Дашута Драчинская, "Доживем до понедельника", 13 декабря

Анализ поведения мошенников превратился в отдельную область криминалистики, однако, в отличие от обычных мошенников, аферисты нередко вызывают у наших людей симпатию. Их деятельность требует большого воображения и немалых актерских способностей. Эти качества, как оказалось, всегда в избытке присутствовали в главном герое книги неизвестного автора, присланной, как уже говорилось, в редакцию газеты "Доживем до понедельника" анонимно, которая называется несколько помпезно и вызывающе - "Мухтар Аблязов: криминальный талант, ученик Сахарова".

Как ни крути, а получается, что кто-то выколачивает деньги при помощи наперстков и шарика, кто-то устраивает проигрышные лотереи под названием "лохотрон". Однако, как показала действительность, для этого надо трудиться и с кем-то делиться. Мухтар Аблязов же нашел более "легкий" способ и… облапошил целое государство.

Игра на миллион.

Авторы детективных романов любят излагать события, между которыми, казалось бы, нет никакой связи. Но это только на первый взгляд. К последней странице разрозненные фрагменты встают на свои места, образуя целую, законченную картину. Нечто подобное можно узреть и в ситуации, сложившейся с младодемократом Мухтаром Аблязовым.

"Началась "эпоха" "младотюрков" или "молодых реформаторов", как окрестили новую команду. Незадолго до этого консорциум "Казахстанские инвесторы" выиграл тендер по приватизации "ТуранАлема"; в консорциум входили "Темирбанк", банк "Центр-Кредит", АО "Костанайасбест", "Аралсоль", Костанайский мелькомбинат, Шымкентская макаронная фабрика, АО "Мактаарал", Семипалатинский мукомольно-комбикормовой комбинат и АО "Яссы", иными словами предприятия, подконтрольные "Астана-холдингу" и Бахытбеку Байсеитову, который одновременно "выиграл" тендер по приватизации "Жилстройбанка", - утверждает неизвестный автор. - Причем приватизация "ТуранАлема" была проведена весьма своеобразно. 23 марта 1998 года состоялся тендер, на котором "Казахстанские инвесторы" предложили государству 72 млн долларов США (пять с половиной миллиардов тенге). Банк "Центр-Кредит" перечислил 4,7 млрд тенге, "Темирбанк" - 0,43 млрд. Однако, приключилась незадача - банки-победители такой суммой не располагали; выход нашелся легкий и простой (и к тому же, заранее предусмотренный): 30 марта - через неделю после тендера "Центр-Кредит" заключает с "ТуранАлемом" кредитное соглашение, по которому 765 млн тенге из государственного на тот момент банка поступают в распоряжение частного, а оттуда уже идут в бюджет. Иными словами, "инвесторы" приобретают государственный пакет акций "ТуранАлема" отчасти за государственные же деньги. Да и средства предприятий "Астаны-холдинга" особых движения не сделали, будучи прогнанными по документам на основании липовых договоров о поставках друг другу муки, хлопка и макарон, на что также получили кредиты все того же "ТуранАлема". У председателя тендерной комиссии Жаннат Ертлесовой и ее членов - Умирзака Шукеева, Кадыржана Дамитова, Уразалы Ержанова, Умита Кулинова и Мартина Николлса (ЕБРР) - хватает гражданского мужества и социальной ответственности в такие нюансы не вникать. (любопытно, что те же Ертлесова, Кулинов и Дамитов входили в тендерную комиссию по "Жилстройбанку"...) В итоге государство было обчищено на "небольшую" сумму в миллион долларов США, до сих пор не поступивших в бюджет.

В апреле Ержан Татишев вернулся на пост председателя правления "ТуранАлема", а в июне Саодат Ташпулатова возглавила "Темирбанк". В мае Болат Палымбетов был избран председателем совета директоров "Астана-холдинга", а пост президента достался Марату Саркытбаеву, успевшему сделать более или менее приличную карьеру в "Казахойле".

Вот это да! Вспомните, а ведь еще совсем недавно нас слишком уж активно уверяли в том, что Аблязов энд остальные "магнаты" по сути - главные радетели стабильности экономики и защитники наших тощих кошельков. Но, как выяснилось, данный господин считал банкноты пачками не во благо народа, а в целях его облапошивания, что, надо признать откровенно, у него неплохо получилось. Но и такому "бессеребреннику от бизнеса", как Мухтар Аблязов, не удалось избежать легкого взмаха руки его величества Провидения, так что он на собственной шкуре испытал народную поговорку: "Сладко пьется - горько отрыгнется". Но не будем забегать вперед.

Слесарь - гинеколог высшего разряда.

Как следует из дальнейшего повествования неизвестного автора, представилась бы такая возможность - главный герой опуса без зазрения совести и солнце бы положил себе в карман. Но, как говорится, дерьмо всплыло само. Судите сами.

"Работу в министерстве Аблязов организовал так же, как и в КЕГОКе, разделив обязанности между техническими специалистами и своими ребятами.

В течение мая-июля свеженазначенные "реформаторы" переделили между собой спорные полномочия, и Аблязову дополнительно достались Комитет по экономическому планированию, Комитет по регулированию естественных монополий и защите конкуренции (буквально на пару недель) и Комитет по государственному контролю над производством и оборотом алкогольной продукции. В целом картина по комитетам МЭИТа выглядела так: Комитет по государственным материальным резервам (Смат Аязбаев, президент корпорации "СМАТ" и председатель совета директоров "ТуранАлема" - на весь период работы в министерстве), Комитет по экономическому планированию (Роман Солодченко, неизвестно кто), Комитет по стандартизации, метрологии и сертификации (Марат Турспеков, абориген-астанинец), Комитет по государственному контролю над производством и оборотом алкогольной продукции (Мурат Худайбергенов, "Акцепт"), Комитет по жилищной и строительной политике (Шарипбек Шардарбеков, ветеран) и Агентство по авторским правам (Султан Оразалинов, писатель). В следующем году добавился Комитет по оборонной промышленности, куда Аблязов тут же назначил Марата Саркытбаева.

Весна-лето 1998 года стали для Аблязова высшей точкой подъема: он руководитель министерства (по советским временам, вобравшим в себя функции Госплана и Госснаба), под его контролем два крупных банка (плюс пара-тройка мелких), национальная компания, десятки заводов и фирм, небольшой медиа-холдинг ("Время по", принадлежащая его брату Нурлану, и свежекупленный у Лейлы Бекетовой "Тан"). Вокруг - единомышленники и друзья - молодые реформаторы и олигархи. На слуху зазвучали оптимистичные разговоры о макроэкономической стабилизации и структурных реформах.

Летом 1998 года Мухтар Аблязов озвучил разработанную под его руководством программу "Новой промышленной политики", получившую благодаря исключительно негативной реакции специалистов и общественности весьма громкий резонанс. Какие же меры предложил либерал, реформатор и ветеран казахстанского бизнеса? Ключевым термином стало "импортозамещение", т.е. стимулирование выпуска отечественной продукции вместо имевшихся импортных товаров. Идея не новая, под такую идею можно отгрохать какой-нибудь "Национальный банк развития отечественного товаропроизводителя", внебюджетный "фонд содействия отечественному бизнесу" и хорошенько отпиарить продукцию родной промышленности. К прочим мерам относятся такие сверхлиберальные постулаты, как жесткий протекционизм, введение запретительных пошлин прежде всего на российские товары, "гибкая", т.е. селективная налоговая и инвестиционная политика с целью поддержки важнейших (с точки зрения министра) отраслей и предприятий, а также повышенное налогообложение челночного бизнеса. Как справедливо заметили некоторые аналитики, "вопросы, поднятые в данном проекте, были на уровень выше, нежели уровень министра". Программа была левая (в хорошем смысле, коммунистическая), давала возможность для разгула чиновничьего произвола и стимулировала инфляцию. Зато сразу выводила своего автора в ряд величайших экономистов современности, борцов за государственные интересы и кандидатов на пост премьер-министра (как минимум).

Казалось бы, вот он, успех. Достигнуть в 35 лет такой карьеры дано далеко не всем, а экономическая и политическая ситуация в стране внушала немалый оптимизм и в отношении будущего. Взять того же Кириенко - кумира Мухтара, который будучи всего на год его старше, в 1997 году стал первым замминистра, затем министром энергетики России, а 23 марта 1998 года - премьером, сменив на этом посту тяжеловеса и "наследие советских времен" Виктора Черномырдина. За Аблязовым стояла собственная финансово-промышленная группа, подконтрольная всецело своему владельцу и вождю. Вместе с Уразом Джандосовым, Сауатом Мынбаевым, Бериком Имашевым, Жаннат Ертлесовой, Нурланом Каппаровым Мухтар Аблязов входил в элитарнейшую группу, которой благоволил, которую поддерживал во всем лично президент Назарбаев и - в меньшей степени - премьер-министр Нурлан Балгимбаев, который тем не менее быстро убедился в том, что серьезный бизнес можно и нужно вести в том числе и с этими ребятами. А в случае ухода слишком консервативного премьера перед Аблязовым открывались прекрасные перспективы. Но...

Но весь этот потенциал, все свои способности Мухтар Аблязов направил на иную стезю, нежели служение отечеству. 12 мая 1998 года Асет Наурузбаев по личному указанию своего патрона заключил соглашение № 15-С-71 о взаимозачете между "КЕГОКом", Экибастузской ГРЭС-2 и "Костанайасбестом", используя существующую задолженность Казахстана перед Узбекистаном.

Руководитель узбекской госкомпании "Савдоэнерго" Д. Зиятов обратился к министру Аблязову с просьбой хотя бы частично погасить долг, который был оформлен на РГП НЭС "Казахстанэнерго" (оставшейся без активов в результате создания "КЕГОКа"). Аблязов поручил "проработать" этот вопрос своему зятю Г. Кусаинову, который сообщил узбеку, что долг будет погашаться исключительно продукцией "Костанайасбеста". После этого Аблязов, Кусаинов и Еркин Татишев (младший брат Ержана и вице-президент "Костанайасбеста") подготовили договор № 9-36-98 от 13 мая о погашении взаимной задолженности между Минэнерго Узбекистана, АООТ "Савдоэнерго", НЭС "Казахстан-энерго", "Алтайэнерго", ЭГРЭС-2 и "Костанайасбестом" (который, кстати, долгов перед другими участниками сделки не имел).

Суть сделки заключалась в том, что "Савдоэнерго" спишет задолженность "Казахстанэнерго" на сумму 199 млн тенге (2,6 млн долларов), "Казахстанэнерго", в свою очередь, спишет эту сумму с "Алтайэнерго", "Алтай-энерго" - с ЭГРЭС-2, а ЭГРЭС-2 и "Костанайасбест" должны были произвести между собой взаиморасчеты с целью поставки асбеста в Узбекистан. Таким образом, образовывался долг ЭГРЭС перед "Костанайасбестом", который явно не был настроен отправлять свою продукцию узбекам. Уже 28 августа 1998 года В. Яценко (вице-президент ЭГРЭС-2), Татишев-младший, Кусаинов и Наурызбаев подписали очередной договор № 15-С-115 между "Костанайасбестом", "КЕГОКом" и ЭГРЭС-2 "о погашении взаимной задолженности". По этому соглашению ЭГРЭС-2 для погашения искусственно созданной задолженности перед "Костанайасбестом" поставляло на ту же сумму в 2,6 млн долларов электроэнергию "КЕГОКу", который списывал задолженность "Костанайасбеста" за потребленную электроэнергию.

30 октября того же года вице-президент "КЕГОКа" Жаримбетов по команде Аблязова подписал очередное соглашение (№ 15-С-285), по которому сумма задолженности, списываемой с "Костанайасбеста", стала равна 338,5 млн тенге, и на ту же сумму возрастал долг ЭГРЭС-2 перед "КЕГОКом", а "Костанайасбест" должен был рассчитаться поставками продукции в адрес ЭГРЭС или ее кредиторов.

Таким образом, подконтрольное Аблязову предприятие ("Костанайасбест") вместо того, чтобы гасить долги деньгами, получило гарантированную государством возможность товарных поставок, а на "КЕГОКе" повис безнадежный долг со стороны ЭГРЭС-2. Из государственного кармана благодаря блестящей шахматной комбинации министра Аблязова утекло 557,6 млн тенге.

На судебном процессе в июле 2002 года Аблязов сообщил, что ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знал и уж тем более ничего не подписывал. Зато экс-президент "КЕГОКа" Наурызбаев (кстати, в 1999-2001 гг. находившийся в международном розыске), экс-гендиректор "Костанайасбеста" И. Каменев, экс-президент ЭГРЭС-2 Е. Спасов, работники "Астаны-холдинга" и ее "дочек" Л. Пазилова, Е. Касенов, А. Бакирова, Р. Ризоев, Р.Киздарбекова, Б. Ниеткалиев полностью подтвердили версию обвинения. Любопытно, что Еркин Татишев (в 1998-2002 гг. - вице-президент, затем президент "Костанайасбеста") заявил, что "свои обязательства перед "Савдоэнерго" не выполнили, т.к. (...) они (узбеки) не смогли принять такое количество асбеста, и от них не было заявок на поставку". Бывшие руководители ЭГРЭС-2 Спасов и Яценко сообщили суду, что невыгодные для их компании соглашения были навязаны Асетом Наурызбаевым и Галымом Кусаиновым, которые к тому же проигно-рировали все письма о том, что ЭГРЭС-2 несет в результате этих зачетов немалый ущерб".

Сегодня просто невозможно не согласиться с тем, что серьезные деньги куются отнюдь не путем грабежей, рэкета, вооруженных налетов на магазины или даже инкассаторов. Ну что можно вытащить из расстрелянной инкассаторской машины? Копейки, за которые и мараться-то не стоит, не то, что под пули идти. А ведь еще Марио Пьюзо в свое время вложил в уста одного из своих героев - Вито Корлеоне - мудрые слова: "Один законник с портфелем награбит больше, чем сто громил с автоматами". Пришло время, когда для действительно крупного "кидка" необходимо придумать изящную финансовую схему. Для Мухтара Аблязова эта шапка оказалась "по Сеньке"…

Несанкционированное снятие штанов.

Но, как говорится, сколько бы веревочке не виться… Настал "иксайт" и для "белого воротничка" Мухтара Аблязова, который меньше всего думал о том, что когда-нибудь кто-нибудь заинтересуется и его деятельностью. И посмотрит навскидку: а все ли так гладко, как уверяет "Муха"? На какие такие шиши подался он в оппозиционеры, организовал свое движение и "нанял массовку"? Разве он мог даже в приснившемся кошмаре предположить, что все это обернется не просто камушком, а булыжником, по принципу бумеранга, возвратившимся в его же собственный огород. Но, тем не менее, как утверждает неизвестный автор: "К весне 1999 года, то есть менее чем через год после прихода Аблязова в правительство, его позиции были серьезно ослаблены, хотя сам он в январе при формировании нового состава правительства и сохранил кресло. Многочисленные нарушения в "КЕГОКе", излишняя политизированность и крикливость молодого министра, да и его невменяемая позиция по казахстанско-российским отношениям стали приходить в диссонанс с общегосударственным курсом. Вдобавок, Мухтар нарушил и договоренности с "Казкоммерцбанком", который в тот момент монопольно определял финансовую и отчасти промышленную и антимонопольную политику правительства...

10 марта 1999 года правительство Балгимбаева - Джандосова сместило с поста президента "КЕГОКа" Асета Наурызбаева, на место которого был назначен "визитная карточка" "Казкома" Евгений Фельд, одновременно оставшийся управляющим директором банка. Совет директоров "КЕГОКа" возглавил Асыгат Жабагин, которого Аблязов в свое время потеснил в министерском кресле и который меньше всего пылал к нему любовью и уважением. Жабагин и Фельд незамедлительно восстановили "финансовую справедливость", сместили аблязовцев и наурызбаевцев и инициировали аудиторские проверки с целью установить масштабы воровства, царившего при предыдущем руководстве. Аблязов попытался провести Наурызбаева в вице-министры, но без-успешно. Незадолго до этого Мухтар понес еще одну кадровую потерю - Болат Палымбетов, окончательно разуверившись в потенциале Аблязова, ушел в Народный банк. МЭИТ же за несколько месяцев текущего года потеряло контроль над госзакупками и экономическим планированием - соответствующие комитеты стали самостоятельными агентствами.

Нурлан Балгимбаев, благоволивший (и видимо, небезвозмездно) к своему министру, наделил его новыми полномочиями. В апреле "Продкорпорацию" (то бишь, Нурлана Смагулова) по весьма интересной логике передали из подчинения Минфина в ведение Комитета по государственным материальным резервам МЭИТ (председатель - все тот же Смат Аязбаев), а совет директоров возглавил "правая рука" министра - Есберген Абитаев. Затем Мухтар получил в управление Институт экономических исследований, а в структуре министерства появились Комитеты по антидемпинговому контролю, по энергетическому надзору. В мае в состав МЭИТа был передан Комитет по оборонной промышленности, а сам Аблязов был включен в состав Правительственной комиссии по экспорту-импорту вооружения, военной продукции и продукции двойного назначения. Иными словами, Аблязов стал (на пару с Алтаем Тлеубердиным) одним из "королей" казахстанского ВПК и системы торговли оружием. В порядке дальнейшей милитаризации Аблязов образовал у себя еще и Комитет по мобилизационной подготовке и государственным материальным резервам. На руководство "оборонкой" был брошен Марат Саркытбаев, ставший председателем Комитета по оборонной промышленности (в "Астане-холдинге" его заменил Берик Ниеткалиев). Несколько позже - летом 2000 года - Аблязов провел своего человека - Максата Наурузбаева - на пост руководителя РГП "Казспецэкспорт".

Уже в августе полученные Аблязовым полномочия пригодились: был спровоцирован громкий политический скандал, который привел к отставке председателя КНБ Нуртая Абыкаева и министра обороны Мухтара Алтынбаева. Одним из главных итогов этой акции стало резкое усиление возможностей премьер-министра Балгимбаева, группировок "Казкоммерцбанка", "Астаны-холдинга" и "Сахарного центра", причем независимо друг от друга. Чрезмерная олигархизация правительства (Балгимбаев работал на себя и на "Шеврон", Джандосов, Мынбаев, Ертлесова, Дамитов - на "Казкоммерц-банк", Аблязов - на себя и т.д.) стала серьезным препятствием в деятель-ности государства. Вдобавок министры-олигархи обзавелись собственными СМИ - "Газета для босса" (затем "Республика", Аблязов) и "Время" ("Казкоммерцбанк"), которые - с первого же номера - принялись активно утюжить политических и экономических противников своих спонсоров...

Карьера выдающегося государственного деятеля, к тому же наследника славы лидеров мирового бизнеса кончилась, не успев начаться. Деловая репутация Мухтара признавалась исключительно в пределах его собственной группировочки. Министерство энергетики, "КЕГОК, Госматрезерв, ЭГРЭС-2 были потеряны, там работали ревизоры и следователи, прежние партнеры отвернулись, а благорасположение президента хотя потеряно и не было, но пятна на репутации остались. И они блокировали все возможные "интересные" предложения. Хотя еще в августе его хотели назначить то министром образования (стал Кушербаев), то министром сельского хозяйства (стал Мынбаев), то акимом Южно-Казахстанской области (стал Сапарбаев), то, на худой конец, послом во Франции. А теперь - все...

Под конец 1999 года экс-министр решил податься в авиаторы. В ноябре правительство путем слияния региональных авиакомпаний "Ульбы" и "Иртыш-Авиа" создало ОАО "Авиакомпания "Иртыш-Авиа", которое вошло в состав "Эйр Казахстан груп". Несколько позже "Эйр Казахстан" передает контрольный пакет акций (51,9%) "Иртыш-Авиа" своему дочернему предприятию - ТОО "Иртыш-Авиа Сервис", а затем выставляет на приватизацию. Покупателем становится ТОО "Пайда", опосредованно принадлежащее лично Мухтару Кабуловичу со свитой. Стоимость сделки по контракту составила 438,18 млн тенге. Однако бывший министр и будущий демократ никогда не относился к людям, слепо следующим разным формальностям. Искомая сумма 438 млн тенге была получена "Пайдой" в качестве кредита в "Темирбанке" и перечислена на счет Павлодарского филиала "Иртыш-Авиа", которое в свою очередь перечисляет эту же сумму, но уже из своих собственных средств, ТОО "Иртыш-Авиа Сервис" в качестве оплаты за акции, якобы идущей от "Пайды". После завершения сделки и передачи акций новому владельцу, кредит - все те же 438 млн тенге - возвращается через "Пайду" обратно в "Темирбанк". Иными словами, деньги "Темирбанка" совершают кругооборот через "Пайду", "Иртыш-Авиа" и снова "Пайду", а те 438 млн, что были уплачены за акции, фактически принадлежали государственной на тот момент авиакомпании. Как и в случае с "ТуранАлемом" Аблязов выкупил государственную собственность за государственные же деньги.

Весь 2000-й год прошел в тревожном ожидании: "позовут - не позовут". С одной стороны, сотрудники КНБ и налоговой полиции при активнейшей поддержке "Казкоммерцбанка" изучали его и Наурузбаева делишки в "КЕГОКе", с другой - правительство Токаева стало оплотом стабильности, и вакансиями в нем не пахло. Аблязов принципиально не стал занимать никаких постов в своих фирмах и банках, а сосредоточился на самопиаре: в "Республике", "Время по", на "Тане" пошли его комментарии, его мудрые мысли и изречения, суть которых сводилась к формулировке "нет пророков в родном отечестве, окромя Мухтара Кабуловича Аблязова", а все остальные - тупая, серая, коррумпированная и трайбализированная масса. Попутно Аблязов начал сводить счеты с теми, кто хоть как-то мог повлиять на восприятие его репутации в глазах общественности. При поддержке известного скандального "адвоката" Рыжковой, специализирующейся на защите таких видных деятелей, как Асыгат Жабагин и Серик Абдрахманов, Аблязов начал судебное преследование журналиста С. Козлова, впервые опубликовавшего "КЕГОКовские" истории".

То, что было потом, мы знаем и без неизвестного автора (или соавторов), выпустившего в свет книгу под казавшимся бы еще несколько лет назад крамольным названием "Мухтар Аблязов: криминальный талант, ученик Сахарова". В частности, это беглое собирание "рыльно - мыльных" принадлежностей и отправка на шконку. Таковой оказалась незавидная судьба отечественного олигарха. Но здесь уже, как говорится, без комментариев, и нам остается только одно - вернуться к тому, с чего мы вообще начали это повествование: "Есть люди, которые произошли от обезьяны, а есть от академика Сахарова. Еще в роддоме, отряхивая орущее тельце от слизи и крови, акушерки вглядывались в сморщенные мордочки - ой-бай - вылитый демократ. Лицо умное-умное, глаза - добрые, в кулачке (вместо крови, как у Чингисхана) теплая бумажка, развернули - драный лист Всеобщей декларации прав человека... К гадалке не ходи - демократ..."