Владислав Трифонов, "Коммерсантъ", 2 сентября

В минувшую пятницу в рамках уголовного дела в отношении бывшего главы казахского БТА-банка Мухтара Аблязова в Москве была задержана 37-летняя юрист Елена Тищенко. Следственный департамент МВД РФ подозревает ее в организации операций по легализации в России активов на сумму более $3,3 млрд, незаконно выведенных банкиром из Казахстана за границу. О близости Елены Тищенко к банкиру говорит тот факт, что его самого недавно задержали во Франции на вилле, где жила задержанная.
Как стало известно "Ъ", Елена Тищенко прилетела в Москву рейсом из Никосии в ночь на 31 августа. Она остановилась в гостинице "Балчуг", где через несколько часов была задержана оперативниками МВД РФ. Ее доставили в ИВС на Петровке, 38, а уже в субботу утром следствие доставило ее в Тверской суд Москвы для рассмотрения ходатайства об аресте. До суда задержанная отказалась давать показания, сославшись на ст. 51 Конституции РФ.
Начало заседания пришлось отложить: в выходной день адвокатов сразу не нашлось. Вскоре родственники задержанной прислали защитников, которые в соответствии с законодательством попросили время на ознакомление с материалами дела. Рассмотрев ходатайство, председательствующий Алексей Криворучко отложил заседание на 72 часа.
По материалам следствия, Елена Тищенко считается одним из ключевых руководителей организованной преступной группировки, созданной бывшим главой крупнейшего в свое время частного казахского БТА-банка Мухтаром Аблязовым. Познакомившись с ним в 2010 году, говорится в деле, гражданка Украины Тищенко сначала работала на банкира как обычный юрист, а вскоре, став его доверенным лицом, начала координировать в России действия "обвиняемого Аблязова по легализации имущества, похищенного преступным путем, в целях придания видимости правомерного владения", а также "с целью недопущения изъятия и наложения обеспечительных мер на эти активы со стороны кредиторов, в том числе Агентства по страхованию вкладов". Среди этих активов, по данным следствия, расположенный в Санкт-Петербурге логистический парк Колпино, незавершенный торговый центр на площади Павелецкого вокзала в Москве, крупные земельные участки в столице и Домодедовском районе Подмосковья, участки и недостроенные логопарки в Свердловской, Новосибирской, Волгоградской областях и т. д.– всего на сумму более $3,3 млрд. В Москву юрист прилетела, по оперативным данным, как раз для того, чтобы "решить вопрос" с санкт-петербургским логопарком.
О степени доверия банкира Аблязова своему юристу говорит тот факт, что французская полиция смогла задержать самого экс-главу БТА-банка, которого к тому моменту объявили в розыск Казахстан, Украина и Россия, именно на вилле Zenith в пригороде Канна, где жила Елена Тищенко. По данным "Ъ", французским сыщикам удалось отследить телефонные переговоры Елены Тищенко и других бывших, пока остающихся на свободе топ-менеджеров БТА-банка, в том числе и самого Мухтара Аблязова. Именно содержание их переговоров убедило французов в криминальной составляющей действий банкира и его подручных.

-------

Болтливую партнершу Мухтара Аблязова сдал брошенный муж
Как любовница беглого казахского банкира украинка Тищенко пыталась за $5 млн "развести" с АСВ

Николай Светлов, moscow-post.com, 2 сентября

Взятку в 5 миллионов долларов Агентству по страхованию вкладов договорилась дать любовница бывшего владельца БТА-банка Мухтара Аблязова. Чтобы выйти на переговоры, она платила за судебные решения.
В пятницу в Москве была задержана украинский юрист Елена Тищенко, бросившая ради беглого казахстанского олигарха Мухтара Аблязова мужа, проживающего Москве, которому родила 4 дочек. Она подозревается в масштабном отмывании активов, принадлежащих Аблязову, которые он вывел из национализированного БТА-банка и скрывает от кредиторов за цепочкой офшорных компаний.
Шикарная блондинка, имеющая аж 4 юридических образования, поначалу начала работать на Мухтара Аблязова как юрист, когда в 2011 году ее муж, известный украинский предприниматель Сергей Тищенко, предложил свои услуги по "решению проблем" в Украине. Там, на деньги, похищенные из БТА-банка, были приобретены ряд активов, среди которых была крупная страховая компания "Оранта" и банк, возвратить которые потребовал Казахстан. Помочь скрывающемуся от правоохранительных органов Казахстана, Украины и России Аблязову Сергей Тищенко так и не смог, попутно чуть сам не став обвиняемым по делу, и предпочтя благоразумно отойти от дела. Но его жена Елена поддалась странному обаянию Аблязова, заставляющему людей любить его, бояться и быть слепо преданным ему. Точно неизвестно, когда отношения Мухтара Аблязова и Елены Тищенко переросли в адьюльтер. Однако, сбежав из Великобритании перед оглашением приговора, которым ему было назначено тюремное наказание за обман суда, Аблязов прятался в Европе, где неизменно снимал три виллы. Одну – для жены, Алмы Шалабаевой, другую для себя, а третью – для встреч с Еленой Тищенко.
Именно проследив за Еленой Тищенко от Лондона до секретной виллы на Лазурном берегу, БТА-банк и смог выйти на след Мухтара Аблязова, помещенного под арест как разыскиваемого по линии Интерпола.
Однако, помимо любовных утех, Елена Тищенко стала для Мухтара Аблязова партнером и совершенно в другой области – она возглавила работу по отмыванию всех похищенных активов, уделяя наибольшее внимание российским активам. Здесь у Аблязова есть три девелоперских проекта в Москве – ТРЦ на площади Павелецкого вокзала, океанариум с гостиницей и офисами на Поклонной горе и высотное офисное здание неподалеку. Кроме того, в России Аблязову принадлежит 2200 га земли в Домодедовском районе Московской области, 410 га земли под ИЖС на территории новой Москвы (бывший Подольский район Московской области), логистические комплексы в г.Санкт-Петербурге, Татарстане, Новосибирской области, Свердловской области и ряд других объектов. Почти все эти активы были куплены на деньги БТА-банка, выданные по кредитам офшорным компаниям, и были заложены в нем. Когда в 2009 году банк был национализирован в связи с неудовлетворительным финансовым положением, в банке обнаружилась недостача 13 миллиардов долларов США, а все залоги – были сняты по подложным документам. Освободив огромные активы стоимостью несколько миллиардов долларов из-под залога казахстанского банка, Аблязов часть из них передал в московский АМТ-банк, который принадлежал ему лично, и который Аблязов первоначально пытался сохранить, рассматривая Россию как плацдарм для будущего бизнеса. Однако, спустя некоторое время АМТ-банк был признан банкротом и Агентство по страхованию вкладов, являющееся его конкурсным управляющим, попыталось продать залоги.
Однако, очень скоро стало понятно, что все заложенное в АМТ-банке имущество Аблязова было ранее похищено у БТА-Банка и арестовано по уголовному делу. Так на одни и те же активы стали претендовать сразу трое – сам Аблязов, казахстанский БТА-банк и АСВ.
Все активы олигарха оформлены на имя российских обществ, возглавляемых подставными директорами, акционерами которых через цепочку компаний являются офшорные компании. Контроль над этими офшорными компаниями как раз и передал Елене Тищенко Мухтар Аблязов. Елена также возглавила всю юридическую работу по противостоянию претензиям как БТА-банка, так и АСВ. Конечная задача, которую должна была выполнить юрист заключалась в том, чтобы доказать в судах правильность снятия залогов казахстанского банка, не допустить вынесения решений о взыскании долга в пользу АМТ-банка, все активы перевести на новые юридические лица, после чего продать их два раза, чтобы создать добросовестного приобретателя, у которого их нельзя уже будет забрать. Обо всех процессах Елена докладывала Аблязову, с которым постоянно поддерживала связь по Skype. Так Тищенко стала буфером между Аблязовым и многочисленной армией юристов.
Масштаб деятельности Елены Тищенко поражал. По собственному ее выражению, она контролировала "84 процесса, а с Домодедовской землей – больше ста". Под ее руководством работали многочисленные юристы, которые на основании доверенностей, выданных от имени российских проектных компаний сопротивлялись требованиям кредиторов в судах. Первоначально, в наследство от отправленного в колонию на 9 лет Александра Волкова, Елене Тищенко "в наследство" достались адвокаты из коллегии "Каганер и партнеры" во главе с Татьяной Симоновой. Однако очень быстро Тищенко убедилась, что двое юристов из этой коллегии сами стали собственниками участков земли в Домодедово, за которые они сражались, и она убедила Аблязова подключить к работе своих юристов из компании "Оптима Консалт". "Сашины мальчики – никто", объясняла она Аблязову про сотрудников Александра Волкова, ранее отвечавших за отмывание похищенного.
Важность работы Тищенко заключалась еще и в том, что она на каждом углу доказывала, что Аблязов больше не является акционером спорных компаний. По разработанной легенде, акционеров теперь несколько, они не имеют никакого отношения к Казахстану и все они поручили представление своих интересов Елене Тищенко.
Хотя Аблязову периодически предлагали свои услуги другие юристы, он обо всем советовался с Еленой. Предложения о привлечении юристов, которые могли бы представлять интересы различных компаний в судах она сразу же отвергала. "Нам не нужно платить за работу, нам нужно платить за решение". Тищенко прекрасно разбиралась в судейском корпусе России и имела несколько контактов среди "решал"-взяточников, готовых дать деньги судье или председателю суда, чтобы обеспечить нужное решение. За большую часть решений платилось по 200 тысяч долларов США. Когда Тищенко предлагали заплатить 250 – она сопротивлялась и пыталась проверить через другие каналы. Не всегда деньги платились судье лично, иногда они передавались руководителям судов, которые добивались нужного результата от своих подчиненных. Таким образом, БТА-банк проиграл сразу несколько дел по Домодедовской земле. Когда Казахстанцы выиграли одно из дел по компании ИнвестХолдингСтрой, и апелляционный суд отказал Аблязову в признании ипотеки прекратившейся, объяснение Тищенко было более чем понятным "не донесли". Она объясняла Аблязову, что это только в Англии если судья придет к какому-то мнению, он будет следовать ему до конца. А у в России, если занесли – будет нужное решение, не занесли – не будет. Одной из самых важных судей, Елена Тищенко считала Наталью Горбунову из Арбитражного суда г.Москвы, которая слушает большое количество дел с участием АМТ-банка и компаний Аблязова. Так, эта судья решением по делу А40-25964/2012 взыскала с ЗАО "Логопарк "Колпино" 1,8 млрд рублей, в связи с чем АСВ немедленно обратилось с заявлением о банкротстве логопарка, надеясь в конкурсном производстве снять арест по уголовному делу и продать здания складов и землю с торгов. Этого нельзя было допустить Аблязову.
Схема, разработанная Еленой Тищенко, чтобы противостоять требованиям АСВ, была цинична и проста по своей природе. Логопарк подал в суд заявление о том, что у него нет денег и на этом основании попросил отсрочить исполнение решения на один год. А за это время Тищенко намеревалась добиться снятия уголовного ареста, вывести имущество на другую организацию и "пропустить" его через торги, взяв фиктивный кредит в дружественном банке.Простимулированная судья Наталья Горбунова не менее цинично согласилась с просьбой должника и определением от 14 августа 2013 года дала отсрочку на год. Любой юрист вам скажет, что это невозможно, обосновать отсутствием средств отсрочку – чудо о котором должники не могут и мечтать. Если у должника нет денег на оплату долга, он признается банкротом. Получив решение об отсрочке, Тищенко отправила в АСВ своего человека договариваться.
От имени Агентства управлением банкротящимся АМТ-банком занимается штатный сотрудник АСВ Вячеслав Тихонов. Однако в действительности руководит всеми процессами Сергей Рощин, доверенное лицо первого заместителя руководителя агентства Валерия Мирошникова. По мнению Тищенко, Рощин, когда-то работавший в агентстве, является "карманом АСВ", то есть собирает коррупционные деньги, выплаченные за какие-либо преференции. Он может обеспечить нужную оценку актива или долга, если АСВ решит продать его, он же решает вопросы с правоохранительными органами.
Оценивая реально сложность борьбы за "Логопарк Колпино" и с Аблязовым, и с БТА-банком, Рощин предложил доверенному лице Тищенко выкупить долг логопарка у АСВ за 10 миллионов долларов США официально, на счет АМТ-Банк и 5 миллионов долларов – взятки Рощину. При этом, сумма официального платежа в 6 раз меньше суммы долга, при том, что сам логопарк при решении юридических вопросов оценивается в 7 миллиардов рублей. Тищенко посчитала сделку очень выгодной, но поскольку Аблязова уже на тот момент арестовали, согласовывать ее пришлось с оставшимся на свободе партнером Аблязова – Артуром Трофимовым.
У Рощина было только одно условие – он хотел переговорить лично с собственником логопарка. Основная причина – никто не хочет иметь дело с Аблязовым, поскольку это чревато уголовными проблемами. Именно на встречу с Сергеем Рощиным и прилетела в Москву Елена Тищенко. Однако, ее погубила ревность мужа.
Зная об измене и желая отомстить Аблязову за сломанную жизнь, Сергей Тищенко установил в доме своей жены во Франции подслушивающее устройство, на которое записывал все ее разговоры, и, в первую очередь, с Аблязовым. Именно эти записи с подробными описаниями сумм взяток, фамилиями судей, планами по отмыванию похищенного и выгодным предложением Сергея Рощина и стали доступны российским полицейским. До конца не ясно, решил ли обманутый муж сам отомстить обоим, чтобы забрать себе детей, которых суд после развода оставил с матерью, либо они стали известны в результате какой-то хитрой оперативной комбинации.
* * *
Скайп-переговоры Елены Тищенко
Але, да, доброе утро! Ну вот я только что разговаривала со своим руководителем московским да ну офиса и он встречался, он просто не успел мне дело отдать на прошлой неделе, он встречался с Рощиным. Рощин, это вы в курсе кто такой или нет, объяснять? Значит Рощин это… ммм. Есть АСВ – Агентство по страхованию вкладов, это та организация, которая сейчас выступает вместо АМТ Банка и которая собственно подает иски на все наши активы, банкротит их и так далее. По сути это наш единственный противовес против БТА, потому что если (выплатят БТА нрсб), то вопрос был бы решенный. Но здесь вмешивается АСВ – это государственный орган, они естественно тоже против нас, но мы между ними балансируем, между БТА и АСВ. Значит, все вопросы по вот этим активам на данный момент они все таки лежат в плоскости с БТАшниками они договориться пытались, но БТА не хотят платить денег, ну казахи точнее. Вот, а АСВ соответственно не хотят выпускать объекты из-под контроля, потому что АСВ по сути это государственные рейдеры, они заходят на объект, они их реализуют и так далее, я очевидные вещи говорю. У АСВ есть юридическая компания. Юридическая компания, которая ведет против нас все судебные процессы, вот также как у нас одна компания на все объекты, точно также у АСВ одна компания на все объекты. Руководителем этой компании является Рощин. При этом ему, вот он собственно карман АСВ, вот ему отдали, при чем я уже узнала по разным каналам там как бы по всяким судебным и несудебным, ему отдали в принципе в руки решение вопросов по всем нашим объектам и в принципе это человек, который решает вопрос. Встречался (Ильянс нрсб). Он сначала разговор был на повышенных тонах, вот в плане того что, что вы там рассказываете, у вас один собственник, я не хочу там как бы разговаривать по каждому активу отдельно, я хочу решать вопрос, хотите, давайте договариваться в комплексе по всем объектам, цена вопроса за выкуп и так далее. Но нам это не выгодно, во-первых, потому что мы им не доверяем настолько в комплексе, во-вторых, комплекса не может быть, потому что там везде разные этапы, разные стадии. Ну и в-третьих, потому что как бы нам не выгодно, чтобы даже они думали, что у нас один собственник, потому что пока они думают, что у нас один собственник, понимают кто этот собственник – это политика. Как только мы показываем, что у нас собственники разные, они понимают, что это хозяйственные вопросы и можно решать вопросы. Для них соответственно, потому что даже мои юристы, я им полностью даю понимание, что у нас разные акционеры, что в свое время это все было продано по верхам через оффшоры и сейчас у нас разные акционеры, но так как у нас задачи одни и те же, враг один и тот же, поэтому мы все вместе работаем. Но я подчеркиваю, что это группа лиц, всегда, вот это было с самого начала. Соответственно, в этом ключе (Леоницыс нрсб) говорила с Рощиным и заставила того серьезно задуматься, о том что она говорит, ну а как ты хочешь, колхоз организовать, вот у нас разные акционеры и каждый акционер хочет отдельно решить вопрос по своему объекту, так же не бывает, поэтому легче поэтапно, условно говоря по одному лицу каждый день раздавать, чем пытаться всю корзину че то с ней решить. Тот задумался, в итоге сказал: давайте мне на переговоры тогда вашего собственника. Ну собственника не собственника может быть и ….. к собственнику, но вот тут действительно видите как пришел такой момент, когда нужно показывать, а кто у нас собственник Колпино. Пока что мы с ними говорили по Колпино. По Колпино есть понимание, есть цена, цена у нас 10+5, 5 забирает АСВ, 10 – это мы выкупаем официально. Значит и тогда его эта цена полностью устраивала, она была согласована. Сейчас вопрос в том, что нам действительно нужно выставить кого-то на переговоры с этим Рощиным. У нас сейчас юридически получилась хорошая ситуация. Я не знаю, я вот еще, может написать мне ему записку, чтобы он еще подумал, вы еще успеваете передать? Я бы именно по Колпино отдельно расписала. Уже все, ну тогда я вам. Вот смотрите, значит у нас сейчас уникальная ситуация действительно почему, мы судами более или менее завели их в ситуацию, когда они прямо прийти и все взыскать не могут, еще доверия нет, а самое главное нет физического контроля над объектом и, а кстати тех кто у нас объект этот захватил (нрсб) тоже контролирует этот Рощин. Т.е. Рощин у нас везде как бы ключевое лицо. И у нас есть с ними еще какой-то дополнительный контакт, потому что их бывший сотрудник у нас работает, но это контакт тоже условный, вы понимаете, информация в две стороны. Но от нас, по крайней мере, четко идет посыл, что у нас акционеры разные, что все это было продано, и в конце концов даже мое как-то там участие объясняется тем, что просто все знаю, всю историю знаю, поэтому я в материале и это такой отдельный бизнес. Значит нужно встречаться, поэтому нужно, во-первых, принять решение можем ли мы и, во-вторых, нужно встречаться. Но по сути вот как мне полностью вспомнил (Леоницыс нрсб) не детально передал беседу, по сути, я вижу, что ситуацию можно сдвинуть, более того я понимаю, что ее тем легче сдвинуть сейчас, что понимая, что он не в прямом доступе, что к нему доступ ограничен, они легче придут к мысли к этой нашей, что у нас акционер не он. И тогда для них сразу еще убирается элемент страха и политики, поэтому вот.. угу..угу..
Давайте я с ним встречусь, какая разница.
Да нет, боже, тут понимаете от меня все, что можно (оценили или отцедили нрсб).
Честно говоря, что-то мне не очень верится.
Да он может ко мне домой приехать.
Ну хорошо, мы с ним можем где-то встретиться.
Давайте отель какой-то, конечно. Я могу с ним встретиться и все проговорить. Потому что вот понимаете, действительно я вот вижу, я же ситуацию на месте так или иначе балансирую, контролирую. Я вижу, что мы (нрсб) в связи с тем, что с ним такое произошло, они легче поверят в то, что у нас новые собственники.
Я думаю уже, это 20 минут от меня.
Да любой отель.
Я только хотела сказать, смех.
Хорошо, давайте (нрсб)
Угу, заодно я на него посмотрю, пойму на сколько он выглядит, ну то есть вы, извините конечно, но я должна видеть человека насколько он…
Да.
Угу.
Вы сказали, да.
Вы сказали, вы сказали, да.
Ну, это такое дело, не суть важно, вот.
* * *
Смотри, во первых – мы уже отдали. Отдали уже задаток за залог. И мы уже отдали деньги за апелляцию. Сейчас… Ну да, за залог – 8 тысяч евро. И мы ожидаем, что просмотрев документы, он скажет, реально, какая сумма, что мы решаем. И 55 мы отдали за апелляцию. Да?
Смотри, мы предполагаем, что под (?) залогом мы идем не с Олегом. Я хочу попробовать контакты Леонида, потому что, в принципе, я так понимаю, что он общается с теми же людьми, с которыми решает Олег. Поэтому… Ну потому что он мне даже информацию внутреннюю давал, вот которую он мне давал информацию – она вся соответствует, как бы… я вижу… слова, даже повторяются. Что?
Под залогом, мы только подали апелляцию, мы же тянули время, мы же не подавали апелляцию. Как только подали, и, соответственно, еще не назначено дело – это первое. По апелляции по банкротству – 7-го (?) будь в Москве. Седьмого (?) будет отсрочка на год по (АСВ?).
Ты понимаешь, в чем дело? Смотри, здесь не та ситуация, когда нужно поменять лошадей на скаку – это не лучший вариант. Я абсолютно с тобой согласна. Во-вторых, как только ты начал говорить – я сразу подумала, что тогда нужно это отдельной группе попробовать отдать, действительно, город. Потому что проблема здесь не (?) относительно. Это не только Павелецкая, это весь центр и (нрзб).
Почему я очень осторожна, как бы, была с городом, да, вот, изначально? Потому что, ну ты же понимаешь, что мы работаем, все-таки, на юридической такой практике и на том, что у нас шаги нестандартные, да? Команда такая вся. Но вот эти связи, там, везде, это надо … очень аккуратно. И… это первый вариант.
А второй вариант, это почему я боялась трогать город. Потому что, пока ты его не трогаешь – ты не начинаешь проигрывать ничего. Как только ты тронешь город, ты дашь городу в руки механизм себя выбить за три минуты, если вдруг они тебя захотят. Поэтому, я этого тоже боялась. Пока у нас с городом… У нас же получается у Павелецкой, у нас даже нет официального уведомления, что у нас расторгнут контракт. А если ты сейчас с городом начнешь судиться, то они тебе… Ну слушай, за два месяца ты проиграешь дело, и он у тебя будет расторгнут в судебном порядке. Вот что страшно. Тем более, что в законе четко прописано, что собственник имеет право обратиться в суд, если он не согласен. Поэтому ты им вот этим против себя можешь дать механизм. Вот поэтому, я пока, знаешь что … что называется, пока нас город не трогал, я не трогала их.
Поэтому можно попробовать, но попробовать можно, конечно. Я не знаю, насколько реально ты понимаешь ситуацию и доверяешь. Работы-то у нас куча, да. Работы у нас куча, естественно, ты же понимаешь. Поэтому есть человек… (нрзб), можно работать параллельно. Тем более, если у них есть связи. Это, конечно, было бы здорово. И да, город мы не трогали, вообще. Потому что с городом, мы, вот, разобрались с ситуацией, да?
Угу, да. Потому что… , смотри – вот мы город проанализировали. И, проанализировав, мы пришли в выводах к чему? К тому, что они, вот… у нас есть основания, условно, у нас есть основания спорить с городом. Причем основания у нас есть в том плане, что нам не дали разрешительные документы нужные, несмотря на то, что мы, как бы, сделали все необходимые шаги. Мы не форсировали – они нам не давали. Но потом, когда мы написали в вопросе – ну, уже как бы, вопрос: почему вы до сих пор нам не даете. Они нам в паре писем сослались, а у вас (нрзб)…(03.58). Это, естественно не является основанием, чтобы нам отказывать в какой-либо регистрации, ну нет такого основания. Поэтому юридическая зацепка у нас есть. Но дальше, что, вот что сделал город. Город, вроде бы, принял решение расторгнуть контракт, правильно, с Павелецкой.
Вот смотри… вот именно, вот смотри, он объявил, совершенно верно. Но, он не уведомил нас об этом. Пока он нас не уведомил – такого решения нет. Поэтому, мы для себя приняли… сделали такой вывод, что если мы сейчас впереди, вот, паровоза побежим и набросимся на город с судами. То тогда город – мы дадим ему платформу – чтобы, во-первых, озвучить свою позицию против нас – он же не будет молчать, он же в ответ на наш иск не скажет, что такого решения мы не принимали, они скажут: да, мы приняли. Во-вторых, мы же дадим ему платформу себя разбить – и это очень плохо. Поэтому, понимая, что мы можем город не вытянуть. И можем, наоборот, дать им в руки дубинку, которой быстренько с нами решит вопрос юридически – мы туда не лезли, что называется.
Поэтому ты им дай документы – пусть оценят. Поэтому, если дойдет до борьбы с городом – мы ее им отдадим с удовольствием. Потому что мы сидим плотно, как бы – ресиверы, банк казахский. Тут смысла, как бы, нет – лучше нас никто с ситуацией не разберется. Нам что нужно – это связи. И если нам нужно… решения чтобы проводили… (нрзб). Юридически я тебе подведу, все сделаю так, что дальше тяжело это будет выбить. Главное … эту платформу. Тут с кем-то делиться – … А вот все, что касается города – мы сознательно не трогали, чтобы не навредить. И мы понимаем, что так просто ты туда, ну, не зайдешь. Если ты заходишь с такими судами, ты должен понимать, что ты стопроцентно их выиграешь.
Понимаешь, здесь вот такая ситуация с городом. Она, вообще, очень такая специфическая. По моему мнению, сейчас город было бы лучше не трогать, потому что мы не понимаем, насколько город заряжен решить против нас вопрос. Плюс, ну ты знаешь, в России – одно дело воевать… да, о чем я тебе говорю.
Поэтому ты документы дай, конечно. И пусть, вот интересно даже, какие она сделает... Понятно… да. Ну руки выкручивают. Почему вот именно делают в последний момент, когда уже поздно договариваться.
Это московские. Нет – это судья Горбунова. Нет. Это… подожди. Нет, это общий суд… нет, это первая инстанция. Это московский арбитражный. Это судья Горбунова. Судья, которая у нас фигурирует в очень многих делах. Нет, это не апелляция. Нет, подожди, не путай. Мы сейчас говорим. Подожди… ну подожди, пожалуйста... Вот эта переписка, о которой… о которой я сейчас – это об отсрочке исполнения судебного решения колпинского пц. Поэтому… это первая инстанция, которую не слушали в прошлый раз, потому что дело не пришло из кассации. Это судья Горбунова. Судья, в данном случае, важная. Потому что у Горгуновой куча наших дел. Куча. И у нее, самое главное – Павелецкая. Если мы по павелецкой идем такой же дорогой как Колпино – так же отсрочка исполнения судебного решения плюс, соответственно, остановка банкротства. Если мы используем тот же механизм, как в Колпино, то Горбунова тоже там же. Поэтому нам очень важно…
Мы тогда, смотри. Мы отдали 200, но мы забрали практически все – осталось 18. Вот он так и пишет – осталось 18. Это правда. Вот мы же отдали 40 тогда евро мы отдали за банкротство и так далее. Олег еще тогда пытался выкрутить нас на 250. Помнишь, мы тогда сказали жесткое "нет". Он сказал: "ну хорошо, 200". Сейчас, он опять вернулся со своими вот этими "250". Но его контакт – это тот же контакт, что и у Леонида. Но у Леонида в прошлый раз сказали, что, вот, вы, как бы, поздно, обратились, но когда обратились в свое время, нам сказали "200" – мы сказали "нет". Ну и все, типа. Потом, у него странно как-то это проходит. Я не знаю, сколько он там …(нрзб) имеет. Потому что, ну скорей всего, это, конечно, отличает, когда клиент… всегда важен. Поэтому, когда мы сразу не согласились – поэтому, типа, нет.
Посмотрим. Но люди одни и те же. И потом, я Леонида попросила за нас тоже узнать. А, во-вторых, я попросила вот этого Олега. Что касается контактов, то у нас есть вопросы, по которым нам нужно решать вопросы. Поэтому может и контакт нам еще пригодится. Потому что юридически, – ну смысла нет. Платить за юридическую работу – смысла нет. Платить за решение вопроса? У нас есть ряд дел. Вот мы это делим – будем делать.
Расшифровка переговоров взята с блога Ивана Суздальцева по ссылке http://suzdalzev.blogspot.ru/2013/08/blog-post_30.html
Скайп-переговоры взяты с сайта "soundcloud.com" по ссылкам https://soundcloud.com/user587493981/1-1 и https://soundcloud.com/user587493981/2-1
Данный материал авторский, и является исключительным оценочным мнением автора текста, а так же правдоподобности сведений изложенных в нем