Любовь Доброта, "Казахстанская правда", 21 апреля

Забытая память
Жительница Шымкента Айдана Исхакова, позвонившая в корпункт "Казахстанской правды", своим вопросом застала меня врас­плох: "Вы давно были у обелиска Славы, установленного в память работников свинцового завода, погибших на войне?!" Давно, точнее, очень давно, если учесть, что предприя­тие не работает на протяжении целого ряда лет. Судьба свинцового завода, оказавшегося в кольце плотной жилой застройки и не отвечающего современным экологическим требованиям, решена. Он, судя по всему, закрыт окончательно и бесповоротно.
Вне зоны доступа оказался и обелиск Славы, установленный практически сразу после Победы, у заводской проходной. Вход на металлический мост, сооруженный над железнодорожными путями, по которому раньше сотрудники предприятия шли на работу, сегодня наглухо заварен металлической решеткой. В ней предусмотрительно сделана узкая калитка, закрытая на замок. Теперь я понимаю, о чем говорила мне Айдана Исхакова, попытавшаяся повести своих правнуков к мемориалу, на котором начертано имя ее дяди, прямо со смены отправившегося на фронт, да так и не вернувшегося домой. Провести урок патриотического воспитания для подрастающих потомков фронтовика женщине не удалось, тогда то она и обратилась за помощью в газету.
Я тоже долго ходила вокруг моста, пытаясь найти в нем хоть какую-то лазейку. Пробраться к мемориалу мне все же удалось. Правда, для этого пришлось перелезть через металлическое ограж­дение железнодорожных путей и на свой страх и риск пересечь не одну колею железнодорожной станции "Коргасын" в отличие от завода, живущей в напряженном рабочем ритме.
Обелиск Славы и мемориал неплохо сохранились, видно, что сработали на совесть, хотя бетон местами потрескался и начал осыпаться. Поросль молодых деревьев добавляет неухоженности и ощущения безлюдности. С пос­тамента у стелы исчезла бронзовая звезда, а вместе с ней и Вечный огонь. Сейчас на месте, где должно полыхать пламя, зияет огромная дыра. Две свежие живые гвоздики, алеющие на сером бетоне у подножия стелы, свидетельствуют, что потомки свинцевиков помнят и чтят подвиг советских солдат и таки находят дорогу к обелиску, что само по себе неудивительно, если учесть, каким был вклад свинцового в Победу.
На мемориале установлены таб­лички, на которых начертаны фамилии 114 сотрудников, не вернувшихся с фронта. Наверняка, каждый из них имел бронь, учитывая стратегическое значение предприятия, но настоял на мобилизации, как это сделал дядя Айданы Исхаковой, считая своим долгом отправиться на защиту Отечества, а не отсиживаться в глубоком тылу. Более 400 заводчан с оружием в руках защищали страну на фронтах Великой Отечественной войны. Еще больше делали все возможное и невозможное для того, чтобы им было чем отражать вражеские атаки.
Архивы свидетельствуют

Чимкентский свинцовый завод, построенный в довоенные пятилетки, наряду с основной продукцией организовал выпуск снарядов, изготовление запасных частей и деталей машин для горнорудных предприятий. В начале войны на юг Казахстана были эвакуированы фабрики и заводы из районов, оказавшихся под оккупацией. Крупные промышленные районы стали местами размещения предприятий, прибывших из Украины, Белоруссии, России. Оборудование фабрик и заводов монтировалось на свободных производственных площадях, в помещениях культурно-бытового назначения. В начале декабря 1941 года на территории Чимкентского свинцового завода разместился прокатный цех Подольского свинцово-прокатного завода. Пополнение крупнейшего предприятия цветной металлургии Казахстана прокатным цехом имело большое стратегическое значение, позволяя сократить перевозку металла в чушках, завершить цикл его разработки, расширить ассортимент продукции, повысить рентабельность работы завода.
Архивные данные свидетельствуют, что в первые месяцы войны на юг Казахстана прибыло 26 крупных предприятий из прифронтовой полосы. Большинство из них разместили в Чимкенте. Первым город встречал оборудование харьковской фабрики "Красный зеркальщик". Эвакуированное в глубокий тыл предприятие разместили в здании швейной мастерской индпошива одежды. Вслед за ним в город прибыл Киевский химико-фармацевтический завод им. Я. Свердлова, первые очереди оборудования Харьковской чулочной фабрики, литейно-прокатного завода им. 15-летия ВЛКСМ, эвакуированного из Подольска Московской области. Его, как и машиностроительный завод им. Калинина из Воронежа, разместили на территории свинцового завода. Рабочие свинцового завода не только потеснились, чтобы разметить оборудование, которое помогали монтировать во внеурочное время, но и предоставили приезжим специалистам кров и стол. На восток переместили также завод "Расткаучук" из Рязанской области, Кременчугскую горэлектростанцию, Московский алкалоидный завод и другие производства.
Параллельно город встречал и размещал эвакуированное граж­данское население и учреждения. Чимкент принимал интернаты и детские дома, учебные заведения, Институт мировой экономики и политики, Институт географии, Всесоюзный НИИ лекарственных растений (ВИЛАР), Академию архитектуры СССР, которую возглавлял В. Веснин, театр Моссовета, Чугуевскую авиашколу и авиаэскадрилью-54.
Чтобы упорядочить работу по размещению эвакуированных, 8 июля 1941 года Чимкентский горисполком принял решение "О расквартировании и обеспечении питанием семей эвакуированных из фронтовой полосы в связи с войной против фашизма". На юг ехали из Одессы, Ленинграда, Киева, Ростова-на-Дону, Запорожья, Ворошиловграда. Только 13 августа на железнодорожный вокзал прибыл эшелон, в котором находилось 86 семей – 256 человек. Чтобы разместить поток беженцев и эвакуированных, потребовалось пересмотреть нормативы на использование жилой площади. Специальным постановлением была установлена жилищно-санитарная норма в 5 кв. метров на человека, соблюдение которой находилось под постоянным контролем. Такой жесткий подход позволил с июня по декабрь 1941 года разместить в Чимкенте 8 тыс. эвакуированных, несколько тысяч бойцов, командиров и женщин военнослужащих.
Прибывающие предприятия тут же монтировали оборудование и включались в работу. Уже 8 августа на бюро обкома КП (б) заслушали отчет Чимкентского горкома партии "О работе хозяйственных организаций по обеспечению основными кадрами предприятий и учреждений из числа женщин для замены призываемых в Красную армию". Требовалось 3 346 человек, в том числе квалифицированных рабочих – 1 062 специалиста. На специально организованных курсах на тот момент учебу уже проходили 718 человек, 482 – успели завершить обучение. Еще 405 человек получали квалификацию через индивидуальные занятия. На свинцовом заводе за 1942 год в кружках техминимума и путем индивидуального обучения были подготовлены 350 молодых рабочих. Для имеющих низкие разряды были созданы стахановские школы, где они повысили свою производственную квалификацию.

Женский коллектив
Статистика свидетельствует, что на 1 июля 1941 года на основных промышленных предприятиях города работали 2 398 женщин. По состоянию на 20 октября этот показатель приблизился к 3 тыс. Заводскую проходную переступили 557 домохозяек. Чтобы стимулировать приход женщин на заводы, 7 ноября 1941 года Чимкентский горисполком принял решение "Об открытии круглосуточных групп при детских яслях". Это позволяло женщинам оставаться работать в вечерние и ночные смены.
Многие женщины овладели мужскими профессиями. Заводская многотиражка писала в июне 1941 года: "Только начался второй месяц войны, как пришли в цех осваивать сложные профессии домохозяйки и члены семей красноармейцев Таня Ракорвец, Лида Долгих, Анастасия Бондаренко и др. Все они пришли на производство впервые для изучения ценных профессий станочников. Они были распределены по станкам, прикреплены к квалифицированным специалистам. Эти женщины в любую минуту будут готовы заменить квалифицированных людей в цехе на случай их ухода на защиту родины".
До войны на Чимкентском свинцовом заводе работали 350 женщин, а в апреле 1942 года – уже 874, в том числе инженерно-технических работников – 41. Среди них были и те, кто, проводив мужей на фронт, заменили их у станка. Таких было 257 человек, в том числе 45 из них получили редкую квалификацию. К концу 1943 года на свинцовом заводе работали уже 1 827 женщин, среди которых 556 были стахановками. А 230 – ударницами.
В 1942 году на заводе была образована школа ФЗО, которую потом переименовали в ГПТУ № 33. В тяжелое военное время полуголодные, полураздетые мальчишки и девчонки работали, не жалея сил и здоровья, выпуская необходимую фронту продукцию.
Среди них была и 14-летняя Аня Знащенко, отправившаяся на завод прямо со школьной скамьи. Ее определили в механический цех. С первого же дня работа длилась по 8 часов с перерывом на обед в заводской столовой. Меню на все годы войны было одним: свекольный суп. И хлебная карточка, гарантировавшая работающим 700 граммов хлеба. Передовики производства получали килограммовую пайку, считающуюся по тем временам не слыханной роскошью.
С середины 1942 года, когда на фронт ушли даже те мужчины, кто имел бронь, завод перешел на двухсменный режим работы, и у станка стояли уже по 12 часов. Чтобы сохранить здоровье и не стоять на цементном полу, к ступням привязывали деревянные колодки, служившие обувью и оберегавшие ноги от ранения металлической стружкой, которой был устлан пол. Руки буквально примерзали к оледеневшему станку. Но ни опозданий, а уж тем более прогулов в то время не было и в помине.
Людмила Петрова, проводившая мужа на фронт, тоже пришла работать на завод, чтобы выпус­кать деталь С-17. Этот стакан артиллерийского снаряда, который производили женские руки, 10-летиями хранился как один из самых ценных экспонатов в музее свинцового завода. Труженицы тыла вспоминают, что его производство прекратилось на предприятии только месяца два спустя после окончания войны.
Работники завода делали все возможное, а порой и невозможное, чтобы приблизить Победу, завоевав в августе 1942 года Красное знамя Наркомата цветной металлургии и профсоюза работников полиметаллической промышленности. Свинцевики откликнулись на инициативу горняков Каратау о проведении месячника по сверхплановой выдаче продукции для создания фонда строительства танковой колонны.
На заводе инициировали движение двухсотников, соревновавшихся за выполнение рабочих норм на 200 и более процентов, проходившее под девизом: "Работай не только за себя, но и за товарища, ушедшего на фронт". На свинцовом заводе начинание двухсотников зародилось в рафинированном и механическом цехах. 25 апреля 1942 года "Правда Южного Казахстана" писала: "Токарь Поляник совсем недавно закончил ремесленное училище, но он успел занять достойное место в рядах двухсотников. Вчерашний ученик уже сам подготовил ученицу. И когда токарь Поляник переходит на более срочные и сложные операции, место за его станком занимает девушка-токарь". Не отставали от мужчин и женщины, активно включившись в движение двухсотников. К примеру, токарь завода Амиргуль Исханова выполняла задания на 200–300%.
Привычным делом было после трудовой смены отправиться на пару-тройку часов на погрузку-разгрузку вагонов, разбивку концентратов или другую изнурительную работу. Никто при этом не жаловался на усталость, и тем более на нежелание приобщиться к сверхсрочному труду. Все осознавали, что от тыла во многом зависит ситуация на фронте. И чем больше люди будут трудиться на трудовом фронте, тем быстрее придет Победа.
16 ноября 1941 года областная газета "Правда Южного Казахстана" писала: "Все 427 молодых рабочих свинцового завода успешно справляются с производственными заданиями. Выполняют их по-военному, не считаясь со временем. Комсомольские бригады котельщиков этого завода под руководством Бабенко и Семенова по 2 смены не выходят из цеха. В мирное время на эту работу понадобилось бы не менее 10 дней. Комсомольцы – токари Лобанов и Лаптев – систематически выполняют производственную программу на 200–300%, а молодой сверловщик Кравченко не менее чем на 400%."

В июле 1943-го
Человеческая память удивительно избирательна. К примеру, Анне Петровне среди множества собраний и митингов военных лет почему-то особенно запомнилось заседание городского партийно-хозяйственного актива, проходившее в одном из цехов свинцового завода. На нем обсуждалось постановление бюро обкома и облисполкома об установлении шефства и оказании помощи по восстановлению хозяйств Орловской области, освобожденных от фашисткой оккупации.
В 1943 году на имя дирекции завода была получена телеграмма от Верховного Главнокомандующего И. Сталина: "Прошу передать рабочим, работницам, инженерам, техникам и служащим Чимкентского ордена Ленина свинцового завода, собравшим 700 тысяч руб­лей на строительство танковой колонны "Металлург Казахстана" мой братский привет и благодарность Красной армии".
На дворе стоял июль 1943 года, в ходе военных действий произошел коренной перелом, и от этого энтузиазм у тружеников тыла зашкаливал. Пламенные речи участников собрания сменились конкретными предложениями о том, чем коллектив предприятия может помочь подшефному городу Бежица. Архивные данные позволяют нам получить на этот счет исчерпывающую информацию. Коллектив предприятия решил отправить 100 свиней, 600 экземп­ляров книг и учебных пособий, 200 чашек из дюралюминия, которые сделали своими руками учащиеся ремесленного училища. Это был, выражаясь современным языком, первый транш помощи. Уже в ноябре свинцевики брали на себя обязательство отправить дополнительно 200 лопат, камнедробилку, 10 электромоторов, 3 электромешалки, 4 тонны цепей, кран, растворомешалку и другое оборудование. Более того, комсомольская организация завода решила к каждому дому рабочего поселка прикрепить комсомольца для организации компании по сбору вещей для отправки жителям освобожденной от оккупации Орловской области.
Подобные акции в годы войны проводились регулярно, и люди активно на них откликались. Рабочие свинцового завода поддержали инициативу горняков Каратау о проведении месячника по сверхплановой выдаче продукции для создания фонда строительства танковой колонны "Металлург Казахстана". Точно также активно подключились к сбору подарков защитникам Ленинграда. Только в течение одного месяца свинцевики отправили на Северо-Западный фронт 188 посылок.

Все для фронта
На протяжении всей войны жители Южного Казахстана старались помочь фронту, отправляя посылки с варежками, теплыми вещами, продуктами питания, подписываясь на военный заем. Такая помощь шла на регулярной основе из самых дальних аулов и городов. Архивы донесли до наших дней не одну историю о том, как люди отдавали порой последнее лишь бы только приблизить долгожданную Победу. В июле 1944 года слесарь ЧСЗ Бахарева – жена фронтовика и сестра пяти братьев-фронтовиков при месячной зарплате 300 рублей подписалась на военный заем на 1 000 рублей. На четыре месячных заработка подписался токарь Меламунг. Рабочий агломерационного цеха Ефимов при заработке 630 рублей подписался на 1 600 рублей.
В октябре 1943 года свинцевики отправили бойцам 400 л вина, 400 кг мяса, тонну фруктов и овощей. В составе делегации для вручения праздничных подарков к дню 26-летия Октябрьской революции выезжал и начальник смены ватержакетного цеха Садык Аширов. Заслуженный металлург в 1967 году напечатал свои воспоминания в газете "За свинец": "В суровом 1943-м в составе делегации Казахстана мне довелось побывать у фронтовиков. Там, на фронте, неподалеку от Днепра, встретил я земляка, товарища по заводу, а в ту пору солдата Жалика Домалакова. Радостной, незабываемой была встреча. "Вот добьем фашистов, – говорил мне Жалик, приеду домой, опять встану на свое родное рабочее место". Не вернулся он домой, погиб смертью храбрых в боях за Родину, не встал на свое рабочее место воин-металлург. Но дело, которому он отдал годы труда, во имя которого отдал жизнь, живет в делах его товарищей и молодого поколения".
Сотни участников Великой Отечественной войны пришли после демобилизации на свинцовый завод. Были среди них и те, которые ушли на фронт от станка, и те, кто, вернувшись живыми с фронта, связал свою жизнь и судьбу с заводом. Среди них – Герой Советского Союза Хасан Мамутов, несколько лет проработавший в плавильном цехе, награжденный многими боевыми наградами. Даже спустя 10-летия после окончания Второй мировой войны на предприятие продолжали приходить боевые награды, находя своих героев, ставших скромными тружениками. Так, в апреле 1968 года коллектив завода чествовал старшего экономиста предприятия Галимзяна Гарифуловича Галиева, спустя четверть века получившего орден Красной Звезды и боевой медали, к которым был представлен в годы войны.
Для его потомков, как и потомков 114 воинов-свинцевиков, погибших на фронтах Великой Отечественной войны, обелиск Славы у заводской проходной – символ мужества и беззаветного служения родине. Братья и сестры, дети, внуки и правнуки Александра Кирилловича Рузанова, Койшибая Джусунбекова, Дмитрия Кондратьевича Копылова, Абдуллы Акзамова, Владимира Петровича Лютова, Мусы Баимбетова, Павла Федоровича Новоженова и сотни других свинцевиков – солдат Второй мировой войны – по-прежнему живут в Южном Казахстане. Они хотят иметь неограниченный доступ к памятному знаку, чтобы свободно приходить сюда семьями, рассказывая потомкам о войне, о тех, кто воевал на фронте и до изнеможения работал в тылу, чтобы приблизить Победу. Для них дорога к обелиску – это память о своих близких и трудностях воен­ного времени. О заводе, выпускавшем смертоносный свинец, ради мира на земле.