Татьяна Владыкина, "РГ", 12 августа

Молодежь в любые времена принято воспринимать негативно и поглядывать на нее с опаской и искоса. А последнее время и вовсе (это отмечают и социологи) образ современной молодежи далеко не благоприятный. Какие они - современные молодые? Чем живут? Чего хотят? Об этом размышляет известный писатель Сергей Лукьяненко.

Российская газета: Сергей, на ваш взгляд, чем особенна современная молодежь?

Сергей Лукьяненко: Пожалуй, сначала надо ограничить возрастные рамки, потому что в глубине души я до сих пор пребываю в полной уверенности, что мне лет 25, в крайнем случае 30, а не тридцать восемь (смеется). Я бы определил молодой возраст 25 годами.

РГ: Допустим, молодой человек - это человек до 25 лет. Я, правда, с вами не согласна, и, насколько я знаю, сегодня рамки молодости значительно расширились, и 40-летний человек вполне может считать себя "молодым"...

Лукьяненко: Ой, как я рад (смеется)...

РГ: Но вернемся к тем молодым, которым сегодня 25. Какое оно, это поколение, рожденное в 80-х?

Лукьяненко: Во-первых, их детство попало на не самый простой период жизни нашей страны. Детство - это же тот самый возраст, когда закладывается отношение к жизни, к миру, и в это время в стране происходил колоссальный слом идеалов и переоценка всех ценностей, иногда даже возникало ощущение, что ценностей вообще никаких нет. Это время, когда (об этом с ужасом писали журналисты) девочки в школьных сочинениях рассказывали, что хотят быть проститутками, а мальчики - киллерами. Потому что, судя по газетам того времени, выходило, что это единственные профессии, которые позволяют жить более-менее достойно в нашей стране. Это поколение молодых входило в жизнь в очень тяжелых условиях. Наверное, многим это помешало, многих ломало, давало какой-то несвойственный нормальной жизни цинизм, но, к счастью, все-таки большинство справилось и нашло себя в жизни.

РГ: Получается какое-то потерянное поколение...

Лукьяненко: Вы знаете, буквально дня два назад в разговоре с одной девушкой я назвал ее поколение (то самое поколение 80-х) потерянным. Девушка очень сильно обиделась. Я попытался ей объяснить, что имею в виду именно эту сложность вхождения в жизнь. Мы это поколение потеряли, государство потеряло, старшее поколение потеряло. Оно стало для многих непонятным, каким-то подозрительным, но, к счастью, все-таки осталось с нами. Иначе у нас в стране была бы большая беда, потому что именно эти люди сейчас входят в жизнь и начинают определять лицо нашей страны.

РГ: Мне кажется, еще одна важная особенность этого поколения - безграничность общения. Девочки и мальчики, "живущие в Сети"...

Лукьяненко: Конечно, поэтому, кстати, у этого поколения совершенно другое представление о расстояниях, об общении. Во времена моего детства и юности в принципе-то общение с иностранцем могло проистекать по какой-нибудь линии дружбы народов. Но оно осуществлялось через письма, которые месяцами ползли между странами, по пути бдительно проверяясь службами безопасности. Интернет действительно породил ощущение общности, прозрачности, открытости мира - общаться можно с кем угодно, обсуждать что угодно. Конечно, это дает ощущение свободы и ощущение того, что мир, в общем-то, маленький. У нашего поколения была мечта поехать в Москву, Ленинград, территориальные передвижения в основном ограничивались своей страной. Поездки в Африку или Америку всегда были на уровне измены Родине либо на уровне недосягаемых мечтаний. А для них это совершенно обычная ситуация, которая даже не требует каких-то чудовищных денег, потому что при желании можно со 100 долларами в кармане проехать всю Европу.

РГ: У вас нет ощущения, что сегодня появился какой-то культ молодости - в телевизоре молодые, на работу требуются молодые, актрисы и актеры старательно молодятся... Почему вдруг быть молодым стало модно?

Лукьяненко: Требования работодателей понятны - молодые люди сегодня будут лучше работать. Да, они могут быть более несерьезны и разболтаны, может быть, у них более вольные нравы, или, как у старшего поколения, нет идейного порыва "начальство сказало - умру у станка, но сделаю". Но при этом есть другое: внутренняя раскрепощенность, свобода действий. У них есть способность спокойно ориентироваться в нашем мире. И еще очень важно, что в массе своей они аполитичны. Я считаю, что это хорошо...

РГ: Подождите, а как же политические акции, в которых принимает участие одна молодежь, как же эти разговоры о том, что молодежь политически активна?

Лукьяненко: Но, посмотрите, это же небольшое количество людей, причем часть из них эти акции использует исключительно в своих карьеристских целях. В хорошем смысле карьеристских. То есть кто-то считает, что участие в этой акции поможет сделать карьеру. Такого, чтобы человек впустую растрачивал свою энергию, борясь за права Гондураса в конфликте с Гватемалой (как учили нас), нет. Очень, кстати, показательна реакция на ливано-израильский конфликт - подавляющая масса реагирует более отстраненно. У нас привыкли к тому, что каждый человек должен быть политически активный. Это признак нездоровья общества. Я считаю, что нормальному человеку интересно то, что происходит в его стране, в его городе, у него на работе, в его семье. Если политика не является его профессией, то конфликт Гватемалы и Гондураса его волновать не должен. По сути, это отвлекает людей от того, что происходит у нас в стране, в которой масса своих проблем. Молодые научились от этого отстраняться.

РГ: И все-таки откуда у нас вдруг появился такой культ молодости?

Лукьяненко: Молодой человек априори счастливее старика-мультимиллионера. Молодость всегда была культом. Это нормально, что люди постарше стараются "замаскироваться" под молодых. У нас же в стране очень долго был культ геронтократии - во времена Брежнева, например. Молодежь - основная надежда нашей страны. Если мы сейчас не добьемся того, что для них страна станет привлекательна, они просто ее покинут. Молодежь ведь сейчас более открытая, у нее нет психологических барьеров и психологического запрета на то, чтобы покинуть свою страну и уехать в другую.

РГ: В чем проблема современной молодежи?

Лукьяненко: Мне кажется, они излишне торопливы. Понимаете, в 60-70-е жизнь у людей текла по графику - школа, институт, женитьба, квартира. Конечно, это плохо, но были четко запрограммированные временные границы. Их можно было варьировать, но в целом все знали, что пройдет много времени, прежде чем у тебя будет квартира и автомобиль "запорожец". А современная молодежь хочет все и сразу. И это ее полное право, всем бы этого хотелось, к сожалению, так не бывает. Хочется сразу стать знаменитым, сразу заработать много денег, купить красивую машину, квартиру. Наверное, их ускоренный темп общения и дает такие ускоренные желания. Им труднее понять то, что все достигается не сразу, тем более когда у них есть примеры дурацких телешоу, где из безголосых молодых людей делают певцов и певиц... Возникает ощущение, что тебе что-то недодали, что-то должно быстрее к тебе прийти, появляется разочарование: "Как так, мне 22 года, а у меня нет спортивного автомобиля?!" А то, что нигде в мире, если ты не сын миллионера, ни у кого из его сверстников нет спортивного автомобиля, это воспринимается плохо.