Андрей Михайлов, "Известия-Казахстан", 13 мая

Гораздо чаще среди эпитетов, которыми сопровождается имя Колпаковского в разных анналах, встречается не "победитель", а "устроитель". Вряд ли многие жители Алматы знают имя майора Перемышльского, заложившего в 1854 году в Заилийском крае укрепление Верное. Но многие знают о Колпаковском, считая (и обоснованно) именно его отцом-основателем города Верного. Ведь под его началом в 1876 году была образована Семиреченская область, центром которой и стал новоявленный город у подножия Северного Тянь-Шаня.

Строитель. Надгробье в старом парке
В старом городском саду, нынешнем мемориальном Парке героев-панфиловцев, сохранились два безымянных гранитных надгробья. Многие "сведущие" горожане считают, что под одним из них лежит сам Герасим Колпаковский, а под другим покоится его супруга. Когда появился этот миф, сказать сложно. Но то, что горожане всегда желали видеть "своего генерала" упокоенным в родном городе, – симптоматично.
И таких городских сказаний, в которых настоящий Колпаковский причудливо соединяется со своим мифическим образом, – великое множество. Вот, например, выдержка из воспоминаний уроженца Верного, а позднее первого руководителя Казахстана Динмухамеда Кунаева: "Первым губернатором Семиречья был генерал Г. А. Колпаковский, и то, что город стал садом, во многом связано с его именем. За каждое высаженное дерево он платил горожанам по гривеннику, а кто не высаживал деревья в указанном месте или губил их, публично наказывался плетьми. Сопровождавшие генерал-губернатора казаки приговор тут же приводили в исполнение. Город, можно сказать, зеленел прямо на глазах".
Город и сегодня, несмотря на систематическую, масштабную "прополку" зелени всяческими строительными варварами и бессистемную вырубку старых деревьев "озеленителями", все еще утопает в зелени. Деревья, высаженные более ста лет назад, во времена Колпаковского, продолжают оставаться главным украшением и спасением большого южного города. Эти деревья да еще стойкая память горожан – вот, собственно, и все, что осталось от Герасима Алексеевича в сотворенном при его активном участии городе.
Дело в том, что первый реальный город Колпаковского был практически полностью уничтожен девятибалльным землетрясением 1887 года. Эпицентр стихии тогда находился прямо под городскими кварталами, землетрясение так и вошло в учебники геологии под названием "Верненская катастрофа". В городе не уцелело ни одного каменного здания. А строили попервоначалу в основном из камня – самого, как думали, долговечного материала. Разрушения и потери были настолько страшными и неожиданными, что встал вопрос: а нужно ли возрождать город на руинах?
Пока в столице империи судили-рядили, Верный стал возрождаться сам собой при горячей поддержке его же, Герасима Колпаковского уже в ранге Степного генерал-губернатора с использованием тогдашних новейших методов антисейсмичного строительства. Будущее показало верность стратегии – в следующее сильное землетрясение 1911 года разрушения были вовсе не столь масштабны. Выстоял даже кафедральный собор – гордость города.
Правда, ныне и от той эпохи почти ничего не сохранилось. Столичный город, коим более полувека была Алма-Ата, требовал новой застройки в самой фешенебельной и старой части. Так что, дабы точнее представить себе, каким был город Верный, лучше всего отправиться в соседнюю Киргизию и осмотреть бывший Пржевальск – ныне Каракол. Тоже, кстати, город отнюдь не чужой нашему герою. Мало того, что это было одним из важнейших поселений курируемой Колпаковским области – городским головой там был его родной брат.
Но работа "устроителя" не ограничивалась строительством. Важной частью деятельности Колпаковского было налаживание нормальных отношений между коренными жителями и переселенцами – колонизуемыми и колонизаторами. О том, что Колпаковский не только понимал проблему, но и прилагал все силы к ее решению, широко известно. О нем тепло вспоминали не только русские, но и казахи. Вот выдержка из письма Мухамеджана Тынышпаева, инженера, депутата II Государственной думы, строителя Турксиба и опального историка, репрессированного и расстрелянного в 1938 году в ташкентской тюрьме: "Хотя изменения в отношении к киргизам наступили после ухода генерала Колпаковского не сразу, все же правильнее время управления краем генералов Кауфмана и Колпаковского считать отдельной эпохой. Чины администрации выбирались самим генералом Колпаковским; часто уездными начальниками назначались люди с небольшим образованием, но люди, безусловно, честные, идейные, проникнутые желанием приобщить население к культуре. Конечно, и тогда могли быть случаи лихоимства и прочего, но эти отдельные случаи были ничтожны и находили должную оценку перед генералом Колпаковским".
О популярности генерала говорит то, что его именем были названы не только улицы в Верном и Пишпеке, но и одно из сел, пароход, ледник, полк и городское училище. В Верном собрались даже ставить памятник, да так и не успели…

Покровитель и кавалер. Тени лавры
Известно, что сам Герасим Алексеевич так и не получил высшего образования – времени не хватало. Но это не мешало ему переписываться с Дарвином и получать высшие награды влиятельных научных обществ. Границы России, вплотную придвинувшиеся к Великому белому пятну в центре Азии, инициировали череду географических открытий. Множество экспедиций каждый год проходило через край и часто на долгие годы растворялось в неизвестности. Но можно сказать определенно, что в каждой из них принимал какое-то участие и Колпаковский.
На берегу Иссык-Куля похоронен один из самых именитых русских путешественников Николай Михайлович Пржевальский. Здесь в его мемориальном музее хранятся телеграммы, которые направлял на имя Пржевальского Колпаковский. Вот лишь одна из них: "Поздравляю Ваше Превосходительство с новым путешествием по Центральной Азии. Сердечно и более всего я желаю здоровья, сохранением которого обеспечивается достижение таких блестящих результатов, какими увековечены предшествующие ваши путешествия. Колпаковский".
Телеграмма датирована 1888 годом и отправлена из Омска в Пишпек. Увы, пожелание здоровья не гарантия, что так и будет. Это – последняя весточка, связавшая двух замечательных людей, потому что пятая центральноазиатская экспедиция Пржевальского завершилась, не начавшись, – путешественник скоропостижно скончался от брюшного тифа в Караколе.
А вот строки из письма Чокана Валиханова, с которым Колпаковский был связан не только служебными, но просто дружескими отношениями: "У нас в степях есть слух, что будто Колпаковский назначается киргизским губернатором… Я сам нисколько не удивляюсь всем этим слухам и даже готов радоваться, если бы Колпаковского сделали ханом нашим!".
Известно, какое значение сыграл Герасим Алексеевич в успехе знаменитой Кашгарской экспедиции Валиханова, проникновенно прочувствовав важность момента. Ведь именно казачья сотня, прозорливо высланная обеспокоенным Колпаковским из Верного навстречу возвращавшемуся путешественнику-разведчику, вызволила Валиханова из киргизского плена. Не случайно последние известные письма Валиханова были адресованы именно Колпаковскому. А на могиле великого казаха у подножия Алтынэмеля лежит мраморная плита с надписью, удостоверяющей, что "положен сей памятник генерал-лейтенантом Колпаковским в 1880 году".
Сам Герасим Алексеевич Колпаковский покоится далеко от мест, связанных с его славой, где его помнят и любят. Последние годы своей жизни он, "полный генерал", член Военного совета, заслуженный деятель и обладатель многих высших наград Российской империи прожил в ее столице.
Никольский некрополь рядом с Александро-Невской лаврой памятен для казахстанцев двумя знаковыми для них могилами. Тут упокоен Лев Николаевич Гумилев – отец идей, положенных в основу столь популярного в современном Казахстане евразийства. И здесь же у самого входа лежит Герасим Алексеевич Колпаковский, живые цветы на могиле которого – не редкость.
Имя его не забыто и в Алматы, несмотря на все старания нескольких поколений историков. Слишком много памяти осталось от этого неординарного человека, слишком многим обязан ему город. И очень сложно представить себе историю края без генерала Колпаковского.
Своеобразный подход к новой ономастике Алматы в конце прошлого столетия не позволял сомневаться в том, что историческая справедливость не захочет торжествовать в случае с царским генералом и деятелем "колониального режима". И проспекту Ленина не вернут прежнее имя Колпаковского. Так оно и случилось. Но оставить карту города вовсе без имени легендарного генерала комиссия по переименованиям не осмелилась. А дабы заставить замолчать недовольных, как принято, "пошла навстречу многочисленным пожеланиям горожан" и назвала его именем захолустную улочку в старой части города.