Журнал Petroleum

Известный казахстанский политолог, главный редактор Казахстанской биографической энциклопедии Данияр Ашимбаев в эксклюзивном интервью Petroleum комментирует последние структурные и кадровые изменения в Казахстане
– Данияр, чем на Ваш взгляд, были вызваны нынешние перестановки в системе исполнительной власти и корпуса акимов? Когда ситуация, что называется, дозрела?
– Я бы охарактеризовал эту волну реорганизаций и назначений как текущую. За годы независимости таких волн были десятки, и каждая в тот момент воспринималась как нечто грандиозное, значительное и судьбоносное. Но проходит время, проходит очередная волна, и про предыдущую все забывают начисто.
Причины именно данной волны следующие. Во-первых, после назначений Серика Ахметова и Карима Масимова на должности, соответственно, премьер-министра и руководителя администрации президента прошло определенное время, в течение которого вновь назначенные сановники определись со своим видением того, какую структуру и каких людей они хотят видеть под своим началом. А во-вторых, наша властная элита живет по очень сложным правилам взаимного баланса интересов, сдержек и противовесов. В итоге, усиливая того или иного соратника, президент уравновешивает его другим, провоцируя тем самым межэлитную конкуренцию и не давая указанным соратникам расслабляться.
– Известный российский эксперт по СНГ Андрей Грозин считает, что "кадровые изменения тем или иным образом подстраиваются… под смену власти" – а именно, что президент готовит такую кадровую конфигурацию, которая будет эффективно работать и после его ухода. Достаточно смелое утверждение. Вы его разделяете или нет?
– Знаете, это в какой-то степени парадокс. По-моему, практически все кадровые шаги Нурсултана Абишевича, начиная с его прихода к власти, воспринимались и воспринимаются подобным образом. Сначала из-за неуверенности в стабильности нового руководства, потом – из-за неуверенности в стабильности режима, а затем уже просто по традиции. При этом нельзя исключать, что президент, проводя те или иные перестановки, учитывает фактор хотя бы микроскопической вероятности своего неожиданного ухода. С одной стороны, он "обкатал" большинство своих "гвардейцев" в разных ипостасях, давал и обрубал им крылья, ресурсы, полномочия, надежды и шансы. Иногда даже кажется, что кадровая политика в стране по отношению к определенной группе лиц построена по схеме отношений Бога и Иова.
Но ведь прошло уже 23 года, а скоро будет и 24-летняя годовщина пребывания Нурсултана Абишевича во главе Казахстана, и ничего не произошло. Прошла смена власти в России (и даже не одна), прошла череда "оранжевых революций", т.н. "арабская весна", а страна живет себе, и все. Думаю, что выбирая претендентов на посты спикеров палат парламента и премьера, президент учитывает фактор, что они потенциально могут возглавить страну. Так же, как он учитывает их склонность к самостоятельной игре по негативному сценарию, но не более того.
– Как изменился в результате перестановок расклад сил на политическом олимпе? Какие кланы и ФПГ выиграли от перестановок, а какие понесли потери?
– Формально, на данный момент "в плюсе" группа Нурлана Каппарова, карагандинское и жамбылское землячества. Но этот подход очень упрощенный. Каппаров, Досаев и Аскар Амрин, хотя и работали в "КазИнвестБанке" и "Ланкастер групп", выдвинуты и усилены не как представители этого бизнес-сообщества, а как часть сложной игры, ведущейся более влиятельными фигурами. Понятие "клановость", как "партийность", стало формальностью. Взять, к примеру, выдвижение Сагинтаева и Кожамжарова. При всем их потенциале и опыте, их мало кто рассматривал в качестве самостоятельных игроков. Считалось, что они выдвиженцы Сарыбая Калмурзаева, а с его безвременным уходом из жизни (и в нарушение традиционного кланового восприятия элиты со стороны) карьера Бахытжана Абдировича и Кайрата Пернешевича неожиданно пошла в гору, и оба заняли высоты, чего от них никто не ожидал, особенно сейчас. Получается, что, несмотря на кончину, влияние Сарыбая Султановича на кадровую политику не ослабло.
С географической точки зрения интересно, что, несмотря на отдельные колебания, в последние годы усиливается численность и значимость выходцев из Алматинской и Карагандинской областей. Причем, последний раз подобный феномен отмечался в первые годы восхождения Нурсултана Абишевича на политический олимп еще в советском Казахстане. Случайность это или закономерность? Статистическая погрешность или утрата доверия со стороны президента по отношению к другим элитам?
Политический процесс в стране претерпел значительные изменения: прежней игры на публику, информационных войн, заигрываний с общественным мнением уже практически нет. Как нет и прежних кланов – времена "олигархов" 90-х – начала нулевых прошли. Все основные игроки играют, как правило, на себя и – время от времени – на ближайшего и ситуационно нужного "большого дядю". Большинство активов деполитизировано, легализовано, отмыто, пропущено через западные фондовые биржи и квази-оффшоры и более или менее защищено от смены курса. Цель игры – пополнение текущего счета (при стабильности депозитов) и аккуратное прощупывание почвы перед основным розыгрышем, правила которого еще никому не ясны, но который так или иначе должен произойти.
– Сразу в двух нефтедобывающих регионах поменялись акимы. В Мангистауской области жесткого силовика сменил хозяйственник, успешно руководивший несколькими добывающими предприятиями. А в Кызылорду назначен бывший руководитель Мангистау, потерявший свой пост после жанаозенских событий. В чем логика этих перестановок?
– Бауржан Мухамеджанов выполнил задачу по стабилизации региона, если угодно, его определенной деполитизации, несмотря на то, что амплуа акима не совсем соответствовало его специфике. И на его место пришел нефтяник, который провел такую же работу в РД КМГ, к тому же имеющий позитивное восприятие в регионе после своей работы в "Мангистаумунайгазе". В Кызылорду был направлен сильный руководитель, который проделал много позитивной работы в Уральске и Актау, с тем, чтобы придать экономике региона хорошую динамику и повысить эффективность работы местной администрации. К тому же его пребывание на посту вице-премьера было очень ярким и несколько негативно влияло на формирующийся там новый баланс сил. Поэтому его назначение на родину можно рассматривать как комбинацию приятного с полезным.
– Еще одно важное назначение: в добывающем АО "Разведка Добыча "КазМунайГаз". В свое время в качестве кандидатов назывались фамилии Марабаева, Магауова и других известных нефтяников. Однако в итоге был назначен совершенно непубличный производственник Абат Нурсеитов. Почему, на Ваш взгляд?
– Жакып Марабаев, Асет Магауов и некоторые другие неназванные, но известные нефтяники – достаточно грамотные, опытные и сильные менеджеры, но, скажем так, они – "люди с историей". Некоторые из них воспринимаются не как самостоятельные фигуры (которыми некоторые отчасти и являются), а как ставленники того или иного влиятельного человека. Думаю, руководство администрации президента, КМГ, миннефтегаза и "Самрук Казыны" видели слишком разных людей на этом посту, вплоть до того, что продавливание ими своих претендентов могло спровоцировать серьезные конфликты. А господин Нурсеитов – технический специалист, который долгое время работал в РД КМГ, работал причем с разными руководителями, представляет собой нужное сочетание опыта, квалификации и нейтральности, что, по консолидированному в итоге мнению, и нужно сейчас компании.
– Некоторые эксперты ожидали возвращения в эту волну на госслужбу бывшего руководителя "Самрук Казыны" Тимура Кулибаева. Однако этого не случилось. Как Вы считаете, почему? Он до сих пор в опале?
– Не думаю, что Тимур Аскарович находится в опале. Любой вменяемый человек (за исключением лиц, получающих зарплату в структурах Мухтара Кабуловича) прекрасно понимает, что делать Кулибаева или Кушербаева "крайними" в жанаозенских событиях глупо. И акимат, и работодатель де-факто и де-юре находились в очень узком коридоре принятия решений, причем решений проблемы, лежащей вне их правовой и политической компетенции и созданной не ими.
За прошедший с отставки год Тимур Кулибаев достаточно активно присутствовал на политическом и экономическом поле ("КазЭнерджи", "Атамекен", Федерация бокса) и, к примеру, по рейтингу политической элиты страны, опубликованному недавно авторитетным исследовательским центром "Стратегия", входит в первую пятерку по авторитетности, эффективности и перспективности.
Что касается его ожидаемого возвращения, то не думаю, что его самого интересует прежнее место работы. Думаю, что следует ожидать не его возвращения, а появления на качественно иной должности.
– Чем, на ваш взгляд, было вызвано создание министерства регионального развития? Означает ли это, что власть извлекла уроки из Жанаозеня?
– Само понятие "власть извлекла уроки" несколько алогично. К сожалению, в истеблишменте не так много людей, способных реально оценивать ситуацию в стране, еще меньше тех, кто способен принимать адекватные решения, и уж вообще мизер тех, кто будет при этом руководствоваться исключительно интересами государства.
Создание Министерства регионального развития необходимо. Но необходимо потому, что прежняя система взаимодействия центра и регионов после многочисленных реформ и экспериментов окончательно перестала функционировать.
Если бы в стране не было коррупции, не возникла бы финансовая полиция. Если бы не было проблем, скажем так, с духовным развитием, то не стали бы создавать Агентство по делам религий. Если бы население вело здоровый образ жизни, не было бы Агентства по делам физкультуры и спорта. И так далее. Но вот эти и другие ведомства созданы, идут годы, а ситуация не меняется (по оптимистичным оценкам). Таким образом, вновь создаваемая структура не столько решает проблему, ради которой она возникла, а указывает на факт ее наличия, с одной стороны, и способствует ее дальнейшему углублению – с другой. Частые обвинения финансовых полицейских в коррупции, чиновников от религии – в сектантстве, таможенников – в контрабанде – прекрасное тому доказательство.
Создание Минрегионразвития – попытка сбалансировать диспропорции в экономическом и социальном развитии регионов страны, но как это будет осуществляться путем слияния агентств по управлению земельными ресурсами и по делам ЖКХ – очень большой вопрос.
Но всегда есть надежда: а вдруг сработает? Не в этот раз, так в следующий. Страна большая, ресурсов еще хватает, а время идет-то вперед, то по кругу, то вспять. И не такое пережили.

(Полный текст интервью доступен в февральском номере журнала Petroleum).