Е. АЗАРОВ, "Звезда Прииртышья", 21 апреля

Биографическая справка

Дед - Каирбай, заведующий сельским магазином. Арестован и погиб во время репрессий конца 1930-х годов как "японский шпион". До войны Махмет Каирбаевич работал учителем Семиярской сельской школы.

С 1942 - курсант артиллерийского училища. На фронте - лейтенант, старший лейтенант - командир батареи 712-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка резерва Главного командования.

19 августа 1944 года со своей батареей отразил несколько танковых атак противника, пытавшегося деблокировать окруженную группировку войск в г. Шяуляй, за что был удостоен звания Героя Советского Союза. Закончил войну в Кенигсберге.

В 1945-46 годах служил в артиллерийском полку Степного военного округа. После демобилизации с 1946 года работал сначала заведующим районным отделом социального обеспечения, а затем секретарем Краснокутского райкома партии. С 1968 года - второй секретарь Павлодарского обкома партии. Затем, до ухода на пенсию в 1982 году, работал председателем исполкома Павлодарского областного Совета народных депутатов.

Награды: Герой Советского Союза, кавалер орденов Ленина, Александра Невского, Отечественной войны двух степеней, Октябрьской революции, четырех - Трудового Красного Знамени и многих медалей.

***

Об этом человеке - сыне казахского народа с большой буквы написано много, наверное, трудно сказать что-нибудь новое. Поэтому хочется описать такие эпизоды, во многом личностные, которые, на мой взгляд, раскрывают характер Махмета Каирбаевича.

Впервые увидел его в августе 1968 года на строительстве Ермаковской ГРЭС - Каирбаев сопровождал какую-то важную персону из ЦК КПСС. Как водится, был хороший ужин, товарищ из ЦК произнес несколько тостов за партийных руководителей Союза и республики. Потом предложил:

- Ну, теперь твоя очередь, Махмет!

- За здоровье строителей! - кратко оттостился Каирбаев.

...Мы, хозяйственники, вообще-то не очень хорошо знали своих партийных руководителей, однако Каирбаев, помнится, был интересен всем. И не случайно. В неполные 20 лет он был удостоен звания Героя Советского Союза, а это очень много значило.

Как это было

В 1944 году, спасая свои полки и препятствуя свободному выходу советских дивизий к Балтике, немцы предприняли ряд танковых атак, чтобы разорвать кольцо окружения. Если бы это произошло, то немецко-фашистские войска угрожали бы "котлом" уже Красной Армии. Батарея, которой командовал старший лейтенант Махмет Каирбаев, входила в 712-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк резерва Главного командования. Ей-то и довелось сыграть весомую роль в этом сражении. 19 августа Каирбаев с 15 артиллеристами был послан на подмогу одной из наших батарей, дравшейся в окружении немцев. Здесь 19-летнему "старлею" пришлось взять общее командование на себя, так как офицеры батареи были выведены из строя. А затем начался ад. Только артиллеристы М. Каирбаева отобьют танковую атаку немцев, переждут артобстрел противника, как новая волна "тигров" появляется на горизонте.

Сколько длился тот бой, ни бывший учитель из Семиярки, ни его уцелевшие бойцы так потом и не могли точно вспомнить. Остались в памяти лишь горящие на поле немецкие танки и отступившая пехота врага. И то, что фашисты не прошли в Шяуляй. Потом было много других, не менее яростных боев. А 20-летнему Махмету Каирбаеву зачитали приказ о том, что 24 марта 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР он удостоен звания Героя Советского Союза за тот бой на литовской земле. Войну Каирбаев закончил под Кенигсбергом...

В 43 года Каирбаев стал одним из руководителей области. Он всегда жил на виду, старался больше быть в гуще людей и событий.

Мне довелось работать под его руководством. Помню, насколько он был загружен областными делами и все равно несколько раз в месяц находил время объезжать город, интересовался павлодарской застройкой, контролировал благоустройство улиц и проспектов Павлодара. Почти ежедневно вызывал меня на доклад о состоянии дел в городе, частенько приглашал попить в тесной комнатке отдыха кок-чай. Запивали белые сухарики зеленым чаем и обсуждали назревшие проблемы.

Человек смелый, независимый и решительный, он безбоязненно и зачастую нелицеприятно высказывался в адрес областных и республиканских чиновников, если они, по его мнению, несли чушь. Наверное, он мне доверял, потому и мог так высказываться. Часто вспоминал свои молодые годы, когда работал в районах области. Рассказывал, как умудрился в конце 50-х годов остаться у руководства районом, когда поснимали всех, даже первого секретаря обкома, - за приписки по хлебосдаче. Говорил:

- Был небывалый урожай, хранить хлеб оказалось негде, зерно просто буртовали на площадках под открытым небом. Само собой разумеется, были очень большие потери хлеба. Из руководства района осталось два секретаря райкома. Двух руководителей района отдали под суд. Контролер из Москвы допрашивал, кричал, грозил, а я ему: "Ты где был, когда мы просили у вас автотранспорт и вагоны под хлеб? Где ты был именно тогда?" Видимо, не глуп оказался москвич, защитил. Мне тогда шлепнули в личное дело лишь выговор.

Каирбаев мне был всегда интересен. В поступках, жестах и фигуре Махмета Каирбаевича ощущалось какое-то благородство. Я все тогда думал - откуда это у него? Ведь по анкете - он выходец из крестьянской семьи, и только потом узнал - у Махмета это родовое. Дед Каирбай, усыновивший Махмета, был очень образованным человеком, знал арабский язык, совершил хадж в Мекку. Именно это обстоятельство стало причиной его ареста и расстрела в тридцатые годы.

В годы, когда Махмет Каирбаев возглавлял исполнительную власть области, происходили заметные изменения в экономике региона. Строились и расширялись электростанции, угольные разрезы, тракторный завод достиг выпуска 50 тысяч тракторов в год, а алюминиевый завод стал крупнейшим в Советском Союзе по выпуску глинозема. Был введен в действие нефтеперерабатывающий завод, значительно увеличились мощности ферросплавного, химического и картонно-рубероидного заводов. По объему капитального строительства Павлодарская область стала занимать место в первой тройке по республике и в первой десятке по Союзу. База стройиндустрии насчитывала шесть крупных заводов ЖБК, три домостроительных комбината, несколько деревообрабатывающих, щебеночных, асфальтовых и других заводов и цехов. В строительной отрасли трудились около 50000 человек. Ежегодно вводилось в эксплуатацию от 10 до 12 тысяч квартир, 5-6 средних школ, 2-3 больницы, 5-6 клубов, до десятка детских садов. К центральным селам области строились дороги с твердым покрытием. В те годы был достигнут наивысший индустриальный рост.

За всеми этими свершениями стояли люди, в том числе хорошие руководители-организаторы. И именно Каирбаев, восемь лет проработавший вторым секретарем обкома партии, отвечал за кадровую политику, знал руководителей наперечет. Руководители тех лет хорошо помнят, что Махмет Каирбаевич очень внимательно относился к людям, ценил свои кадры и никогда их не предавал. Это мне довелось испытать на себе, причем не единожды.

Помнится, еще когда начинал работать мэром Павлодара, появился у нас спецкор главной газеты "Правда".

- Я тут по пути, дай, думаю, узнаю, чем озабочен мэр города. Ваш Павлодар меняется прямо на глазах.

Несколько подкупленный такой лестью, я пригласил "правдинца" в комнату отдыха. Он бодро выпил пару стаканчиков молдавского коньяка, зажевал сыром и спросил, чем может помочь газета в решении проблем города.

- Не хватает денег на благоустройство, - говорю. - Средствами на благоустройство распоряжается совмин республики, и, конечно, отчисления наших промышленных гигантов остаются в Алма-Ате.

Корреспондент что-то черкнул в блокноте, и не знаю даже - понял ли меня. Затем в одной из статей мои слова были даны без всяких пояснений: "Алма-Ата забирает и оставляет в столице все средства, которые положены Павлодару на благоустройство". Понятно, как были восприняты эти строки Д.А. Кунаевым и Б.А. Ашимовым. На меня пошел нажим, и я пришел с заявлением на увольнение к М.К. Каирбаеву. Объяснил причину... Каирбаев меня успокоил, назвал все происходящее мелочью жизни. А позже защитил меня...

Еще один случай. На одном из декабрьских пленумов ЦК КПСС резкой критике подверглась работа Минэнерго СССР и обкома партии за срыв ввода в эксплуатацию первого энергоблока Экибастузской ГРЭС-1. Сразу же были найдены и виновники провала: управляющий трестом "Экибастузэнергострой" Э.Е. Филатов и начальник московского "Главвостокэнергостроя" Г.М. Аксенов. О ситуации я доложил председателю облисполкома. Тот был краток:

- Веди их ко мне!

Каирбаев принял "обвиняемых" по-доброму, даже сердечно, просил не расстраиваться из-за чиновного давления:

- Сидят там в Москве, реального положения дел не знают, тягот строительства не ощущают.

Поговорили о стройке, потом Махмет Каирбаевич пригласил всех поужинать. И хотя он в то время почти не употреблял спиртного, тут его словно подменили - прилично выпил, был весел, весь вечер искрометно шутил. Засиделись за полночь. За окнами завывала декабрьская пурга, и энергостроителей, как они ни рвались в Экибастуз, не отпустил, оставил ночевать. Вот такой он был, Каирбаев - человек с большой буквы.

Как-то, уже будучи на пенсии, я собрался лететь в Алма-Ату. Место досталось в середине первого салона, самолет задерживался, было душно. Вдруг впереди послышался очень громкий разговор, я увидел вставшего с кресла Махмета Каирбаевича - оказывается, стюардесса пересаживала его с первого ряда на третий. Человека, на груди которого сверкала звезда Героя Советского Союза! В ту же минуту, сопровождаемые работницей Аэрофлота, по проходу быстро прошли и уселись в первом ряду юноша и девушка. Всем стало ясно - это для них освобождали места, бесцеремонно согнав с кресла Героя. И самолет тоже задержали из-за них.

Что тут сказать? Дети высокопоставленного чиновника, может быть, и не виноваты. Они принимают все как есть, принимают как должное. Может быть, и чиновник никогда бы такого не позволил. Но подлости делают лакеи, кучно окружающие высоко взлетевших людей. Горько и стыдно...

Последний раз я живым видел Махмета Каирбаевича на последнем для него празднике Победы. Пришли его поздравить, он вышел - бледный, исхудавший. Но при виде нас его глаза весело заблестели. Хозяйка поставила на стол высокую коническую бутылку немецкой водки. Так что день Победы над Германией отметили немецкой водкой.

Каирбаев ушел от нас почти сразу после своего 70-летия, оставив для потомков бюст в сквере Героев у вечного огня, улицу его имени, мемориальную доску на его доме. На доске - он, до боли знакомый, в полковничьем мундире...