"Аграрный Казахстан", 24 октября

Так называется документальная повесть Еркена Айбасова, которую мы начинаем публиковать сегодня с некоторыми сокращениями. Эксклюзив предоставлен только "АК" автором-сыном героя.

Жизнь Бирмухамеда Айбасова – слушателя Московского института Красной профессуры – оборвала пуля, но он многое успел сделать для своего народа, будучи первым акимом первой столицы Казахстана – Кзыл-Орды, руководителем Тургенского овцесовхоза, редактором Казиздата и главным редактором Казпартиздата. Но главное, он и сегодня продолжает жить в сердцах многих, кто знал его.

Строки, написанные с сыновней болью, это благодарная дань памяти не только отцу автора, но и всем тем людям, кто стал жертвой безжалостной политики истребления цвета нации. Тех, кто свято верил в светлое будущее своей страны, расстреливали, морили голодом, бросали в застенки, пытались навсегда стереть память о них, объявляя врагами народа… Не удалось! Они были и остаются совестью народа. Дело отцов и дедов продолжают дети и внуки. И пока жива память, живы и те, перед кем мы сегодня склоняем головы…

ВОЗВРАЩАЯ ИМЯ ОТЦА

(документальная повесть)

"Достоинство человека определяется тем, каким путем он идет к цели, а не тем, достиг ли он ее".

Абай

1. Москва, Кремль, товарищу Сталину

В феврале 1933 года на стол Сталина в кремлевском кабинете легло письмо "О работе Казахстанской парторганизации". Копия в Казкрайком, секретарю Л. Мирзояну (АП РК Фонд 141, опись 1, един. хр. 5734). В нем шестеро коммунистов приводили ужасающие факты голода и разорения в Казахстане, о которых широкая общественность узнает только после крушения Советского Союза, и просили вождя принять широкомасштабные, союзные меры по спасению республики, ибо республиканская парторганизация не способна на это.

Незадолго до этого, 7 января, Сталин выступил с докладом "Итоги первой пятилетки", в котором, наоборот, описывались достижения социализма по всем направлениям и его победоносный вал, который неудержимо подминал под себя остатки рухнувшего строя. А тут такое письмо, такой негатив – не ко времени.

Но что нужно этим коммунистам, живущим в Москве, что их заставило пойти на этот шаг, чего им не хватает? Ведь живут в теплой, благоустроенной, а главное, сытой Москве. Да, на Украине, в Поволжье, Казахстане голод, о чем Сталин, несомненно, знал. Любой новый строй зиждется на костях старого строя. Так было при Иване Грозном с его опричниной, после которой осталось в живых пол-России, при Петре I, поднявшем Русь на дыбы, так было и так будет всегда.

Эти шестеро, прошедшие "чистку" и отбор, учатся в институте Красной профессуры. Учеба в самом престижном, закрытом заведении означала прямое попадание в партийную номенклатуру, а затем – накатанную дорогу к высоким государственным постам. Нужно было только сидеть и помалкивать, соблюдать партийную дисциплину: дадут команду – поднимай руки вверх, "одобрямс", нет команды – сиди тихо, так нет...

Сталин еще раз внимательно прочел фамилии авторов письма. Некоторых он знал в лицо, поскольку сам читал им лекции вместе с новоявленными теоретиками партии: златоустом, но непоследовательным Бухариным, всезнающим, но аморфным Луначарским и этой "миногой" Крупской.

Кто же они? Слушатели института Красной профессуры – Гарибулла Искаков, Ильяс Кабулов, Жусупбек Арстанов, Бирмухамед Айбасов, член Казкрайкома ВКП(б) Габбас Токжанов, студент Московского геологоразведочного института (МГРИ) Уразалы Джандосов.

Кто же из них зачинщик?

По возрасту они почти сверстники – 28-29 лет, вот только Айбасову Бирмухамеду 37. В таком возрасте разница в 7-8 лет ощутима, особенно у казахов, к тому же он единственный среди них, кому близка экономика сельского хозяйства республики: успел поработать 10-12 лет в разных административных областях на ответственных постах.

Сталин позвонил секретарю Борису Бажанову: "Вызвать авторов письма на Старую площадь...".

Секретарь каждый день сталкивался с членами Политбюро и убедился, что никакие они не вожди, их такими рисовала послушная красная пресса. Например, Калинин не смог заступиться за свою жену, отбывавшую срок в концлагере. Ворошилову не достает широты государственных взглядов, ему бы не в Кремле сидеть, не создавать Красную Армию, которая "всех сильней", а слесарить где-нибудь в Луганске.

Про себя Бажанов давно решил бежать из этой страны. Вскоре ему это удалось на удивление легко: под Новый год, когда часовые "священных рубежей" были мертвецки пьяны, он во весь рост перешел советско-иранскую границу. Расчет был верен. За границей он издал ряд книг. В одной из них "Кремль, 20-е годы" он напишет: "Замечательное у нас Политбюро: два заикало (Молотов и Рыков), один ошибало (Бухарин), один вышибало (Сталин)".

А сейчас, взяв письмо, он заранее знал, что оно никогда не увидит свет, а авторов, этих наивных правдолюбцев, исключат из института и пошлют в самые отдаленные районы отсталого Казахстана, и о них никто не вспомнит – это в лучшем случае; а в худшем – их сгноят в подвалах Лубянки.

На Старой площади с ними провели соответствующую беседу, и вскоре все они, не окончив институт, были направлены обратно в Казахстан.

Пойти на такой шаг, когда по стране во все колокола превозносились эпохальные победы социализма и ни слова – о голоде, когда за каждое правдивое слово людей преследовали и сажали, мог не каждый. Они, слушатели института Красной профессуры, теряли будущее, ставили под угрозу свою карьеру. За душой у них не было никакой корысти, только гражданское мужество и любовь к родному Казахстану. Они знали, на что шли. Только за это каждый из них достоин народной памяти и отдельного повествования.

Наш рассказ об одном из них – Бирмухамеде АЙБАСОВЕ.

2. Отец Биркея, детство

На формирование личности влияют два фактора: окружающая в детстве среда и пример родителей.

Детство Биркея протекало в окрестностях Улытау... Горы Улытау – великие горы и священны для казахов. Именно здесь зарождался первый узел казахской истории. Как от Киева пошла Русь, так и от Улытау – казахи. Это было место сбора представителей всех жузов, видных батыров, военачальников и предводителей крупных племен и родов для выбора очередного хана. Окрестности гор служили для захоронения выдающихся государственных деятелей.

Здесь закончил свой жизненный путь основатель казахских родов – мифический Алаш. С древним боевым кличем-ураном "Алаш" джигиты неслись в бой. Мавзолей Алаша до сих пор сохранился на берегу степной реки Майлы-кия (мягкая осока).

Здесь жил бий Эдиге, который убил хана Золотой Орды Тохтамыса, того самого, который через два года после Куликовской битвы покорил и сжег дотла Москву.

Жоша-хан – Джучи-хан – первый сын покорителя Вселенной Шынгиз-хана, по одной из легенд, охотясь на куланов, погиб здесь при загадочных обстоятельствах. До сих пор сохранился его мавзолей. В казахском фольклоре есть поэтический кюй "Аксак Кулан – Джучи-хан"", посвященный основателю джучиева улуса.

В отрогах гор сохранились развалины укрепления последнего казахского хана Кенесары Касымова. Отсюда он, сотворив прощальный намаз, двинулся на юг к киргизам, где и погиб в районе современного города Токмак.

Пожалуй, нигде в Казахстане, а может быть, во всем тюркском мире нет такого места, где воедино собрано столько уникальных исторических памятников. Можно открыть международный туристический центр, изучать застывшие страницы истории тюрков, кыпшаков, казахов – вот только нет у нас своего Генриха Шлимана.

Юный Биркей с молоком матери впитывал в себя все легенды и сказания. Ничего так не наполняет сердце гордостью, как героическая история своего народа и причастность к нему.

Бирмухамед (Биркей) Айбасов родился 12 сентября 1895 года недалеко от г. Улытау в урочище "Котыр", ныне Жезказганской области.

Его отец – Айбас Байтабынов, один из первых казахских врачей, из рода Найман-баганалы-саргадак родился здесь же в 1862 году, то есть в то историческое время, когда император России Александр II отменил крепостное право, осуществил революцию сверху. Волны этих исторических преобразований порой докатывались и до глухих окраин обширной империи. Выражалось это, например, в том, что кочевникам впервые было дозволено осваивать неведомую до сей поры профессию медика, так как коренной народ и вновь прибывшие переселенцы тонули в непрерывных болезнях и эпидемиях. Первый отряд медиков призван был зачинать современное здравоохранение взамен шаманов, знахарей, баксы, талибов и просто шарлатанов той патриархальной поры.

В 1884 году Айбас Байтабынов окончил Омскую центральную фельдшерскую школу. Приказ №34 о присвоении ему звания медицинского фельдшера и назначении волостным лекарем в Атбасарский уезд подписал сам генерал-губернатор Степного края Колпаковский: "Представлен к званию фельдшера...". Это врачебное звание позапрошлого века может вызывать у нас ироническую усмешку, поскольку сейчас даже врачи не находят работу, а ведь в то время оно произносилось с оттенком уважения и почтения.

В ведении молодого Айбаса из-за отсутствия медиков оказалось пять волостей, расположенных вокруг Улытауских гор. 5-7 лет он работал один, выполняя обязанности врача, фельдшера, повивальной бабки и по уставу – полицейского, совершая ежемесячные объезды своего медицинского участка №12, равного по площади европейскому государству, такому как Королевство Бельгии. И только потом к нему пришло пополнение из той же фельдшерской школы в лице Жанабая Ниязбекова и Адильбека Майкутова.

"Врачу приходилось много работать и служить в самую трудную пору при возникновении эпидемий, – писал врач-народоволец той поры, – быть поселковым и уездным врачом, лечить казахов, крестьян-переселенцев и горожан, совершать частые и большие поездки по степи, объезжать киргизские аулы и крестьянские поселки во все времена года, невзирая ни на какую погоду – в ненастье и в лютые с бураном морозы".

Казахи зимой ютились под одной крышей со скотом, что способствовало появлению всевозможных заболеваний: бруцеллеза, чесотки, других. Архивные документы той поры читаешь как сводки с передовой: что ни год – холера выкашивает целые регионы, что ни год – чума уничтожает целые роды, племена. В эпицентре борьбы с этими жуткими заболеваниями оказывались врачи и, конечно, фельдшера.

Это касалось и Айбаса – жизнь его порой висела на волоске. Например, в 1891-1892 годах, когда вместе с врачом Кузнецовым и другими он осуществлял карантинное дежурство у брода Бескулан и переправ Текей, Тайрткель на реках Шу и Сары-Су, не давая пройти караванам из Туркестана, несущим холеру в Центральный Казахстан. Длительные боевые дежурства в необъятной дикой степи сближали врачей; оторванные от дома, они становились единой командой. Работа была опасной, в караванах шел не только торговый люд, лазутчики из других стран, но и контрабандисты, перевозившие наркотики, оружие. Врачи обязаны были всех проверять и пропускать через карантинную зону.

Обращает на себя внимание такой факт: на протяжении 26 лет работы Айбас осуществлял ежегодные трехмесячные дежурства в Атбасарском уездном приемном покое. Для этого ему нужно было выезжать из района постоянного обитания – Улытау – и на лошадке по неведомым верблюжьим тропам добираться до Атбасара, преодолевая три природно-сельскохозяйственные зоны, покрывая расстояние свыше 400 километров. За 26 лет Айбас ни разу не допустил срыва, выезжал в любое время, но чаще весной. Эти поездки давали ему многое. Он изучал растительный мир, определял, в какой фазе какое растение можно потреблять для лечебных целей; проезжая по историческим местам, узнавал историю.

При приемном покое имелась большая библиотека, хорошо оснащенные медицинские кабинеты, где фельдшера могли повышать свой профессиональный уровень.

На фото 1 – группа первых казахских врачей. Снимок сделан в 1905 году в Атбасаре. Фотокопии хранятся в Государственном музее истории медицины и здравоохранения (г. Алматы), в краеведческом музее г. Атбасара, помещены в книге Виля Галиева "Медицинская деятельность ссыльных революционеров в Казахстане" (Алматы, "Казахстан", 1982 г.). Подлинник хранится в семейном архиве Айбасовых.

СПРАВКА. 1. В центре сидит Леонид Андреевич Кузнецов – врач-народоволец, выпускник медицинского факультета МГУ, член центральной группы партии "Народная воля" 1883-1887 гг. В университете входил в число тех, кто демонстративно отказался послать траурный венок на гроб императора Александра II после его гибели 1 марта 1881 года. Также демонстративно он отказался участвовать в церемонии встречи нового императора Александра III, пожаловавшего в МГУ после коронации в Успенском соборе Кремля.

Кузнецов был сослан в Степной край и оказался в Атбасаре. Обучая казахских фельдшеров врачебному искусству, он сам под влиянием их рассказов, особенно Айбаса, проявил живой интерес к истории казахов. И был поражен тем, что эта история – казахов-кипчаков-тюрков-саков-гуннов, уходящая вглубь веков, почти неведома ему.

Леонид Андреевич опубликовал статью "О надписи на камне Тамгалы-Тас в пустыне Бетпак-Дала в Атбасарском уезде" (Записки Семипалатинского отдела Русского географического общества, 1927 г. вып. 16, стр. 122-124). На этом камне были выбиты родовые знаки всех многочисленных родов, племен казахов. Сюда, движимые неизвестным шестым чувством, стекались казахские роды и оставляли свой родовой знак – тамгу, тем самым признавая это место центром казахского мироздания.

Позже писатель Ильяс Есенберлин, тоже родом из Атбасара, в своем романе "Кочевники" обыграл этот факт, загадочный камень-тамга на берегу Сары-Су стал символом единения казахского государства.

2. Адильбек Майкутов (во втором ряду стоит, слева) – один из первых казахских революционеров, член Атбасарского Совдепа, во время гражданской войны был схвачен колчаковцами. На глазах семьи и Айбаса его скрутили, избили, несмотря на просьбы и мольбы, повели в Мариновку и там расстреляли. Его именем названы поселки, совхозы, написаны книги, статьи.

Продолжение