Алина Искендирова, turanpress.kz, 26 мая

Недавно вице-премьер Ералы Тугжанов удивил казахстанцев, заявив о готовности государства избавить Казахстан от импортозависимости по всем продовольственным товарам, кроме сахара. "В будущем по программе импортозамещения будет возможность до 2025 года полностью закрыть потребность по шести видам продукции. Это яблоки, колбасы, творог и сыр, мясо птицы и рыба. Только сахар останется на уровне 80%, все остальные товары из других стран при реализации мы выводим на уровень 100%. Это одна из самых больших программ. Поэтому для будущего устранения импортной зависимости будет реализовано 900 инвестиционных проектов", – отметил Тугжанов.
За 30 лет независимости в Казахстане министры сельского хозяйства менялись 24 раза. Принято и реализовано, по крайней мере на бумаге, 6 инвестиционных программ по развитию агропромышленного комплекса. Но казахстанские прилавки по-прежнему завалены импортной продукцией, в том числе из очень дальнего зарубежья. Судя по прогнозам аналитиков, осень 2022-го станет началом серьезных пертурбаций на продовольственных рынках. Для Казахстана – это реальный шанс стать кормящей, а не поедающей державой. Но риски того, что в очередной раз кампанейщина и жажда быстрых побед одержат верх над длинными стратегиями, по-прежнему велики. Почему – рассказал директор Союза производителей органической продукции Казахстана Арсен Керимбеков.
– Все наши программы за 30 лет не имели какой-то стабильной направленности, – отметил эксперт. – Сначала в моде было импортозамещение, в 2007-2008 году, когда пост премьера занимал Карим Масимов, появилась фишка по экспортоориентации. Звучит, конечно, хорошо, – все, что у нас хорошо получается, будем продавать, а остальное покупать. Но теперь-то мы снова говорим об импортозамещении. Эти бесконечные качели и неопределенность с реальным курсом в АПК – тупиковая стратегия. Весь мир успешно развивает circulareconomy – круговую экономику.
– Наверное, все же пусть для начала доведут до ума обещанное импортозамещение?
– Так не доведут. Вот, к примеру, в планах государства, как сказал Ералы Тугжанов, полностью обеспечить Казахстан собственными яблоками. Уверен, что информацию о таких возможностях ему дали в минсельхозе, то есть ориентировался в своем заявлении он на данные министерства, которые никто не проверил на достоверность.
Да, сейчас мы замечаем на прилавках все больше местных фруктов, которые стали давать сады, посаженные в 2008-2011 годах. До апреля-мая у нас в последние годы есть свои яблоки на прилавках – это замечательный результат, таких показателей не было даже во времена СССР.
Однако местные яблоки на прилавках очень дорогие, не так ли? Это напрямую связано с отсутствием в стране ориентации на круговую экономику.
Чтобы вырастить яблоки, нужны саженцы, они должны быть местными, районированными. А у нас они откуда угодно – из Турции, Украины, Таджикистана – но только не свои. Эти саженцы часто болеют, у них плохая выживаемость. Издержки растут? Безусловно.
Во-первых, чтобы производство яблок стало рентабельным и эффективным, может, начать с саженцев? Три области, которые производят яблоки, не районированы по сортам. А Жамбылская область от Алматинской отличается и почвой, и климатом, и продолжительностью дня и ночи, и температурой. Питомники хоть частные, хоть построенные в рамках ГЧП, но должны были быть организованы давно. Дали бы им субсидии, сады уже бы со своих деревьев, приспособленных к климатическим условиям, собирали плоды. То же самое касается и северных садов. Каждому сорту – свое место для выращивания.
Во-вторых, современные системы капельного орошения, антиградовые сетки, поддерживающие столбики для спасения урожая также нужно производить самим для себя. То есть добиться полного внутреннего цикла сельхозпроизводства внутри Казахстана – от семян и саженцев до удобрений.
В-третьих, у нас большая проблема сохранить урожай. В то время, когда мир переходит на суперсовременные системы хранения с газовой средой, у нас нет достаточно хранилищ даже старого образца. Нам даже не нужно что-то изобретать, достаточно купить и внедрить у себя.
То есть мы уже год говорим о необходимости принятия приземленной программы собственного производства, но нас никто не слышит. Круговая экономика спасет нас от неадекватного поведения курсов рубля, евро или доллара. Нам станет неважно, упали они, поднялись или отжались – наше производство никак не будет от них зависеть. И у производителя не будет необходимости повышать цены.
– Такая же ситуация у нас с производством и другой продовольственной продукции?
– Да, например, с мясом птицы. Родительского сада нет, поэтому каждую тушку, которую мы покупаем в магазине, в виде суточного цыпленка импортируем. 26 птицефабрик, но казахстанцы все равно едят ввозную курятину. Потому что все птицефабрики устроены одинаково – импортируют цыплят, витамины, аминокислоты, технологии. Что было сделано за 30 лет, чтобы частичку этого импорта заменить на собственное производство? Ничего. Будет ли это сделано в ближайшие 3 года? Непонятно, не было таких заявлений.
Поэтому я не верю в реализацию 900 инвестпроектов. Построят еще одну птицефабрику, которая из импортных цыплят с добавлением импортных премиксов даст Казахстану еще один источник дорогой курятины, всегда зависящей от курса доллара и евро? Не более того.
Слишком много в АПК разных нюансов, которые не дают отрасли устойчивости. Пора изменить подход к написанию программ. В них должно быть конкретное место не только красивым цифрам, но и реальным фактам.
– 900 проектов – гигантский объем на ближайшие 3 года. Не получится ли так, что каждый куст картошки, посаженный на приусадебном участке, начнут принимать за инвестпроект, лишь бы отчитаться?
– Я почему-то сразу подумал о том, что к 2025 году тех, кто делал такие смелые заявления и строил такие грандиозные планы, не будет на своих местах. Историю госпрограмм и инвестпроектов у нас никто не ведет. Никто до сих пор не проверил, что же выполнено из обещанного предыдущими министрами.
Наша главная проблема, которая не решена до сих пор, – у министров короткий срок. Во времена Елбасы они просто не знали, сколько отработают на посту. Поэтому каждый был ориентирован показать quickwins– быстрые победы. А в АПК хороший результат через 2–3 года невозможен. Какой смысл, например, сегодняшнему министру вкладывать силы в яблоневые сады, если самому отчитаться будет не о чем, а все "сливки" соберет следующий чиновник через 7 лет? Что-то мне подсказывает, что заявление про 900 проектов – из той же серии. Если учесть еще, что за последние 5 лет сменился 4-й министр.
– Проблема в том, что ни по одной из реализованных госпрограмм в открытом доступе нет отчетности. Сравнивать не с чем.
– Потому что нет сельскохозяйственной аналитики. Наша тема – гасить статистические пожары. Отраслью руководят менеджеры-чрезвычайщики, а не системщики.
Примут, например, программу на 2023–2025 годы. Если ее прочесть, как, впрочем и любую другую, первый год там расписан очень подробно, до тиына. 2–3-й годы – уже мутно. Поэтому программы и не могут дать результата – они написаны под условия увода чиновников от ответственности и под возможности следующих министров переписывать их под себя.
Как исправить эту порочную практику? Во-первых, программы должны быть 15-летними. И для министерств, а не для министров, чтобы переходили по наследству, пока не закончится срок их реализации с достижением запланированных результатов. Во-вторых, пора честно признаваться в том, что чаще всего статотчетность далека от реальности. Без честных цифр исполнить 900 инвестпроектов с тем результатом, о котором заявил вице-премьер, нереально.