль-шнелль-шнелль,- сказал военный. Дайне инструмент с тобой?
Ночь, промчались мимо кассы, Тихо, пусто - чисто лес, Поворот и Вильгельмштрассе,- Главный дом всея СС.
В доме тихо, нелюдимо, Даже катцхен не видать. Тянет стужей, пахнет дымом,- Ну Дахау - что сказать.
Только сел печник в приемной, Чувствуя, что занемог - Вдруг шаги, шум неуемный, Ожил дом, и на порог -
Сам, в пенсне все, тот прохожий. Печника тотчас узнал. - Гут гезагт, ругаться можешь,- Поздоровавшись, сказал.
- В лагере у нас утечка, Газ уходит изнутри. Не посмотрите на печку Славной Фарбениндустри?
В руку кашлянул: - Мне можно, В базе чертежи пробить, Обсмотреть чтоб осторожно, А потом и починить?
Гиммлер согласился с этим, Чертежи сыскались тут, И - мы время не приметим,- Печника уже везут.
Аушвиц. Ворота, тени, Вышки, проволока, ток, Тут судеб переплетенье Закрывают на замок.
Печника проводят к месту, Оставляют одного: - Саботаж грозит арестом! Здесь не бойся ничего,
Два полка СС скучают, Только свистни - прибегут. Пить захочешь - чайник чаю, Ну, работай, ладно? - Гут!
Он шинельку с плеч - рывком, Достает инструмент.- Ну-ка…- Печь немецкую кругом, Точно лекарь, всю обстукал.
В чем причина, в чем беда Понял. Добрая улыбка На челе мелькнула рыбкой, Только дрогнула вода.
Приступив, к печи приник, Синим засверкала сварка, Генрих там, а тут - печник, Защищает марку.
И привычна и легка Печнику работа. Все доделать велика У него охота.
"Справлюсь, Генрих, я с дырой, Сделаю немало, Чтоб кого в печь ни закрой, Газ не упускала.
Генрих, ты пиши себе, Все твои бумаги, И не думай о трубе, И о прочей тяге.
Трубы скрепим вот сейчас - Это поправимо, Тут делов-то - плюнуть раз, Друг ты наш любимый…"
Так он думает, кладет Шов по струнке ровно, Варит он легко, любовно, Как "Хорст Весселя" поет.
Печь исправлена. Под вечер Он в Берлин успел едва,- Гиммлер там устроил встречу, Где сказал ему слова.
Молвил он,- забыть негоже, Пыл тех слов хранит печник: - Гут гемахт, работать можешь, Гуте арбайт, мой старик.
И у мастера с "Циклона" Зачесались вдруг глаза. Но в руках его - баллоны, Значит, вытереть нельзя.
В горле что-то запершило, И не смог сказать в ответ, А когда-таки решил он, Поглядел - его уж нет…
***
За столом сидели вместе, Чай с конфектой да под речь, Все дотошно, честь по чести, Обо всем, про ту же печь.
И расслабившись немного, Рассупонясь за столом, Начал тут печник с тревогой Разговоры об ином.
Мол, за добрым угощеньем, Чай, конфекты, пиво-квас, Генрих, мол, прошу прощенья, За скандалец возле касс, Сознаю свою ошибку…
Только Гиммлер перебил: - Шайссе,- он сказал с улыбкой,- Я про то совсем забыл…
На морозец мастер вышел, Повернулся не спеша, Оглядел весь дом до крыши: - Вот неделя хороша!..
Счастлив, просто даже жарко, Влез в казенный мерседес, И в ближайшей к дому арке Тихо мерседес исчез…
***
Фрау не спала, встречает: - Ну и как? - Душа горит… - Да у Гиммлера за чаем Засиделся,- говорит…
[1] Кудам - Курфюрстендам, улица в Берлине. |