Андрей СМЕЦКОЙ, info-tses.kz, 28 января

Когда судебный приговор выносится председателю Таможенного комитета, оценивать это событие обычными мерками не получится. Масштаб автоматически возрастает до уровня должностной ответственности осужденного. По такому поводу найдется место и для философских размышлений. Поскольку касается судьбы очень и очень успешного (в карьерном смысле) чиновника.
Конец карьеры Служебную биографию Серика Баймаганбетова легко найти в Интернете. Процитируем коротко из "Википедии".
"Родился в 1958 году. Получил высшее образование в Московском государственном университете имени М. Ломоносова и Академии МВД СССР.
После университета занимался научно-преподавательской деятельностью. С 1992 по 2001 год работал на руководящих должностях в Администрации Президента Республики Казахстан. Занимал должности вице-министра внутренних дел, вице-министра юстиции, был заместителем председателя Агентства по борьбе с экономической и коррупционной преступностью (финансовой полиции).
В августе 2007 года избран депутатом мажилиса Парламента Республики Казахстан от партии "Нур Отан", где возглавлял Комитет по законодательству и судебно-правовой реформе.
В 2009–2011 годах – министр внутренних дел. С мая 2011 года – председатель Комитета таможенного контроля Министерства финансов РК.
3 февраля 2012 года задержан за получение взятки. 8 января 2013 года Специализированным межрайонным судом по уголовным делам Астаны приговорен к десяти годам колонии строгого режима с конфискацией имущества".

Прерванный полет
Если б не этот последний досадный абзац, то по всем признакам карьера чиновника была блистательной. "Редкая птица долетит до середины…" подобного послужного списка. Правда, в "Википедии" нет сведений, какими заслугами отметился государственный муж на занимаемых постах. Но ведь не каждому служащему везет так, чтобы и должность получить, и оказаться на ней полезным.
Что же за взятка смогла прервать столь чудесную карьеру?
Надо сказать, что сам обвиняемый свою вину не признал. И в суде заявил, что никакого преступления не совершал, предварительное расследование ничего не доказало, а свидетели его попросту оговаривают.
Такая уверенность в собственной непорочности имеет объяснение. Взятка взятке рознь. Мзда, о которой шла речь в уголовном деле председателя Таможенного комитета, касалась платы за назначение подчиненных на должность.
Существование механизма "денежного" продвижения по службе в министерствах и ведомствах окутано мифами и легендами. Не хуже, чем свидетельства об НЛО: с одной стороны, кто ж не знает, что что-то такое есть, с другой – проверить невозможно. Поэтому продажа-покупка чиновничьих должностей остается одной из самых сакральных тем службы, то ли на этом система замешана, то ли всюду домыслы да наветы.
Каких воззрений на сей счет придерживался бывалый руководитель Серик Баймаганбетов, посторонним судить трудно (сам он не откровенничал). Приоткрыть тайну помог его бывший подчиненный, ставший основным свидетелем в уголовном деле, начальник Департамента таможенного контроля Восточно-Казахстанской области (ДТК ВКО).

Ротация до головокружения
По признанию этого свидетеля, в ноябре 2011 года он обратился к председателю комитета с просьбой включить в штат своего департамента должность третьего заместителя, на каковую у начальника уже имелся кандидат из опытных работников. Разговор состоялся во время служебной командировки в Китай (где проходила конференция) и как бы между делом.
На просьбу председатель отреагировал уклончиво. Принялся рассуждать, что вопрос непростой, быть заместителем желающих много, да и претендентов на должность самого начальника департамента целая очередь стоит… И тут начальник "понял, что Баймаганбетов не только требует денежное вознаграждение за назначение заместителя, но также от него самого, за то, чтобы оставить его на должности" (цитируется из приговора).
С такими грустными мыслями начальник вернулся из командировки на работу в ВКО, но уже в начале декабря примчался в Астану и зашел в кабинет к председателю, чтобы прояснить ситуацию. Главный вопрос, который в таких случаях волнует службиста, – а сколько надо дать?
Но к этому председатель в разговоре подошел исподволь. Вначале посокрушался, что в ДТК ВКО не все в порядке, показатели, мол, упали, жалоб много, и при таком состоянии дел вопрос стоит даже не о заместителе, а о самом начальнике, который, по всей видимости, задержался на должности, поскольку занимает ее больше трех лет и по Закону "О правоохранительных органах" подлежит обязательной ротации с возможным понижением… Больше объяснять умному начальнику ничего не понадобилось, он наклонился к председателю и шепотом выдавил: "Сколько?" Тот также тихо на ушко ответил: "Сто". Разумеется, речь шла о тысячах долларов. Начальник отрапортовал: "Понял" – и вышел из кабинета.
Я намеренно привожу этот эпизод полностью – так, как он описан в приговоре, чтобы читатель прочувствовал всю тонкость служебных отношений. Когда все самое важное произносится между собой и шепотом, а громко звучат лишь обращения к закону и отчетные показатели.

Хватит, да?
Дальнейшие события разворачивались быстро. Начальник вернулся домой и кинулся собирать деньги, на скорую руку нашел только 80 тысяч. 11 января 2012 года в комитете прошло совещание, на котором в очередной раз покритиковали деятельность ДТК ВКО. И 20 января, предварительно договорившись о встрече, начальник "слабого" департамента уже стоял в кабинете председателя с деньгами.
Но почему-то взял с собой из гостиницы не всю сумму, а только 30 тысяч долларов (видимо, надеялся: вдруг хватит?). Кои и вручил председателю в конверте и папочке со словами: "Серик Нуртаевич, я подготовил анализ". Оценив сумму, председатель удивился, проронив, что к нему поступают более весомые предложения (была названа сумма в 500 тысяч)… После чего в кабинете повисла молчаливая пауза, в конце которой начальник "сломался" и пообещал донести еще 50 тысяч. "Через помощника", – распорядился председатель.
В этот же день начальник передал деньги помощнику, а тот занес их председателю. Интересна запись оперативного видеонаблюдения, на которой председатель достает из конверта пачку стодолларовых купюр, картинно пролистывает их и говорит помощнику: "Ну, по-моему, нормально за зама? Хватит, да?" То есть окончательной уверенности в достойности полученной суммы у председателя не было, оставались сомнения – не мало ли запросил?
Как вы поняли, в этот момент за председателем уже велась оперативная слежка (вероятно, уже имелась информация, что за чиновником водятся грешки). Однако уголовное дело по факту взятки возбудили не сразу. Сначала 2 февраля председателя Таможенного комитета освободили от занимаемой должности. И только после этого начальник ДТК ВКО отважился (скорее всего, его попросили) написать заявление в Агентство финансовой полиции о том, что бывший председатель "вымогал у него взятку, которую он вынужден был дать, так как не хотел терять свою должность".
Таким образом в деле появились доказательства совершенного чиновником преступления: данные видеонаблюдения и показания двух главных свидетелей – помощника председателя и начальника ДТК ВКО. Суд счел их убедительными и достаточными.

Прощание с матерым
Теперь мы подходим к самому трогательному эпизоду этой истории – прощанию чиновника со своим кабинетом. Мне и раньше доводилось слышать от больших начальников рассказы, как они расставались с прежней работой. И в этих рассказах неизменно присутствовали печальные, рвущие душу нотки. Это только в американском кино на столе у чиновника из личных принадлежностей лишь фотография семьи. В наших весях кабинет обставляется под стать начальнику, и все его содержание подчеркивает значительность хозяина. На стенах – награды, на столе – ведомственные подарки с эмблемами, в сейфе – ценные подношения. И какое чувство должен испытывать владелец, осознавая, что вся эта красота может достаться другому? Очевидно, его гложет ревность и снедают собственнические чувства – не мне, так и не другому. Поэтому он выносит из кабинета все "свое".
В деле есть показания помощника о том, как вечером 1 февраля, вероятно, уже зная об отставке, председатель принес с собой на работу две дорожные сумки, с которыми обычно ездил в командировки. В одну из них помощник по указанию шефа принялся складывать сувениры из кабинета. Вторую сумку заполнял сам председатель, выгребая что-то из сейфов. Все это добро загрузили в машины (одной не хватило). Последними вынесли дипломат, в котором, как знал помощник, находился автомат из золота, подаренный председателю в Саудовской Аравии, и две коробки с такими же "наградными" пистолетами.
5 февраля бышего председателя арестовали.
Из конфискованного по решению суда в доход государства личного имущества обвиняемого описали: четыре банковских счета (сумма не уточняется), три земельных участка (два в Алматы, на территории санатория "Казахстан", один в Боровом), два пистолета, охотничье ружье и массу золотых побрякушек: часов, запонок, зажимов для галстуков…
В материалах следствия упоминались и другие ценности, земельные участки и денежные суммы, но они, как определил суд, принадлежат не осужденному.

Из книги израильского военного историка и теоретика Мартина Ван Кревельда "Расцвет и упадок государства":
"Система продажи административных должностей появилась в Европе в XV веке – в период становления государств. При этой системе бюрократ, приобретая должность, получал монополию на отдельные виды торговли и податей (налогов).
Наибольшего размаха продажа должностей получила во Франции XVII–XVIII веков, когда короли (Генрих IV, Людовик XIII…) сотнями учреждали новые административные посты и продавали их, собирая с бюрократов (чиновников-управленцев) ежегодную ренту (полетту). Должности можно было не только покупать по несколько штук, но и перепродавать, дарить и передавать в наследство.
С укреплением государственных институтов и централизацией власти этот механизм управления был упразднен как неэффективный. В 1723 году Фридрих Вильгельм I запретил продажу должностей, издав указ, по которому все доходы, получаемые от административной системы, поступали напрямую в государственную казну, а не оставались в местных фондах, которыми заправляли откупные чиновники. К концу XVIII века во всех европейских странах укрепилась прусская система управления, в которой высшие административные посты занимали бюрократы с университетским образованием и казенным жалованьем.
Сегодня практика продажи должностей – архаичный инструмент, характерный для молодых стран с неразвитой системой госуправления"