"Литер", 24 ноября

16 декабря прошлого года в Мангистауской области произошла трагедия. В разгар празднования второго десятилетнего юбилея государственной независимости в центре города Жанаозена произошли беспорядки и погромы, которые завершились кровопролитием. Погибли люди....
Весь прошлый год, пока продолжалась забастовка, шла дискуссия по извечным вопросам: кто виноват и что делать? Мы слышали и голос разума, призывавший стороны сесть за стол переговоров и вернуться в правовое поле. Мы слышали голос экстремистов, пытавшихся раздуть спор до уровня крупного социального конфликта. В итоге руки потирали те, кому не по душе стабильность казахстанского общества.
После трагедии прошли судебные процессы по коррумпированным чиновникам местного розлива, не выполнившим свои служебные обязанности; по политическим экстремистам, срывавшим переговоры и толкавшим людей на баррикады; по участникам беспорядков, поддавшимся на призывы провокаторов; по офицерам полиции, допустившим превышение должностных полномочий. Были сменены областные и отраслевые руководители. Ведется работа по устранению причин, приведших к трагедии. Казалось бы, ситуация ясна, однако даже год спустя в обществе продолжаются непростые дискуссии о причинах жанаозенских событий. В ход опять идут сплетни и политические спекуляции.
Сегодня наш собеседник – человек, который находился в эпицентре событий и не понаслышке знает о том, что происходило в последние годы в Жанаозене. Аскар Кумарович Балжанов – профессиональный нефтяник в третьем поколении. Его отец Кумар Каирбаевич прошел путь от оператора по добыче нефти и газа до директора самостоятельного нефтегазодобывающего управления. Аскар Кумарович пошел по семейным стопам – Губкинский институт, помощник бурильщика, бурильщик, буровой мастер, работал в органах управления Атырауской области, стоял у истоков первой государственной компании "Казахстаннефтегаз", руководил компанией "КазМунайТениз". С 2006-го по 2009-й и с апреля по декабрь 2011 года был генеральным директором АО "РД КМГ". В перерыве координировал проекты разведки и добычи национальной компании "КазМунайГаз".
– После событий в Жанаозене прошел почти год. В истории независимого Казахстана это первый случай такого масштаба и характера. Теперь, по итогам зрелых размышлений, можно ли сказать, что конфликт с такими последствиями можно было предотвратить?
– Для меня эти события – личная трагедия. Я глубоко соболезную всем тем, кто в те декабрьские дни потерял родных людей, тем, кто пострадал. Я вырос в среде нефтяников, с детства знаю все сложности их работы и быта. Сам начинал в молодости бурильщиком и знаю не понаслышке, какой это нелегкий труд.
В Казахстане нефтяники не впервые требуют повышения заработной платы. По возможности руководство компаний шло им навстречу. То, что очередная забастовка в Жанаозене закончится именно так, никто не мог спрогнозировать. Думаю, что и сами бастующие тоже. Не верю, что работники "Озенмунайгаза" спланировали беспорядки и участвовали в них. Как пишут в СМИ, это были кем-то организованные действия: поджог акимата, здания офиса "Озенмунайгаза" и других объектов, мародерство и грабежи, а также противодействие полиции.
– Конфликт начался с требований повысить заработную плату. Были ли претензии нефтяников в этом вопросе обоснованными?
– Компания всегда выполняла требования законодательства. Это было неоднократно подтверждено и Министерством труда, и Генеральной прокуратурой, и судебными решениями. Представители этих ведомств участвовали в работе примирительных комиссий, встречались с активистами бастующих и разъясняли им юридическую сторону конфликта.
Хочу отметить, что в 2009 году правительство утвердило новый повышающий отраслевой коэффициент для работников, занятых на тяжелых работах и работах с вредными и опасными условиями труда. Хотя он применялся только для особой категории работников, РД КМГ посчитало возможным применить его для всех сотрудников "Озенмунайгаза".
В Жанаозене в ноябре прошлого года состоялась встреча с участием независимых юристов и экспертов, которых пригласили уволенные работники "Озенмунайгаза". Мы представили все расчеты и обоснования по системе заработной платы, ответили на все вопросы. И независимые эксперты согласились с нашими расчетами, в том числе и с размерами заработной платы работников.
– Но бастующие продолжали настаивать на своих требованиях. Видя это, могло ли руководство РД КМГ и "Озенмунайгаза" изыскать резервы для повышения зарплаты, чтобы урегулировать трудовой конфликт?
– Любой человек хочет больше зарабатывать, и это вполне естественно. Но давайте проанализируем позицию работодателя, то есть "Озенмунайгаза". Обосную все в цифрах. За период с 2008 года по 2010-й заработная плата работников компании пересматривалась в сторону увеличения 6 раз. Например, зарплата оператора добычи 5-го разряда выросла в 2 раза и составила 250 тысяч тенге, машиниста цементировочного агрегата и электромонтера – в 2,5 раза, до 190 тысяч тенге, водителя спецтехники – в 2,5 раза, до 250 тысяч тенге. Работники дополнительно получали премии к национальным праздникам (3 раза в год по 40 МРП) и так называемую 13-ю зарплату по итогам года.
Зарплата жанаозенских нефтяников была одной из самых высоких в стране. Она в 4 раза выше, чем в среднем по Казахстану, в 2 раза выше, чем у шахтеров и металлургов, и 1,5 раза выше, чем у российских нефтяников Урала и Западной Сибири.
Социальный пакет работников "Озенмунайгаза" в 2011 году составил 14 млрд тенге, или 1,184 млн тенге на одного работника, что прибавляет 30 процентов дополнительно к фонду оплаты труда. Эти деньги расходовались на оказание материальной помощи при выходе в отпуск, при рождении ребенка, к юбилеям, в связи со смертью работника или члена его семьи, на медицинское страхование, обеспечение спецодеждой, организацию питания и доставку к месту работы, предоставление льготных жилищных займов.
Все обязательства перед работниками компания выполняла, несмотря на то, что в 2008–2010 годах производственно-экономические показатели "Озенмунайгаза" значительно ухудшились. Уровень добычи постепенно снижался. Если в 2007 году он составлял 6,7 млн тонн, то в 2010 году снизился до 5,9 млн тонн, а в 2011 году – до 5,1 млн тонн. При этом производственные затраты только росли, также как численность персонала. Штат был вынужденно увеличен с 7974 человек в 2007 году до 9095 человек в 2011 году из-за отсутствия альтернативного рынка труда в Жанаозене. Месторождение стареет, нефти добывается меньше, а расходы на ее добычу продолжают расти. При таком финансовом раскладе предприятие не могло повысить заработную плату бастующим.
– Массовые увольнения бастующих спровоцировали агрессию со стороны их коллег и усугубили конфликт. Почему компания не усилила разъяснительную работу среди работников вместо того, чтобы прибегать к жестким мерам?
– Во время всех несанкционированных забастовок, начиная с 2008 года, руководство "Озенмунайгаза" и РД КМГ всегда действовало в правовом русле. Соблюдалась установленная законом последовательность действий при трудовом споре. Создавались штабы и примирительные комиссии, организовывалась разъяснительная работа в коллективе. По искам работодателя судом города Жанаозена забастовки признавались незаконными.
Хочу разъяснить по увольнениям. Работников увольняли не за участие в незаконной забастовке и выдвижение требований, а за длительные, без уважительных причин прогулы. Это единственное, что позволил себе работодатель, притом что терпел большие убытки из-за снижения объема добычи нефти. "Волчьих билетов" никому не выписывали, наоборот, предлагали вернуться. Тех, кто одумался, принимали обратно на работу. Это правило действовало до 1 сентября, дальше компания ждать не могла.
К этому времени окончательно отказались и были уволены за прогулы около 900 работников "Озенмунайгаза". Как известно, они расположились на главной площади города, причем постоянно на площади присутствовало 150–200 человек. На рабочие места уволенных принимались новые работники по нескольким критериям – только жители города Жанаозена с подходящей квалификацией и опытом работы по данной специальности, желательно семейные.
Что касается трудоустройства уволенных, такое поручение было дано на совещаниях в правительстве и ФНБ "Самрук-Казына". Нам удалось договориться с одним из подрядчиков о создании примерно 300 рабочих мест по подземному ремонту скважин. Правление РД КМГ изыскало дополнительные финансовые средства, которые обеспечивали уровень зарплаты, сопоставимый с зарплатой в "Озенмунайгазе". Одновременно с этим КМГ изыскал около 200 рабочих мест в других своих подразделениях. К сожалению, представители уволенных на площади дважды наотрез отказались принимать данное предложение по трудоустройству и выдвинули единственно неприемлемый ультиматум – вернуть их только на свои рабочие места.
Разъяснительная работа не дала результатов, даже притом что было подключено руководство области, создан координационный штаб. Переговоры с бастующими пытались вести тогда занимавший пост акима Мангистауской области Крымбек Кушербаев, местные власти, даже аксакалы. Но конфликт уже вышел за пределы трудового спора. После того, как город наводнили провокаторы, на компанию начали литься потоки клеветы, стало ясно, что теневые кукловоды ведут ситуацию к дестабилизации.
– Аскар Кумарович, в Жанаозене забастовки проводили работники не только "Озенмунайгаза", но и сервисных, подрядных организаций. В частности, называлось ТОО "Бургылау". Есть мнение, что положение его сотрудников резко ухудшилось после того, как предприятие было приватизировано. Действительно ли они оказались менее защищенными в своих правах перед частными инвесторами?
– Забастовка работников ТОО "Бургылау" действительно была весной 2009 года. Я это отношу к трудностям становления предприятия в статусе частного, что заняло у них 1,5–2 года. Сейчас данное ТОО успешно развивается. Если "Бургылау" до приватизации бурило для "Озенмунайгаза" около 80 эксплуатационных скважин в год, то в настоящее время – 180–190 скважин. То есть производительность труда в компании возросла вдвое. При этом количество буровых бригад осталось прежним.
Что касается приватизации непрофильных активов, она была проведена после того, как национальные компании подверглись жесткой критике со стороны Главы государства за закрытость и нежелание развивать вокруг своей деятельности малый и средний бизнес. ТОО "Бургылау", как и другие сервисные предприятия в нашей отрасли, было приватизировано в соответствии с программой реструктуризации национальной компании "КазМунайГаз". Для надежной работы всех элементов нефтегазовой отрасли в руки частных инвесторов были переданы непрофильные и вспомогательно-профильные активы.
– Если созданные работодателем условия труда, как вы говорите, не должны были вызывать недовольства, то в чем причина регулярных забастовок в Жанаозене? Почему постоянно жители требовали повышения оплаты труда?
– У "Разведки Добычи" два крупных предприятия: помимо "Озенмунайгаза" есть еще "Эмбамунайгаз", которое действует в Атырауской области. Одинаковая структура, одинаковая система управления, одинаковые производственные проблемы. Но в "Эмбамунайгазе" все спокойно, а "Озенмунайгаз" постоянно лихорадит.
Последняя многомесячная забастовка в Жанаозене была скорее выражением социального недовольства жителей, достигшего накала. Нефтяной город задыхался от накопившихся социальных проблем. В первую очередь это перенаселенность и безработица. Если в конце 70-х годов ХХ в. здесь проживало чуть больше 40 тысяч человек, то с 2000 по 2011 год население выросло вдвое – до 125 тысяч человек. Прирост связан с миграционным потоком из соседних республик – Туркменистана и Узбекистана и высокой рождаемостью в регионе. Нефтяной городок притягивал многих, кто искал стабильную и высокооплачиваемую работу.
Естественно, имевшаяся инфраструктура не была готова к обслуживанию такой численности населения. Отсюда недовольство жителей уровнем медицинского обслуживания, нехваткой школ, дошкольных детских и досуговых учреждений, проблемами коммунального характера.
У нас вызывает удивление, что официальный уровень безработицы в Жанаозене оценивается всего лишь в 5 процентов. Я приведу только один пример. В 2010 г. во время очередной забастовки для удовлетворения требований забастовщиков РД КМГ пошло на увеличение численности филиала на 100 человек. Но было подано более 2,5 тысячи заявлений, в основном от безработных людей, имеющих нефтяные специальности. Исходя только из цифр, наглядно видно, что истинные показатели безработицы, скорее всего, прячутся в "лукавых" цифрах статистики.
Во многих семьях на единственном крупном предприятии города – "Озенмунайгазе" – работает только один человек. На одну зарплату живет целая семья. А многодетных семей в Жанаозене немало. Причем многие увлеклись потребительскими кредитами, покупали жилье, машины. А проценты надо платить. Вот почему работники регулярно требовали повысить им оплату труда.
– Где же, по вашему мнению, выход из ситуации?
– Сейчас ясно, что Жанаозен не мог дальше справляться с накопившимися проблемами за счет градообразующих предприятий. Требовались системные решения, большие финансовые вливания в развитие инфраструктуры города. И такое решение принято правительством: утверждена программа развития Жанаозена на 2012–2020 годы. В городе должны создать 29 тысяч новых рабочих мест, не связанных с добывающим сектором. Построят новые больницы, школы и детские сады.
Раньше и сейчас Жанаозен неразрывно связан только с одной отраслью – нефтегазовой. Но месторождение Узень уже миновало свои лучшие времена. Добыча на нем будет сокращаться и станет все менее эффективной из-за роста затрат. Поэтому будущее города решили связать совсем с другим направлением – транспортным. С запуском ветви железной дороги Казахстан – Туркменистан – Иран Жанаозен реально может стать одним из центров транспортной логистики. Очевидно также, что без регулирования численности населения в Жанаозене не обойтись.
На урегулирование ситуации в Жанаозене брошены все силы, создаются новые рабочие места. Безусловно, предстоит большая работа с персоналом, с менеджментом, это вопрос не одного дня. Люди должны понять, что все вопросы можно и нужно решать исключительно в правовом поле, что во всем должно быть рациональное зерно.
Я выражаю глубокую признательность нефтяникам, которые в те непростые дни работали, несмотря ни на что, понимая значимость непрерывного процесса на нашем производстве. Это и есть пример социальной ответственности. При таком отношении каждого казахстанца повторение жанаозенской трагедии исключено.