Александр ТАРАКОВ, "Казахстанская правда", 25 декабря

Головокружительную карьеру сделал в Казахстане посланец Украины Евгений Золотарев, пройдя путь от главного зоотехника совхоза до первого руководителя области и удостоившись звания Героя Социалистического Труда.
Предваряя нашу беседу с Евгением Михайловичем, ныне живущим на своей исторической родине, но часто бывающим в Астане, подчеркнул огромный вклад Полтавской области в подъем целины. Первый эшелон с братской подмогой на станцию Колутон пришел именно оттуда, а за первоцелинниками последовали тысячи хлопцев и дивчин. Полтавчане задавали тон грандиозной всенародной кампании, стартовавшей в марте 1954 года, то есть почти 60 лет назад. Троим из них было присвоено высшее звание Cтраны Советов.
– Евгений Михайлович, я писал о вашем земляке – легенде 70-х – 80-х Владимире Дитюке, и сегодня остающемся правофланговым хлеборобской гвардии. Раньше же посчастливилось встретиться с не менее знаменитым полтавчанином Федором Моргуном, чьими "Думами о целине" зачитывался весь Советский Союз. Мог "перейти дорожку" самому Горбачеву, когда с должности первого секретаря Полтавского обкома партии звали на пост секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству. Отказался. В итоге случилось то, что случилось. Вы – третий в этой славной плеяде полтавчан, ставших героями труда и обретших огромную популярность.
– Жаль, так нелепо оборвалась жизнь Федора Трофимовича, он многое бы еще сделал.
– Да, он погиб на трассе… Всегда спешил, был занят и полон замыслов.
– В том числе и творческих.
– В самом деле. Книги у него в последние годы выходили одна за другой. Горжусь тем, что и у меня есть несколько с авторскими автографами.
– Этот человек очень много для меня сделал. По жизни поддерживал.
– Вечная память "кобзарю целины". А разговор наш, может быть, начнем с воспоминаний о совхозе "Андреевском" Шортандинского района, где вы начинали директором. С десяток лет назад довелось писать о ТОО "Нива", действующем на месте бывшего совхоза, и о руководителе агрофирмы Владимире Абермите. Увы, ему тогда приходилось возрождать созданное в экстремальные 50-е – 60-е годы…
– Я оттуда ушел в 1963 году.
– Получается, сорок лет минуло. Вы в мемуарах называете объекты, которые уже тогда имелись на центральной усадьбе и отделениях совхоза, и я невольно удивлялся, читая вас. Потому что в XXI веке видел там картину почти полного запустения. От некогда мощного животноводства остались лишь пустые раскуроченные базы. И Абермит решительно, как некогда за рычаги К-700, взялся за бразды административного управления, с немецкой основательностью и педантичностью учреждая порядок на всех участках.
Можно, конечно, винить развал. Но как все-таки такое случилось, что легко разрушено созданное в сложнейшие послевоенные годы? Теперь практически все заново строится или частично реконструируется. Сейчас по сути поднимается вторая целина. Так ведь получается?
– Три года назад я специально ездил в Андреевку. И взял с собой старшего сына, поскольку он там в далеком 1963 году родился, когда я был директором совхоза, а жена главным врачом Андреевской больницы. Ностальгия нахлынула – захотелось повспоминать былое, к тому же было приглашение.
Естественно, пообщались с Абермитом. Мне понравилось, как Владимир Фридрихович ведет хозяйство, его мысли. Он уже показал развитие животноводства, укрепил материальную базу, и у меня сложилось впечатление, что хозяйство в надежных руках. Хотя прежде он в руководстве не работал, даже бригадиром не был.
– Он был трактористом-рекордсменом. За раз вывозил с поля на К-700 с пятью сцепами под 150 тонн зерна. Работал без помощника, в одиночку поспевая за бригадой комбайнеров и заменяя на вывозке целую роту солдат-автомобилистов. В общем, перевозил столько, сколько было нужно.
– Надо сказать, у них вся семья была работящая. Дед его Эдуард Яковлевич работал завгаром. Отец был шофером. И брат тоже.
Молодец, сумел сохранить хозяйство! Мне прием устроили в кафе, которого при мне не было, это уже он построил.
Из всех старожилов остались только Абермит и Генек Шинко с Октябрьского отделения бывшего колхоза имени Ленина, который меня когда-то возил. Генек – из поляков витебских, не то житомирских корней, потому и имя несколько необычное, из той местности.
Вы спрашиваете, почему так случилось? На мой взгляд, история этого совхоза и окрестных сел сложилась драматично оттого, что здесь были сосредоточены высланные. Местных, коренных жителей практически не было, а населенные пункты назывались "точками" и имели закрепленные номера, как и все подразделения ГУЛАГа. Совхоз был создан на базе бывшего колхоза имени Тельмана и Октябрьского отделения колхоза имени Ленина. Это все были люди высланные, они жили на "точках". Первой демографической "волной", а точнее волей властей в 39-м – 40-м годах в эти места были заброшены украинские поляки, затем – немцы из Поволжья, а в Октябрьское – с Черниговщины, их еще "деревянными" называли, оттого, что эти немцы не знали родного языка.
Жить на "точках" мало приятного было, психологически это очень давило. И когда появилась возможность, многие уехали. Представьте себе, даже мой заместитель Герой Социалистического Труда Иосиф Кириллович Школа был из числа пораженных в правах. Человек по чьему-то навету отсидел 15 лет. В 1958 году вышел на свободу и возглавил колхоз имени Ленина. Сильнейший был председатель, он единственный из всех, кого знаю, получил Героя не будучи членом партии. Иосиф Кириллович много сделал для октябрьцев. В те времена построил двухэтажный Дом культуры, разбил прекрасный парк.
У меня сложилось впечатление, что трагедия хозяйств, созданных на "точках", произошла из-за массового уезда. Если бы там было меньше приезжих, больше местных, коренных жителей, может быть, основное население и осталось бы.
Но вы видели, Владимир Абермит сумел сосредоточить и нацелить людей, и сейчас дела там идут нормально. В этом году в Андреевке был хороший хлеб. Урожаями, кстати, она и раньше радовала. В 1963 году, например, нигде на целине хлеба не было, а в Андреевке мы план дали, и меня начальником районного управления сельского хозяйства назначили.
– Если не иметь в виду Сауэра, Зенченко, Двуреченского – многоопытных директоров, которые на виду и в поле внимания самого Президента, легче стало работать руководителям агрофирм? У них больше свободы действий и возможностей, чем прежде?
– Самостоятельности, безусловно, стало больше. Но к свободе должна еще ответственность прикладываться. Хозяйства крепкие там, где у руля ответственные люди. Да, как Сауэр. Я давно его знаю, совсем молодым назначил Ивана главным инженером совхоза "Красный флаг". И не ошибся. Он уже тогда директора замещал, по существу управлял процессом.
Вполне авторитетно заявляю: таких директоров, как Сауэр, на Украине по­искать еще надо. А поищешь – не больше десятка найдешь. Но лично я равных им там не знаю.
– Неужели все самые-самые уехали к нам?
– А что, в этом есть доля истины, поднимать целину ведь ехали самые крепкие, энергичные и придприимчивые. Но, думаю, более история с политикой виноваты. С перестройкой и разрухой украинское село не меньше, а то и больше пострадало. А потом в политике началось сплошное гуляй-поле, не до человека труда стало, не до пшеницы и картопли, народом же горлопаны от политики принялись манипулировать.
– Однако в Полтавской области, давшей Казахстану целую плеяду замечательных аграриев, земледельческие традиции должны были сохраниться. А, возможно, и новые привились. С возвращением того же Федора Моргуна.
– Вы, конечно же, имеете в виду внедрение почвозащитной бараевской системы земледелия. О, в этом Федор Трофимович преуспел! Сегодня на Полтавщине 80% земли обрабатывается по целинной технологии.
Сначала было большое сопротивление. Все возмущались: учить нас, что ли, Моргун приехал? Но у него был огромный авторитет, и своего упертый хохол все же добился.
Не меньшую пользу, чем Украине, он принес России в качестве советника губернатора Белгородской области Евгения Степановича Савченко. Не без участия Моргуна область развивала сельское хозяйство. Сегодня регион является крупнейшим в федерации производителем мяса, доведя выпуск важнейшего продукта до миллиона 300 тысяч тонн!
И былые традиции есть кому поддерживать. Антонцу, Шишастому, другим "маякам" украинского села. Благодаря нашим славным труженикам Полтавская область стабильно относится к числу лидеров аграрного сектора. А три последних года подряд по урожайности зерновых мы опережаем главных конкурентов – Черкасскую и Киевскую области.
Если же взять во внимание индуст­риальный аспект, то наши позиции будут еще выгодней, чем, скажем, у черкассцев. У соседей фактически нет промышленности, а у нас несколько объединений по добыче нефти.
Впрочем, с тем же Харьковом или Днепропетровском наш индустриальный потенциал несопоставим, посему сменю тему. На злободневную и не дающую покоя. А это, увы, реализация продукции. Тут нам частенько "перекрывал кислород" несговорчивый земляк – главный санитарный врач России господин Онищенко. Хоть он родом с Донбасса, все "загораживал" Таможенным союзом. Продукция нашей ассоциации "Полтава-Сахар" месяцами лежала на складах без движения.
– Вывод напрашивается элементарный: надо вступать в ТС. Тогда преемники Онищенко станут союзниками. Но этот вопрос адресуем политикам, а вас о сахаре спрошу. В Казахстан его "по дружбе" поставляете?
– В прошлом году продали 125 тысяч тонн. В основном в Капшагае и Актобе.
– Нет намерений создавать филиалы у нас?
– В Казахстане они не нужны. В респуб­лике имеется 5 сахарных заводов, и все они практически новые. Три в Талдыкоргане, один в Мерке Жамбылской области и один в Алматы. Кстати, специалистами их обеспечивал Киевский институт пищевых технологий имени Микояна.
Надо сказать, казахстанские сахзаводы работали хорошо. Выращивалось огромное количество свеклы, причем отменного качества. Вся она в республике была на поливе. Что неожиданно привело к беде: почвы засолонцевались. И свекла стала родиться урожайная – 700–800 центнеров на гектаре, но внутри пустая. Выход сахара упал, и инвесторы, выкупившие заводы, перешли на сырец.
– Интересная коллизия получилась: вы с хлеба на сахар переключились. Что горше, что слаще? – вопрос, пожалуй, риторический. Как принимали решение переехать в Украину? И что оставили в наследство Целиноградскому району, которым долго руководили?
– Образно говоря, оставил сердце и душу. Так сложилось, в Целиноградском районе я проработал почти 22 года. Из них 15 лет – на должности первого секретаря райкома партии. Родившиеся в ту пору, когда я пришел в район, уже начинали жениться. Всегда с чувством огромной благодарности вспоминаю работу в этом замечательном районе, его прекрасных людей, директоров хозяйств и специалистов.
Как на сахар перешел? В общем-то, был готов к такой перемене участи. Я на сахарном заводе вырос. Ходил в школу и подрабатывал на заводе. Три смены было – выбирай удобную. Так что и технологию, и весь производственный цикл в некоторой степени знал.
Да не сладким получилось возвращение. Здесь меня, как оказалось, особо не ждали. Даже с оформлением документов вышла невообразимая волокита. Я там родился и вырос, однако целых полтора года получал гражданство. Сын Володя начал было уже намекать: дай гроши – моментально все сделаю. У супруги, Анны Ивановны, тоже, между прочим, уроженки Украины, незадача с именем вышла. Наши с Гоголем земляки-крючкотворы никак не могли определить, чи Анна она, чи Ганна. А теща так и умерла гражданкой Казахстана.
Жена и дети не хотели уезжать. Нурсултан Абишевич Назарбаев с Сергеем Александровичем Терещенко отговаривали, предлагали: езжай в Алматы, в Министерство охраны природы, а там в Минсельхоз двинем. Нет, упорствовал. Хотя, думаю, живи я на тот момент в Целинограде, а не в Актюбинске, наверняка остался бы.
Что подвигло переломить судьбу? Трудно сказать однозначно. Не иначе журавли во мне закурлыкали. (С усмешкой – Авт.). Был такой примечательный эпизод. Через Актюбинск (дозаправка) летели в Алматы, интеграционный центр только формировавшегося СНГ, представители Украины. Кормим, привечаем их. Писатель Владимир Яворивский возьми и скажи: "Знаешь, Евгений Михайлович, як журавли повертаются до дому?" Говорю: "Знаю". А председатель Верховной Рады Иван Плющ подначил: "Так давай вертайся!"
А приехав, ощутил вокруг глухую стену. Никто о своих обещаниях по поводу моего трудоустройства не помнил. Хотя Президент Нурсултан Назарбаев при мне разговаривал с Леонидом Кравчуком. Мол, едет мой товарищ, вместе работали, помоги ему.
Что называется, влип. Сижу на бобах. Ни работы, ни квартиры, ни предложений. Глава администрации – ни то, ни се. Звоню жене: пожалуй, я вернусь в Актюбинск. Отвечает: "А теперь стыдно. Ни в коем случае". Звоню заместителю главы администрации, Кравчуку, другим. Безрезультатно.
На мое счастье, вскоре произошла смена руководства, и Полтавскую область возглавил земляк по бывшей принадлежности к Казахстану – уроженец Нуринского района Карагандинской области Евгений Фролович Томин, который и оказал мне содействие. Порекомендовал в качестве кандидата на освободившийся пост гендиректора в сахарной ассоциации. Надо же, был избран единогласно.
А к Нурсултану Абишевичу пришлось еще не раз обращаться, и руководитель теперь уже вроде как чужого для меня государства с неизменной готовностью откликался на мои просьбы. Так, помог в устройстве на работу представителем торговой миссии Украины в Казахстане, благодаря чему не был прерван мой стаж на госслужбе перед выходом на пенсию. Три года отслужил в Алматы и вернулся в Полтаву.
Михаил к тому времени окончил Российский университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы, а Володя сельхозинститут в Полтаве. Оба сына приняли решение связать судьбу с Казахстаном. И я уважаю это решение, не переживая за их будущее. Потому что Казахстан – особая в плане человеческого общежития республика. Целенаправленная и вдумчивая работа по воспитанию людей в духе взаимного уважения, интернационализма и патриотизма приносила свои плоды, всем хватало места для жизни, всем хватало работы, все относились друг к другу по-товарищески. И это не высокопарные слова, а подлинная атмосфера на местах.
И население, и руководство республики, попав в тяжелейшие условия развала Советского Союза, выдержали испытания с наименьшими потерями. Сужу об этом со всей ответственностью, потому как могу сравнить Казахстан и Украину, хотя эти республики после распада державы находились в неодинаковых условиях и уровень развития производительных сил Украины значительно превышал казахстанский. Однако использовать эти преимущества на моей родине не смогли. Руководство Казахстана оказалось наиболее подготовленным к работе в таких обстоятельствах, к принятию самостоятельных решений по строительству независимого государства. В этом главная заслуга Президента ­Нурсултана Абишевича Назарбаева, накопившего огромный опыт работы в хозяйственных и управленческих структурах, а не только политического руководства.
– Как считаете, от Украины можно в обозримом периоде ждать подвижек в плане интеграции?
– Убежден, Украине без этой интеграции никуда не деться. Таможенный союз – вот путь для всех стран СНГ. Европе мы нужны как рынок сбыта и дешевая рабсила. Кроме того, тревожит вот что: настойчивое культивирование предпринимательства страшно разложило народ. Никто ведь работать не хочет. Пойди на базар, там все сидят – трусы, носки и тапочки продают. Учительница, врач – все торгуют. Попробуй заставь их работать – прочная отвычка. Целый день сидят-судачат, к вечеру выпьют. Мужики вроде как интеллектуальней – в нарды играют.
Полтавская сельхозакадемия. 11 тысяч студентов. Прошу у ректора пару агрономов в сахарные хозяйства. Отвечает: ни один не поедет. Медакадемия, сильнейшая стоматологическая школа. В республике при 14 медицинских вузах не хватает 40 тысяч врачей… Ректора спрашиваю: куда они деваются? Торгуют. Еще один сосед – ректор технического университета. Причитаю: "Володя, ты каких только факультетов не наоткрывал! А работать-то некому. Или за границу тикают, или опять же торгуют". Мыслимо ли, только в России 8 тысяч заробитчан. А в Испании, Польше, Чехии, Португалии… Все там. Это трагедия народа.
Я радуюсь за вашу политику. Нет же казахов-гастарбайтеров в Москве? Узбеки, таджики, киргизы – там. А казахов нет.
У нас же внутри страны трудовые мигранты возникли. В западной ее части, где сильны протестные настроения. Я приезжаю в совхоз, говорю: "Александр Федорович, ты – лучший мой друг. Кормишь, поишь, заправляешь. Но разве тебе не стыдно? Наши – на базарах, а западенцы – на твоих полях роблят, свеклу выращивают.
Трактиров в селах понастроили. На каж­дом шагу пиво и горилка. Сенокос, а молодежь в шинках.
Нет никакой идеологии, политики. Потеря общности народа. И национальной, и религиозной. Празднование 1025-летия крещения Руси недавно отмечалось. Только за счет этого Украина держалась. А теперь и тут разрубили. Украинская православная церковь украинского патриархата и украинская православная церковь российского патриархата. В российской – 78% прихожан, в украинской – 20, зато сколько шума! Это раскалывает народ. На Украине никто и ничто такой значимой роли не играет, как церковь. Испокон веков. Святыня крещения Руси там. Сейчас же в каждом селе церковь, а жить лучше не стали, пить меньше – тоже.
– Евгений Михайлович, вспомните, как вы выходили на новый карьерный уровень – руководителя областного масштаба. Наверное, приглашение на пост секретаря Кызылординского обкома партии было для вас потрясением? Как перенесли эту встряску?
– Знаете, это не явилось неожиданностью. Была авантюра, я еще в 73-м, когда Моргун стал в Полтавской области первым, предпринимал попытку туда уехать, уж больно настойчиво Федор Трофимович приглашал. Первым секретарем Новосанжарского райкома: "Я там вступал в партию, туда и поедешь". Я потихоньку начал Кручину готовить. Давил на то, что младшему сыну целиноградский климат не подходит. Врачи и в самом деле рекомендовали нам климат сменить. В общем, закрутилось. В Полтаву слетал, заявление написал.
…А тут вечером вызывают на бюро обкома. И песочат. Друзья-товарищи и руководители области. Оразбек Султанович Куанышев, Магавья Сеиловна Исмагамбетова, Николай Трофимович Князев… И Николай Ефимович Кручина подводит мораль: "Димаш Ахмедович сказал: "Никуда не поедет. Нечего. Пусть скажет Моргуну, чтобы не искал топор под лавкой. Мы кадры готовим не для Феди. Федя пусть нам дает кадры".
А я уже все продал. Однако Оразбек Султанович заявляет: "Вроде переезд таки состоялся. В новую квартиру". И я действительно переехал в другой дом. И с этим вопросом "заклинило" почти на 10 лет. Как-то Димаш Ахмедович при встрече говорит: "Ну что, больше не поедешь на Украину?" "Нет, – отвечаю. – Теперь хоть в Кызылорду". Он мне: "Ловлю на слове. Тогда завтра поедешь в Кызылорду". Эти слова оказались провидческими. Такое предложение немного погодя прозвучало.
– Вы приехали в регион, совершенно непохожий на целину. Должно быть, и задачи иные приходилось решать?
– В качестве второго секретаря обкома я там сельское хозяйство курировал, а затем, будучи председателем облисполкома, пристальное внимание строительству уделял, коэффициенты вместе с тогдашним руководителем области Еркином Нуржановичем Ауельбековым выбивал, аральской проблемой занимался. Представляете, в северных областях коэффициент к зарплате начислялся, а там нет, условия же куда тяжелей были.
– Должно быть, в рисоводство пришлось вникнуть?
– Другого растениеводства там нет. Там была самая большая площадь орошаемой земли – 200 тысяч гектаров.
– Правда, что директора хозяйств приписками занимались? Два поля поливали, а в отчетности одно показывали, таким образом добиваясь рекордных урожаев риса?
– Нет, в наше время такого не наблюдалось. Поливные системы были мощные. "Главриссовхозстрой" Эрик Гукасов возглавлял, он много сделал для отрасли. В отдельных совхозах 80–90 центнеров риса получали. И кукурузу хорошую выращивали.
– Почему так получилось, что проблема Арала и трагедия Приаралья долго замалчивались?
– Проблему уже все видели. Сырдарью "спецализировали" на рис, Амударью – на хлопок. Две стратегические культуры, две республики, два влиятельных руководителя. За проблему взялись с другой стороны, с северной. Тогда обсуждался проект переброски воды из сибирских рек. В Кызылорде уже работала большая экспедиция, занимавшаяся исследованием русла и поворота. Обсуждалось, где соединить через Тургай эту воду.
– Итак, между большим хлебом и сахаром была в вашей жизни соль, с которой ассоциируется изобилующая солончаками и месторождениями природных сульфатов Кызылординская область. А Актюбинская, означавшая новый этап биографии (заняли пост первого секретаря обкома партии), должно быть, запомнилась большой химией?
– Несомненно. Ее богатство – именно химия, прежде всего нефть и хром. Хромтау – второе месторождение в мире по запасам хромовых руд. И в памяти сразу выстраивается следующий ассоциативный ряд: завод ферросплавов, завод химических соединений, "Актюбрентген", "Актюбсельмаш"… Сюда меня уже Нурсултан Абишевич направил.
– Напоследок давайте вспомним о приятном. О присвоении звания Героя Социалистического Труда.
– О, это долгая история! Лучше расскажу о любопытном эпизоде – как узнал, что мне Звезда "светит".
Как-то позвонил Кручина и предложил посмотреть в одном из совхозов откормочную площадку. Что ж, посмотрели, шеф остался доволен.
А на обратном пути Николай Ефимович пригласил домой на пельмени. Только мы начали располагаться за столом, как Кручине позвонили из обкома и сообщили, что его разыскивает секретарь ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов. Николай Ефимович ушел в кабинет, заказал Москву, а двери чуть приоткрытыми оставил, оттого я поневоле слышал разговор, не особенно понимая, о чем идет речь. Когда же он сказал, что просит оставить в списке секретаря райкома, так как в других областях есть секретари-Герои, а у нас еще ни одного, вот тут я обо всем догадался и сразу же отсел подальше от двери, чувствуя, что в моей жизни может произойти что-то невероятное.
Николай Ефимович не стал таиться: "Знаешь, с кем я разговаривал и о чем? Я говорил с Сусловым о тебе". И он поведал, что области дали разнарядку представить шесть кандидатур для присвоения звания Героя Социалистического Труда. Область так и сделала, да незадача: четверо из шестерки оказались украинцами. Вот Суслов и напрягся: "Николай Ефимович, вы работаете на Украине или в Казахстане? Почему в списке 80% украинцев: Довжик, Дитюк, Камышный и Золотарев? Кого убрать, кого оставить?" – и Кручина сказал: оставить первого секретаря райкома. Так благодаря его твердой позиции я стал кавалером Золотой Звезды.
– Евгений Михайлович, желаю вам крепкого здоровья и бодрости духа! И пусть ваша дружная работящая семья остается олицетворением прочных уз дружбы и родства между казахстанским и украинским народами. Спасибо за интервью.

Наша справка:
"ЗОЛОТАРЕВ Евгений Михайлович
Родился 14 февраля 1936 года в поселке им. Халтурина Карловского района Полтавской области (Украина). Женат, имеет двоих сыновей и внучку.
Окончил Полтавский сельскохозяйственный институт (1959 г.), ВПШ при ЦК КПСС (1968 г.), ученый-зоотехник.
После окончания института работал старшим, главным зоотехником совхоза в Полтавской области (1959–61 гг.); главный зоотехник, директор совхоза, начальник Целиноградского РСХУ, председатель райисполкома (1968–70 гг.); первый секретарь Целиноградского райкома, начальник Целиноградского облсельхозуправления (1970–85 гг.); второй секретарь Кзыл-Ординского обкома партии (1985–87 гг.), председатель Кзыл-Ординского облисполкома (1987–89 гг.); первый секретарь Актюбинского обкома партии (1989–1991 гг.); председатель Актюбинского облсовета (1990–93 гг.); заместитель генерального директора ассоциации "Полтава-Сахар" (1993–96 гг.); руководитель торгово-экономической миссии при посольстве Украины в РК (1996–98 гг.); с 1998 г. – заместитель генерального директора, с мая 2001 г. – генеральный директор ассоциации "Полтава-Сахар".
Член ЦК КПСС (1990–91 гг.).
Депутат Верховного Совета РК 11–12 созывов.
Герой Социалистического Труда (1972 г.). Награжден орденами Ленина, Октябрьской Революции, Дружбы народов, Трудового Красного Знамени трижды, пятью медалями, тремя почетными грамотами Верховного Совета КазССР, почетной грамотой и медалью Полтавского облсовета (2001 г.)".
Справочник "Кто есть кто в Казахстане"