Алексей БАНЦИКИН, "Экспресс-К", 16 июля
Новая методика расчета тарифов на электро - и теплоэнергию грешит прежними ошибками. Схема, предлагаемая антимонопольным агентством, может привести отечественную энергетику к окончательному развалу. Так считает вице-президент Access Industries Вэл Ванинов.
- Внедрение новой методики расчета ставки прибыли на регулируемую базу задействованных активов - это очередная попытка что-то изменить, ничего не меняя в системе отношений между отраслью, потребителями и государством.
- Но ведь еще совсем недавно говорилось, что удалось найти эффективный инструмент тарифного регулирования?
- Не "регулирования", а сдерживания! Есть два вида финансовой отчетности - налоговый и бухгалтерский учеты. Есть и третья разновидность учета - та, что предлагает нам антимонопольное ведомство. Чем она отличается от двух предыдущих? Тем, что хозяйствующему субъекту, получившему сомнительный "титул" монополиста, не разрешается относить на затраты большую часть расходов, неизбежных в нормальном бизнесе. Поясню на таком примере. Теплоэлектростанция закупает топливо, платит за его доставку, вырабатывает энергию и подает ее потребителям. До 30-40 процентов этой энергии уходит на потери, а большая их часть есть следствие прямого воровства. Это так называемые коммерческие потери, которые являются лишь нашей головной болью - в тарифе их нет! Специалисты антимонопольного ведомства не принимают их в расчет и вычитают из наших расходов. А в жизни - попробуй не заплатить! Еще пример. Допустим, рядом с ТЭЦ есть постоянный потребитель, покупающий десять процентов от произведенной энергии. Его не устраивает высокий тариф, и он покупает необходимый ему объем электроэнергии на оптовой станции Экибастуза, где даже с учетом транспортного тарифа KEGOC и РЭКов электроэнергия значительно дешевле, чем у ТЭЦ. Естественно, руководство электростанции, стремясь поощрить своего оптового покупателя, делает ему скидку. Антимонопольный эту скидку игнорирует. В результате антимонопольного анализа получается, что энергетики якобы получают несусветную прибыль, имеют высокую рентабельность и т.д. и т. п.
А ее, этой рентабельности, на самом деле нет. Примечательно, что ее нет ни по бухучету, ни по налоговому учету, она фигурирует лишь в учете антимонопольного ведомства. Подобная "арифметика" и сбивает с толку всех, кто имел удовольствие общаться с этим ведомством.
- И что в итоге?
- В итоге энергетика республики, зажатая в прокрустово ложе тарифной политики, несет гигантские потери. Не возвращается капитал, инвестированный в производство. Нет возможности произвести реконструкцию электростанций. Заметьте, речь идет лишь о реконструкции, то есть о восполнении производственного потенциала ТЭЦ. О таких вещах, как модернизация, мы уже и мечтать забыли. И это одна из причин, объясняющих, почему зарубежные инвесторы уходят с казахстанского энергетического рынка. Сегодня на этом рынке работают лишь AЕS и Access Industries.
- Но ведь у инвестора всегда есть возможность привлечь внешние займы.
- А отдавать их чем? Энергетика - это инерционная сфера, требующая длинных и дешевых кредитов на семь-десять лет, и не больше, чем под семь процентов годовых. А иначе не получается: как по-другому амортизировать оборудование, которое служит по десять-двенадцать лет? Такие финансовые возможности есть только у Всемирного банка и у Европейского банка реконструкции и развития. Кстати, именно ему мы и обязаны новой тарифной методологией. Набив шишек с самым крупным казахстанским заемщиком - "Караганды Пауэр консолидейтед", специалисты ЕБРР поняли, что возврат любых кредитов невозможен, если в республике останется неизменной система тарифообразования. И тогда ЕБРР предложил Казахстану оказать содействие в разработке методик. По заказу банка, методика была разработана консалтинговой группой "Фронтиер экономикс". Она содержала общие концептуальные положения и ряд формул. Было здесь и немало полезного, например, методика оценки риска и определения коэффициента дисконта. Но в основном это набор общих суждений, требовавших окончательного анализа и уточнения отдельных положений. Проект новой методики был передан в Агентство по регулированию естественных монополий для адаптации к нашим рыночным условиям. Но как только дело дошло до практических инструкций, оказалось, что все коэффициенты выведены таким образом, чтобы давать минимальный рост тарифов.
Обнаружились огрехи. Например, не учитывался весь спектр потерь, связанных с электро - и теплоснабжением. И это понятно: коммерческие потери на Западе не превышают двух процентов. У нас же совсем другие масштабы: в некоторых регионах потери достигают семидесяти процентов. Кроме того, за рубежом нет такого централизованного теплоснабжения, как у нас. И вообще, нет ничего похожего на нашу систему, унаследованную от Советского Союза. Вот на этих-то умозрительных коэффициентах мы и запнулись. Внедрение этой методики приведет к тому, что конечный тариф либо останется таким, каков он есть, либо вообще будет ниже существующего.
- Вы считаете, что тарифы на услуги энергетиков необходимо повысить?
- Это реальная необходимость. В противном случае мы поставим крест на всей энергетике. А это будет уже национальной трагедией. Вспомните, как в начале девяностых оказались размороженными Кокшетау, Темиртау и ряд других городов. Вспомните недавнюю трагедию на Дальнем Востоке России. Но есть существенные отличия между тем, что было тогда, и тем, что может случиться завтра. Тогда аварии на ТЭЦ объяснялись плохим менеджментом и отвратительной финансовой дисциплиной. А завтра ТЭЦ начнут одна за другой выходить из строя потому, что оборудование изношено до кризисного состояния. Износ основных фондов на некоторых ТЭЦ превышает 70 процентов.
- Но ведь повышение тарифов может вызвать социальный взрыв...
- А если оставить их на нынешнем уровне, то взрыва не будет? Ладно, если сбой приведет к снижению выработки электричества, то его в конце концов можно будет купить у других стран: система обмена универсальная и незамкнутая. А как быть с теплом? Посмотрите, в каком состоянии наши теплосети. А их ремонт потребует гигантских затрат. Уже сейчас, к примеру, один километр трубы большого диаметра стоит около тридцати миллионов тенге. Кстати, почти все материалы, необходимые для ремонта и обслуживания ТЭЦ, завозятся из России. Цены на них ежегодно возрастают на 20-25 процентов. Растут и цены на отечественное топливо. Растут и тарифы железнодорожников: в конечной себестоимости каждой тонны угля, закупленной нами, транспортные расходы составляют около сорока процентов. А прибавьте к этому все возрастающую стоимость труда. Сегодня средняя зарплата по отрасли - 17 тыс. тенге. Сдерживать ее рост - значит загонять себя в кадровый тупик. У нас уже намечается тенденция оттока рабочих кадров. А ведь это энергетики, на подготовку которых уходит по пять-семь лет. Вывод один: при существующем уровне тарифов и темпах их роста нам никогда не поднять экономику отрасли.
- Вы считаете что специалисты антимонопольного этого не видят?
- Ну почему же? Видят и знают. Но главной задачей агентства является сдерживание роста инфляции. А тарифы, как известно, - главная составляющая этого роста. В своих действиях антимонопольщики руководствуются индикативным планом экономического развития, где в числе ориентиров указано: рост инфляции не более трех процентов в год. Дескать, это обеспечивает экономическую стабильность.
- И что же делать? Взвинтить тариф до нужного вам уровня?
- Никто этого не предлагает. Мы прекрасно понимаем, какие последствия это может вызвать. Кроме того, это и нам невыгодно. Объективно, население не способно оплачивать услуги энергетиков при тарифах, вдвое выше нынешних. И увеличивая тариф в этих условиях, мы одновременно получим дыру в своем бюджете за счет неоплаченных долгов.
- Получается тупиковая ситуация: и повысить тариф нельзя, и нынешний оставить невозможно?
- До тупика пока дело не дошло. Еще есть возможность повлиять на ситуацию. Вероятно, правительству стоит прислушаться к мнению энергетиков и выработать комплекс адекватных мер. Адекватных, а не косметических. Кстати, недавний конгресс энергетиков я оцениваю именно как попытку совместного поиска компромиссного решения. Проблема есть, и ее надо решать. Необходимо говорить о специальной долгосрочной программе, предусматривающей постепенный рост тарифа до уровня прибыльности ТЭЦ. Мы на конгрессе прикинули, что по Казахстану надо инвестировать 200 млрд тенге, то есть полтора миллиарда долларов. Это примерно равно ежегодному объему всего рынка тепла и электричества страны. Причем инвестировать надо в предельно короткие сроки: пять-семь лет. И начинать с самого уязвимого - тепловых сетей. Но если нам всем нужно за пять лет потратить сто процентов от получаемых доходов, то тариф уже сегодня должен быть на 20 процентов выше существующего.
Стоит подумать и о расширении правительственных программ, направленных на борьбу с бедностью: нельзя забывать, что скачок тарифов ударит в первую очередь по малообеспеченным. Стоит приглядеться и к опыту России, где в ряде регионов тариф имеет две ставки: первая - это непосредственно оплата за услугу; вторая - инвестиционная составляющая. Еще одна составляющая расходов энергетиков - это налоги. При нынешних налогах нельзя и думать о возможности реконструкции. То есть решение должно быть комплексным, предусматривающим выход из кризисной ситуации, в которую мы себя загнали. А главное, оно должно быть системным, предполагающим изменения не только внутри одной отрасли, но и далеко за ее "границами". |