"Литературная газета", 9 ноября
Гражданская война – всегда народное бедствие. О том, что в ней нет ни правых, ни виноватых, никто не спорит. Но в любой войне есть справедливость и несправедливость. Равно как и в ее последующей оценке. Получилось так, что самые правдивые книги о Гражданской войне в России были написаны советскими писателями вскоре после ее окончания. А одними из лучших произведений о том драматичном времени по праву считаются романы Дмитрия Фурманова "Чапаев" и "Мятеж". Перечитывая их сейчас, поражаешься не только точности языка и достоверности деталей, но и тому, сколь объективна эта проза и сколь независима от каких-либо идейных установок. Это уже потом, спустя десятилетия, началась поэтизация "господ офицеров", мол, белая армия сплошь состояла из культурных, утонченных и благородных людей, а Красная – из маргинальных головорезов. Но сколько бы сил ни тратилось на искажение правды, как бы ее ни топили в мутных водах демагогии, она всплывет и вернет свой облик… И он будет таков: при всем трагизме братоубийства белогвардейцы сражались вовсе не за будущее России, а за свои утраченные привилегии эксплуататоров. А красноармейцы бились за то, чтобы от эксплуатации освободиться и позволить народу самому решать свою судьбу. Всем миром была создана новая Россия, ставшая при этом единственной и легитимной преемницей старой в лучших ее державных проявлениях. Истории не нужны трактовки. Ей необходимы выводы. А выводам требуется объективность. Дмитрий Фурманов – один из тех писателей, кто дарит нам возможность знать исцеляющую историческую правду.
-----
Писатель-комиссар Революционный герой поколения
Борис Леонов
В рядах Красной Армии, в партизанских отрядах проходили свои "университеты" фронтовой жизни и те, кто были уже писателями до революции, и те, кто вернулись с Гражданской войны, полные дерзновенных замыслов о прожитом и пережитом, какими хотелось поделиться с современниками. Комиссаром 25-й Чапаевской дивизии был Дмитрий Фурманов, в партизанском отряде на Дальнем Востоке был комиссаром Александр Фадеев, в рядах Первой Конной были Всеволод Вишневский и Исаак Бабель, в Красной Армии проходили науку побеждать Николай Тихонов, Леонид Леонов, Константин Федин, Николай Островский, в продотряде был Михаил Шолохов, краснофлотцем встретил Октябрь Леонид Соболев. "Они, – писал А.Н. Толстой об этой генерации советских писателей, – принесли с собой, как простреленные шинели на плечах, романтику Гражданской войны, героику народа, с отчаянной отвагой разметавшего белые армии". Это обстоятельство привносило в литературу пафос подлинности, который позволил ответить на запрос времени: "нужен герой". И такой герой появился в романе Дмитрия Фурманова "Чапаев" (1923). Он, писал Константин Федин, "дал критике первую твердую опору в ее требованиях к писателям показать героям того времени – опору искомого и должного в советской литературе". Имя автора стало известно. Сын трактирщика из города Середа, что на Владимирщине, он окончил реальное училище и в 1912 году поступил в МГУ на историко-филологический факультет. В 1914-м ушел на фронт, прослужив три года братом милосердия. Именно общение с фронтовой жизнью оказало решающую роль в формировании его взглядов. Февральская революция привела Дмитрия Фурманова в Совет рабочих депутатов Иваново-Вознесенска, где писатель сошелся со старшим товарищем Михаилом Васильевичем Фрунзе. Октябрь 1917 года Фурманов в качестве комиссара находился на фронтах Гражданской войны. За боевые заслуги был награжден орденом Красного Знамени. После окончания Гражданской войны в 1921 году он приехал в Москву, чтобы серьезно заняться тем, что влекло его с юношества, – литературной деятельностью. И вскоре он публикует повести "Красный десант", "В восемнадцатом году", романы "Чапаев" и "Мятеж". Прочитав его "Красный десант" о пережитом автором в походе в тыл врангелевцев, Александр Серафимович так оценил произведение: "Передо мной вдруг блеснула черная южная ночь, шелест камыша и таинственность смерти, которая невидимо плыла с этими потонувшими в черноте баржами, – люди плыли на заведомую гибель, в самый тыл врагов, – пощады не будет. И мне вдруг стало трудно дышать. "Да ведь это же художник!" Затем была повесть "В Восемнадцатом году" (1923), о Краснодаре, освобожденном Красной Армией, где в центре внимания автора, по его признанию, был процесс "перерождения девушки из обывательницы в революционерку". Так шаг за шагом осваивает писатель тему революции и Гражданской войны. И высшим достижением оказался роман "Чапаев", в котором Фурманову удалось художественно решить проблему того времени – верно показать взаимоотношения героя и массы, изобразив процесс взаимного обогащения двух героев – Чапаева и Клычкова. Каждый из них несет в себе собственное понимание природы происходящего. В одном, Чапаеве, мы видим органичную связь с восставшим народом, с его наивно-утопическим представлением о воле, о справедливости, что выражено в его словах, обращенных к комиссару. Отняли у буржуев – пойдет народу. "Отняли у буржуев сто коров – сотне крестьян отдадим по корове. Отняли одежду – и одежду разделим поровну…" Клычков с долей иронии и вместе с тем всерьез слушает Чапаева, понимая, сколь непросто будет тому преодолеть в себе эту наивную веру в такое представление о новой жизни. В рамке общего "воспитания" массы и ее выразителя Чапаева видит комиссар решающую роль отряда рабочих-ткачей Иваново-Вознесенска. Клычков у Фурманова – не жизненная копия автора, а живой человек, которому свойственны и сомнения, и ошибки, и промахи. Но в главном он видел свою задачу, чтобы прежде всего повлиять на Чапаева, а через него на всю армейскую массу. Он отлично понимал: сила Чапаева в том, что он "держал в руках коллективную душу огромной массы и заставлял ее мыслить и чувствовать так, как чувствовал он сам". Своим творчеством и романом "Чапаев" Дмитрий Фурманов положил начало той традиции, в русле которой были созданы "Как закалялась сталь" Николая Островского, "Молодая гвардия" Александра Фадеева, "Повесть о настоящем человеке" Бориса Полевого и другие героико-патриотические произведения. Человек огромного политического и организационного опыта, большого личного обаяния, Фурманов пользовался авторитетом в писательской среде. Он участвовал в разработке теоретических основ эстетики нового реализма, получившего определение социалистического. Боролся за принципиальность в искусстве. Писал статьи, эссе и заметки обо многих своих товарищах, среди них Александр Серафимович, Лидия Сейфуллина, Всеволод Иванов, Алексей Толстой. Особую симпатию питал к Владимиру Маяковскому, которую тот чувствовал. Неслучайно первый номер журнала "ЛЕФ", вышедший в марте 1923 года, Маяковский подарил Фурманову с автографом, начинавшимся словами: "Доброму политакушеру"… В начале весны 1926 года Дмитрий Фурманов простудился. Болезнь дала осложнения, которые его организм одолеть не смог. 15 марта его не стало. На смерть Дмитрия Андреевича Фурманова откликнулись Анатолий Васильевич Луначарский, Александр Серафимович, Алексей Максимович Горький, который, в частности, писал: "Для меня нет сомнения, что в лице Фурманова потерян человек, который быстро завоевал бы себе почетное место в нашей литературе. Он много видел, хорошо чувствовал, у него был живой ум". |