Владимир КАТКОВ, "Литер", 20 февраля

15 лет назад произошли события, о которых тогда мало кто знал. Сегодня Михаил Дауенов пишет свое "Житие".

В архиве Михаила Юсуповича хранятся вырезки из центральных газет. Все датированы 25 февраля 1992 года.

"В Чимкенте вооруженные преступники захватили гражданский лайнер с пассажирами на борту. Во время операции по освобождению заложников все террористы были уничтожены", – кратко сообщила газета "Правда". "При въезде на территорию аэродрома автобус с преступниками и следовавшими при них заложниками врезался в снегоочиститель. Это было заранее спланировано. В суматохе группа захвата ворвалась в салон. В ходе короткой схватки один из преступников был убит, а второй смертельно ранен. Никто из заложников не пострадал", – изложила свою версию газета "Красная Звезда". "При въезде в аэропорт как из-под земли выросла "поливалка" и уперлась в бампер "Икаруса". И последнее, что в своей жизни увидели террористы, – как с двух сторон рассыпаются стекла автобуса и летящие сквозь них парни наводят короткие автоматы в упор", – живописала газета "Труд".

"При въезде в аэропорт грянули светошумовые отвлекающие гранаты. Преступники пригнулись", – предлагала свою версию "Комсомольская правда".

Дальше всех от правды, как ни странно, оказалась газета "Правда". Да и все прочие выпустили на свои полосы "ежиков в тумане", что можно объяснить только одним: скудостью доступной для газетчиков информации. Одни хвалили милицию, другие – парней из не существующей в природе группы "Набат". Но все за фактом не увидели явления: это были первые ростки терроризма на территории приказавшего долго жить СССР. Огромная страна развалилась на суверенные осколки, но еще продолжали жить ее мощнейшие "органы". А потому успешное проведение операции "Набат" было закономерным. Основные элементы были отшлифованы предыдущими годами учений и тренировок.

– Субботний день 22 февраля. К восьми утра я был на службе, – вспоминает Михаил Дауенов. – Не прошло и десяти минут, как позвонил дежурный по управлению: на подведомственной нам территории ЧП. Шесть осужденных, переправлявшихся этапом в Среднюю Азию, завладели оружием, убили трех солдат и покинули спецвагон. Параллельно железнодорожному пути проходит автотрасса Кызылорда – Чимкент. Преступники захватили рейсовый "Икарус" с двумя десятками пассажиров и направляются в сторону поселка Чиили, к автовокзалу которого уже подтягивается милиция. Вот и вся информация, которую я имел, направляясь с оперативной группой к месту предполагаемых событий…

В Чиили полковник Дауенов застал скверную ситуацию: в центре привокзальной площади тот самый "Икарус" в плотном кольце сотен зевак. Выяснилось, что когда бандиты стали выходить из автобуса вместе с пассажирами, милиционеры открыли огонь. Двоих убили, двоих задержали, в перестрелке один милиционер погиб. Два оставшихся в живых бандита закрылись в автобусе вместе с одиннадцатью пассажирами. На юридическом языке это захват заложников на транспортном средстве. На этот случай была отработана операция "Набат", которая автоматически вступала в действие.

Первым делом нужно было очистить площадь от зевак – создать зону безопасности. Создали. А тут непредвиденная ситуация: под автобусом лежит милиционер с автоматом, который, вероятно, должен был подстраховывать своих. Пришлось выполнить ряд отвлекающих маневров, чтобы он смог незаметно покинуть убежище – террористов нельзя было раздражать.

В начале было Слово

– Первая задача: свести к минимуму угрозу жизни заложников. Для начала передали в автобус рацию и приступили к переговорам. Правило такое: кто вступает в переговоры, тот и ведет операцию. К их началу, – продолжает Дауенов, – я уже владел подробной информацией о своих собеседниках. Главарь Евгений Глухов имел опыт захвата заложников в Чите. Я знал, где проживает его мать, ее биографию, историю семьи. Важно было разбудить человеческие чувства в оскалившихся душах. Считаю, мне удалось: я родился и вырос в России, знал обычаи мест, из которых родом Глухов…

Переговоры на привокзальной площади длились почти 10 часов. Выяснилось, что террористы намерены выбраться за границу. Они неоднократно повторяли, что не имеют ничего против государства и КГБ. Жизнь им испортили прокуроры и милиция. В разговоре стали проскакивать нотки доверительности. Столь длительное ведение переговоров понадобилось для того, чтобы подтянуть к автовокзалу группы захвата специальных подразделений "Арыстан" и "Сункар" – это тоже предусматривалось операцией "Набат" на завершающем этапе.

Поздно вечером Глухов поставил условие: вернуть в автобус сбежавшего водителя и двигаться в сторону Чимкента. Впереди "Икаруса" должна идти машина ГАИ, следом за автобусом, в 15 метрах, машина Дауенова. Далее – машина начальника УВД и прокурора. Никто не должен обгонять автобус, а ГАИ сгоняет встречный транспорт на обочину. Условия приняли, но глубокой ночью случилась неожиданность. Уже на территории Чимкентской области "Икарус" заехал на АЗС. Едва он начал заправляться, как на площадку лихо влетает шальная фура, и террористы открывают огонь. Фура срывается с места как гоночный автомобиль и исчезает в ночи. Под этот шумок снова сбежал водитель автобуса. Искали минут тридцать, привели, а он рыдает: дома шестеро детей, а он – единственный кормилец. Поняли, что в таком состоянии человек – не помощник. Отпустили. На трассе остановили первый попавшийся "КамАЗ". Повезло: водителем оказался бывший пограничник Александр Чехонин из Самары. Он и сел за руль "Икаруса". Попытку заправиться повторили в Туркестане. Пока заправлялись все по очереди, "Икарус" развернулся и помчался в сторону Кызылорды. Опять переговоры.

Террористы пытаются взять "игру" в свои руки: требуют транспортный Ил-76, чтобы в него мог заехать автобус. Дауенов убеждает: аэропорт Кызылорды тяжелые самолеты не принимает. Тогда – Байконур. Но космодром – территория России, где совершено преступление. Уж там точно не ждут с распростертыми объятиями. В итоге Михаил Юсупович убеждает бандитов ехать только в Чимкент.

Как по нотам

– Дело в том, – поясняет Дауенов, – что в 80-х годах спецгруппами КГБ отрабатывались способы освобождения заложников при попытке угона самолета. В нашем регионе базовыми для этих тренировок были три аэропорта. В их числе – Чимкентский. То есть он был "родным" для бойцов "Арыстана" и "Сункара", и всегда был готов к проведению операций. Задача моей группы на заключительном этапе – определить местонахождение преступников в автобусе. Большого труда это не составило: один держал под прицелом водителя, а второй периодически отдергивал шторку заднего стекла и целился в меня из пистолета…

Едва автобус въехал в ворота аэропорта, в него врезалась водовозка. "Живые" и обычные трапы к окнам, бойцы "Арыстана" вламываются в салон, один террорист убит, второй тяжело ранен. Ни один из заложников не получил даже царапины. Пострадал бывший пограничник Александр Чехонин – пулевое касательное ранение предплечья. Его не могли предупредить о столкновении с водовозкой, тем более не знал об этом преступник. При ударе, падая, он выстрелил.

– Этот бросок бойцов "Арыстана" уложился в четыре секунды, – подводит итог Дауенов. – Но ради таких секунд – годы подготовки. Кстати, в той группе были только лейтенанты. А вся операция "Набат" заняла ровно сутки. Что удивительно: сутки не спали, не ели и не замечали этого – такая была мобилизация внутренних ресурсов. И лишь когда вернулся домой, где не имели понятия, куда я делся, ощутил, что такие сутки стоят года нормальной жизни…

А через сутки – новая командировка. На Байконур.

Рокот космодрома

Это был грозный рокот – отголосок трагических событий, всколыхнувших многие республики бывшего Союза. Одна из трех географических точек, выбранных в свое время для запуска космических объектов, стала точкой и в биографии великой страны.

Секретный город Ленинск и объекты космодрома, естественно, возводили строительные войска. На февраль 1992 года на территории Байконура находилось 12 военно-строительных отрядов. Каждый по численности превосходил армейский полк, каждый имел собственную инфраструктуру, был полностью автономным. Располагались они в строгом геометрическом порядке вдоль асфальтированного шоссе, связывавшего все площадки запуска ракет и город Ленинск. И не только их: там же на боевом дежурстве стояли комплексы противоракетной обороны, а в шахтах – стратегические ракеты ответного ядерного удара. Несложно представить трагичность ситуации, когда целая дивизия военных строителей вышла из-под повиновения. Повязав головы белыми полотенцами, разъяренные солдаты практически всех национальностей, какие существовали в СССР, начали выходить на шоссе, чтобы маршем пойти на Ленинск с ультиматумом командованию космодрома.

– На Байконур выехали не только сотрудники спецслужб, – рассказывает Михаил Дауенов, – была создана правительственная комиссия, которую возглавил ныне покойный Юрий Хитрин. Перед нами поставили задачу: предоставить комиссии материалы оперативного расследования случившегося. А теперь представьте ситуацию той поры: все республики, представители которых продолжают служить в подчинении Москвы, заявили о своих суверенитетах. В Казахстане создается новая Конституция, стали актуальными вопросы принадлежности Байконура. Все это активно обсуждается местным населением, офицерами, сержантами и солдатами. Начинают выяснять: кто кому "папа", кто "старший" или "младший" брат. Резко меняется отношение офицеров к рядовому составу: рукоприкладство, физическое подчинение, унижение, оскорбление по национальному признаку…

Обстановка в отрядах накалялась исподволь, но уже во второй половине февраля они переводятся на казарменное положение. Караульным перестали выдавать оружие. Все это провоцирует солдат на ухищренные способы общения между отрядами: появились ночные посыльные и первые признаки организованного сопротивления произволу. Достаточно было искры… Она проскочила 23 февраля: в столовой одного из отрядов, где отмечали день Красной Армии, произошла драка между офицером и рядовыми. В итоге массовое неподчинение командирам и, спустя сутки, выход с территории отряда. По стечению обстоятельств это был самый удаленный от Ленинска отряд. Повязав головы белыми полотенцами, заняв всю ширину шоссе, первая тысяча строителей двинулась к городу. После прохождения территории очередного отряда на шоссе выходила еще одна тысяча.

Танцы на углях

Сегодня Михаил Юсупович сравнивает экстрим тех дней с танцами на горящих углях – достаточно было подсыпать пороха, чтобы гигантская и озлобленная толпа взорвалась. Первые признаки мародерства и разбоя уже присутствовали. Один только эпизод: от колонны на шоссе отделилась стая в сотню солдат. На территории уже оставленного отряда они принялись громить штаб, выволокли во двор дежурного телефониста, сорвали с него одежду и принялись избивать. Оружие при себе в тех событиях имели только чекисты. Дауенов с тремя своими сотрудниками попытался вырвать парнишку из рук озверевшей стаи, стая двинулась на них. Пришлось стрелять в воздух. Выстрелы отрезвили мародеров, и они начали пятиться к шоссе.

– По моему мнению, правительственной комиссией были приняты единственно верные меры по нейтрализации бунтарских настроений, – рассуждает Михаил Юсупович. – Самый близкий к Ленинску отряд сделали резервуаром, в который стекались идущие маршем по шоссе. Здесь очередной колонне предлагалось выбрать делегацию парламентеров, с которыми вели переговоры члены комиссии. С остальными вели работу аксакалы и женщины со станции Торетам, а также представители гражданской власти города. Работала специальная служба, сотрудники которой составляли списки адресов, по которым хотели бы уехать бунтовщики. На станции Торетам наша оперативная группа останавливала все поезда, идущие как в Среднюю Азию, так в европейском направлении. На них сажали вместе с сопровождающими уволенных в запас строителей, в пути их кормили и в пунктах назначения под расписку сдавали военкомам. За две недели напряженной работы нам удалось таким образом сократить численность личного состава стройотрядов на 9 с лишним тысяч человек. Тлевшие угли погасли…

Настало время разобраться с теми, кто их разжигал. Оперативниками были выявлены вопиющие факты беспредела, царившего в стройотрядах космодрома. Офицеры отнимали у солдат сахар и конфеты, старослужащие забирали у молодых новое обмундирование, вся тяжелая черновая работа – для первогодков. Офицер превратил солдата в… боксерскую грушу – несколько месяцев каждый вечер ставил его в угол и отрабатывал удары. Когда солдат падал, сослуживцы выносили несчастного во двор, обливали водой и снова ставили в угол. Наблюдать за избиением было развлечением всей роты. Другой солдат, призванный из Талдыкурганской области сын чабана, через четыре месяца службы стал немым. Отцы-командиры на виду у всего личного состава ставили его на четвереньки, заставляли изображать барана, которого затем жестоко избивали. Через четыре месяца несчастный оказался в госпитале.

– Тогда я впервые столкнулся с оголтелым национализмом, – вспоминает Дауенов. – Вместе с моим другом, начальником особого отдела космодрома полковником Лебедкиным, мы беседовали с майором-строителем Васильевым – депутатом Верховного Совета РК. И вот этот "народный избранник" нам заявляет: "События спровоцировали казахи, чтобы выгнать русских с Байконура. Казахи из КГБ специально для этого подняли местное население". И дальше в том же духе, не выбирая парламентских выражений, невзирая на то, что перед ним два полковника. На утреннем заседании комиссии мы с Лебедкиным доложили Хитрину о воззрениях майора и предложили отозвать депутатский мандат. В течение недели Васильев лишился депутатской неприкосновенности и был переведен в воинскую часть на Крайнем Севере России.

Напоминание о будущем

– Когда отправили по домам последнюю партию строителей и стали на последнем заседании правительственной комиссии подводить итоги, – продолжает Дауенов, – у всех появилось странное ощущение общей вины за случившееся. Причем не за происшедшие массовые беспорядки на особом режимном объекте, а за развал некогда большой и могучей страны. Бунт на Байконуре стал лишь иллюстрацией и предтечей зачастую трагических событий, которые нам еще предстояло, и, видимо, предстоит пережить, если забудем, насколько тонка и щепетильна проблема межнационального согласия.

После этого инцидента жизнь сама заставила прийти к межгосударственным соглашениям о статусе Байконура: Россия арендует космодром у Казахстана. Соглашение обеспечило равноправие всех граждан, живущих в городе, в администрации которого есть и представитель нашей страны. Человек тем и отличается от остальных живущих на земле существ, что умеет помнить и договариваться…

– Сегодня, – говорит Михаил Юсупович, – терроризм использует те же методы, что и государства в своих войнах. Под любое уничтожение невинных людей подводится идеологическая база.

Что делать? Надо признать: мы пришли к необходимости непрерывной борьбы с террором. А воевать должны хорошо обученные, обеспеченные всем необходимым подразделения профессионалов высокого класса и соответствующие государственные органы. Не так уж плох был опыт КГБ по выявлению будущих заказчиков и исполнителей терактов.