Владимир ДЕМИДОВ, www.crime.kz, 6 февраля

Талгат Утебаев вернулся домой только к трем часам ночи. Не обращая внимания на недоуменные взгляды домочадцев и, не отвечая на их расспросы, он молча разулся и направился в ванную. Смыв с лица кровь и, замазав йодом обширную ссадину на лбу, Талгат молча прошел в свою комнату и заперся изнутри. Однако остаться наедине со своими мыслями ему не удалось - домочадцы, обеспокоенные его странным поведением, то и дело стучались в дверь, просили открыть, и, стараясь вызвать Талгата на разговор, выдвигали различные версии случившегося. Особенно усердствовал в этом его родной брат Канат, предлагавший вызвать "скорую" и полицию. В глубине души Талгат понимал, что Канат, сам кстати, работающий в органах правопорядка, старается сделать все возможное, что бы помочь попавшему в беду родственнику, однако душившая его ярость и выпитое за вечер спиртное не давали рассуждать здраво.

- Не надо никого вызывать! Сам разберусь! - зло выкрикнул Талгат через дверь. Просто оставьте меня в покое! Видеть вас не хочу! Особенно тебя мент! - закончил он свою тираду, обращаясь непосредственно к Канату.

Лежа на кровати, Талгат слышал, как родственники оживленно обсуждая его слова, стали расходиться по своим комнатам. Минут через десять в квартире наступила полная тишина. Не спал лишь Талгат - ворочаясь с боку на бок, он размышлял о том, как разобраться с избившими его и обобравшими до нитки молодчиками.

Сам себе следователь

Едва за окном забрезжил рассвет, Талгат проснулся от ноющей боли в пояснице. Восстановить в памяти ночное происшествие удалось с трудом. Он хорошо помнил, как гулял на дне рождения своего друга Нурлана, где довольно сильно перебрал водки. Помнил, как покинув дом гостеприимного хозяина шел в сторону стоянки частников - таксистов расположенной у автовокзала "Саяхат". Помнил, что решив поймать на трассе какую-нибудь "попутку" до автовокзала так и не добрался, а остановился на каком-то перекрестке предварительно купив в коммерческом киоске бутылку пива. Дальнейшие события этой ночи уложились в памяти в виде кусочков мозаики, которую Талгату, как он не напрягался не удавалось собрать в единое целое. Полчаса напряженных усилий все же принесли положительный результат - в памяти всплыл легковой автомобиль, кажется "иномарка", остановившийся по его требованию у обочины. Однако подвезти Талгата до дома за обещанные им двести тенге водитель не согласился, нагло заявив, что это не деньги. Что сказал в ответ, Талгат не помнил, но видимо его слова таксисту не понравились, так как уже через пару секунд из салона выскочили два крепких паренька, и не успел Талгат опомниться, как один из них заломил ему руки назад, а второй принялся нещадно избивать. Били его профессионально, уделяя особое внимание области почек и печени, впрочем, немало досталось и голове. Последнее, что помнил Талгат - переговоры одного из нападавших с кем-то по рации или сотовому телефону. Очнулся Талгат в придорожном арыке без денег и документов, и целых два часа шел домой пешком. Проанализировав свои воспоминания и еще раз обследовав ссадины и ушибы на теле, Талгат, как и вчера пришел к выводу, что избили его вовсе не простые ночные грабители, а полицейские, решившие обобрать пьяного. Еще немного поразмыслив, он решил, что его обидчики скорее всего работают где-то неподалеку от Зеленого базара и с помощью брата - полицейского их не сложно было бы "вычислить", но загвоздка заключалась в том, что Талгат совершенно не разглядел в темноте лиц нападавших, а следовательно не мог опознать грабителей, даже если бы с ними еще раз встретился при свете дня. Взвесив все "за" и "против", Талгат решил ничего не рассказывать брату о своих подозрениях и разобраться самостоятельно.

Страшная месть

Дальнейшие действия Талгата не поддаются логическому объяснению. Окончив свое скоротечное расследование и уверившись в собственной правоте, он решил не ограничиваться ролью следователя, а взять на себя заодно и обязанности судьи. Уже через минуту ночные налетчики были приговорены Талгатом к смерти. Оставалось только привести приговор в исполнение. То обстоятельство, что найти настоящих грабителей возможным не представлялось, Талгата не смутило. "Все они одним миром мазаны, а значит заслуживают самого сурового наказания" - решил он, и принялся готовиться к предстоящей операции.

Спустя десять минут, мститель потихоньку выскользнул из дома и направился в сторону Зеленого базара. Не смотря на летнюю жару на нем была надета длинная куртка почти полностью скрывавшая охотничье ружье болтавшееся за спиной и висевший на поясе патронташ. Что примечательно за все время его не близкого пути, на Талгата никто не обратил особого внимания - видимо люди принимали его за охранника какой-нибудь фирмы или за охотника. Последнее предположение, кстати, было не далеко от истины - Талгат действительно был страстным поклонником охоты и это ружье было зарегистрировано на его имя по всем правилам. Сегодня он тоже направлялся на охоту, только его дичью на этот раз должны были стать не утки и кабаны, а люди в полицейской форме.

Спускаясь по улице Пушкина, где на него и было совершено нападение, Талгат внимательно оглядываясь по сторонам, выискивал подходящую мишень. "Ага, попались", - злорадно ухмыльнулся он, разглядев на той стороне улице двух полицейских стоящих у дверей какого-то невзрачного на вид здания. "Военно следственное управление МВД РК" -прочел он на вывеске, и не минуты не раздумывая направился туда. Когда до дверей оставалось не больше пятнадцати метров, Талгат на ходу вскинул ружье и несколько раз нажал на курок. Однако постовые оказались проворнее. Едва увидев направленный в их сторону ствол, они бросились в здание, и успели укрыться за тяжелой дверью. Это спасло им жизнь - большая часть выпущенных зарядов засела в дверных досках, однако некоторые из них все же сумели пробить дверь насквозь. В результате один из постовых получил ранение в спину, а второй - в руку и плечо. Не прошло и минуты, как о ЧП были оповещены все полицейские службы, а из здания выскочили вооруженные люди, однако стрелявшего к тому времени уже и след простыл. Словно одинокий волк он пробирался дворами, то и дело прячась в подъездах и подворотнях. Вой полицейских сирен доносившийся до его слуха явно указывал, что весь район скоро будет блокирован, и он окажется в ловушке. Как не странно, но даже в этот момент Талгат думал только о мести, не секунды не раскаиваясь в содеяном и не испытывая ни малейшего страха за собственную судьбу. Он даже не попытался избавиться от ружья и патронов выдающих его с головой, и твердо решил продолжать охоту. Неожиданно двор которым он шел вывел его на улицу Жибек Жолы. Выбирая в какую сторону идти дальше, Талгат огляделся и увидел в сотне метров от себя одинокого полицейского не спеша идущего в сторону магазина "Зангар". Бросившись следом, злоумышленник настиг его и, всадил несколько зарядов в спину. Полицейский скончался мгновенно, даже не успев понять, что произошло.

Глядя на лица людей ставших свидетелями этого гнусного преступления, Талгат вдруг почувствовал дикий страх и растерянность. Пятясь от тела убитого им человека, и ощущая на себе встревоженные взгляды десятков пар глаз, преступник вдруг осознал, что вернуть назад ничего нельзя, и он уже никогда не сможет вернуться к той жизни, которой жил всего лишь двадцать четыре часа назад. Талгата охватила паника. С ружьем наперевес он кинулся в сторону Зеленого базара, надеясь затеряться в толпе, однако это ему не удалось - люди шарахались от него словно от прокаженного. Стараясь поскорее покинуть толкучку и выбраться на улицу, Талгат заметил, как к нему не заметно стягиваются охранники рынка, стараясь его окружить. Угрожая ружьем, он все же сумел прорваться на улицу Макатаева, и уже хотел было кинуться прочь, как дорогу ему преградил патрульный автомобиль. Не раздумывая, Талгат выстрелил. Лобовое стекло "Фольксвагена" разлетелось вдребезги. Второй выстрел разнес фары и продырявил радиатор, однако полицейские, укрывшись за открытыми дверцами, почему-то не стреляли в ответ. "А, здесь же базар, народу куча, вот они и боятся попасть в какого-нибудь прохожего", - осенила Талгата спасительная мысль. "Может, мне еще и живым удастся выбраться". Талгат видел, как на подмогу своим товарищам спешат еще два патрульных автомобиля, однако теперь он уже не боялся, что его пристрелят - главное держаться поближе к людям. Ободренный этим открытием, Талгат вскинул ружье и прицелившись в ближайшую полицейскую машину, нажал на курок. Однако выстрела не последовало. В ту же секунду на него набросились сзади. Кто-то, видимо борец, умело бросил его на землю и усевшись верхом заломил его руки назад. "Патроны кончились. Надо было ружье перезарядить", - успел подумать Талгат, теряя сознание от удара головой об асфальт.

Псих или злодей?

Медицинская помощь Талгату, задержанному вовремя подоспевшим охранником рынка, не понадобилась - его травма оказалась пустяковой. Вскоре он был доставлен в ГУВД и допрошен. В кабинет, где он закованный в наручники, отвечал на вопросы следователя то и дело забегал кто-нибудь из сотрудников, посмотреть на него словно на диковинного зверя. Действительно, случая, что бы в один день от рук одного и того же человека пострадали сразу пять полицейских (двое из экипажа расстрелянного им "Фольксвагена" также получили ранения) никогда раньше не было и никто не мог даже предположить, что такое возможно. На допросах задержанный держался очень уверенно. На вопросы отвечал внятно и подробно, напирая на то, что его все "достали" и раскаиваться ему не в чем.

- Будут знать, как прохожих грабить, - заявил он, - жаль только, что не всех удалось перестрелять.

- Но ведь ты сам утверждаешь, что не видел лиц грабителей. С чего же ты решил, что это были полицейские? - поинтересовался следователь.

- Кто же, как не менты по почкам так профессионально бить умеет, - последовал лаконичный ответ.

По факту ночного ограбления было проведено тщательное служебное расследование, и, по мнению сотрудников внутренней безопасности, никто из работников органов внутренних дел замешан в этом преступлении не был. Что касается самого Талгата, то, как выяснилось, он сам в молодости несколько лет подряд пытался устроиться на работу в полицию, правда безуспешно. По словам его родных опрошенных полицейскими, по характеру Талгат был несколько замкнут, но совсем не вспыльчив. На учете, как наркологическом так и психиатрическом он не состоял, никаких конфликтов с законом ранее не имел.

- Правда в последнее время он стал каким-то раздражительным, - рассказывал его брат Канат, - часто говорил, что чувствует себя нахлебником. Мы старались не обращать внимания на его выходки и все прощали. Он ведь к своим сорока годам так и не смог обзавестись ни семьей ни собственной квартирой. Даже постоянной работы не имел. В общем, мы все его жалели, всячески старались помочь и подбодрить. То, что Талгат может пойти на убийство, мы и предположить не могли - до сих пор не вериться, что он мог такое натворить. Может он и, впрямь с ума сошел.

Действительно трудно было поверить в то, что человек находящийся в здравом уме, среди белого дня, в центре города может начать охоту на людей в полицейской форме. Задержанный был направлен на психиатрическую экспертизу, однако даже специалисты не могли с полной уверенностью дать заключение о его умственной полноценности. В конце концов, психиатры сошлись во мнении, что Талгат Утебаев страдает психическим расстройством и по этой причине не может предстать перед судом. Когда документы о его принудительном лечении в специальной клинике для душевнобольных преступников были уже готовы, и Талгат со дня на день ждал отправки в это учреждение, в дело вмешалась вдова убитого им полицейского. Усомнившись в диагнозе психиатров, она настояла на повторном обследовании Утебаева. На этот раз подозреваемый был признан вменяемым, и вполне способным отвечать за свои действия.

Эпилог

Следствие по этому делу длилось почти два года. За это время задержанный несколько раз менял свои показания и следователю пришлось немало потрудиться, доказывая его вину. Были опрошены десятки свидетелей, проведен целый ряд экспертиз и следственных экспериментов. Суд над убийцей состоялся лишь весной 2001 года. Согласно приговору, следующие 17 лет своей жизни Талгат Утебаев, проведет в колонии строго режима.

(По этическим причинам все имена, фамилии, а также некоторые детали в материале изменены).