Вера ГАВРИЛКО, "Око", 19 февраля

Мы познакомились лет пять назад. Тогда Лейла была трогательной юной мамой, с нежностью рассказывающей о сыне Мади, и уже зрелой балериной. Звездой. Во время гастролей театра оперы и балета имени Абая в Петропавловске мы договорились с Альпиевой об интервью нашей газете. Мы расположились в театральном баре, неспешно болтая, и я вдруг поняла, что не буду делать с Альпиевой эдакое "парадное" интервью, с фотографией в гриме блистательной Китри из "Дон-Кихота" (ее коронная роль). Мне захотелось показать Лейлу вот такой - немного уставшей, в простецком вязаном джемпере. И разговор у нас вышел откровенный и "непричесанный". Дело в том, что Лейла привыкла не только всегда прямо держать спину, но и столь же прямо, без обиняков, оценивать происходящее...

- Лейла, такое впечатление, что последнее время ты прочно "прописалась" в Алматы. После нескольких лет работы в Братиславе на чужбину больше не тянет?

- Просто захотелось немного стабильности. Вечно в кочевниках быть тяжело, в один прекрасный момент ты понимаешь, что тебе нужно. А нужно - дом и уверенность в завтрашнем дне. У меня сын растет, ему уже восемь лет. И потом, мне нравится наш театр. Он очень красивый, удобный, у нас прекрасная сцена - для артистов балета это многое значит. Помню, как известная московская балерина Чернобровкина, моя хорошая знакомая, когда приезжала к нам на гастроли, после выступления, вбежав в гримерку, восторженно выдохнула: "Лейла, какая у вас сцена! Про-о-осто потрясающая!" Эта оценка из уст московской примы дорогого стоит. Я бы хотела жить и работать здесь, в Алматы. Другое дело, что не все безоблачно. Хочется большего.

- Ты о чем?

- Все о том же. С болью приходится констатировать, что отечественный балет сегодня переживает кризис. Причем кризис-то явно затянулся. Ведь я уезжала работать за границу главным образом потому, что не видела никакой перспективы, никакого подъема.

- Да, я помню тот разговор, как раз перед твоим последним отъездом. Настроение было подавленное. Каким тебе показался театр после возвращения?

- То же самое. Театру как воздух нужны перемены. Кое-что уже происходит. Например, сейчас у нас новый главный дирижер с мировым именем - Ринат Салаватов. Оркестр начал работать по-настоящему, зазвучал. Вот нам бы такого Рината Салаватова в балет, это было бы просто супер! Пока об этом приходится только мечтать, как и о новых постановках, костюмах, декорациях, партитурах. Все упирается в деньги. Поэтому артисты уезжают. В Америке сейчас работает балетмейстер Байдаралин, который поставил для меня и Димы Сушкова модерн-дуэт на музыку Баха. Много молодых солистов из нашего театра уехали в Москву. И потом, как правило, не возвращаются. Конечно, Россия - страна с сильными балетными традициями, там интересней работать, ребята на глазах "растут". Ну и деньги зарабатывают на гастролях. Мы же очень мало ездим.

- Выходит, труппа нуждается в сильном менеджере?

- Нужен человек, который бы зарабатывал на нас деньги. Живой, пробивной, устраивающий гастроли. Я помню, говорила об этом с кем-то из журналистов, после чего вышел материал под броским заголовком: "Альпиева ждет своего Дягилева". Увы, Дягилева у нас никогда не будет. Менталитет другой, да и время тоже. Хотелось бы, чтобы поддержка исходила со стороны правительства. Вот сейчас у нас очень хорошо культивируют народное творчество, эстрада неплохо пропагандируется, а большое искусство... Оно вроде бы и есть, но роста-то не наблюдается. Для артистов балета нужны особые условия, и зарплата не в 13 тысяч тенге, как получают солисты.

- Все так, но ты-то не из тех, кто опускает руки. Кризис кризисом, а работа идет...

- А мы, балетные танцовщики, в этом смысле как наркоманы. Просто в привычку вошло пахать изо дня в день. Если день-другой не постоишь у станка - мышцы, как деревянные, ноют и на душе мерзко! Хочу новых ролей, как-то уже надоело быть вечной Китри. Притягивают драматические образы, романтика. Я, кстати, станцевала на удивление себе Марию в "Бахчисарайском фонтане" и хочу "добить", доделать этот образ. Вот еще "Щелкунчик" - голубая мечта.

- Рамки амплуа "инженю" стали тесноваты? А к модерну тянется душа?

- Мне больше нравится танцевать классику. Модерн классическим танцовщикам дается тяжело, там все другое - и мышцы, и пластика.

- Лейла, а как ты отдыхаешь? Светские увеселения - это для тебя?

- Абсолютно не для меня. Я вообще очень скромно одеваюсь, скромно живу, снимаю обычную квартиру. На светских тусовках я чужой человек.

- А не ты ли "засветилась" во время светских конкурсов вроде вручения премии "Тарлан" и титула "Мисс "Сезон"?

- Единственная моя заслуга в том, что у меня много друзей. Пословица "Не имей сто рублей..." - это как раз про меня. На конкурс "Мисс "Сезон" мою кандидатуру выдвинули мои друзья. Я слышала, что среди номинанток были яркие женщины, деловые, при деньгах. Поэтому когда мне сообщили о победе, я была в шоке. А с премией "Тарлан" получилось еще забавней. Мы с театром были на гастролях в Астане, сидим вечером с коллегами, морально готовимся к завтрашнему спектаклю. Между прочим, очень ответственному. Вдруг друзья звонят на сотовый: "Лейла, ты где?" - "В Астане" - "Срочно бери билет в Алматы, завтра тебя награждают, жюри уже проголосовало". Боже! Какой сюрприз, да и деньги для меня немаленькие. Все понимаю, но завтра ведь спектакль! Звоню маме: "Оденься красиво, пойдешь туда-то и во столько-то получать мою премию". На церемонии получилось смешно. Объявили: "В номинации "Надежда" награждается заслуженная артистка, солистка балета Альпиева". Выходит моя мама, немаленькая такая, аплодисменты медленно стихают. Народ ничего не может понять. А мама говорит: "Я не балерина. Я - мама балерины". Все как давай аплодировать! Я так ею гордилась в тот момент. Это были, конечно, потрясающие сюрпризы, но лично мне дороже профессиональные победы - в Будапеште и Варне.

- В Варне, это когда ты забыла сценический костюм, и Аюханов сшил тебе платье чуть ли не за час до конкурса?

- Да, он сделал его буквально из ничего. Мы пробежали по магазинам, купили первую подвернувшуюся ткань, какие-то блестки, мишуру, и Маэстро сшил его прямо на мне, за кулисами. Этот костюм стал для меня одним из самых дорогих и "счастливых".

- Есть ли у примы Альпиевой маленькие слабости, скрашивающие жизнь?

- В кино обожаю ходить. Люблю фильмы с Брэдом Питтом. Моя слабость - красивые мужчины.

- Серьезно?

- Да-да! (Смеется). Вообще-то, если откровенно, люблю смотреть на красивых мужчин. А жить с таким - вряд ли смогла бы. Что еще? Меня много чего в жизни интересует, но есть вещи, которые я просто не могу себе позволить, как, например, кататься на лыжах. Если бы не балет, занималась бы всеми видами спорта. Люблю получать подарки. Мне, кстати, часто их дарят.

- А самый неожиданный припомнишь? Который просто с ног сбил.

- Бриллиантовый браслет. С ног сбил. Правда, потом его у меня украли. Почему-то все украшения, что мне дарят, у меня долго не задерживаются. А вот то, что я сама заработала, - остается со мной.

- Лейла, балет приучает к жесткости, собранности. А то, что ты прима, ко многому обязывает. Это не мешает общаться с близкими?

- Для жизни это очень тяжело. Я бываю очень резкой, особенно перед ответственным спектаклем. Близким достается. Человек, который хотел бы быть рядом, должен к этому привыкнуть. Я заметила, что артисты балета очень ранимые. Привыкли многим жертвовать. Отсюда высокая требовательность к близким. Все или ничего! Измен не прощаем. Поэтому в жизни приходится, может быть, тяжелее, чем остальным.

- А какой человек тебе сейчас нужнее всех?

- Наверное, тот, которого сейчас нет. Очень нуждаюсь в человеке, который бы постоянно настраивал и поддерживал. Это должен быть большой мастер, профессионал высокого класса. Каким был для меня в свое время Булат Аюханов.

- А это может быть человек, далекий от балета?

- Конечно, может.

- Что же он должен сделать?

- Просто сказать: "Лейла, я так хочу видеть тебя в новой партии, я был бы так счастлив!" В общем, те самые обыкновенные слова, от которых рождается вдохновение...