Кенже Татиля, camonitor.com, 7 февраля

Мы живем в эпоху, когда информация становится основой мировосприятия. О сложностях и парадоксах государственной информационной политики в Казахстане журналист Central Asia Monitor беседует с известным экспертом Данияром Ашимбаевым.

Унылый пейзаж
– Данияр, давайте поговорим о коллизиях государственной информационной политики. Как вы ее оцениваете в целом? Какие проблемы накопились на этом направлении?
– В прошлом году мы столкнулись с любопытным прецедентом. Когда было озвучено очередное Послание президента, многие госорганы взяли, скажем так, непонятную паузу. В итоге кампания под условным названием "Куда смотрит правительство?", когда оно подверглось всесторонней критике, принесла определенные плоды. Так вот, если взять государственную информационную политику в целом, то здесь не наблюдается особых проблем. Но в то же время проводимая отдельными госорганами работа при ближайшем рассмотрении выглядит достаточно убого.
Для примера рассмотрим такой животрепещущий вопрос, как публикация важных указов, госпрограмм, постановлений и так далее. В качестве иллюстрации откроем сайт правительства. За декабрь прошлого года на нем было опубликовано 11 постановлений. То есть складывается впечатление, что за один месяц (кстати, завершающий год) правительство приняло всего 11 документов. Смотрим, как обстояло дело чуть ранее. В сентябре – 9, в октябре – 4, в ноябре – 3. Получается, что за год на сайте правительства было опубликовано менее ста документов. Но при этом номер одного из декабрьских постановлений (возьмем наугад) – 1561. Получается, что из полутора тысяч публикуется меньше ста.
Понятно, что некоторые документы являются секретными или публикуются в платной базе данных, но в целом нормального рабочего освещения того, какие решения принимаются по тем или иным вопросам, затрагивают такие важные вопросы, как тарифная политика, бюджетное финансирование, налогообложение, законодательная база работы правоохранительных органов, перераспределение полномочий между ведомствами и т.д. – просто нет.
Большинство ведомственных сайтов фактически прекратили публиковать отчеты о текущей работе. В частности, о том, как выполняются госпрограммы. Лишь пять-шесть центральных госорганов работают в этом плане более или менее хорошо. В первую очередь я бы отметил сайты МЧС, Генеральной прокуратуры, Агентства по борьбе с экономическими и коррупционными преступлениями (финпол). На них информация поступает достаточно оперативно, там можно найти данные о деятельности этих ведомств, кадровом составе, регулярно обновляются контакты.
Однако общая картина, повторюсь, выглядит убого. Есть министерства, сайты которых могут не обновляться месяцами.

Кому это надо?..
– Кто или что от этого страдает в первую очередь?
– Это очень негативно характеризует степень транспарентности работы правительства. Не то что не видно механизма принятия решений, а порой не видно и самих этих решений. А ведь от них зависит благополучие и комфорт жизни сотен тысяч людей. Многие важные документы просто не публикуются. В принципе, при большом желании их можно достать, но опять-таки далеко не всегда и не всем это удается.
– А для чего это нужно вообще? И кто от этого испытывает неудобства?
– Такое положение вещей нельзя назвать удобным для потребителей информации о деятельности госорганов – экономистов, юристов, представителей малого и среднего бизнеса (предпринимателей), общественных и неправительственных организаций и т.д. В конце концов, для простых граждан. Допустим, человеку необходимо какое-то конкретное постановление правительства или приказ министерства, а найти его в открытом доступе невозможно. И что ему делать? Куда идти? К кому обращаться?
Самое возмутительное, что такое положение вещей порой затрагивает и президентские акты. Допустим, принимается какой-то указ, сам указ публикуется, как и комментарии к нему, но текста той или иной госпрограммы почему-то опубликовать не удосужатся.
Недавний пример. Был принят указ о концепции вхождения Казахстана в число тридцати самых развитых государств мира. В центральной прессе опубликовали его текст и комментарий к нему профильного отдела администрации президента. Но при этом текст самой концепции опубликован не был. Спустя несколько дней он появился на сайте Министерства экономики, но можно ли быть уверенным, что это достоверный и окончательный вариант?
Есть рабочая версия, а есть окончательная. Так вот, у нас зачастую бывает не совсем понятно, какая именно версия выходит в свет.
Недавно была утверждена программа реформирования правоохранительных органов, которая предварительно широко рекламировалась, однако текст ее так и не опубликовали. Указ был, комментарий к нему был, но саму программу общественность не увидела. Я не нашел ее на сайтах ни одной из силовых структур. Хотя документ очень важный.

Идеал – демотиватор…
– О чем свидетельствует такая неконструктивная практика?
– Зачастую о неправильной постановке работы. Мы имеем с дюжину министерств, полтора десятка акиматов, несколько центральных органов, каждый из которых имеет свою пресс-службу. Но при этом нет ни одного стандартного сайта: у всех разный дизайн, разные принципы заполнения и регулятора обновления, разные рубрикаторы. Более того, некоторые региональные органы власти вообще пустили эту работу на самотек. Абсолютные аутсайдеры здесь – акиматы Атырауской и Алматинской областей. На их сайтах либо вообще не публикуется информация, либо появляется то, что, мягко говоря, не имеет серьезной значимости. Ухудшились качество и объемы информации, публикуемой министерствами внутренних дел, юстиции, образования и науки.
Налицо отсутствие четких критериев, осмысленного подхода и, более того, желания этим заниматься. Выдумываются какие-то неудобоваримые причины. Вроде таких: "не можем найти достойную кандидатуру на должность пресс-секретаря", "пресс-секретарь не может найти доступ к необходимой информации", "слетел сайт, потом долго чинили", "возникли сложности с айтишником, который занимается размещением информации".
На мой взгляд, в этом плане плохо повлияло создание Службы центральных коммуникаций (СЦК). С одной стороны, она вроде бы активизировала работу, введя формат постоянных брифингов и пресс-конференций чиновников разного уровня – министров, акимов, которые приходят на площадку СЦК и отвечают на достаточно острые вопросы. Но, с другой стороны, складывается впечатление, будто многие пресс-службы сочли, что раз есть СЦК, то им больше нечем заниматься. Кстати, на сайте самой СЦК нет сведений о ее полномочиях, руководстве, структуре, обязанностях.
Другой ракурс. Есть сайт правительства, а есть сайт премьер-министра, которые зачастую просто дублируют друг друга, и понять, в чем методологическая разница между ними, очень трудно. Порой возникает ощущение, что сайт премьер-министра работает в режиме информагентства.
Бросается в глаза и изменение формата подачи материалов. Если раньше практиковались большие информационные сообщения, со статистикой, с солидной аргументацией, со ссылками на те или иные нормативные акты или итоги проверок, то с каждым годом объемы публикуемой информации скукоживаются.
Приведу один пример. Некоторое время назад Комитет финансового контроля Минфина ежеквартально публиковал развернутые справки о нарушениях, выявленных в ходе проверок. То же самое делалось и по отдельным государственным программам. Были два варианта таких материалов: короткий – на пару-тройку страниц; и расширенный – на восемь-десять страниц. Потом стали выпускаться только краткие варианты, а по итогам девяти месяцев прошлого года была опубликована небольшая инфографика без конкретного детального наполнения, без разъяснения того, по каким программам и какие нарушения выявлены. Давно я не видел и ежеквартальных отчетов Комитета по госимуществу, которые раньше публиковались регулярно. Эта информация попросту пропала. И такая тенденция характерна практически для всех отраслевых министерств. Достаточно проанализировать архивы их сайтов, и вы увидите, как буквально на глазах сокращаются объемы подаваемой информации. Есть такое ощущение, что идеалом информационного сообщения считается, грубо говоря, демотиватор – картинка с короткой подписью к нему…

Имитация кипучей деятельности
– Чем вы как эксперт, постоянно анализирующий информационную базу данных госорганов, можете это объяснить?
– Есть государственная информационная политика в целом, к которой претензий в общем-то нет. А есть ведомственная, отраслевая и региональная, и вот здесь-то существуют серьезные проблемы. Появился сайт премьер-министра, появилась СЦК, и они как бы взяли на себя функции своеобразного общего спикера госорганов. Но при этом даже на сайте СЦК по сравнению с прошлым годом объем выдаваемой информации заметно сократился.
Про публикацию нормативно-правовых актов в полном объеме и регулярно я вообще не говорю. Для сравнения: на сайте российского президента и правительства эти акты публикуются, как правило, день в день и почти в полном объеме. И даже если посмотреть на суть публикуемой у нас информации, то опять же возникает масса вопросов. Например, сообщается, что собрались такие-то и такие-то, обсудили такой-то вопрос, приняли решение. Что конкретно обсуждали? Какие решения приняли? Какие наработки использовали? Если по заседаниям правительства более или менее внятная информация еще поступает, то по большинству разного рода комиссий или советов, о работе которых очень любят сообщать, подается только факт проведения их заседаний. Примерно так: "По сообщению пресс-службы главной военной прокуратуры, в главной военной прокуратуре под председательством главного военного прокурора состоялось заседание коллегии главной военной прокуратуры, посвященное работе главной военной прокуратуры за 2013 год". И все. Что из этого можно понять?
90 процентов ведомственных пресс-релизов – элементарная отписка. Это, по сути, протокольные вещи, они как бы есть, но никакого практического смысла и пользы в них нет. Что-то типа имитации кипучей деятельности. На сайтах отсутствуют данные о первых руководителях, а если они и есть, то зачастую неактуальные. Фрагментарная подача присутствует, но полной и объективной картины нет.
– А нельзя сделать допуск на то, что низкая культура информационного насыщения сайтов центральных органов, отраслевых ведомств и региональных акиматов связана с низким уровнем компьютеризации страны?
– Вряд ли. Все-таки уровень компьютеризации у нас достаточно вырос. Парадокс заключается в том, что многие госорганы активно представлены в социальных сетях. И, кстати, иногда информацию о них там получить гораздо проще, чем на официальных сайтах. Мы видим, что министры, их заместители, послы активно двигаются в Интернете, и по этим каналам с ними контактировать намного проще, чем по официальным. Но согласитесь, Фейсбук или Твиттер не являются официальными каналами получения информации или обмена ею.
Еще один недостаток официальных сайтов – отсутствие единых критериев работы. На мой взгляд, пришло время разработки закона о государственной информации, четко регламентирующего данные, которые должны быть представлены на сайте госоргана, периодичность их обновления. До сих пор все связанные с этим процессы развивались как бы сами по себе. Теперь пришло время обобщения накопленного опыта, внедрения единых критериев организации работы и внятной ее регламентации. Чтобы было понятно и удобно для всех, кто работает с информацией, выдаваемой госорганами. Опыт создания СЦК показывает, что как публичная площадка для выступления руководителей она подходит, но как способ управления информационными ресурсами государства, к сожалению, себя не оправдала.

Закон для лучших и для аутсайдеров
– Критиковать, наверное, нужно. Но как эксперт вы сами могли бы что-то предложить в плане улучшения базовых принципов информационной политики?
– Во-первых, необходим закон, о котором я уже сказал. Если не закон, то хотя бы указ президента с четкой регламентацией параметров и регулярности освещения на сайтах деятельности госорганов, а также типовые требования к сайтам как к информационным ресурсам государственных органов.
Второй момент. Многие решения публикуются на сайтах ведомственных изданий. Допустим, в каждом регионе есть по две-три газеты на казахском и русском языках, принадлежащие акимату. У многих министерств есть свои печатные органы. Но в Сети, кроме "Вечерней Астаны" и "Вечерней Алматы" и еще пары изданий, найти что-то невозможно. При этом мы наблюдаем, как в регионах расцветает независимая пресса и как на их фоне смотрятся местные государственные СМИ. Как раз их-то мы в Интернете практически не видим. И поэтому, если вы живете в больших городах или в столице, то увидеть и прочувствовать жизнь регионов довольно-таки проблематично.
– А насколько улучшит эффективность работы госорганов активизация освещения их работы в Интернете?
– В части, касающейся выполнения и соблюдения нормативно-правовых актов и отчетности о проделанной работе, это само по себе сделает их работу более прозрачной. Кто чем и как занимается – очень важный вопрос для оценки эффективности их работы. Раз в год публикуются отчеты о деятельности акиматов. Но кто может сказать, как протекала их работа в течение года? Есть акиматы, которые не боятся рассказывать о своей работе в регулярном режиме. Можно отметить в этом плане акиматы Астаны, Мангистауской и Кызылординской областей. Неплохо представлена работа акиматов Карагандинской и Костанайской областей. В то же время качество информационных ресурсов Восточно-Казахстанского, Западно-Казахстанского, Южно-Казахстанского, Атырауского областных акиматов очень низкое.

И один в поле воин
– Лицо власти у нас носит достаточно персонифицированный характер. Отраслевое министерство – это министр, региональный акимат – это, естественно, аким. С этой точки зрения, кто из наших руководителей умеет использовать с пользой для дела, а не только в качестве самопиара, пространство Интернета?
– Мне представляется, что в этом плане у нас есть только один положительный пример – это вице-премьер и министр индустрии и новых технологий Асет Исекешев, который активно использует возможности Интернета по тем или иным направлениям работы своего ведомства. Видно, что он отслеживает оценку работы министерства, анализирует общественное мнение, более того, прислушивается к предложениям, несущим рациональное зерно, сам участвует в обсуждении проблем. В принципе это и есть пример того, как надо работать в современных условиях. Разумеется, я не имею в виду, что все министры должны непременно сидеть в соцсетях, но, скажем так, мониторить ситуацию, прислушиваться к предложениям никогда не будет лишним. И потом, разве это плохо, если чиновник не боится знать, что о нем и его работе думают рядовые налогоплательщики? И уж тем более если он принимает эти мнения к сведению.
В информационном плане неплохо представлены МЧС РК и его руководитель Владимир Божко. И само министерство проводит грамотную информационную политику, и его сайт более всего соответствует тем критериям, о которых я уже говорил выше. Даже по заголовкам информлент видно, что и сам министр – один из немногих руководителей, кто спокойно и обстоятельно дает комментарии журналистам после заседаний и правительства, и министерства. То есть он не закрытый для прессы руководитель.

Пиар-акции и хорошая репутация
– И это при том, что МЧС находится в зоне перманентно критического взгляда как СМИ, так и общественного мнения…
– Понятно, что деятельность того или иного ведомства можно расценивать по-разному. Но одно дело пытаться оценивать работу ведомства, о котором вообще ничего неизвестно, и совсем другое, когда речь идет об оценке деятельности структуры, которая открыто показывает, чем и как оно занимается. Да, можно критиковать за некачественную работу. А бывает так, что у наблюдателей вообще нет никакого представления о том, чем занимается то или иное ведомство. Второй вариант, на мой взгляд, абсолютно неприемлем.
Среди силовых структур неплохо представлена Генеральная прокуратура. Активную информационную политику ведет Агентство по борьбе с экономическими и коррупционными преступлениями. Правда, в его работе есть забавный нюанс. На сайте агентства регулярно публикуются сведения о возбужденных уголовных делах, о том, кто за какие нарушения и за какую сумму взятки арестован. По этим сведениям человек с пытливым умом может составить некий прайс коррупционных услуг. И если кому-то необходимо оформить какие-то разрешительные документы в соответствующих госорганах, то он может предварительно прикинуть, во что это ему может обойтись (смеется). Это не критика, а просто наблюдение…
И в заключение хочу сказать следующее. В плане управления массовым сознанием и политическими процессами, направления общественной дискуссии в нужное русло эффект государственной информационной политики в целом присутствует. В плане обсуждения важнейших проблем социально-экономического и общественно-политического развития общества формат дискуссии плавно сместился из митинговой плоскости в соцсети. На этом фоне мы видим, что госорганы, к сожалению, не озадачились этой трансформацией. И это не есть правильно.