Жанна Берлик-кызы, "МК в Казахстане", 24 ноября

Ровно 33 года назад Алтай Тлеубердин начал карьеру госслужащего. Ему 56 лет. У него магний голос, и он предпочитает держаться в тени. Именно он первым узнает о проколах министров. Знакомьтесь: Алтай Тлеубердин, бессменно возглавляющий канцелярию правительства, переживший четырех премьеров.

- Алтай Аблаевич, вы чиновник-долгожитель. Все дело в профессиональных секретах?

- (Со вздохом). Мне бы не хотелось слыть рекордсменом, мол, "старожил", "долгожитель", "выживающий при всех и вся". Знаете, у меня дома есть фото 1994 года. На нем - состав правительства и наш президент. Я посмотрел - не я один с той поры кручусь в правительстве. Есть еще ряд фигур, таких же живучих, как и я.

Быть руководителем одного ведомства, затем другого, наверное, не совсем здорово. Считаю, за годы своей службы, наверное, сумел стать профессиональным работником. Да, "чиновник-профессионал" - это режет слух. Обычно говорят: если чиновник - то только "махровый". И все в таком же духе. Но есть же конструктор-профессионал, дизайнер-профессионал. А почему не может быть профессионалом чиновник? Министр - он тоже чиновник, и вместе с тем - политическая фигура... Раз ты - чиновник, выбрал себе этот жизненный путь своей профессией, своим хлебом насущным - то надо становиться профессионалом. Я прошел неплохую школу. Сначала в родном Госплане Казахской ССР, затем в партийном аппарате, потом в аппарате старого Совмина. Поэтому, наверное, удается нормально работать.

- И окружение, и подчиненные характеризуют вас только положительно. Как человека, как руководителя. Легко ли быть демократичным начальником в наши крутые времена? И часто ли вам приходится принимать непопулярные решения в отношении подчиненных?

- (Со смехом). Роль подпоручика Дуба из "Похождений солдата Швейка" на себя брать мне не хочется. Помните, он говорил: "Вы думаете, я хороший? Я вам еще покажу!", Вообще, к человеку надо относиться с уважением. Тогда и собственное чувство достоинства не теряешь. Люди, с которыми вы говорили, знают меня только по работе. А есть же мой внутренний мир. Может, я мечущийся, страдающий (Со смехом).

- Есть из-за чего?

- Это так, к слову. А вообще, приятно слышать о себе добрые отзывы. Когда знаешь, что сослуживцы относятся к тебе по-доброму, стараешься не уронить положительный рейтинг. Он как бы сидит в твоем подсознании и как бы управляет тобой. А в принципе, если говорить о подчиненных, ну, кто скажет о начальстве плохо? Так что я не обольщаюсь. Потому что знаю все свои стороны. В том числе и слабые, отрицательные, которые есть у каждого.

- Например?

- (С улыбкой). Как можно делиться своими слабостями? Это женщины в будуарах могут с подружками делиться, а нам, мужчинам, такое непристало. Лучше не будем. Слабости стараюсь не показывать. Как это удается? Судить не мне.

- А какой вы дома?

- Обыкновенный. Помогаю по хозяйству своей жене.

- Дина Калыковна - экономист по образованию...

- Да, но сейчас она - домохозяйка.

- И какие же домашние обязанности у главы премьерской канцелярии?

- Продукты покупаю, предметы домашнего обихода. Например, стиральный порошок закупаю только я.

- Почему?

- Потому что пачки тяжелые. Еще помогаю что-нибудь сдвинуть, передвинуть в доме. Как, наверное, все остальные мужики.

- Вы согласны с расхожим мнением о том, что советские аппаратчики были скромней современных бюрократов?

- Да. Потому что сама система заставляла быть более ответственным за свои решения, действия, поведение, за работу. По-другому было нельзя. Сейчас можно напортачить, не выполнить что-то, работать спустя рукава, а потом хлопнуть дверью и уйти на более теплое место, в бизнес. Советская система создавалась годами, это действительно была машина. - В принципе, у бюрократии общее лицо. Что при советской власти, что при капитализме, что при тоталитаризме. Но все же советская бюрократия была мощной, незыблемой. Люди десятилетиями сидели на одном и том же месте, и они свое дело знали. Они работали от и до. Было достаточно таких, которые не выходили за рамки своего четко очерченного участка.

Сейчас картина меняется. Требования к среднестатистическому чиновнику три года назад и сегодня - совсем другие. От чиновников требуется творческий подход. А в целом, конечно, аппарат пестуется годами. Раньше люди выходили на пенсию в должности референта того же совминовского аппарата. То есть главный специалист или эксперт приходил достаточно зрелым человеком и сидел до пенсии. С одной стороны, это был плюс - во всем стабильность, уверенность, ответственность. С другой - минус. Человек закостеневал.

- Вот уже три года, как отменено правило, согласно которому госчиновники уходили в отставку вместе со своим первым руководителем. Но кадровая анархия гремела и гремит.

- Это болезнь, которая один раз попала в организм госаппарата и до сих пор не изживается. Я был в числе тех, кто призывал отменить эту норму, ставшую сущим бедствием. Требования президента здесь тоже однозначны. Руководители, сразу начинающие со смены своего окружения, - весьма недальновидны. Иногда смена кадров нужна, иногда она объективна. Но нужно уметь работать с тем, кого ты получил в наследство от прежнего руководителя. Когда ты уже поработаешь и докажешь, что действительно поднимаешь ведомство на новую планку, тогда ты уже вправе что-то менять.

- Сейчас очень модно иметь в штате "своего человека". Любопытно, какой смысл в это понятие вкладываете вы?

- Я вообще исключаю из практики аппарата такое понятие, как "свой человек". Думаю, это явление не носит массового характера. Я сужу по статистике кадровых перемещений в министерствах. Но в поле зрения журналистов проблема попадает потому, что она заметна. Кумовство, землячество были и при Советской власти. Протаскивали своих, приближали и отодвигали по этим принципам. Только об этом нельзя было говорить. Потому считалось, что этого не было раньше.

- Что вы посоветуете юношам и девушкам, разочаровавшимся в госслужбе?

- Во-первых, не падать духом. Я сам нередко оказывался в таких ситуациях. Меня и подставляли, и лупили по голове. Надо выстоять. Извлекать уроки. Быть крепче духом и тверже характером. И понимать, что в работе такие ситуации могут возникать и через 10, и через 15, и через 20, и через 40 лет. Столкновение интересов будет всегда. Многое зависит от психологической совместимости, коммуникабельности. Если видишь, что твой руководитель действует неправильно, нужно принимать решение - в какую сторону двигаться. Вот у нас в аппарате здоровый климат бывает не в каждом подразделении. Иногда проблема разрешается общими усилиями. А бывает так: того, кто является раздражителем, ставят на место или дают понять, что ему лучше уйти. В принципе, сама расстановка такая: не руководитель должен приноравливаться к аппарату, а наоборот. Вот такие дела.

- Вы бы хотели, чтобы ваши сын и дочь выбрали госслужбу?

- Они уже выбрали. Арсен и Айгерим занимаются бизнесом. Признаюсь, когда мы обсуждали их будущее, я не горел желанием, чтобы они начинали работать в госаппарате.

- Почему?

- Самостоятельная работа в бизнесе дает больше свободы, там больше жизни. Здесь же много зарегламентированное. Хотя если когда-нибудь дети выберут госслужбу, наверное, не буду разочарован.

- Однажды вы сказали: уходить с поста надо так, чтобы потом с тобой здоровались. После отставки с вами будут здороваться?

- А черт его знает! Наверное, приличные люди будут. Проверено: когда человек уходит, то воспитанные люди с ним не перестают здороваться. А тот, кто плохо воспитан, если он даже во времена совместной работы раскланивался, расшаркивался, говорил комплименты, то может отвернуться. Впрочем, я себя не тешу иллюзиями, что после ухода при тех или иных обстоятельствах, все, кого я встречу, будут радостно бежать мне навстречу и здороваться. Ради бога! Я отношусь к этому философски.

- А есть такие люди, которым вы ни за что и никогда не подали бы руки?

- Я и сейчас им не подаю руки. Стараюсь с ними не встречаться.

- Чем же они вам так насолили?

- Извините, но вдаваться в подробности не хотел бы.

- Помнится, вопрос дисциплины членов правительства вы вынесли на всеобщее обсуждение всего один раз, пять лет назад. С дисциплиной теперь полный порядок? Или сор попросту не выносится из избы?

- Вопросы остаются, но они принимают несколько иной характер. Недавно было совещание в правительстве. Рассматривался вопрос о бюджетной дисциплине. Четырех председателей комитетов наказали за невыполнение бюджетных программ. О других нарушениях мы информируем премьер-министра, или же я в рамках своих полномочий даю указание соответствующим органам с просьбой обратить внимание.

- От каких болезней роста нашему кабмину удалось избавиться? Что до сих пор актуально?

- Кое от чего отвадили. Например, подняли на качественный уровень всю работу исполнительного аппарата в министерствах и ведомствах. Что осталось? Может быть, вопрос о качестве работы. Не хватает грамотных решений. Та же волокита - с ней боремся постоянно. Стоит упустить - она тут же расползается.

- Вы первый, кто узнает о проколах министров. Как они реагируют, когда тайное становится явным?

- По-всякому. Бывают и нелицеприятные разговоры, стычки... Все это воспринимаю как служебные вопросы.

- Вас называют одним из самых страстных охотников в правительстве. Ваш фирменный рецепт хорошей охоты?

- Во-первых, без компании, но с егерем или проводником. Компании на охоте - не по мне. Это уже не охота, а хорошее времяпровождение. Если компания хорошая. Если неудачная компания - это плохое времяпровождение. Местность, расстояние - не важны. Если есть возможность, можно уехать за 300-500 км. Без проблем. Можно уехать в ночь на субботу в ту же Северо-Казахстанскую область, договориться с местными охотничьими службами, часов пять поспать, потом поохотиться и получить максимум удовольствия.

- Говорят, вы любитель и волков погонять.

- Мало их, к сожалению. Всех перебили. Ну, я тоже принял посильное участие, избавил крестьян от серого хищника. Конечно, на волков - самая азартная и настоящая охота. А вообще, больше удовольствия доставляет подготовка к охоте, поездка на природу, мысль, что едешь пострелять. Не по бутылкам. С собой их не вожу, поскольку я довольно редкое исключение - непьющий человек. Ладно, там ритуальные сто грамм. Но когда бутылок больше, чем патронов, это кончается трагедией. Поэтому безопасность на охоте - на первом месте.

Может, будущей весной удастся также поохотиться в Южной Африке, в Танзании. В Сомали ехать опасно - это я точно знаю. Попадешь в переделку межплеменную и станешь дичью для каких-нибудь племен.

- Кого возьмете с собой в Африку?

- Я бы и один поехал, без проблем. Был бы гид рядом. Есть у меня несколько друзей-охотников, с ними бы тоже поехал. Причем эти друзья - они тоже молчаливые люди, как и я. Чем меня прельщает охота - не надо много разговаривать. Больше слушаешь природу. А пустые разговоры - они не гармонируют с природой. Поэтому люблю охотиться со сдержанными коллегами.

- В вашем кабинете уйма кубков, медалей.

- Это все бильярдные завоевания двух команд. Одна команда канцелярии, которую я тут пестую и возглавляю на межведомственных турнирах. Часть кубков - команды правительства. Причем команда канцелярии практически еще никому не проигрывала.

- Зажигалки, которыми уставлен стол, это ваше новое хобби?

- Да, и оно так неожиданно возникло. Как-то купил несколько штук. У меня в коллекции где-то пятьдесят зажигалок. Какие-то из них подарили друзья, коллеги. Некоторые покупаю сам. Но специально за ними не гоняюсь. Покупаю, если вижу необычную зажигалку.