Александра АЛЕХОВА, "Литер", 19 июля

Казахстанские ученые обсуждают объединение науки и образования. Сторонники интеграции академических институтов с вузами убеждают своих оппонентов, что оторванная от жизни наука обречена на мучительную гибель – заменить старую плеяду ученых через 10–15 лет будет некому. А те, кому неизбежно нужна будет замена в будущем, боятся раствориться в тысячной армии вузов. Вроде бы нельзя отрицать наличие аргументации у обеих сторон. Между тем вопрос уже решен: два НИИ химического профиля (Институт химических наук им. А. Б. Бектурова и Институт органического катализа и электрохимии им. Д. В. Сокольского) к концу июля станут собственностью Казахстанско-Британского технического университета. О своем видении союза науки и образования рассказывает ректор КБТУ профессор Искандер Бейсембетов.

ЛИТЕР-Неделя: Хотелось бы немного предыстории, поскольку сейчас крайне сложно разобраться, откуда возникла идея присоединения институтов к вузам?

И.Б.: Впервые идея об интеграции университетов и академических институтов прозвучала еще на сессии Национальной академии наук в 2001 году в выступлении президента страны. Слова главы государства ни тогда, ни сейчас не были громом среди ясного неба, так как во всех развитых странах серьезная наука делается либо в университетских лабораториях, либо в лабораториях крупных корпораций. Там уже давно научились считать деньги и поняли, что если финансировать науку по предложениям самих же ученых, то через некоторое время такая наука превратится в "вещь в себе". Она перестанет работать на общество и в конечном итоге деградирует и отомрет. Иного пути развития науки в мире еще никто не придумал. Кроме того, университеты, в отличие от академических институтов, финансово более устойчивы и способны диверсифицировать свои доходы, полученные как от научных работ, так и от предоставления образовательных услуг.

Процесс слияния университетов и НИИ вполне объективен и жизненно необходим. Достаточно посетить ведущие мировые вузы – Кембридж, Оксфорд, Гарвард, Массачусетс, где вообще очень сложно провести грань между образовательной и научной деятельностью. Одни и те же люди занимаются наукой и со студентами работают. Кстати, мировую славу этим университетам сделали именно ученые – нобелевские лауреаты. Поэтому если мы говорим о вхождении в 50 конкурентоспособных государств, то, помимо тридцати корпоративных лидеров, нам нужно иметь хотя бы пять исследовательских университетов – от этого стране отдача будет больше. А какой для этого еще может быть путь, кроме интеграции с наукой?

В этой связи хотелось бы привести выдержку из аналитического обзора, проведенного профессорами Рахманом Алшановым и Алидой Ашимбаевой, части развития моделей исследовательских университетов за рубежом. В США их насчитывается 104, в Великобритании – 76, в Германии – 70. Наибольшую финансовую поддержку оказывает американское правительство. Лучшие из вузов получают 95 процентов средств федерального бюджета, выделенных на исследовательские и образовательные цели.

Ежегодный экономический эффект от использования изобретений и новых технологий, разработанных Массачусетским технологическим институтом, достигает 20 млрд долларов. Выпускниками организовано четыре тысячи компаний, в них занято более миллиона человек, совокупный доход составил 230 млрд долларов.

Университету Беркли на научные исследования выделяется более 450 млн долларов в год. Правительственное финансирование обеспечивает 68 процентов общих расходов. В вузе обучаются десять тысяч студентов. Ежегодно университетом формируется до 17,5 тысячи новых рабочих мест.

Бюджет исследовательских университетов США колеблется от одного до трех млрд долларов. В Китае реализуется программа создания ста первоклассных исследовательских университетов с годовым бюджетом каждого в миллиард долларов.

Кстати, по мнению профессоров Рахмана Алшанова и Алиды Ашимбаевой, Казахстан располагает реальным потенциалом преобразований от пяти до десяти национальных университетов в исследовательские, среди которых они отмечают и КБТУ. Авторы также считают, что при соответствующем финансировании исследовательские университеты станут катализаторами инновационной стратегии Казахстана.

Вообще говоря, изначально КБТУ предлагалось создавать не на пустом месте, а на базе существующих академических институтов. Но поскольку никто в 2001 году не знал, что это будет за университет и каковы его перспективы, директора НИИ предпочли выдержать паузу. За 6 лет КБТУ укрепился, занял свое место на рынке образовательных услуг, вышел на научные исследования, подписал меморандум со Всемирным инновационным фондом (ВИФ), который часто называют Клубом нобелевских лауреатов.

ЛИТЕР-Неделя: Вы сказали, что КБТУ занимается научными исследованиями. Какими именно?

И.Б.: Университет работает в сфере решения технологических проблем нефтегазового комплекса. Заказчики платят деньги, а это не совсем то же, что госбюджет. Задачи конкретные, и их решения не пылятся на книжной полке.

ЛИТЕР-Неделя: Почему вопрос присоединения НИИ к КБТУ приобрел рамки проблемы, а не естественного процесса, о котором Вы так спокойно рассуждаете? Ученые даже пресс-конференцию собирали…

И.Б.: К сожалению, практически все наши доктора наук по техническим специальностям старше 50 лет, академики – старше 60. Их опыт и знания очень ценны для казахстанской науки. Те ученые, которые сейчас работают в НИИ химических наук и в НИИ оргкатализа и электрохимии, обладают высшей квалификацией научных исследований, необходимой академической культурой, владеют методикой ведения научных исследований и понимают, как правильно применять научный инструментарий. Но они когда-то уйдут из науки, а прийти на их место будет некому, потому что так называемые академические институты сегодня варятся в собственном соку и обновления кадров не происходит. И тогда Казахстан будет очень далек от ухода от сырьевой ориентации. Но еще не поздно все изменить.

А о пресс-конференции я бы сказал, что из-за неверной подачи информации некоторые сотрудники были дезориентированы. Им сказали, что объединение с университетом неизбежно приведет к ликвидации институтов, прекращению работ и прочему негативу. На самом деле КБТУ не выгодно прекращение работ, поскольку они идут в рамках заключенных договоров до 2008 года и нормально финансируются Министерством образования и науки. Да и никакой ликвидации институтов не происходит, просто их "материнской" организацией будет КБТУ, а не центр наук о Земле. И это нормальная модель, потому что наука не должна быть оторванной от университетской сферы или конкретного производства.

ЛИТЕР-Неделя: У нас же по закону о науке НИИ не может существовать в форме АО, разве не так?

И.Б.: Эта аргументация возвращает нашу страну в 70-е годы. Те, кто высказывает подобное мнение, просто не понимают современную модель существования науки в силу привычки или косности. Известная в советское время фраза о том, что советская наука находится на рубеже мировой науки, появилась как раз в тот период. Громкие лозунги имели огромное значение для идеологии. Но советские времена ушли, хотим мы того или нет, а вот некоторые стереотипы и штампы остались. Что такое фундаментальная наука вообще? Это наука, которая приводит к появлению новых знаний, способствует развитию общества. И закрытость ученых от мира, даже спустя десятки лет, объясняется советской идеологией, когда в борьбе с США за мировое господство СССР был вынужден засекретить исследования в области математики, физики, химии, биологии и высоких технологий. Каждое из данных направлений было признано фундаментальным, и им занимались отдельные группы ученых. Вот он, портрет советской модели, по которой ностальгируют противники интеграции НИИ с вузами.

Но времена изменились. Даже национальная компания "Казатомпром" является акционерным обществом, при этом она консолидирована с российскими компаниями, и особо по этому поводу никто не переживает. То есть те самые научные направления, которые в советское время были закрыты государством, теперь доступны всем. Мир изменился, мышление людей тоже. Следовательно, доводов выводить науку в искусственно закрытые объединения не имеет смысла. Надо решительно интегрировать НИИ с университетами или производственниками и не воспроизводить советскую модель под новой вывеской.

ЛИТЕР-Неделя: По-Вашему, форма собственности НИИ не имеет значения?

И.Б.: Абсолютно. КБТУ является акционерным обществом. У нас работает академик Жумадил Байгунчеков, выполняющий фундаментальные исследования по робототехнике для Министерства образования и науки. Наш академик Аскар Джумадильдаев, которого в мире знают как флагмана русской алгебраической школы, тоже работает, не обращая внимания на организационно-правовую форму КБТУ. Вообще настоящему ученому никак не мешает место расположения его кабинета – в АО или в РГП. Факт – законодательство о науке морально устарело. Развитие научно-исследовательских работ не зависит от формы собственности организации, где ведутся исследования.

ЛИТЕР-Неделя: Насколько известно, НИИ и вузы в области подготовки кадров сотрудничали всегда. Этого недостаточно, чтобы обойтись без их присоединения друг к другу?

И.Б.: Я могу привести массу примеров, когда разноведомственное подчинение затрудняет работу. Другое дело, когда все организации находятся в прямом вертикальном взаимодействии. От юридического объединения НИИ и КБТУ вырастет наша общая мощь и конкурентное преимущество в борьбе за исследования в нефтегазовой отрасли, отойдет в сторону ненужная бюрократия.

ЛИТЕР-Неделя: Как будут выглядеть новоиспеченные НИИ под крылом КБТУ? Ученые полагают, что вообще цель присоединения не столько в интеграции, сколько в завладении зданиями и дорогостоящими лабораториями?

И.Б.: Еще раз хотелось бы отметить, что вопрос идет о консолидации всех ресурсов для полноценной подготовки молодых научных кадров и развития научно-исследовательских работ в нефтехимии и в нефтегазовой отрасли в целом. Скажу о лабораториях. Они, если кто не помнит, собственность государства и создавались на государственные деньги, поэтому должны служить государству эффективно. Мы сможем загрузить их максимально. У нас, как и во всех крупных технических структурах Казахстана, кадровый голод, и этим обусловлена назревшая необходимость в объединении. Подумайте, насколько больше можно сделать, работая в одной связке.

ЛИТЕР-Неделя: Мы помним печальный опыт передачи НИИ

в вузы. Сначала все было нормально, все довольны. А сейчас об этих НИИ ничего не слышно. Разве необъктивные опасения?

И.Б.: Сложно комментировать действия ректоров других университетов, в которых некогда растворились НИИ. Возможно, они руководствовались здравыми соображениями. Во всяком случае, жалоб со стороны научных сотрудников, вошедших в университеты, никто не слышал. У нас есть положительный пример. В свое время Институт механики, механотроники и робототехники, директором которого был Жумадил Байгунчеков, объединился с КБТУ. Данная структура продолжает работу над своими научными исследованиями, выигрывает конкурсы, тендеры.