Наталья Буенко, "Новости недели", 22 января

Контроль всему голова

- Зейнулла Халидоллович, насколько известно, в прошлом году исполнение государственного бюджета проходило довольно удачно...

- Не скрою, когда принимался республиканский бюджет 2002 года, существовали опасения по части его исполнения. Особенно это касалось колебаний цен на нефть на мировом рынке, но, к счастью, здесь все для нас складывалось удачно. Тем не менее, особенно в первом полугодии, образовалась ценовая яма и из-за недопоступлений от нефтедобывающих предприятий. И все же, если судить о ситуации в целом, государственный бюджет по доходам исполнен хорошо. Особенно отрадно, что в первую очередь это произошло за счет большей эффективности отечественной экономики: в сравнении с 2001 годом выросли поступления от малого и среднего бизнеса. Кроме того, неплохие показатели и у ряда национальных компаний.

В прошлом году поступления от предприятий нефтедобывающего сектора составили всего 20 проц. государственного бюджета. Это и хорошо, и плохо. Плохо, что использованы еще не все резервы по поступлениям доходов. Хорошо, что другие сектора экономики динамично развиваются.

- А как исполнялась расходная часть?

- Текущие программы в последнее время осваиваются достаточно хорошо и равномерно. Напомню, что более 25 проц. общего объема расходов республиканского бюджета составляют расходы на программы развития. При этом расходы на инвестиционные проекты составляют около 14 проц. от общего объема расходов республиканского бюджета, в том числе 7,5 проц. - инвестпроекты, связанные внешними займами, - вот они, несомненно, требуют серьезных изменений в методике планирования и исполнения. Пока есть объективные трудности, которые связаны с реорганизацией в системе правительства, с поздним принятием закона "О госзакупках". Откровенно говоря, наиболее важной причиной здесь стали неготовность самих администраторов программ, отсутствие опыта по эффективному освоению бюджетных средств.

- В последнее время вы неоднократно заявляли, что в спорах с крупными иностранными инвесторами в случае необходимости готовы дойти до международного арбитражного суда. Вы настолько уверены в победе казахстанской стороны?

- С того момента, когда я стал министром, а точнее, с 1999 года мне не раз приходилось сталкиваться с инвесторами. Тогда они пытались нас запугать тем, что в случае конфликта обратятся в международный арбитраж. В то время мы еще были не готовы к такому развитию событий, поскольку у нас отсутствовал опыт. Сейчас многое изменилось, теперь они не могут пугать нас обращением в суд. При необходимости мы уже сможем защитить свои интересы в международном арбитражном суде. Тем более некоторые спорные вопросы "не стыкуются" с международной практикой налогообложения нефтяных операций.

Кроме того, когда на нас пытаются "давить" - через СМИ, международные организации, - то у меня ответ простой: давайте сделаем нашу дискуссию открытой. Все нормы контракта, аргументы выложим на стол, а третья сторона пусть рассудит. Но, к сожалению, открытости боимся не мы. А оглашение условий контракта в одностороннем порядке - нарушение.

- С начала года вводится мораторий на проверки деятельности субъектов малого и среднего бизнеса налоговыми органами. Каких результатов вы от этого ждете?

- Подобные моратории в отношении малых предприятий проводятся с 2000 года. Мне хочется довести до ответственных работников налоговых территориальных органов понимание того, что неэффективно и неправильно уделять большое внимание проверкам субъектов малого бизнеса. Откровенно скажу, даже если такой субъект по невнимательности недоплатил в бюджет, то я уверен, что это не те средства, из-за которых стоит нервничать: он их все равно направит на расширение производства, то есть будет работать на экономику страны. Поэтому я требую от руководителей налоговых органов либерального отношения к предприятиям малого бизнеса.

Что касается среднего бизнеса, то здесь несколько сложнее. Такие фирмы в более трудном положении с точки зрения налогообложения. Уже сейчас мы готовим на 2004 год изменения в законодательство по дальнейшему ослаблению налоговой нагрузки.

Две головы лучше

- В прошлом году произошло слияние министерств - финансов и государственных доходов. Насколько оказался эффективным подобный шаг?

- Выводы делать пока рано. Могу лишь сказать, что физической нагрузки прибавилось. Если в структуре МГД находилась только доходная часть бюджета, были наработаны свои алгоритмы работы, то теперь на наши плечи легли и вопросы контроля расходов. Пока спасает лишь многолетний опыт работы в банковской сфере и управления крупными финансовыми структурами.

Я считаю, что в рамках новой структуры необходимо кардинально изменить и усилить работу по качеству исполнения расходной части. Когда денег было мало и выделяли их всего на 40 проц. от потребности, сами администраторы искали пути их эффективного использования. Когда же их стало больше, то появилась некоторая небрежность в распоряжении ими. Кроме того, недостаточно жесткого контроля со стороны руководителей министерств и ведомств к расходованию бюджетных средств. Мы хотим эту ситуацию исправить.

- Как вы относитесь к введению в Казахстане фиксированной ставки подоходного налога? Стоит ли нам идти по пути России, где эта ставка составляет 13 процентов?

- Нам нельзя идти по пути фиксированной ставки подоходного налога, поскольку 90 проц. населения Казахстана платит налоги на уровне 9-10 проц. Я знаю механизм, при котором могут нарушаться фундаментальные принципы налогообложения и переток корпоративного подоходного налога через индивидуальный. Это достаточно сложный механизм, и я не буду его раскрывать, дабы не научить налогоплательщиков занижать налоги. Но если глубоко копнуть, то выясняется, что нарушения фундаментального принципа уже сказываются на исполнении бюджета России.

- Исполнился год Налоговому кодексу. Вы довольны его эффективностью?

- Да. Все что мы задумывали - сделано. Налоговая нагрузка снижена практически во всех сферах. И сейчас мы уже имеем рост налоговых поступлений за счет расширения производства. Улучшилась и система администрирования. Крупные предприятия сами желают перейти на нормальный налоговый режим, а это очень высокая оценка Налоговому кодексу. Вырос малый бизнес, увеличилась налоговая база, отсюда можно сделать вывод, что теневая экономика уменьшается.

- Несмотря на эти достижения, вас достаточно часто критикуют. Как вы к этому относитесь?

- Спокойно. У меня уже выработался к этому иммунитет. Я знаю отношение ко мне коллег, подчиненных, друзей. Вот это мне дорого. А то, что могут написать... Люди, которые рядом со мной, этому не верят, они знают, что это не так. И это главное.

- Каким, на ваш взгляд, должен быть хороший руководитель?

- Современный руководитель должен чуть ли не кожей чувствовать состояние экономики, ментальность и культуру людей. Конечно, он должен видеть перспективу развития, движение денег как на мировом, так и на внутреннем рынке. То есть быть хорошо образованным. Кроме того, руководитель должен быть хорошим менеджером в области управления, делать все для максимального профессионального и духовного развития коллег. У меня есть четкий принцип: твой участок - и ты полностью отвечаешь за его работу. Я ставлю задачу - ты отвечаешь за ее реализацию. Может, я несколько авторитарно требую исполнения моих поручений, но это моя работа.

Я запрещаю руководителям своих подразделений требовать от подчиненных работать допоздна и в выходные дни. Это бесполезно. Если людей "загружать" в воскресенье, то от них, не отдохнувших, на следующей неделе толку будет мало.

Авторитаризм по-какимжановски

- Ваш "министерский" подход откладывает отпечаток на личную жизнь?

- Я над этим не думал... Безусловно, работа накладывает свой отпечаток. Порой даже друзья это замечают: разговаривая с ними по телефону, я отвечаю коротко и сухо. Это уже как привычка. Кроме того, нет свободы распоряжаться своим собственным временем. Отпуск обычно сокращенный. На госслужбе существует большое количество ограничений, которые я иногда не понимаю. Порой то, что я делаю в кабинете, можно сделать и по сотовому телефону, при этом не обязательно смотреть в глаза исполнителю. Я хорошо знаю выражение их глаз.

- Что для вас значит увлечение гольфом: престиж, хобби или?..

- Когда я был более свободен, это было увлечение. Тогда я много ездил и играл на хороших гольф-полях. А сейчас только поддерживаю форму, чтобы перед друзьями не ударить в грязь лицом.

- Чем еще предпочитает заниматься в свободное время министр финансов?

- Есть несколько вещей, которые мне бы хотелось прочесть и глубоко изучить, но пока нет времени: эти произведения требуют концентрации мысли, а я все время отвлекаюсь и думаю о работе. Люблю спорт. Мои друзья, к примеру, занялись альпинизмом, а у меня из-за нехватки времени такой возможности нет.

- Если вам придется оставить пост министра, чем вы займетесь?

- Для меня идеальный вариант - бизнес в финансовой сфере. Я даже не хотел бы руководить крупными структурами. Сейчас под моим руководством находится около 18 тыс. человек. Это тяжело, много времени уходит на административный контроль, да мне это уже и не нужно. Порой задаюсь вопросом: "Почему я должен кого-то контролировать? Что это за роль человека в жизни?" К тому же она недостаточно приятна. Но без контроля нет результата.

- Если уйдете в бизнес, наверняка сократится объем работы. Скучно не станет?

- Нет. Можно ведь работать над собой. К примеру, совершенствовать знание языков, может, выучить еще какой-то... Я бы с удовольствием брал уроки пения и игры на фортепиано - в детстве у меня это не получилось. Наконец, зарабатывал бы. Это я умею!