Анастасия Машнина, "Новый вестник", 26 марта

Если бы первый карагандинский стахановец Тусуп Кузембаев каким-то чудом оказался сегодня в Караганде, он бы не поверил своим глазам. Нет, скорее всего, коммунист, который при жизни пользовался большим уважением, вряд ли бы удивился тому, что одна из улиц в его родном городе носит его имя. Или своему бронзовому изваянию на ней. Но как бы он отреагировал, узнав о том, что ставили этот памятник капиталисты – современные владельцы шахты, над крыльцом которой прибита табличка с надписью на английском языке: "Mine named after Tusup Kuzembaev. ArselorMittal Temirtau"?
Мы продолжаем рассказывать о знаменитых карагандинцах, чьи имена значатся на карте нашего города. Сегодня речь пойдет о человеке необычной судьбы, который начинал работать неквалифицированным чернорабочим, а закончил директором шахты – большим начальником, к которому прислушивались даже чекисты. Еще бы не прислушиваться! В музее шахты до сих пор хранится фотография, на которой Тусуп Кузембаев запечатлен рядом с Иосифом Сталиным.

Кроты
Родился Тусуп Кузембаев в 1890 году в одном из аулов современного Каркаралинского района в семье батрака. В 1907 году с отцом уехал на Карагандинские копи, где пошел работать на шахту "Джимми" английского предпринимателя Джима Герберта. Тусуп был плотником, саночником, крепильщиком, забойщиком. Позже он вспоминал о дореволюционной Караганде: "На весь поселок было только три каменных дома. В первом жил урядник, во втором – маркшейдер, а в третьем – Джим Герберт. Подходить к этим домам шахтерам запрещалось… Мы жили словно кроты, в тесных землянках, не знали, что такое школа, клуб, амбулатория, не получали ни выходных, ни отпусков…"
Когда после 1917 года англичане бежали из степей, семья Кузембаевых вернулась в родной аул. И только в 1930-м Тусуп снова приехал в Караганду, где его ждал стремительный карьерный взлет. Начинал он забойщиком на шахте №1, заложенной рядом с бывшей английской шахтой. Через два года вступил в компартию. Еще через год стал бригадиром. А потом началось массовое движение передовиков производства, которое вынесло коммуниста на самый верх.

Феномен Стаханова
В ночь с 30 на 31 августа 1935 года группа из украинского забойщика Стаханова и двух крепильщиков добыла в 14,5 раза больше_DSC9219 угля, чем предписывалось по норме. Рекордная смена была спланирована заранее, было перепроверено оборудование, организован вывоз угля, проведено освещение забоя. Однако советская пропаганда сделала героем одного Стаханова.
15 сентября карагандинская газета "Большевистская кочегарка" опубликовала на передовице перепечатку статьи из "Правды" о трудовом подвиге на Донбассе. Спустя два дня бригада Тусупа Кузембаева выдала на-гора 173 однотонные вагонетки при норме 144, а 25 сентября – 202 вагонетки с углем.
– По слухам, мы знаем, что на самом деле работала целая бригада, а рекорд приписывался заслугам одного человека, – говорит заместитель директора шахты имени Тусупа Кузембаева Мукаш Базилов. – Такие нормы просто нереально было выполнить. Представьте, я сейчас встану, шесть часов буду уголь кидать – в одиночку даже 90 тонн не осилю. Это физически невозможно! Подвиг Кузембаева был, скорее всего, коллективным. И не надо забывать, что все это социалистическое соревнование двигалось под девизом "Сегодня рекорд – завтра норма". Поэтому понятно, почему отношение большинства работяг к этому явлению было негативным.

Начальник
Однако поначалу пропаганда делала свое дело: карагандинские шахты захлестнуло стахановское движение. Уже в декабре 1935 года в нашем городе работало около двухсот стахановских бригад. Тусуп Кузембаев стал стремительно продвигаться по карьерной лестнице. Как первый стахановец региона, он был введен в состав Совета при народном комиссаре тяжелой промышленности. Стал выступать на совещаниях, ездить в Москву. А уже через два года на I съезде Коммунистической партии Казахстана был избран членом ее Центрального комитета. В том же году он стал начальником шахты №1.
Нелегко было необразованному батраку руководить крупным промышленным предприятием. Краевед Владимир Новиков _DSC9171рассказывал в связи с этим случай об опытном горном инженере Склепчуке, которого приставили к начальнику для консультаций: "У Тусупа была черта, свойственная степнякам – исключительная зрительная память. В лицо он всех знал, помнил имя, отчество, умел находить ключ к сердцу каждого, доверял людям. Но были случаи, когда этим доверием пользовались. Однажды к нему, начальнику шахты, пришли его соплеменники, о чем-то попросили, и он подписал бумагу. Они довольные ушли. А спустя время он пошел в конюшню и обнаружил, что его любимая лошадь отсутствует. Он спросил: "Где кобыла?". Ему ответили, что он сам подписал бумагу, чтобы кобылу выдали людям. Реакция Тусупа Кузембаева была бурная, пропажу любимой лошади он воспринял своеобразно. "Это Склепчук виноват, – заявил Тусуп, – он плохо меня учил грамоте". Склепчуку было сделано внушение по партийной линии. С тех пор тот с еще большим усердием проводил занятия с Тусупом".
Владимир Новиков очень тепло отзывается о Кузембаеве. Объясняется это личными мотивами. Дело в том, что его отец, высланный из родного села в Караганду, работал забойщиком в бригаде Тусупа, помогал ему ставить рекорд. Получал приличную зарплату и был на хорошем счету у начальства. Но однажды случилась беда. Одна из девушек попала под вагонетку и погибла. Отца тут же арестовали. Мать-домохозяйка послала старшую дочь к Кузембаеву просить за отца. "Тот выслушал и ответил: "Дочка, скажи маме, что отец завтра будет дома. Та девушка, что погибла, моя дальняя родственница. Я ее знаю, она сама это сделала из-за неразделенной любви…". На следующий день, к нашей общей радости, отец вернулся домой. О Тусупе Кузембаеве в нашей шахтерской семье говорили только с большим уважением и благодарностью", – писал Владимир Новиков.

Семейная жизнь
В Майкудуке живет дочь Тусупа Кузембаева – Тюлю Омарова. Она тоже рассказывает, что до сих пор люди отзываются с благодарностью о ее отце – кого-то он спас от расстрела, кому-то помог материально. Простые люди чтут память героя, а вот городские власти, по мнению старушки, недостаточно заботятся о сохранении памяти о первом стахановце.
– Знаете, как мне обидно, что его бюст поставили где-то в Майкудуке! – переживает Тюлю Омарова. – Неужели места в городе не нашлось? Взять того же Гоголя – в каком году он жил? А Тусуп Кузембаев первооткрыватель Караганды! Можно было его бюст поставить в центре, а Гоголя куда-нибудь перенести! Отец каким трудом все заработал! Ну ладно, улицу в центре не дают. Но хотя бы бюст можно было поставить в центре города! Я и в акимат писала, и Назарбаеву – толку нет.
– Что вы помните об отце?
– Он у нас был такой привлекательный, зеленоглазый, красивый мужчина. Очень высокий. А мама маленькой была. Она мне рассказывала, что уже была замужем до того, как с отцом встретилась. Ее выдали в 14 лет. А потом отец купил ее за мешок муки. Тогда ведь был страшный голод. Мать рассказывала, что ночью из некоторых юрт поднимался дым. А что могли варить? Еды-то не было! Некоторые мертвецов кушали. Отец женился на маме и очень ее уважал, любил.
– Сколько детей было в семье?
– Много, не меньше 12-ти. А осталось нас четыре сестры и брат. До кого, как отец стал директором, дети один за другим умирали, не дожив до пяти лет. Сначала приходилось очень тяжело – условий-то никаких. Но когда его сделали начальником, у нас, конечно, все наладилось. Мы стали очень хорошо жить в Дальнем парке. Там отцу построили большой дом. У нас были домработницы. А отец, я помню, днем и ночью пропадал на работе. Хотя нас, девочек, очень любил. Помню, летом мы выезжали на джайляу за совхоз "Победа". Сколько там цветов и земляники росло! Так отец рано уйдет из юрты и принесет нам огромный букет, ягод соберет. А с нами вместе выезжал герой соцтруда Шоманов со своей супругой и мать Нуркена Абдирова – она тоже всегда в своей юрте. Три месяца мы жили на природе. Начальство туда приезжало праздники отмечать. Детство, конечно, хорошее было. Перед нашим отцом открывались все двери. А когда он умер, уже пошло не то.
– Кто-то из вас пошел по стопам отца?
– Шахтеров у нас нет. Конечно, по его стопам надо было идти, уважали бы. Но нет. После смерти отца наша семья распалась. Старшая сестра училась в мединституте – бросила, так и осталась без образования. Брат водителем был. Только я одна на фельдшера выучилась. А что? Наша мать была белоручкой, детям образования не дала. Но отец в этом не виноват. У меня был еще один брат, которого он усыновил, когда тот по улице ходил беспризорный. Отец его выучил и женил. Он потом директором в школе работал. Его дети благодарны моему отцу. До сих пор общаются с нами.
Из всех потомков Кузембаева только Тюлю Тусуповна имела отношение к подземному труду. Работала в медпункте шахты "Северная". Спускалась в штрек к травмированным. Когда шахта закрылась, устроилась в майкудукский вытрезвитель. Сейчас она получает минимальную пенсию – 45500 тенге. Пару лет назад добрые люди посоветовали обратиться на шахту Кузембаева за материальной помощью. В угольном департаменте ей не отказали. Несколько раз выдали по 30 тысяч тенге. Теперь же там сменилось руководство. Управлять карагандинскими шахтами поставили россиянина. Бабушка сомневается, стоит ли писать ему о своем тяжелом положении, о том, что не хватает денег на лекарства. Шахты давно перешли во владение иностранной компании. Собственники живут в Лондоне и мало понимают, кто такие герои социалистического труда и почему нужно сегодня поддерживать их родственников.