Руслан БАХТИГАРЕЕВ, "Время", 24 октября

Операция "Преемник" с назначением Касым-Жомарта ТОКАЕВА на пост председателя сената не начнется – вопреки досужим рассуждениям доморощенных политологов и аналитиков. Такое мнение высказал в интервью нашему корреспонденту главный редактор биографической энциклопедии "Кто есть кто в Казахстане" Данияр АШИМБАЕВ.
– Данияр, в прошлом интервью газете "Время" вы заявили: "Я от осени ничего не жду. Каких-либо серьезных кадровых перестановок, на мой взгляд, не будет". Буквально через пару дней после нашей с вами беседы Григорий МАРЧЕНКО покинул пост председателя Нацбанка, уступив его Кайрату КЕЛИМБЕТОВУ. А спустя еще две недели президент произвел несколько ключевых перестановок. Как это понимать? Ваш прогноз оказался неверен или же вся эта "кадриль" не имеет определяющего значения для страны?
– Несмотря на то, что Марченко и Келимбетов "официально" друг друга не любят, они проводят практически один и тот же курс. И обвинения Марченко в адрес банков о каком-то лоббировании весьма оригинальны, потому что он сам проводил курс во многом в интересах тех же самых банков. Та же самая пенсионная реформа, которую сейчас так критикуют, разрабатывалась именно этими двумя господами. Поэтому утверждать, что с приходом Келимбетова на должность главы Нацбанка будет введен какой-то принципиально новый экономический курс, было бы несколько странно. Как и ожидать, что произойдет девальвация, обвал тенге.
Что касается смены спикера, то этот вопрос достаточно интересный. С одной стороны, председатель сената де-факто – вице-президент. Вместе с тем понятно, что президент, назначая нового председателя сената, вовсе не подразумевал, что эта перестановка послужит началом смены действующей власти. У нас уже стало традицией поспешно примерять каждому новому главе этой парламентской палаты роль преемника главы государства. Но все эти разговоры длятся максимум две-три недели, а потом забываются. Я думаю, что для Касым-Жомарта Кемелевича перевод с должности заместителя генсека ООН на пост спикера сената – не самый лучший подарок. И не рассматриваю это назначение как текущую рокировку. Вполне возможно, что Токаев станет следующим президентом, но, с другой стороны, было уже столько подобных назначений, что вероятность такого развития событий не слишком велика. Я не думаю, что наш президент собирается уходить. Ни сегодня, ни завтра.
– Тогда зачем было нужно отзывать Токаева с такого высокого международного поста?
– Начну ответ с того, что Кайрат МАМИ достаточно давно просился обратно в судебную систему. Подобная инсайдерская информация неоднократно всплывала. Кресло главного судьи, если рассматривать его не с точки зрения политических перспектив, а с точки зрения аппаратных ресурсов и возможности влияния на политическую ситуацию, дает гораздо больше возможностей, нежели пост председателя сената. К тому же Мами, который занимал различные должности и в Минюсте, и в администрации президента, и в Генпрокуратуре, всегда стремился к прежнему месту работы – в суде. Думаю, что просьба Мами о возвращении в Верховный суд была удовлетворена. И тогда перед главой государства возник вопрос: кого назначить на освободившееся место главы сената? И лучшей кандидатуры, чем Токаев, у президента в принципе не было.
– После назначения пошли разговоры, что Токаев – временная фигура в операции "Преемник", которому президент передаст бразды правления на определенное короткое время, пока не будет назначен настоящий преемник.
– Я думаю, что следующий президент не будет временным, а будет просто... следующим. К тому же не забывайте, что последние выборы прошли в 2011 году, очередные состоятся в 2018-м. По Конституции в случае ухода главы государства спикер сената становится президентом на весь оставшийся срок, и никакие досрочные выборы не предусмотрены. За это время любой "транзитный" президент сможет достаточно укрепиться и консолидировать вокруг себя элиты и ресурсы. Так что все эти разговоры несостоятельны.
– Представляя кандидатуру Токаева депутатам, президент пошутил: "Я вам предлагаю заместителя Генсека ООН, что вам еще надо?". За то время, пока Касым-Жомарт Кемелевич вице-президентствовал в Сообществе наций, он не только укрепил имеющиеся международные связи Казахстана, но и наверняка завел новые. Следует ли ожидать каких-то новых поворотов в судьбах тех беглецов, которые сейчас находятся вне досягаемости казахстанского правосудия – того же Мухтара АБЛЯЗОВА?
– Я думаю, что все эти граждане здесь никому, по сути, не нужны, так как их поведение непредсказуемо. Вспомните хотя бы помилование Аблязова. Ни к чему хорошему это не привело. И потом, хотя ООН – организация международная, ее влияние на международную политику исключительно дипломатическое. К тому же большинство наших политиков без того имеют обширные связи в международных сферах, хорошо известны за рубежом – как в деловых, так и в политических кругах.
– Может быть, тогда все дело в предстоящей в 2017 году ЭКСПО?
– ЭКСПО мы уже выиграли. Сейчас главное – ее провести. От нас требуется не ударить в грязь лицом. К тому же это имиджевое мероприятие, и ждать от него чего-то экстраординарного глупо.
– На следующий день после кадровых перестановок президент встречался с чиновниками корпуса "А", а еще через день прошел съезд партии "Нур Отан". Все ожидали, что на съезде ротации будут продолжены. И прогадали. Что это? Затишье перед бурей?
– По сути, вакантных мест для назначений сегодня всего два: у нас нет вице-премьера по экономике и председателя Агентства по делам религий. Поэтому повода для разговоров о серьезных перестановках нет. Главная задача сегодня – нормализовать работу там, где есть завалы. К примеру, в социальном блоке, здравоохранении, образовании и т.д. Я думаю, что какие-то ротации будут, но нескоро. Правительству нужно сейчас консолидироваться, стать командой, чтобы решить более насущные проблемы. Это будет гораздо лучше, чем попытки дискредитировать премьера.
– С чьей стороны попытки?
– С многих сторон. Та же история с авиазаводом в Караганде. С одной стороны, премьер как человек, который возглавлял раньше этот регион, какую-то ответственность за провал несет. Но, с другой стороны, винить его во всех грехах неправильно. Кто-то просто пытается найти хоть какое-то темное пятно в био-графии премьера и насолить ему.
– Фигура премьер-министра более весомая, чем председателя сената…
– Ну, если смотреть на номера служебных машин, то 001 – это президент, 002 – премьер-министр, 003 – спикер сената, 004 – спикер мажилиса, 005 – госсекретарь, 007 – руководитель администрации.
– А кто 006-й?
– Такого номера нет. Никто не хочет ездить на "шестерке".
– Почему Токаева не назначили премьером? Ведь с этой работой он тоже знаком.
– Каждый из премьеров назначался под какую-то конкретную задачу. Токаев идеально подходит именно на пост спикера сената и... потенциального (подчеркиваю: потенциального!) преемника главы государства.
– Есть ли у Данияра Ашимбаева свой список чиновников – потенциальных кандидатов навылет из властной обоймы?
– Я прогнозы уже давно не делаю: искать какую-то логику в кадровых назначениях с каждым годом становится все сложнее. Есть люди, которые откровенно работают плохо, но я знаю, что их по каким-то неведомым причинам не снимут с должности. А есть люди, которые работают хорошо – а их снимают. Кстати, я заметил такую тенденцию: если человека активно критикуют в СМИ, то его не снимут до тех пор, пока не уляжется волна критики.
– Было ли в недавнем съезде партии "Нур Отан" что-то необычное?
– Нет. Критика президента по итогам работы за последние 9 месяцев – это стандарт-ный момент. Как правило, глава государства раз в квартал неизменно устраивает взбучку правительству. Причем его критика зачастую превентивна. И направлена не на то, чтобы кого-то снять с должности, а на то, чтобы заставить министров работать, двигаться вперед.
– Вы в Facebook написали: "Не надо искать злодейства там, где его, возможно, нет. НД убрали из названия партии "Нур Отан" из-за того, что Н символизировала Нурлана (НИГМАТУЛИНА), а Д – Дархана (КАЛЕТАЕВА)". Смех смехом, но для чего требовался ребрендинг?
– Состав и руководство партии значительно обновились. И ребрендинг – своего рода символ этого обновления. Но партии предстоит наполнить свои новые символы практическим содержанием. Организационно партия состоялась, теперь ей предстоит заняться практическими делами: борьбой с коррупцией, социальной политикой, чистотой своих рядов, контролем над региональными властями и т. д. То есть у партии огромный пласт работы, которую предстоит выполнить. Самое интересное то, что "Нур Отан" благодаря хорошо налаженной работе и развитой региональной системе занял традиционное поле оппозиции. Оппозиция не хотела заниматься проблемами народа, а "Нур Отан" взял на себя эту ношу, и благодаря этому эта партия стала главной политической силой. Кстати, очень интересно то, что в состав политсовета партии из акимов вошли только Имангали ТАСМАГАМБЕТОВ (Астана. – Р.Б.) и Ахметжан ЕСИМОВ (Алматы. – Р.Б.). Интересно также то, что в бюро политсовета вошли первый вице-премьер, спикер сената, спикер мажилиса, глава администрации Карим МАСИМОВ, но не вошел премьер-министр Серик АХМЕТОВ. И почему он туда не вошел – это очень интересный вопрос.
– Неужто вы не знаете ответа?
– Я пока затрудняюсь сказать... Вполне возможно, что это часть той самой игры, которая началась с назначением Токаева. Как бы то ни было, интрига во всем этом есть. Кстати, в политсовете мог бы остаться, на мой взгляд, тот же экс-министр образования Бакытжан ЖУМАГУЛОВ, учитывая все то, что он сделал для партии и для системы образования и науки. А сделал он очень много. Но его почему-то не оставили. И подобных вопросов к новому списку политсовета гораздо больше, чем ответов.
– Вернемся к персоне, с которой мы начали разговор, – к Григорию Марченко. После интервью, в котором он заявил о наличии в Казахстане банковского лобби, вы написали в Facebook: "У Марченко острый приступ словесного недержания? Мог бы приличия ради хотя бы месяц своими "семейными обстоятельствами" позаниматься". Почему Марченко молчал, когда был главой Нацбанка?
– Как вы знаете, Нацбанк ежемесячно проводит брифинг, на котором представляет данные о ситуации в экономике и состоянии финансов. После прихода Келимбетова отчет Нацбанка структурно изменился, и в нем, пусть косвенно, но прозвучала критика деятельности предыдущего руководства. И я думаю, что Марченко понимает: новый глава Нацбанка проводит ревизию работы предшественника. И вполне естественно, что не все показатели деятельности последнего будут оценены позитивно.
– То есть Марченко пытается предпринять какие-то превентивные меры?
– Да. Чтобы показать свою значимость в международном масштабе. А поводов для критики политики Нацбанка при Марченко более чем достаточно. Это и работа с проблемными активами, которой мы, по сути, не видели, и рост внешнего долга, и усугубляющаяся ситуация с потребительскими кредитами. Поэтому все его нынешние заявления – это попытка перехватить инициативу. Вот еще почему его утверждения, что в правительстве лоббируют интересы банков, мне лично кажутся смешными.
– А какой резон Келимбетову критиковать Марченко, если, по вашим словам, они оба проводили один и тот же курс?
– Да, но ведь теперь именно ему предстоит разгребать все марченковские завалы. Поэтому для начала было бы неплохо определиться, за что будет отвечать Келимбетов, а за что – его предшественник. Это нормальный инстинкт самосохранения.
– В прошлый раз после ухода с поста председателя Нацбанка Марченко стал главой Народного банка. Где теперь "всплывет" Григорий Александрович?
– Он может "всплыть" где угодно. Но у него, насколько я знаю, есть какие-то временные ограничения на работу в банках второго уровня после ухода с должности председателя Нацбанка. Поэтому он сейчас будет заниматься своими "семейными обстоятельствами" и публичной борьбой со своими противниками. Я не думаю, что он останется без работы. Марченко – та фигура, которая не утонет при любых обстоятельствах.
– Кому достанется кресло вице-премьера по экономике, опустевшее после Келимбетова?
– На эту должность, насколько мне известно, рассматривались многие кандидатуры – и Болат ЖАМИШЕВ, и Бахыт СУЛТАНОВ, и другие. Осталось только подождать...
– А чья кандидатура, на ваш взгляд, предпочтительнее?
– Бахыта Султанова. Он хороший бюджетник и экономист. Он наиболее вероятный кандидат.
– Поговаривают, что есть еще один реальный кандидат: тот самый "мистер Патамушта".
– Не думаю, что о возвращении Абденова в правительство можно сейчас говорить.