Марсель Хамитов, ia-centr.ru, 30 марта

В Казахстане на карантин сегодня уже закрыты Нур-Султан, Алматы, Караганда (также 4 города в Карагандинской области – Абай, Темиртау, Сарань, Шахтинск) и Атырау. Из-за карантина жители двух наиболее политизированных городов страны – северной и южной столиц вынуждены сидеть по домам, а все общение перевести в социальные сети. Страдающие от безделья люди пытаются найти причины возникновения коронавируса и объяснение введению режима чрезвычайного положения в стране. Звучащие в качестве предположений теории заговора в большинстве своем банальны и просты. Наиболее популярной из них является та, что режим ЧП введен не из-за коронавируса, а потому что в стране готовится очередной этап транзита власти – от действующего президента Касым-Жомарта Токаева к дочери первого президента страны, спикеру сената Дариге Назарбаевой. И режим ЧП идеальный заслон от митингов и акций протеста, которые могут возникнуть на этой почве. Насколько обоснованы эти домыслы, и надо было ли вводить в Казахстане режим ЧП? Об этом мы поговорили с известным политологом, главным редактором биографической энциклопедии "Кто есть кто" Данияром АШИМБАЕВЫМ.
– Данияр Рахманович, ЧП пока было введено сроком на месяц – с 16 марта по 15 апреля. Между тем, в законе "О чрезвычайном положении" говорится, что "срок действия чрезвычайного положения, вводимого на всей территории Республики Казахстан, не может превышать 30 суток, а вводимого в ее отдельных местностях – 60 суток". То есть 2 месяца – это максимальный срок. А если за это время угроза не будет устранена, тогда как поступят власти?
– Я думаю, что при необходимости режим ЧП могут ввести заново. Дело в том, что раньше мы с такой ситуацией не сталкивались. Когда принимали закон о ЧП, массового карантина не планировалось. Технически наше законодательство дает большой зазор для толкований и лазеек, с помощью которых можно будет принять те или иные меры. Кроме того, Парламент у нас работает, кворум имеется – и при желании можно принять необходимые поправки в закон. Еще раз хочу повторить: мы оказались в ситуации, которую ранее Казахстан на себя не примерял. И какие бы оптимистичные прогнозы сейчас не звучали, я думаю, ход дальнейших событий предсказать сегодня не может никто.
– В том же законе даются правовые основания для введения режима ЧП. В той части, которая соответствует нынешней ситуации, говорится, что ЧП вводится во время эпидемий. На момент введения ЧП в Казахстане было зарегистрировано всего 9 случаев заражения коронавирусной инфекцией. Понятно, что сегодня количество случаев достигло значения в несколько сотен. Однако на тот момент говорить об эпидемии не приходилось, а режим ЧП был введен только потому, что ВОЗ назвал коронавирус пандемией. Так действительно ли в нынешней ситуации виноват коронавирус?
– На момент введения ЧП было уже немало людей, помещенных в больницы с диагнозом ОРВИ и поставленных под наблюдение. Какой на самом деле у них был диагноз – мы сейчас сказать не можем. И официально первый заболевший коронавирусом у нас был выявлен и установлен в сроки, названные Минздравом. Вместе с тем, многие врачи говорят, что коронавирус, возможно, был в Казахстане уже в конце прошлого года – в ноябре-декабре. Поскольку клинические исследования отсутствовали, может быть, угроза была уже тогда. Да, технически на момент введения ЧП было 9 зараженных. Но сколько при этом было подозреваемых?! Этого вполне достаточно... Ждать тысячи заболевших и десятки умерших для введения режима ЧП – это было бы людоедством!
– А может причина в том, что законом о ЧП запрещено или ограничено проведения собраний, митингов и демонстраций, шествий и т. д. И дело только в этом – с учетом тех слухов, которые сейчас ходят?
– Слухи в нашей стране ходили постоянно – особенно о той же смене власти. В декабре 90-го года Назарбаев впервые обсуждал с депутатами (в закрытом режиме) вопрос о том, кто и как возглавит Казахстан, если его заберут премьером Союза или замом к Михаилу Горбачеву. И с тех пор слухи о смене власти у нас в стране приобрели перманентный характер. В итоге смена власти произошла в марте 2019 года – через три десятилетия после того, как сами разговоры появились. Кроме того, насколько я владею информацией, о смене власти в Казахстане после марта 2019 года, вопроса ни разу не стояло. И кроме того, социальная обстановка в стране сейчас не настолько напряженная, чтобы можно было говорить о каких-то массовых акциях протеста, которые привели бы к смене власти. Так что, это все слухи и не более того.
– А с точки зрения законодательства, может ли смениться верховная власть в Казахстане во время режима ЧП?
– Президент, согласно соответствующему закону, может уйти в отставку. Но мы видим, что Токаев демонстрирует активную работу и не выглядит, как человек, собирающийся куда-то уходить. Он много выступает, дает указания, оперативно реагирует на ситуацию, при этом даже в условиях карантина он нашел время для принятия указа о внесении изменений в правила о присуждении госпремий.
Во-вторых, ходили слухи, что политсовет "Нур Отан" хотел якобы его сместить. Но политсовет – не тот орган, который может смещать президента.
В-третьих, президент может покинуть пост по состоянию здоровья. Однако за годы независимости тот же Н.А. Назарбаев много раз уходил в длительные отпуска. При этом он никому не передавал свои полномочия и из статуса президента не выпадал. Да, у нас есть технический вопрос – кто исполняет обязанности президента в случае его длительной болезни? Эту норму в законе не прописывали. А с другой стороны, возможная болезнь может и не мешать президенту принимать решения. Кроме того, мы видим, что Токаев в хорошей физической и интеллектуальной форме. Так что вопросов по здоровью нет. Даже, если не дай бог, случится проникновение коронавируса в Акорду, есть карантин, в течение которого заболевшие лица могут быть изолированы, но это никак не будет мешать им принимать соответствующие решения.
Так что технически никаких предпосылок для смены власти у нас нет.
– А если предположить, что коронавирус все же проникнет в Акорду, кто может возложить на себя временно обязанности президента?
– Нет у нас в Конституции нормы о временном возложении обязанностей президента. Если президент не в состоянии выполнять обязанности, то запускается процесс передачи власти на постоянной основе. Нет в Конституции понятия "и.о. президента". Да, у нас есть спикер Сената, председатель Мажилиса, премьер, которые могут возглавить страну в случае, если президент покинет свой пост или скончается. Но для этого нужны необходимые усилия со стороны самого президента. Опять же, кто примет на себя обязанности, будет исполнять их лишь до конца срока, на который Токаев был избран в качестве полноценного президента.
На данный момент ни у кого нет объективной заинтересованности в смене власти.
Конспирологии сейчас хватает. К тому же вся политическая активность из-за ЧП свернулась и ушла в социальные сети, где есть огромное пространство для теорий заговоров. Но для карантина и для ЧП, я в этом уверен, были объективные предпосылки. И сейчас вопрос лишь о том, как государство себя покажет на протяжении всего этого периода. Мы пока видели начальную стадию.
Еще раз хочу подчеркнуть: для смены власти сейчас не время и не место. И это прекрасно понимают все! Опять же, ближайший претендент в очереди на, так скажем, престол – Дарига Назарбаева, возможность президенства которой, мягко говоря, оптимизма ни у кого не вызывает. Особенно на фоне последних скандалов. Так что я думаю, консенсус среди элит был достигнут, но он не был рассчитан на карантин. Да, безусловно, по экономике страны будет нанесен удар. Но мы видим, что президент уже пошел на ряд мер, которые у олигархов оптимизма не вызывают, поскольку бью по их карманам. Но от того, как они (и многие другие) будут выполнять поручения президента, зависит многое – в том числе и политическая стратегия на ближайшее время.

---

Казахстан: ЧП – это реакция государства на распространение коронавируса
stanradar.com, 30 марта

В Казахстане действует режим чрезвычайного положения. При этом государство регулярно вносит корректировки в данный режим, ужесточая его. О режиме ЧП и его последствиях StanRadar.com побеседовал с казахстанским политологом Данияром Ашимбаевым.
– В рамках закона о ЧП президент имеет право создавать государственную комиссию и комендатуру местности. А вот комендатуры и коменданта у нас нет. Почему?
– Честно говоря, не знаю. В законе прописано, что может создаваться при определенной необходимости. Это если ЧП вводится на отдельной территории, а у нас введено по всей стране и создана госкомиссия с широкими полномочиями и региональные штабы. Кроме того, все вопросы жизни страны в режиме ЧП оперативно сегодня решаются в правительстве.
Так что орган, который реально курирует всю работу, создан. Да и ситуация такова, что нельзя отделать одними отписками: нужно реально что-то делать. Карантин – это лакмусовая бумажка, показывающая, на что способно государство.
– Вам не показалось странным, что в указе о введении режима ЧП нет ни слова о Совете безопасности?
– Совет безопасности – это орган консультативно-совещательный. Роль Совбеза в определенной степени номинальная.
– Тем не менее, в законе о Совете безопасности говорится, что функциями Совбеза являются: координация деятельности госорганов и организаций по реализации мероприятий в сфере обеспечения национальной безопасности и международных позиций страны, обороноспособности государства, законности и правопорядка, а также координация деятельности правоохранительных и специальных государственных органов в целях обеспечения национальной безопасности…
По идее, это тот самый орган, который и должен был заниматься координацией всех мероприятий в рамках ЧП.
– В законе можно написать все, что угодно. Нынешний статус Совбеза основан не на положениях указа президента, как раньше, а на законе. Причем не конституционном, а на обычном. Есть Конституция, есть конституционный закон "О президенте", где о Совбезе ничего особо не говорится. Да есть определенная врезка в законе об обороне.
Сам по себе Совбез – орган перепиаренный в связи с прошлогодними событиями, я имею в виду смену власти и уход Назарбаева с поста президента. При этом, за всю историю Казахстана, а Совбез существует с августа 1991 года, этот орган занимался лишь обсуждением тех или иных вопросов, но решение по ним всегда принимал председатель Совбеза – президент Казахстана.
Год назад эта должность раздвоилась. Первый президент стал председателем Совета безопасности, а второй – просто членом Совета безопасности. И понятно, что созывать Совбез сейчас имеет право только первый президент. За этот год он созывал его, кажется, только трижды.
Но интерес к Совбезу практически отсутствует. То есть, структура вроде бы и есть, но Назарбаев его не собирает по каждому поводу, а Токаеву Совбез, вроде как, и не нужен – у него есть правительство и администрация.
К тому же, секретарь Совбеза является по должности помощником президента (не первого президента, а просто президента). И Асет Исекешев, недавно занявший этот пост, был включен в состав госкомиссии по ЧП. То есть он представляет Совбез в этой структуре.
Роль Совбеза во много вообще непонятна. Я бы хотел обратить внимание еще вот на такой момент. У нас есть указ президента о госпротоколе, в одном из приложений которого указано протокольное старшинство казахстанских чиновников при внешних и внутренних политических мероприятиях. И за эти годы несколько раз при смене секретаря Совета безопасности позиция этой должности в протоколе менялась с 12-й на 37-ю, с 37-й на 16-ю и так далее. Хотя, казалось бы, у Совбеза должен быть закрепленный статус. Но он менялся под конкретных секретарей.
Причем, кто-то из них был помощником президента, кто-то – нет. Я хочу сказать, что недостаточно прописать в законе, чтобы с Совбезом советовались, нужно еще создать спрос на это. Это примерно то же самое, если сказать, что партия "Нур Отан" решила, к примеру, объявить досрочные выборы. Все понимают, что это решение не самой партии, а ее вождя.
– В законе "О чрезвычайном положении" говорится, что "физическим лицам, пострадавшим в результате обстоятельств, послуживших основанием для введения чрезвычайного положения, возмещается материальный ущерб".
Соцсети сейчас пестрят сообщениями о том, что людей увольняют, поскольку бизнес несет убытки из-за карантина. То есть фактически их увольняют из-за режима ЧП.
Вопросами компенсации должна заниматься комиссия по оценке и возмещению материального ущерба, которую должен создать глава административно-территориальной единицы. У нас же такую комиссию, насколько нам известно, не создали ни в Алматы, ни в Нур-Султане…
– Поскольку режимом ЧП охвачена практически вся территория страны, а карантин распространяется и на другие города, то принимаемые меры по поддержке населения и бизнеса охватывает всех. Понятное дело, что потом можно будет оценить ущерб. Но в данном случае государство исходит из того, что пострадали все.
Да, кого-то ситуация затронет меньше, в силу географии, санобстановки и лучшего материального положения. Но логика такая, что поддерживать будут всех, но в первую очередь – малообеспеченных, пенсионеров, инвалидов, многодетных. Но мы сейчас находимся на ранней стадии этого режима, и оценить убытки сейчас довольно сложно.
– И, тем не менее, в законе говорится, что глава административно-территориальной единицы должен создать комиссию в двухдневный срок, а пострадавшие, понесшие материальный ущерб от чрезвычайного положения, имею право обратиться в эту комиссию с заявлением в двухнедельный срок с момента наступления обстоятельств, послуживших основанием для введения ЧП.
А куда обращаться, если комиссии нет? В связи с этим вопрос: какова вообще вероятность получения нашими гражданами хоть какой-то компенсации?
– Надо исходить из того, что причиной ухудшения материального положения граждан стал не столько режим ЧП, сколько эпидемия, из-за которой был введен этот режим. ЧП – это реакция государства на распространение коронавируса. Мы видим, что число зараженных очень быстро растет и есть уже первый смертельный случай. К тому же, принятые на сегодняшний день компенсационные меры призваны помочь определенным слоям населения.
При этом мы видим, что немалая часть бизнеса у нас находится в тени. Есть те же самозанятые, которые не подпадают под госрегулирование и фискально не связаны с государством. Есть откровенно теневой бизнес, который сегодня тоже страдает. Из этого вытекает, что на компенсацию, которую надо документально обосновать, может рассчитывать не такое уж большое количество граждан.
Сейчас решается вопрос о каникулах по кредитам и арендной плате, но, опять же, надо понимать, что не у всех есть соответствующие документально подтвержденные договоренности. То же самое можно сказать и о трудовых взаимоотношениях. Всем известно, что немалая часть людей у нас не всю зарплату получает официально. Поэтому объем компенсаций будет строиться лишь на том, что можно будет доказать.
Опять-таки непонятно, что считать форс-мажором? Я думаю, что какие-то правовые вопросы будут прорабатываться. Токаев уже два раза выступал с пакетами мер, которые планируется принять. Не все из них еще юридически оформлены. По каким-то из них уже вышли постановления правительства, по каким-то еще готовятся. То есть правовая база антикризисных мер только формируется.
А что касается увольнений, то тут все зависит от формулировок. Одно дело если уволили из-за введения режима ЧП, а если уволили по основаниям, которые предусмотрены в трудовом договоре? То о какой компенсации может идти речь?
То есть на многие стихийно возникающие вопросы сегодня у государства ответов нет. Но если на государство будет оказывать определенное давление, то эти вопросы, я думаю, будут решены. Да и мы видим, что сам президент в своем втором выступлении на ГКЧП дополнил и расширил те меры, которые были озвучены на первом.
– Вы как член Национального совета общественного доверия или другие члены НСОД намерены ли инициировать изменения в закон о ЧП в соответствии с текущей ситуацией?
– НСОД – это консультативно-совещательный орган. Президент и его администрация могут прислушиваться, а могут и не прислушиваться. Понятно, что объем проблем накапливается, и какие-то рекомендации члены НСОД будут направлять главе государства и его администрации. Посмотрим, как будет развиваться ситуация.