Алексей Панкин, finecru.ru, 3 августа

Недавняя запись в Фейсбуке вызвала оживленные дискуссии среди моих друзей. Вот выдержки.
Автор: "Смотрю по "Культуре" телефильм "Смерть под парусом" по Чарльзу Сноу (1976 год, Рижская киностудия). Боже, как же были хороши прибалтийские актеры, изображая англичан для советской аудитории! И в какую же дыру и культурную провинцию превратились их страны, перестав быть советскими и став западными. Против исторической судьбы не попрешь.
Академик Международной академии телевидения и радио: Была дыра, дырой осталась.
Представительница славной адвокатской династии: "За прибалтов радоваться нужно, не жалеть. Жалеть нужно нас, граждан России… Прозябание - вещь относительная. Великую культуру делают личности, а не государство. Малые страны - часть большой Европы. Пусть у них нет своей великой культуры, но им доступна мировая. Она для них открыта без каких-либо изъятий. И они сами - часть этой культуры, когда творят."
Новоиспеченный гражданин Израиля, в недавнем прошлом основатель российской региональной телестанции, бесцеремонно закрытой властями: "Они как раз были очень смешными и нелепыми, изображая из себя "Европу" в дурацких (в большинстве своем) советских фильмах. А сейчас они стали тем, кем и хотели стать - тихой провинциальной Европой, но настоящей, а не деланной… Не думаю, что то, что пришло к ним в 40-м-41-м, было их судьбой."
Известный отечественный журналист и писатель-биограф: "Было великое грузинское кино в советские времена и нет его. И кто виноват, что его не стало? Неужели русские оккупанты?
Американский гражданин, экс-диссидент и политический ссыльный, в последние годы живет в Грузии: "Да все деньги. Их в республиках просто нет. Половина Тбилиси уехала в Россию и Европу, половина Грузии -- в Тбилиси. Интеллигенция перестала существовать как класс. Русские тоже (их осталось 3 %, прессы/ТВ вообще нет) -- а ведь здесь родились Маяковский и Гиппиус. Раз в 100 лет какие-то культурные ивенты, но это все заезжие. Даже певцы (которые в Грузии отличные) чаще в Берлине, чем дома."
Московский профессор, высокопоставленный международный чиновник в системе ОБСЕ: "Просто ты остался советским человеком, потому и страдаешь от нехватки вассальных шутов..."
Преподавательница русского языка для иностранных студентов в Москве: "Я все больше и больше прихожу к мысли, что самые толерантные и мульти-культи люди, это т.н. "великорусские шовинисты" и "совки"".
И, наконец, резюме автора записи: "Странный разговор получается. Стоило посмотреть любимый фильм и посетовать, что прибалты из культурных лидеров Советского Союза, в том числе и для русских, превратились в задворки Западной Европы, признав историческую неизбежность такой деградации, как тебя тут же в великодержавном шовинизме обвиняют. Причем это-то здесь? Печаль моя светла. России тоже сепаратизм на пользу не пошел. Ее я тоже жалею."
Вот такая вспышка страстей среди интеллектуалов-тяжеловесов по поводу коротких впечатлений от просмотра советского фильма производства Латвийской ССР. В ней, на самом деле, отразилась вся проблематика современного отношения к наследию советской интернациональной культуры. Предрассудков в нем больше, чем реального знания.
Любопытно, что в те же дни по телевизору показали другой советский фильм, "Цирк" (1936 год). Его ключевая сцена – когда на глазах потрясенного американского расиста под слова: "В нашей стране любят всех ребятишек. Рожайте себе на здоровье, сколько хотите: черненьких, беленьких, красненьких, хоть голубых, хоть розовых в полосочку, хоть серых в яблочках, пожалуйста!" - посетители цирка передают с рук на руки "черного ребенка" и поют ему колыбельную на языках народов СССР.
"Цирк" и "Смерть под парусом" - это, если хотите, две точки отсчета в системе координат, описывающей то, что было принято называть пролетарским, позже социалистическим интернационализмом, а также "дружбой народов". Идея, так сказать, и воплощение.
"Цирк" – это идеология в чистом виде, протранслированная в массы средствами талантливой кинопропаганды (напомним, что в СССР была принята ленинская концепция СМИ как "коллективного агитатора, пропагандиста и организатора"). На выходе - один из шедевров мирового киноискусства. Не забудем, что этот фильм появился в 1936 году, когда позади у страны была страшная принудительная коллективизация, а впереди – массовые политические репрессии 1937-1938 гг.
Одна из ипостасей идеологии в данном конкретном случае – это задание рамок приличия. Определение того, что такое хорошо и что такое плохо. Политкорректности, говоря гораздо более поздним западным языком. С детского сада и до самой смерти советских людей учили, что все люди братья, что все народы равны и сильные должны помогать слабым. Что нации идут к сближению и образованию новой исторической общности, советский народ, через расцвет каждой из них.
Жизнь, естественно, сложнее всяких схем. На других уровнях была и дискриминация по национальному признаку, массовые выселения в годы Великой Отечественной, непростые межнациональные отношения в сложносоставных республиках, таких как Грузия, автономные республики Северного Кавказа, Узбекистан, к которому приписали целые области, исторически населенные таджиками. Был и бытовой расизм.
Да, официальная идеология была лицемерной. Но именно официальная идеология суть то, что движет государственной стратегией и направляет денежные потоки. Под официальную идеологию дружбы народов была создана целая инфраструктура дружбы народов.
И тут мы переходим к "Смерти под парусом". Как и большое количество других художественных и телевизионных фильмов латвийских, литовских и эстонских мастеров – это идеология в действии: республиканская киностудия, снимавшая кино на родном языке, великолепная плеяда актеров. Ни того, ни другого не могло существовать в независимых странах, чей рынок (населения Латвии накануне присоединения к СССР составляло менее 2 млн. человек) просто не способен был поддерживать сложное и дорогостоящее культурное производство за счет собственных средств.
И это не только "привилегия" играть западников, но и высокий социальный статус этих народов среди других народов СССР. Они были нашим советским Западом и западными людьми в стране, где низкопоклонство перед Западом суть общеизвестная родовая черта. Вспомним Александра Зиновьева: "Как говорится в популярной песне, Настоящие ибанцы/Уважают иностранцев. Но это не совсем точно. Ибанцы обожают иностранцев и готовы отдать им последнюю рубаху… Заветная мечта ибанца - чтобы его приняли за иностранца."
Напомним, на всякий случай, что сами прибалтийские народы вовсе не напрашивались на то, чтобы их облагодетельствовали таким образом.
Теперь об инфраструктуре дружбы народов в имевшихся обстоятельствах подробнее и на личном опыте. Моя мама Валентина Панкина, 1930 г. р., появилась на свет в обыкновенной московской разночинно-интеллигентской семье. Увлекшись в детском и подростковом возрасте романтикой Востока, она решила – при полном недоумении, но и непротивлении отца и матери – поступать на иранскую кафедру восточного отделения факультета филологии МГУ.
Чему и как учили? Классический фарси и таджикский как первые языки. Турецкий, точка входа в мир тюркоязычных народов Средней Азии и Казахстана, как второй. Арабский, давший письменность древней культуре персов и тюрок – обязательный предмет. И английский – как обязательный западный язык. Всего 5 языков с разной степенью глубины изучения. Профессора и преподаватели, имена которых мама до сих пор вспоминает с благоговением, не только учили языкам, но и передавали страсть к великой прошлой персидской и тюркской культурам и прививали интерес к самобытной культуре республик советской Средней Азии.
Специалиста такой квалификации практически с улицы, без связей и протекции, не дожидаясь даже окончания аспирантуры, пригласили в "Литературную газету", где она за несколько лет доросла до редактора отдела литератур народов СССР, то есть всех, кроме русской. С этой позиции она уже могла не только наблюдать, но и активно участвовать в функционировании той самой инфраструктуры дружбы народов. Из чего она складывалась? Сама "Литературная газета", орган Союза Писателей СССР. Ее уставной задачей было освещать для всесоюзного читателя течение литературного процесса по всей стране. А неофициальной - защищать республиканских писателей и от произвола местных властей, и от непонимания московскими, а также быть уважаемым арбитром в многочисленных принципиальных спорах и склоках, постоянно возникавших между письменниками в республиках.
Это журнал "Дружба народов" - толстый ежемесячник, специально созданный, чтобы знакомить читателя с новинками литературы тех самых братских народов. Журнал "Роман-газета", миллионными тиражами доносивший до аудитории художественные произведения. Издательства "Советский писатель" и "Художественная литература", в планах которых всегда резервировалось место для республиканских писателей. Литературный институт.
Это декады, месячники и т.п. культуры союзных республик не только в столице, но и по всей стране. Это творческие командировки и семинары мэтров для начинающих, курсы повышения квалификации, застолья, в конце концов. Иначе говоря, целая сеть взаимосвязей и постоянного общения, в ходе которого формировалась советская интеллигенция. Государственное признание деятелей культуры в виде званий, наград и премий.
Это, наконец, великолепная советская переводческая школа. Не удержусь и процитирую своего отца, Бориса Панкина. В советские времена он был главным редактором "Комсомольской правды" и первым председателем Всесоюзного агентства по авторским правам, организации призванной продвигать советскую культуру за рубеж. Как литературный критик открыл советскому читателю, например, Чингиза Айтматова. Его рассказ посвящен недавней поездке в Казахстан по приглашению старого друга, казахского классика Абдижамила Нурпеисова.
Опубликован в только что вышедшей книге "По обе стороны медали":
"Над трилогией "Кровь и пот" работал почти пятнадцать лет. Но когда в конце пятидесятых закончил первую книгу, судьба снова сделала ему подарок. Звали его Юрий Казаков.
- Казаков меня не хвалил, - говорит теперь Абике. - … Вот спорить, а то и ругаться доводилось. Он, например, находил аляповатостью то, что у меня каждый пастух или рыбак рассуждает, по его словам, как философ. Я объяснял, что это - в природе нашего народа. Одиночество во время кочевий располагает к раздумьям, а встреча с гостем - к долгим и неторопливым беседам. Степняка оценивали не столько по его богатству или знатности, сколько по красноречию…"Ста-арик, - слегка заикаясь, говорил Юрий Палыч, - ты же не объяснишь это каждому русскому читателю. Пусть они на казахском краснобайствуют, а на русском мы их поурежем".Согласитесь, что это не просто перевод текста с языка на язык. Это бережное открытие культуры сравнительно небольшого народа десяткам миллионов его советских соотечественников и окружающему миру.
"В переводческую секцию Союза писателей было очень сложно вступить. Но за переводы хорошо платили. Они обеспечивали достойную жизнь", - говорит Валентина Панкина.
И это обращает, возможно, к главной несущей конструкции системы - русскому языку.
Приведу слова писателей, представляющих республики двух противоположных концов Советской империи.
Юозас Балтушис (1909 – 1991 гг.), классик современной литовской литературы ("Проданные годы", "Сказание о Юзасе". "Произведения Балтушиса обильно переводились на белорусский, казахский, латышский, молдавский, русский, эстонский языки и другие языки народов СССР, печатались в переводах на украинский, английский, болгарский, венгерский, испанский, немецкий, польский, французский, чешский языки – "Википедия"), "Литературная газета" 1960-е гг., рукописный оригинал хранится в нашем семейном архиве:
"В самом начале моей литературной работы, лет сорок назад, главный мой наставник и добрый друг известный литовский писатель изрек: первым делом изучишь русский язык.
- К чему мне это? Писать буду на литовском.
- А читать на каком? Народ наш маленький, государство бедное. Что у нас переведено и издано из мировой литературы? Раз-два и обчелся. Как же ты будешь расти? Кто тебе откроет самые широкие горизонты мировой литературы, если не русский язык?
Это мне стало понятно гораздо позднее. И да будет благословен мой учитель Казис Борута.
Русский язык это не только Пушкин, Гоголь, Толстой, Чехов и другие великие писатели, выросшие на русской земле. Русский язык это прежде всего величайшие горизонты всей культуры человечества. И это горизонты для каждого работника культуры малых народов, для самих малых народов - горизонты роста и развития национальных культур всех советских братских народов."
Абдижамил Нурпеисов (родился в 1924 году), классик современной казахской литературы ("Произведения Нурпеисова переведены на многие языки мира, такие, как французский, немецкий, испанский, китайский, арабский и на языки народов бывшего СССР" - Википедия), из уже упомянутой книги "По обе стороны медали":
"Я не устаю повторять: могучий русский язык - язык мирового значения. За ним стоит великая, несравненная культура. Превосходное знание русского языка - такое же наше национальное богатство, как, скажем, залежи нефти и газа. Ибо этот язык - еще одно распахнутое для нашего народа окно в огромный мир."
Сообщаю, что гордость литовской литературы Юозаса Балтушиса практически затравили насмерть сторонники независимости Литвы за то, что он остался верным Советскому Союзу. Нурпеисов в Казахстане – национальное достояние, мудрец, к советам которого прислушивается власть.
Снова из недавних воспоминаний Бориса Панкина: "Еще в Алма-Ате Абдижамил завел меня в книжный магазин, а там снял с полки томик в твердой синей обложке - "Юрий Казаков. Ночь. Рассказы". Издание казахского Пен-клуба, основанного Нурпеисовым... Давно уж не видел я книг Казакова, изданных с таким благоговением перед автором. Именем Казакова названа одна из трех премий достоинством в десять тысяч долларов каждая, которые ежегодно присуждает казахский Пен-клуб. Другая премия носит имя Михаила Дудина."
Поистине, между Востоком и Западом разверзлась цивилизационная пропасть!
Итак, суммирую главные слагаемые дружбы народов по-советски:
- Официальная интернационалистская идеология, задававшая вектор государственной политике.
- Культуртрегерство, миссионерство, если хотите, носителей русской культуры (вне зависимости от этнического происхождения).
- Стабильное и достойное финансирование культуры ("На дружбу народов денег у нас не жалеют", - вспоминая присловье советских лет).
- Нерыночный характер экономики культуры. Здесь не спрос определял предложение, а предложение навязывало себя спросу.
- Громадная аудитория - 250 миллионов человек, говорящих на русском языке. Любая культурная продукция даже самого малого народа оказывалась востребованной далеко за рамками его ареала.
Именно это сочетание факторов создало великую советскую многонациональную культуру 1960-1980-х гг. (литература, кино, телевидение, театр, музыка), равной которой, если брать по совокупности, не было больше нигде в мире.
Повторим, что реальное бытование этой системы ни в коем случае нельзя идеализировать. В конце концов, она была частью "реального коммунизма", который так безжалостно препарировал Александр Зиновьев в тех же "Зияющий высотах".
Но сама по себе, согласитесь, конструкция великолепная.
Почему же это великолепие, создававшееся десятилетиями, столь легко рухнуло всего за 5 лет перестройки и гласности. Исчерпывающий ответ дал опять же Зиновьев: Никакая система не выдержит, если ее будут целенаправленно разрушать с самого верха.
Лицемерной официальной коммунистической идеологии мы предпочли идеологию либеральной демократии и свободного рынка. На поверку, с точки зрения расхождения реальности с тем, что высечено на скрижалях и что пропагандирует идеологический аппарат, она оказалась еще более лицемерной, чем коммунистическая. Сложный в управлении интернационализм на постсоветских просторах сменился примитивным стайным национализмом. Но ущерб уже невосполним и обратной дороги нет.
Закончу же тем, с чего начал – Латвией. Население Латвийской республики на момент ее присоединения к СССР в 1940 году составляло (в нынешних границах) 1 886 тыс. человек. В 1990 году в Латвийской ССР жило 2 866 тыс. человек. По оценке на июль 2918 года, здесь живет 1 926 тыс. чел. Гордые некогда прибалты, на которых снизу вверх смотрели другие советские граждане, побежали из своей страны в более устроенные государства ЕС в качестве дешевой рабочей силы – как правило, с потерей социального статуса. А на русофобию смотрят как на свое главное конкурентное преимущество в западном сообществе.
Рижская киностудия, основанная в 1940 году, в 1980-е годы снимала около 10 фильмов каждый год и давала работу примерно 1000 специалистов. Сегодня, если верить "Википедии", "С конца восьмидесятых годов кинопроизводство практически не ведется. Студия зарабатывает деньги за счет сданных в аренду помещений, проката инвентаря, услуг специалистов".
Вольному воля!