Александр Шамшиев, RuBaltic.Ru, 15 мая
Споры вокруг истории, развернувшиеся на Украине, неоднозначно встречаются населением. Власть принимает законы о "декоммунизации" страны и статусе бойцов УПА. Новый виток противостояния пришелся на 9 мая. Об истоках новой исторической политики Украины RuBaltic.Ru рассказал старший преподаватель кафедры социологии Киевского политехнического института Алексей ЯКУБИН: – Алексей Леонидович, мы видим яростные баталии вокруг истории на Украине, в том числе пересмотр взглядов и оценок исторических событий. Когда это началось? – Попытки пересмотреть исторический дискурс на Украине начались еще в середине 2000-х годов. Они были связаны во многом с президентством Виктора Ющенко. Тогда возникли попытки пересмотреть конвенциональные взгляды на Великую Отечественную войну. Это и можно считать переходным периодом, когда произошла смена понятий. С тех пор постепенно все большим числом политиков Великая Отечественная война стала называться Второй мировой войной. Тенденция эта усилилась, когда, опять же при Ющенко, был создан Украинский национальный институт памяти (УНИП), который начал заниматься этими вопросами – созданием образа Великой Отечественной войны, отличного от того, что было в советское время и продолжалось в 90-е. УНИП и сейчас существует как государственное учреждение. При Ющенко в контексте политики памяти активно разрабатывалась тема нового подхода к голоду 1932-1933 годов. Власти пытались всю политику памяти выстроить вокруг событий, названных Голодомором. Пытались интерпретировать их так, что в первую очередь пострадало не крестьянство как класс, а именно украинцы пострадали от тоталитарного советского режима. Голодомор использовался в качестве образа универсального геноцида по аналогии с Холокостом. Целью было показать, что Украина в составе Советского Союза не была равной среди равных, а претерпевала лишения от чуждого ей режима. А Голодомор был попыткой Сталина и России в целом уничтожить украинцев как нацию. Ключевой нюанс – сделать акцент на том, что голод являлся шовинистическим замыслом Сталина ударить по сердцу украинской нации, по ее основному ареалу. Институт национальной памяти поэтому и проводил мероприятия, посвященные Голодомору. Тогда специально для этого и было выбрано новое название вместо нейтрального "голод 1932-1933 годов". Институт национальной памяти также выступил инициатором создания мемориала в Киеве, посвященного Голодомору. Был введен День Голодомора, который отмечался всей страной. В Киеве был создан отдельный музей Голодомора недалеко от Киево-Печерской лавры, на территории Парка Победы. По существу, была выстроена целая система коммеморации голода как одного из центральных исторических событий формирования украинской идентичности. То есть трагедии, которую нанес тоталитарный советский режим, который воспринимался как Россия в одной из своих исторических вариаций. – То есть идея была не просто увековечить трагичное событие, но и вокруг него построить идентичность? – Конечно. Процесс шел по аналогии с Холокостом – попытка вписать Голодомор как универсальный геноцид, вокруг которого и строится идентичность. Это еще делалось, чтобы показать, к чему приводит ситуация, когда Украина не имеет собственного государства. Это подавалось под таким углом: украинский народ являлся заложником других стран, империй. При Ющенко политика памяти акцентировалась именно на этом – на формировании идентичности вокруг Голодомора. Хотя уже тогда часть историков критиковала такую политику, потому что очевидно ангажированным является тезис о самом характере этого события – мы знаем, что голод был не только на Украине, он был и в России, на Поволжье, например, был он и в Казахстане. На самом деле, если брать процентное соотношение, то в Казахстане погибло даже больше людей. Но на Украине все это подавалось с ярко выраженным националистическим оттенком и намеком, что есть страны, которые должны понести за это ответственность. Имелась в виду Россия, само собой. – Параллельно шла новая интерпретация Великой Отечественной войны? – Если мы можем говорить, что при Кравчуке и Кучме интерпретация Великой Отечественной войны оставалась приблизительной такой же, как в России – великая Победа, почести ветеранам, то при Ющенко впервые началось изменение отношения к ней. Начались попытки провести парад не только ветеранов Красной армии, но и ветеранов УПА. В том числе Институт национальной памяти должен был создать новый образ войны. Войны, в которую Украина была "безгосударственной страной", поэтому получается, что это была не ее война. Украина просто выступала полем сражений армий империй. При Ющенко процесс этот был запущен, и УНИП вплоть до 2009 года продвигал эту тему. Когда к власти пришел Янукович, данная тема была снята. – При Ющенко Бандере и Шухевичу было присвоены звания Героев Украины. – Да, это было последним решением, когда Ющенко проиграл президентские выборы и понял, что второй срок ему не светит. Он издал резонансные указы о посмертном присуждении Бандере с Шухевичем званий героев. Впоследствии они были оспорены в суде. – Но их чисто по формальным признакам отменили? – Суд установил, что лица, не имеющие гражданства Украины на момент смерти, не могут считаться ее героями. – При Януковиче ведь не предпринималось каких-либо попыток пресечь националистические тенденции на Западе страны? Бандеру там давно славили. – Здесь тоже есть нюансы. Если говорить о политике памяти на уровне президентских указов, то Янукович не продолжал традиций Ющенко. В 2012 году он издал указ о праздновании 70-летия победы в Великой Отечественной войне. В указе достаточно традиционно понималось, что такое Великая Отечественная война, кто такие ветераны, кем были воюющие стороны и так далее. Использовалась традиционная лексика об освобождении страны от национал-социалистов и фашистов. С другой стороны, если брать личные политические проекты, то при Януковиче открылась дверь праворадикальным силам в большую политику. Он чуть ли не способствовал тому, чтобы они получили дополнительные очки и в 2012 году смогли впервые в истории Украины пройти в парламент. Это партия "Свобода". Янукович рассчитывал, что сможет использовать националистов в своих политических целях – как пугало для собственных избирателей Юго-Востока. – Украина, несомненно, сложная страна. До Ющенко существовал статус-кво в отношении коммеморативных практик? – Все верно. Существовали своеобразные локальные культы памяти. Во Львове разрешали проводить мероприятия, организуемые местными организациями, славящими УПА, и членами семей бойцов УПА, а на Востоке славили Красную армию. При Кравчуке и Кучме существовала региональная специфика. Центральная власть придерживалась нарратива о Великой Отечественной войне, но при этом она не запрещала на Западе иметь локальные центры памяти, посвященные УПА. К примеру, во Львове и Тернополе установили памятники Бандере. Сдвиг произошел после Оранжевой революции. Ющенко – вообще интересный персонаж. Выходец с Востока, с Сумской области. При этом в своих политических месседжах он опирался на мифологемы взгляда на историю западных националистов. На самом деле, большинство населения такие взгляды не поддерживало. Но Ющенко в электоральной стратегии избрал именно такую тактику – историческую память, существовавшую на Галичине, он пытался превратить в общенациональный проект. Но, повторюсь, ключевой темой для него была не Великая Отечественная война, а Голодомор. Он создавал культ Голодомора, чтобы, скажем, люди выставляли свечи на подоконниках домов, чтобы по всей стране проходили мероприятия, посвященные Голодомору, даже на западных областях, где голода не было, потому что они входили в Польшу и Румынию. – Какова позиция украинских историков по войне? – Хороший вопрос. Профессиональные историки тоже оказались разделены. Так, директор Института истории Национальной академии наук Украины Петр Толочко отстаивает версию, что это была Великая Отечественная война, и совершенно неправильно и неадекватно утверждать, что для Украины это была не ее война. С другой стороны, есть Украинский национальный институт памяти, который возглавил одиозный Владимир Вятрович. Его даже сложно назвать историком. Скорее, я бы его назвал пропагандистом. Он продвигает тему, что для Украины война была Второй мировой, что Украина пострадала от войны, но победы там не было, потому что Украина не имела собственной государственности. Соответственно, война просто велась на ее территории. Институт национальной памяти даже выпустил плакатики, где изображено, что УПА тоже вроде бы боролись против Гитлера. – Популярны в прессе и другие историки, вроде Юрия Шаповала, отстаивающие аналогичную точку зрения… – Этот взгляд не является доминирующим на Украине. Был проведен социологический опрос Фондом "Демократические инициативы" в конце 2014 –начале 2015 года. По его данным, 84% граждан Украины считают День Победы праздником. Это – единственный праздник, который имеют такую большую поддержку населения. Он объединяет всю страну. Но часть людей и депутатов парламента используют тематику войны и играют на образах прошлого для того, чтобы отвлечь внимание от многих социально-экономических проблем. Они специально активно педалируют эту тему вместо того, чтобы обсуждать другие вопросы. Великая Отечественная война оказалась заложницей и пиар-трюком власти. Если говорить о корпорации историков, политологов и социологов, то нет такого, что большинство из них бы поддерживало мнение, что Великая Отечественная война на самом деле – Вторая мировая. Я приводил пример академика Толочко. Он говорит, что это абсурд – называть Великую Отечественную войну советско-немецкой или советско-нацистской. Другое дело, что голос академических историков звучит намного тише, чем голос пропагандистской политики, которую ведет Национальный институт памяти, потому что его еще во многом поддерживает Администрация президента. Недавние законы о декоммунизации и о борцах УПА были как раз написаны в Институте национальной памяти. – Как на Украине прошел День Победы? – В ключевых городах День Победы прошел без каких-либо глобальных инцидентов, которые ожидались. На официальном уровне пытались переключить 9 мая на день памяти без праздника, то есть мы не празднуем, а стараемся помнить. Это очередная трагедия, о которой мы не должны забывать. Концептуально сделали 8-9 мая днем траура. Те же соцопросы показывают, что эти дни способствуют консолидации общества. Получается, власть вопреки мнению большинства граждан стремится не консолидировать общество вокруг этой даты, а наоборот внести разлад. Вот мы не празднуем, мы скорбим, а кто-то празднует – значит, он неправильно отмечает. – Порошенко в Верховной Раде наравне чествовал ветеранов Красной армии и УПА, призывая к примирению. Это можно назвать попыткой консолидации? – Тут есть несколько уровней. Если мы говорим, что и та, и другая сторона – граждане Украины, то – да. Понятно, что они сидели рядом в знак того, что они уже не являются сторонами конфликта. Они все граждане. Но это не означает, что мы их уравниваем. Здесь властью была допущена концептуальная ошибка на уровне идеи. Ветераны Великой Отечественной войны – это борцы с немецко-фашистскими захватчиками. УПА же достаточно неоднозначно воспринимается разными группами населения как внутри Украины, так и во многих странах-партнерах Украины – в Польше особенно. Да, подчеркну, ветераны Красной армии и УПА уже не являются конфликтными сторонами, но их вклад и роль не были одинаковыми. Подобное уравнивание закладывает очень много опасностей для будущего. Очевидно, что этот момент будет создавать новые точки конфликта и в самой Украине, и за ее пределами. |