Марьям ТУРЕЖАНОВА, "Казахстанская правда", 29 августа

Казахстан в мировом сообществе – один из лидеров в продвижении идеи за безъядерный мир, и в то же время республика выступает за использование мирного атома. Вопросы применения атомной энергии, обеспечения радиационной безопасности, физической защиты ядерных материалов и установок с 7 мая 2012 года, согласно Указу Президента Казахстана, находятся в ведении Агентства РК по атомной энергии. О работе ведомства и приоритетных направлениях отрасли – в нашей беседе с председателем агентства Тимуром Жантикиным.
– Тимур Мифтахович, в чем была целесообразность преобразования Комитета атомной энергии при МИНТе в отдельное агентство?
– Эта сложная сфера требует самостоятельного органа управления. Дело в том, что комитет являлся надзорным органом, в составе Министерства был еще и департамент атомной энергетики и промышленности. Произошло слияние, и теперь созданное агентство отвечает за всю отрасль, за весь атомный сектор. Да и не будем забывать о международных тенденциях. Несмотря на потрясшую весь мир аварию на японской АЭС "Фукусима-1", многие государства, наоборот, вкладывают большие средства в развитие атомно-энергетического сектора. И в целом перспективы рисуются достаточно серьезные – для всего мира, а для Казахстана, который занимает на сегодня первое место по добыче урана, тем более. Но… у нашей республики еще и далеко идущие планы: стать страной, которая поставляет на мировой рынок не только сырье, но и ядерные технологии.
В планах – построение транснациональной вертикально-интегрированной компании на базе НАК "Казатомпром". Речь идет о так называемом переднем фронте ядерного топливного цикла. И для этого имеется хорошая основа, поскольку Казахстан располагает развитой урановой промышленностью и одним из старейших заводов по производству ядерного топлива – это Ульбинский металлургический завод.
Сегодня необходимо восполнить недостающие звенья ядерно-топливного цикла, и компания "Казатомпром" активно работает по вхождению в такие производства, как конверсия урана (сейчас идут переговоры с рядом компаний); завершается оформление сделки по вхождению "Казатомпрома" в совместное с "Росатомом" предприятие по обогащению урана. Тем самым Казахстан становится уже полноправным участником всего цикла производства ядерного топлива. Плюс сейчас идут переговоры с французской компанией Areva о создании совместного предприятия по производству ядерных топливных сборок, которое, скорее всего, будет размещено как раз на Ульбинском заводе.
У нас есть и Национальный ядерный центр, накопленный опыт работы Мангышлакского атомного энергокомбината с реактором БН-350 – это первый в мире промышленный реактор на быстрых нейтронах. И было бы очень неразумно потерять такие наработки. Поэтому сейчас мы определяемся, какой выбрать реактор и где его построить.
При этом условия для развития атомной энергетики в Казахстане гораздо лучше, чем были в свое время, например, в Японии, когда там только начинали заниматься атомной энергетикой. Есть цель выйти на атомный рынок в совершенно другом качестве: с реакторными и топливными технологиями Казахстан может занять лидирующие позиции в мире.
– Тема строительства на территории Казахстана атомной электростанции – одна из самых спорных. Не знаешь, кому и верить. С одной стороны, пугают "зеленые", с другой – существует экономическая необходимость появления АЭС. В результате возникает извечный вопрос: так быть или не быть?
– В целом пока окончательного решения о строительстве АЭС в Казахстане не принято. Хотя в отраслевой программе развития атомной энергетики записано, что атомная станция будет, но нет ответа – когда и где. А если говорить о "зеленых", то и они имеют разные точки зрения. Многие экологические организации, наоборот, утверждают, что вредно как раз жечь уголь и другие углеводороды, а нужно строить атомные станции. В целом атомная станция при нормальной работе наносит минимальный ущерб окружающей среде. Конечно, все боятся возникновения аварийных ситуаций. Особенно сгущаются краски после землетрясения в Японии. Но если говорить о "Фукусиме", то во время землетрясения системы безопасности станции на АЭС сработали в штатном режиме. В принципе после землетрясения и цунами, выведшего из строя системы энергоснабжения станции, она жила еще сутки на аккумуляторах, и за это время можно было провести определенные мероприятия по предотвращению перегрева топлива, что и было сделано на соседних блоках "Фукусимы-2" и других АЭС, попавших в зону стихийного бедствия.
Если обратиться к истории, то по-настоящему серьезных аварий было две – это Чернобыль и авария на АЭС "Три-Майл-Айленд" (США). Но уроки извлечены, и уже разработаны механизмы, которые позволяют предотвратить возникновение таких ситуаций. Здраво рассуждая, атомная энергетика более безопасна, чем любая другая энергетика, особенно с учетом всего топливного цикла. А что касается аварий… Вспомним их последствия, которые происходят на ТЭЦ или ГЭС. Например, недавнюю аварию на Саяно-Шушенской ГЭС. Просто психологически всех пугает слово "атомная". Возможно, это последствия многолетней радиофобии и определенные трудности понимания и восприятия проблемы, связанные с недостаточной разъяснительной работой специалистов, ведь большинство протестующих против атомной энергетики часто имеют искаженные представления о ситуации.
Все-таки атомная энергетика – это энергетика новых технологий, родившаяся в XX веке. Сейчас многие страны поворачиваются к ней. Яркий пример – Объединенные Арабские Эмираты. Никто и не думал, что государство, находящееся в регионе с такими запасами высококачественной нефти, примет решение о строительстве 4-блочной атомной станции. Это очень серьезный проект, при том что ОАЭ не имеют ни своего урана, ни своих топливных технологий. Начали строить Беларусь, Иордания, Вьетнам (две станции по два блока), Армения планирует строительство нового блока на своей АЭС. Многие страны имеют вполне осязаемые проекты, при этом у них нет никакого опыта в атомной энергетике. У Казахстана же – замечательные наработки. Национальный ядерный центр РК уже более 15 лет выполняет работы по исследованию безопасности атомных энергетических установок по заказу Японской атомной энергетической компании. Или другой пример: после "Фукусимы" в Японию пригласили именно наших специалистов, которые проводили исследования по Семипалатинскому полигону и имеют общепризнанный опыт по исследованию, оценке и восстановлению радиационно-зараженных территорий. В принципе Казахстан по многим направлениям использования атомной энергии наработал уже столько, что мы атомную энергетику потянем легко.
– Если все-таки Казахстан примет решение о строительстве АЭС, то речь идет об одной, двух и более станциях? И уже можно сказать, где они появятся?
– Пока что наилучшая площадка – Балхашская (Южно-Казахстанская ГРЭС). Там еще в 90-е годы было проведено технико-экономическое обоснование по строительству атомной электростанции. Тогда рассматривались традиционные водо-водяные реакторы серии ВВЭР, но… по тем временам стоимость электричества казалась слишком дорогой. Расчетная цена получалась 3,5–3,6 цента за кВт•ч. Но сейчас такие цены являются вполне нормальными. Есть нацеленность создать атомно-энергетический блок и в Курчатове.
Дело в том, что АЭС выгоднее ставить на так называемых узлах энергосистемы. Другая особенность атомных энергетических установок в том, что наибольшую пользу они приносят при работе в непрерывном цикле. То есть чем выше коэффициент использования установленной мощности, тем более эффективна АЭС. В этом отношении строительство станции, к примеру, в Мангис­тау на сегодня не оправдано: там нет достаточной мощности линий электропередачи, соединяющих регион с национальной энергосистемой.
В Европе в среднем 45% электричества производится на атомных станциях. Европейская сеть позволяет держать базовые нагрузки на атомных блоках. Сейчас говорят, что такие страны, как Германия, Швейцария, Италия, собираются отказаться от использования атомной энергии. Но тем не менее они находятся в единой европейской сети, и понятно, что от атомной энергии они не откажутся. Как говорят физики, природу не обманешь. Пройдет некоторое время, стихнут эмоциональный накал протестных настроений, и прагматический подход расставит все на свои места.
В принципе так же и мы должны спокойно и прагматично рассмотреть вопрос создания и развития собственной атомной энергетики.
У Казахстана есть своя специфика – огромные территории и относительно небольшой объем потребления электроэнергии. Поэтому нам нужны блоки меньшей мощности, диапазон, в котором атомная энергетика особо не развивалась, – это 300–600 мегаватт. Еще в 2004 году мы обратили внимание на реакторы типа ВБЭР-300 разработки Нижегородского конструкторского бюро. В США сейчас также начали интенсивно работать именно в этом диапазоне атомных энергетических реакторов. Есть разработки Японии, Аргентины, Франции и некоторых других стран, имеющих собственную атомную энергетику. То есть этот рынок созрел и на нем намечается жесткая конкуренция.
– Другая, не менее обсуждаемая тема – это создание банка ядерного топлива…
– Хочу уточнить, действительно, вначале условно он назывался "банк ядерного топлива", но более технически грамотное название – "банк низкообогащенного урана". Для Казахстана это не новое явление, даже можно сказать, рутинная работа. Ульбинский завод уже несколько десятилетий работает с такими материалами. Опасно это или нет? Судите сами. Материал точно такой же, с которым работает завод, закупается МАГАТЭ, и его будут просто размещать на хранение по договору на складе Ульбинского завода, как это делается сейчас по контрактам с различными коммерческими компаниями. Соответственно, будут приняты все необходимые меры по защите. Плюсы для Казахстана еще и в том, что МАГАТЭ доверяет материал именно нашей стране. Значит, есть признание наших технологий, нашего опыта.
К тому же учитывалось, что в 1993 году мы присоединились к Договору о нераспространении ядерного оружия, до этого был подписан Лиссабонский протокол. Мы участвуем во всех международных инициативах: недавно в Сеуле прошел Саммит по ядерной безопасности, и Казахстан там был на первых ролях. Благодаря этому МАГАТЭ остановилось на кандидатуре Казахстана. Конечно, требования по сравнению с обычным коммерческим проектом предъявляются повышенные, поскольку в данном случае дело приобретает еще и политическую окраску.
– Казахстан занимает лидирующую позицию по добыче урана. Но есть ли контроль в этом направлении?
– Первое место по добыче урана – это и плюс, и минус. Значит, очень быстро копаем. Есть такое мнение, что именно так и нужно. Иначе вскоре в атомную энергетику придут новые технологии, в частности, быстрые реакторы, которые позволяют потреблять принципиально меньше природного урана, когда можно работать на переработанных материалах. В этом случае природный уран никому не будет нужен. "Пока есть спрос – копайте", – говорят одни. Но нужно знать, что экономика – вещь практичная, прагматичная и без эмоций. Переход на новые реакторные технологии потребует очень больших инвестиций. Придется переоборудовать все существующие заводы. Но сейчас ни одна страна просто так на это не пойдет, пока в мире есть запасы природного урана.
В целом у нашей страны разведанных запасов при сегодняшних темпах добычи хватит на 70–100 лет. А новых месторождений пока что нет…
– В вашем ведении также и другие вопросы – применения ядерных технологий в различных отраслях экономики.
– Да, на самом деле сектор, в котором используются ядерные технологии, очень большой. И здесь Казахстан также не стоит на месте. Так, сегодня на базе Парка ядерных технологий, что в Курчатове, развивается производство новых строительных материалов. Строится большой центр ядерной медицины при Институте ядерной физики под Алматы. Есть у Казахстана свои разработки. Например, генератор технеция, который используется в диагностических целях в медицине, уже доказал свои превосходные качества.
В филиале Института ядерной физики, который находится в Евразийском национальном университете имени Л. Гумилева, смонтирован ускоритель тяжелых ионов. Это первая и пока единственная установка такого класса, запущенная на территории Содружества после распада СССР. На ней проходят практику студенты физического факультета, проводятся исследования в области ядерной физики, новых материалов, работы по производству уникальных ядерных мембран. Хотя сейчас пока рано говорить о технологиях будущего. Нам здесь необходимо догонять промышленно развитые страны. Но в целом и в этом направлении у Казахстана есть неплохие перспективы.