Михаил КОЗАЧКОВ, "Время", 29 февраля

На днях в нашей газете было опубликовано интервью возмутительницы спокойствия в сфере отечественного образования Анар КАИРБЕКОВОЙ. Экс-ректор Южно-Казахстанского государственного педагогического университета рассказала свою версию, почему ее уволили из вуза, и высказала претензии бывшим подчиненным (см. "Время" от 20.2.2020 г.). После этого на связь с редакцией вышла исполняющая обязанности ректора ЮКГПУ Гульжан СУГИРБАЕВА, поделившаяся своим мнением по поводу сотрудничества с Анар Каирбековой.
- Каирбекова была назначена председателем правления нашего университета в октябре 2019 года. Коллектив принял ее в первую очередь как человека, имеющего опыт работы в МОН. Но уже с первых дней она, по нашему мнению, продемонстрировала отсутствие не просто необходимого опыта работы в университете, но и просто компетенций первого руководителя педагогического учреж­дения. А позже мы убедились, что сведения про ее работу на прежних должностях, к которым мы отнеслись поначалу очень скептично, мягко говоря, небезосновательны.
Главная проблема Каирбековой, на мой взгляд, связана с отсутствием у нее знаний менеджмента руководства вузом. Да, человек занимал высокие должности в Министерстве образования и науки, в других госорганах, но все же для руководства высшим учебным заведением необходимы специальные знания. Кроме того, очень быстро появились вопросы и по поводу стиля руководства госпожи Каирбековой: она наотрез отказывалась слушать руководителей структурных подразделений, отвечающих за определенные направления нашей работы, не говоря уже о постоянном недовольстве и бесконечной критике. При этом она не могла объяснить причину своего недовольства. Каирбекова не воспринимала ни одного из проректоров, а они имеют многолетний опыт работы в вузе.
Все вопросы волокитились, приказы, документы не подписывались неделями. Заседания ректората, которые еженедельно проходили в вузе с утра в понедельник, бесконечно переносились, а так как мы все преподаватели, то срывался учебный процесс. Кроме того, Каирбекова, проявляя неуважение к коллегам, опаздывала на них на 30-50 минут.
Сразу после назначения новый ректор занялась кадровыми перестановками. Более того, Каирбекова с первого дня стала пытаться ставить везде своих людей, самое главное - лояльных к ней лично. Сначала она заставила уйти "по собственному желанию" проректора по воспитательной работе, потом сменила проректора по науке, затем добралась до руководства офиса-регистратора. А этот орган как раз занимается учебным, академическим процессом, проще говоря, работает со студентами.
Наконец, произошла смена руководителя отдела по профориентации, а этот отдел сдает отчет за пять лет в рамках аккредитации! И это случилось как раз в тот момент, когда вуз готовился к прохождению аккредитации, чтобы впоследствии получать гранты от государства. Поскольку я отвечала за всю подготовку к аккредитации, то у меня возникли серьезные опасения, что мы просто не получим сертификацию. Я попыталась объяснить это ректору, даже предложила компромиссный вариант: давайте займемся всеми кадровыми перестановками после прохождения аккредитации, но Каирбекова заявила, что знает лучше, как и что делать. Тогда я была вынуждена сказать, что слагаю с себя полномочия по этому вопросу и получила ответ: "Я вас не держу". Я проработала в ЮКГПУ 25 лет, начав с долж­ности обычного преподавателя, но такого отношения к людям не видела… Мы до сих пор не можем прийти в себя.
- А что можете сказать о ситуации с выделением дополнительных грантов студентам вуза?
- Эта ситуация, я считаю, тоже свидетельствует о некомпетентности бывшего руководителя. Дело в том, что вуз не распределяет гранты. Это прерогатива МОН и местных исполнительных органов. Мы подаем только документы претендентов, и есть определенные сроки их подачи - сразу после зимней сессии, то есть 15 января.
Так вот, в тот день мы должны были подать в МОН списки студентов, которые могли занять освободившиеся места на обучение по государственным грантам. Эти списки составляли руководитель офиса-регистратора и деканы факультетов под руководством проректора Баршагуль ИСАБЕК. Каирбекова, получив на руки результаты этой работы, решила их перепроверить. Именно 15 января она заменила руководителя офиса-регистратора, поставила туда другого человека и дала поручение выяснить, насколько объективным был отбор. Представьте, пришел новый сотрудник, не имеющий соответствующего опыта, и начинает перепроверять, правильно ли сделана работа. Естественно, этот новоявленный руководитель офиса-регистратора допустил множество ошибок. Например, в справке указал, что в списки не попали 16 студентов, имевших высокие баллы, не посмотрев, что они уже являются обладателями грантов!
После этого созывается ученый совет, который должен утвердить списки претендентов перед отправкой их в министерство, и на заседании ректор заявляет, что не доверяет проректору по учебной и учебно-методической работе, поэтому создает специальную комиссию. Вновь не принимается никакого решения. Все это продолжается до 28 января, то есть мы срываем все сроки подачи документов! Наконец созданная Каирбековой комиссия дает заключение, что списки составлены правильно, выбор объективен, но и после этого ректор вновь заявляет, что в этом вопросе есть коррупционные риски и она будет жаловаться.
В то же время, не утвердив списки претендентов на гранты, не собрав ученый совет, в МОН отправляются документы. В результате к нам приезжает комиссия из министерства, которая поднимает все личные дела студентов и перепроверяет эти списки еще раз, после чего приходит к выводу, что все обвинения Каирбековой не соответствуют действительности! Получается, конфликт возник на ровном месте из-за ничем не подтвержденных подозрений ректора. И в итоге из-за всех этих действий наш университет лишается 60 грантов министерства! Кто за это ответит? Что мы должны сказать студентам и их родителям, которые рассчитывали благодаря хорошей успеваемости перевестись на бесплатное обучение?
К моему огромному сожалению, вся эта ситуация с грантами, весь этот скандал с Каирбековой сказались на имидже университета. У нас обучается более 5 тысяч студентов, в том числе из других стран, прекрасный профессорско-преподавательский состав, традиции, история! Но сейчас нас воспринимают только как вуз, откуда уволили Каирбекову.
Я думаю, что она должна за это ответить!
- Я правильно понимаю, анонимное обращение якобы от коллектива университета против Анар Каирбековой появилось сразу после этого конфликта?
- Это не анонимное обращение. Это письмо руководству министерства подготовили и подписали члены ректората и ученого совета. Мы выступили открыто и заявили о своем несогласии с методами работы ректора. Постоянными стали ее коллективные и индивидуальные унижения коллег, а история с грантами была последней каплей, так как она обвинила проректора и деканов в коррупции, как это делает и сейчас, уже не будучи ректором. Обстановка в вузе уже была накалена до предела.
Мы поняли, что сил терпеть это уже нет. И после того как нас фактически обвинили в коррупции, все эти голословные заявления в итоге не подтвердились. Каирбекова каж­дого пугала и запугивает судом, немудрено, сколько у нее дел, которые она постоянно проигрывает, но при этом наговаривая на других людей. Но ей все почему-то сходит с рук. Вот и сейчас написала заявление о якобы пропаже своих драгоценностей. Цель одна - измотать наших коллег, преподавателей и подчинить своей воле.
- Можете объяснить, почему в вашем письме так много ошибок, если его писали сотрудники университета?
- Вы видели в интернете русскоязычный перевод, но он написан не нами. Наше обращение составлено и отправлено на казахском языке, а кто сделал его перевод и распространил в социальных сетях, мне неизвестно. Да, возможно, в некоторых моментах письмо слишком эмоционально, ведь наши преподаватели никогда раньше не писали коллективных жалоб на руководство, кляузников в нашем коллективе нет.
Если же говорить по существу, то в письме мы указали все нарушения ректора Каирбековой.
Руководитель университета, разумеется, имеет право на кадровые перестановки, перепроверку списков на гранты, но все это не должно идти во вред делу. Например, заведующие кафедрами приглашали на работу кандидатов наук, профессоров, Каирбекова отказывалась их принимать, ссылаясь то на их возраст, то на конкурс. Но у нас непрерывный процесс. Мы учим ежедневно, не должно быть срывов в учебном процессе. Мы не можем ждать результатов конкурса, принимаем на работу остепененные кадры с формулировкой "до конкурса" и с испытательным сроком.
Самое безобидное - Каирбекова элементарно путала образовательные программы и программу развития вуза, на заседании ректората заявила о том, что необходимо вновь менять все образовательные программы. Дело в том, что в 2019 году мы проделали огромную работу и обновили 67 образовательных программ, кроме того, в настоящее время мы занимаемся разработкой программы развития вуза. Каирбекова, к сожалению, не видела разницы между ними, заявив, что необходимо разрабатывать образовательные программы, как того требует МОН.
И таких вопросов возникало немало. И мы, конечно, не могли сидеть и ждать, когда развалится дело всей нашей жизни.
- Но в письме указаны претензии, которые вряд ли можно связать с профессиональной деятельностью ректора: ходит в спортивном костюме, пьет чай на заседаниях и так далее.
- Мы все-таки педагогический вуз, такая сложилась традиция, что и руководство, и преподаватели должны придерживаться строгого и делового стиля одежды. Хотя насчет внешнего вида бывшего ректора нам даже студенты задавали вопросы. Надо понимать, что у нас 80 процентов обучающихся - девушки, и мы стараемся научить их правильно себя вести, ухаживать за собой, быть скромнее, одеваться соответствующе.
- Скажите, а откуда у простых педагогов неприязнь к ректору? Ведь Анар Каирбекова подняла зарплату коллективу, дала премию по итогам года.
- Я не думаю, что у коллектива неприязнь. Скорее непонимание, с чем связаны резкие изменения в кадровых вопросах, отразившиеся на всех без исключения. А что касается финансовой темы, то Каирбекова выполняла поручения непосредственно министерства по повышению заработной платы на 30-60 процентов. Так что заработную плату увеличили бы и без нее и при любом другом ректоре. Что касается премий, то они тоже выдаются по согласованию с министерством и по специальному письму. Так что это тоже не ее инициатива. Экс-ректор ведь не только сотрудникам дала премию, она и себя не забыла.
После того как я была назначена и.о. ректора, узнала много нового. Например, что Анар Каирбекова выписала себе премию в размере трехмесячного оклада, хотя обыч­ные преподаватели получили премию в размере одного оклада. А в январе, когда она проработала менее трех месяцев, зарплата ректора выросла на 70 процентов! Каирбекова заложила себе покупку автомобиля за 14 миллионов тенге, тогда как автомобильный парк нашего вуза полностью укомплектован. Кроме того, университет оплачивал ее жилье за 300 тысяч тенге в месяц, хотя в Шымкенте, поверьте мне, за 100-150 тысяч можно найти прекрасную квартиру.
Получается, что она, принимая многие решения, многое себе позволяла. Кроме того, значительно были повышены заработные платы лояльным к ней людям, тогда как некоторым, выразившим недовольство ее методами руководства, она снизила зарплату на 30-40 процентов. Сейчас у нас есть результаты проверки, там есть еще более серьезные нарушения. И все это происходит в тот момент, когда вуз находится в режиме экономии. Мы всерьез задумываемся о сокращении штата, в первую очередь административно-управленческого персонала, а здесь такая расточительность.
- Немного смущает, что обо всем этом вы говорите сейчас, когда ректора уже сняли. Почему не пытались поговорить с ней раньше?
- Ну почему же не пытались? После того как в министерство ушло коллективное письмо и его перевод появился в интернете, Анар Каирбекова созвала ученый совет, но не для того, чтобы обсудить наши проблемы, а с одной целью: она заявила, что письмо не имеет для нее никакого значения. Ректор пришла на заседание ученого совета с нашим письмом, держа в другой руке пустые листы бумаги. Обращаясь к членам ученого совета, она заявила, что наше письмо - филькина грамота, она на него реагировать не будет, кто подписал его, пусть подпишут еще раз. Обращаясь к другим членам совета, она сказала: "Те, кто не имеет отношения к письму, пусть подпишутся на этих листах, я буду знать, что вы не имеете отношения к этому письму". В ответ на наше возмущение, что это абсолютно незаконно, Каирбекова, дав задание ученому секретарю собрать подписи, покинула заседание.
Вместо того чтобы выслушать своих коллег, Каирбекова проявила полное неуважение к высшему коллегиальному органу руководства вуза! А ведь именно в рамках ученого совета и надо было поднимать и обсуждать наболевшие проблемы. Увы, Анар Каирбекова ушла и потому не услышала, что 10 членов совета выступили с критикой в адрес ректора, и лишь двое заявили, что такие письма в МОН отправлять нельзя. У нас есть аудио­запись и стенограмма того заседания совета!
На следующий день ректор вызывала к себе в кабинет некоторых членов совета и работников ректората и заставляла подписывать пустые листы бумаги. Вот откуда в интернете "письмо в ее поддерж­ку" - это фейковое письмо, его не было, текст наложен на пустые листы бумаги, которые под нажимом подписали некоторые члены коллектива. В тот же день она всех несогласных и выступивших на ученом совете коллег через отдел кадров заставляла написать заявление об уходе.
Вот методы руководства "борца с коррупцией" Анар Каирбековой. И она до сих пор продолжает угрожать нашим коллегам, что вернется и уволит всех!
- Ну и не могу не спросить о том, как вы расстались с бывшим ректором: вскрыли кабинет, собрали все вещи…
- Давайте по порядку. Анар Каирбекова получила уведомление об увольнении 7 февраля. Меня назначили исполняющей обязанности 10-го числа, а между этими двумя датами были выходные дни и события в Кордае. Не буду скрывать, в университете была напряженная обстановка, поэтому мною было принято решение после окончания рабочего дня не впускать никого в университет, мы увеличили число дежурных, усилили охрану.
10 февраля я решила освободить кабинет ректора - не личный кабинет Каирбековой, а кабинет ректора. Как позже выяснилось, Каирбекова установила в своем кабинете охранную сигнализацию за 842 тысячи тенге, которая открывает три двери только по отпечатку ее пальца. Сначала я предупредила секретаря Каирбековой, что мы хотим открыть кабинет, чтобы она попросила ее приехать, но секретарь сразу же написала заявление об уходе и ушла из вуза, забрав с собой ключи.
Тогда 11 февраля я собрала комиссию, пригласила участкового, и в присутствии двух видеокамер мы вскрыли двери. Комендантом была составлена опись имущества, все вещи были аккуратно собраны и опечатаны. После 6 часов пришла госпожа Каирбекова, как я понимаю, просто устроить скандал, хотя могла забрать свои вещи и спокойно уйти. Да, я не разрешила пропускать ее на территорию университета, поскольку она у нас уже не работает, кроме того, она была явно настроена на конфликт. Мы пригласили экс-ректора на следующий день в рабочее время, она пришла, в течение 5 часов проверяла свои вещи, снова сделали опись, сверили списки в присутствии адвоката и представителей правоохранительных органов.
Кстати, сейф в кабинете вскрыли в ее присутствии, она заявила, что там хранятся драгоценности на сумму 3,5 миллиона тенге. Они были все в сохранности, тогда бывший ректор заявила, что пропали сережки, но так это или нет, я не знаю. В государственном учреждении не могут храниться личные вещи и мы не отвечаем за их сохранность. И не забывайте, мы открыли кабинет ректора государственного учреждения, а не чью-то личную квартиру.
Самое обидное, что в потоке обвинений от Каирбековой в социальных сетях сложилось мнение, что она честный борец с коррупцией. Я готова публично в судах доказать, что за этой личиной скрывается карьеристка, манипулирующая общественным мнением только в угоду себе и своим интересам, готовая подать в суд на любого, даже самого честного человека. Больше всего обидно за наших преподавателей - настоящих профессионалов, можно сказать, фанатов своего дела, которые сейчас находятся под общественным давлением из-за потока беспочвенных обвинений.
Сейчас мы делаем все возможное, чтобы жизнь университета вернулась в свою колею и каждый занимался своим делом.