Александр Корабельников, vpk-news.ru, 18 сентября

В статье генерал-полковника Леонтия Шевцова ("ВПК", №№27–28, 2018) весьма обстоятельно рассказано, как и почему японцы готовились и осуществили вооруженную провокацию на Дальнем Востоке у озера Хасан, о причинах плохой обученности наших войск и их неумелых действий в боях с противником в августе 1938 года. И все же, на мой взгляд, материал следует дополнить рядом существенных деталей.
"Сосредоточив в районе Хасана три пехотные дивизии, кавалерийский полк и механизированную бригаду, японцы в конце июля захватили Безымянную и Заозерную высоты. 6–9 августа советские войска выбили японских захватчиков с этих высот. Поражение японских милитаристов явилось серьезным ударом по их захватническим планам на Дальнем Востоке, направленным против СССР".
Так на протяжении десятилетий у нас в стране требовалось судить о том давнем конфликте. Однако не слишком ли дорогой ценой досталась эта победа?
Ведь при отражении японской агрессии людские потери только за период боевых действий составили: безвозвратные – 1943 человека, санитарные – 3279. Есть и другие цифры.

Сомкнув ряды
В упомянутой выше статье верно отмечено, что вооруженный конфликт у озера Хасан явился результатом крайне напряженной обстановки на дальневосточной границе между Маньчжоу-Го и Советским Союзом. Оккупировавшая северо-восток Китая японская военщина действительно предпринимала многочисленные провокации против советских пограничников и мирных жителей, сопровождавшиеся перестрелками, боестолкновениями, захватом сопредельной территории. Но следует подчеркнуть, что масштабное вторжение японцы предприняли, решив проверить таким образом боеспособность Красной армии, выяснить, как на этот акт вооруженной агрессии будет реагировать Москва, и, наконец, уточнить данные о состоянии нашей обороны, полученные от перебежавшего к ним 13 июня 1938 года начальника Управления НКВД по Дальневосточному краю Генриха Люшкова.
Надо отметить, что для осуществления крупной военной провокации японцы не случайно избрали Посьетский район – вследствие ряда особенностей природно-географических условий наиболее удаленный, малообжитой и плохо освоенный. Его стратегическое значение, особенно южной части, заключалось в том, что он, с одной стороны, обеспечивал подступы к нашему побережью и Владивостоку, с другой – занимал фланговое положение по отношению к Хунчунскому укрепленному району, построенному японцами на подступах к советской границе.
Высшее политическое и военное руководство Советского Союза располагало сведениями о захватнических планах Японии, принимало меры по усилению наших дальневосточных границ. В июле стало очевидным, что Япония готовится к нападению на СССР и только ищет для этого удобный случай.
Это обстоятельство подвигло руководство государства на упреждающие действия. 1 июля 1938 года по решению Главного военного совета РККА на базе Особой краснознаменной Дальневосточной армии был развернут краснознаменный Дальневосточный фронт под командованием Маршала Советского Союза Василия Блюхера. Начальником штаба стал комкор Григорий Штерн. В состав фронта вошли 1-я Приморская, 2-я отдельная краснознаменная армии и Хабаровская группа войск. Армиями соответственно командовали комбриг Кузьма Подлас и комкор Иван Конев. Из дальневосточной авиации сформировали 2-ю воздушную армию, которой командовал Герой Советского Союза комбриг Павел Рычагов. Это решение обязывало создать и соответствующие группировки войск, однако в течение месяца командующим Дальневосточным фронтом не предпринималось никаких мер. О причинах этого бездействия остается только догадываться.

Пусть дерутся пограничники
В июле 1938 года разведка установила, что в район Посьетского участка советской границы японцы подтянули значительные силы: три пехотные дивизии (19, 15 и 20-ю), кавалерийский полк, механизированную бригаду, тяжелую и зенитную артиллерию, три пулеметных батальона и несколько бронепоездов, 70 самолетов. Их действия готов был поддержать подошедший к устью реки Тумень-Ула отряд боевых кораблей в составе крейсера, 14 миноносцев и 15 военных катеров.
Японцы предполагали, что если СССР решит оборонять весь Приморский район, то они смогут сначала сковать сосредоточенные здесь советские войска, а затем ударом в направлении дороги Краскино – Раздольное окружить и уничтожить их. В связи с этим пограничная охрана Дальневосточного края провела ряд мероприятий по усилению обороны государственной границы и высот, находящихся в непосредственной близости от нее. 9 июля 1938-го на советской части высоты Заозерная, которая до этого контролировалась лишь пограничными дозорами, появился конный разъезд и приступил "к окопным работам". 11 июля здесь уже трудились 40 красноармейцев, а 13-го – еще 10. Начальник Посьетского погранотряда полковник Кузьма Гребенник приказал на высоте заложить фугасы, завезти нефть, бензин, паклю.
19 июля Военный совет краснознаменного Дальневосточного фронта принял решение направить на усиление пограничников, закрепившихся на высоте Заозерная, подразделение войсковой поддержки из состава 1-й армии. Но 20 июля Блюхер, видимо, боясь ответственности и новых дипломатических осложнений, приказал вернуть это подразделение назад, считая, что "первыми должны драться пограничники". Фактически это означало отказ от участия войск КДФ в отстаивании государственной границы в случае агрессии, которая и произошла 31 июля.
Сопки западнее озера Хасан тогда по-прежнему защищались лишь пограничниками. Армейские батальоны поддержки 1-й армии из-за бездорожья все еще к этому времени находились на значительном удалении от высот Заозерная и Безымянная. Командованием Дальневосточного фронта был нарушен принцип постоянной боевой готовности, что привело к игнорированию мероприятий по построению обороны и прикрытию госграницы.
С 1 августа в районе Хасанского участка уже находились 1-й батальон 118-го и 3-й батальон 119-го стрелковых полков 40-й стрелковой дивизии 1-й армии. Однако хотя артиллерия противника непрерывно обстреливала советские войска, нашим было запрещено вести ответный огонь. Контратаки батальонов, к сожалению, предпринимались недостаточно организованно, подчас разрозненно, без налаженного взаимодействия с артиллерией и танками, а потому чаще всего не приносили желаемого результата. К тому же главные силы 40-й стрелковой дивизии не смогли оказать помощь своим передовым батальонам, находясь на марше в 30–40 километрах от района боев.
К 22.00 1 августа японцам удалось развить свой успех и захватить важные в тактическом отношении высоты Безымянную, Пулеметную, 64.8, 86.8 и 68.8. На практике подтвердилась эффективность боевой подготовки японских войск, которая проводилась в обстановке, приближенной к природным условиям Дальнего Востока: у солдат вырабатывалось умение воевать в горах и на равнинах, лесистой и болотистой местности, в жарких и засушливых районах с резко континентальным климатом.
Овладев высотами севернее озера Хасан, японцы немедленно приступили к их инженерному укреплению. По железной дороге прямо в район боев ежечасно прибывали строительные материалы, в том числе жидкий бетон, бронеколпаки. С помощью мобилизованного маньчжурского населения прокладывались новые дороги, отрывались траншеи, возводились укрытия для пехоты и артиллерии. Каждая сопка была превращена противником в сильно укрепленный район, способный вести длительный бой.
1 августа авиация фронта в количестве 117 самолетов произвела волнами налеты на высоты Заозерная и 68.8, которые, к сожалению, желаемых результатов не дали: большинство бомб падало в озеро и на скаты высот, не причиняя вреда противнику. Намеченная на 16.00 атака 40-й стрелковой дивизии не состоялась – ее части, совершавшие тяжелый 200-километровый марш, прибыли в район сосредоточения для нанесения удара только к ночи. Поэтому приказом начальника штаба фронта комкора Штерна наступление соединения было перенесено на 2 августа.
По факту командование фронта не предпринимало в течение нескольких дней должных мер, чтобы поддержать пограничников в борьбе с противником. Наспех созданная группировка войск перешла в наступление без серьезной подготовки.

Без взаимодействия и обеспечения
В 8.00 2 августа части 40-й дивизии без предварительной разведки и рекогносцировки местности с ходу были брошены в бой. Главный удар наносился 119 и 120-м стрелковыми полками, танковым батальоном и двумя артиллерийскими дивизионами по высоте Безымянная с севера, вспомогательный удар – 118-м стрелковым полком с юга. Пехотинцы по сути дела наступали вслепую.
Танки вязли в болотах и канавах, поражались огнем противотанковых орудий и не могли эффективно поддерживать продвижение пехоты, которая несла большие потери. Авиация из-за плотного тумана, окутавшего сопку, участие в бою не принимала, взаимодействие между родами войск и управление были неудовлетворительными. Например, командир 40-й стрелковой дивизии получал приказания и задачи одновременно от командующего фронтом, военного совета 1-й Приморской армии и командира 39-го стрелкового корпуса.
Безуспешные попытки выбить врага с сопок продолжались до глубокой ночи. Бесплодность наступательных действий наших войск вынудила советское командование прекратить атаки и вернуть на ранее занимаемые позиции части 40-й дивизии. Их выход из боя совершался под воздействием сильного огня противника и завершился лишь к утру 5 августа. Поставленную задачу соединение, несмотря на доблесть его бойцов и командиров, не выполнило, потеряв около половины личного состава. Стало понятно, что силы и средства, направленные для отражения агрессии, не соответствовали сложившейся обстановке, подготовка командиров и войск оказалась крайне низкой.
А что же Блюхер? Он был отстранен от руководства операцией 4 августа, а сменивший его Штерн прибыл на командный пункт в Посьет 5 августа (на шестые сутки после начала боевых действий). В район боев стали подтягиваться части 32-й стрелковой дивизии (командир – полковник Николай Берзарин), еще не вводившиеся в бой части и подразделения 40-й стрелковой дивизии (командир – полковник Владимир Базаров), подразделения 2-й отдельной механизированной бригады (командир – полковник А. Панфилов). Все они вошли в состав 39-го стрелкового корпуса, руководство которым на время боев принял Штерн. Ему и была поставлена задача по разгрому вторгшегося противника.
К этому времени соединения и части корпуса все еще находились в движении в район сосредоточения, но из-за бездорожья продвигались крайне медленно, их снабжение горючим, фуражом, продовольствием и питьевой водой оказалось неудовлетворительным. Штерн, разобравшись в обстановке, понял, что в таких условиях можно будет начать операцию по разгрому противника не раньше 6 августа после перегруппировки частей 40-й стрелковой дивизии на левый фланг, пополнения ее личным составом, боеприпасами, танками.
К исходу 5 августа сосредоточение войск завершилось, была создана новая ударная группировка. Она насчитывала 32 тысячи человек, имела около 600 орудий и 345 танков. Действия наземных войск готовились поддержать 180 бомбардировщиков и 70 истребителей. Непосредственно в районе боевых действий находились более 15 тысяч человек, 1014 пулеметов, 237 орудий, 285 танков, входившие в состав 40 и 32-й стрелковых дивизий, 2-й отдельной механизированной бригады, стрелкового полка 39-й стрелковой дивизии, 121-го кавалерийского и 39-го корпусного артиллерийского полков.
В 16.00 6 августа по позициям противника и местам расположения его резервов был нанесен авиаудар продолжительностью 15 минут. Затем после короткой артиллерийской подготовки в 16.55 в атаку при сопровождении танков перешла пехота. Однако не все батареи японцев оказались подавленными, и они ожили, открыв шквальный огонь. Из тщательно замаскированных укрытий работали многочисленные снайперы. Наши танки с трудом преодолевали заболоченную местность, пехоте нередко приходилось останавливаться у проволочных заграждений противника, вручную проделывать в них проходы. Препятствовал ее продвижению также огонь артиллерии и минометов, расположенных за рекой и на Пулеметной Горке.
Вечером советская авиация совершила повторный налет. Бомбардировке подверглись артиллерийские позиции на маньчжурской территории, откуда артиллерия противника обстреливала советские войска. Огонь врага сразу же ослаб. К исходу дня 118-й стрелковый полк 40-й стрелковой дивизии штурмом овладел высотой Заозерная. Бои продолжились с большим напряжением и в последующие дни.
Враг оказывал сильное сопротивление, нередко завязывались рукопашные схватки. Но советские бойцы дрались отчаянно. 9 августа части 32-й стрелковой дивизии выбили японцев с высоты Безымянная, отбросив их за границу. Была освобождена и Пулеметная Горка.
9 августа вся территория, захваченная ранее японцами, возвращена СССР. Враг понес большие потери и 10 августа был вынужден отойти. Так была поставлена последняя точка в вооруженном конфликте у озера Хасан. Советские войска одержали победу, но к подготовке наших соединений и воинских частей осталось много вопросов. Их операция, к сожалению, была плохо организована, осуществлялась без должного взаимодействия между ними и всестороннего обеспечения. Обо всем этом сказано и в статье генерала Шевцова.
Вместе с тем отмечу, что командованием Дальневосточного фронта не учитывалось своеобразие местности вокруг Заозерной. Физико-географические условия обусловливали необходимость при атаке использовать обход противника с флангов через линию государственной границы. Не подвигла на это даже директива, отданная 5 августа наркомом обороны.

Жесткая оценка
Результаты хасанских боев обсуждались на Главном военном совете Красной армии в присутствии еще не снятого с должности Василия Блюхера. Климент Ворошилов по итогам заседания отдал приказ №0040 от 4.09.1938 года. В нем говорилось: "Т. Блюхер систематически из года в год прикрывал свою работу донесениями об успехах, росте показателей боевой подготовки фронта и об общем благополучном его состоянии. В том же духе им был сделан многочасовой доклад на заседании Главного военного совета 28–31 мая 1938 года, в котором он утверждал, что войска фронта хорошо подготовлены и во всех отношениях боеспособны. Но реально его войска выступили к границе по боевой тревоге совершенно неподготовленными. Неприкосновенный запас оружия и прочего боевого имущества не был расписан и подготовлен, хотя о начале конфликта Блюхер знал заранее, за семь дней. Это вызвало ряд вопиющих безобразий в течение всего периода боевых действий".
Довольно жестко оценивалась деятельность Блюхера и в других боевых эпизодах. Так, артиллерийские батареи оказались без снарядов, запасные стволы к пулеметам не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а многие бойцы и даже одно из стрелковых подразделений 32-й стрелковой дивизии отправились воевать вообще без оружия и противогазов. Несмотря на громадные запасы вещевого имущества, немало красноармейцев шли в совершенно изношенной обуви, полубосыми, не имели шинелей. Командирам и штабам не хватало рабочих карт района. Все рода войск, особенно пехота, обнаружили неумение действовать на поле боя, маневрировать, сочетать движение и огонь. Танки использовались неумело, вследствие чего понесли тяжелые потери.
Лишь после приказания выехать на место событий Блюхер появился в боевых порядках. Но при этом командование 1-й армии им фактически отстраняется от руководства войсками без всяких на то оснований. И даже на связь с Москвой маршал умудрялся не выходить по трое суток при наличии работающей телеграфной линии.
Таким образом, краткая хронология событий у озера Хасан позволяет отвергнуть точку зрения, что Блюхер стал заложником кремлевского руководства. Все его действия по срыву приведения фронта в боевую готовность, созданию необходимой группировки войск на Посьетском направлении, их материально-техническому обеспечению – не происки завистников или недоброжелателей, а личные просчеты. Если бы он остался командующим на Дальнем Востоке, это наверняка позволило японцам реализовать свои замыслы по завоеванию нашей территории. Тогда в 1945 году Вооруженным Силам СССР пришлось бы освобождать не только остров Сахалин и Курильские острова, но и все Приморье от города Свободный до Тихого океана.
Что касается рядовых красноармейцев и командиров, то они действовали самоотверженно. За образцовое выполнение боевых заданий, мужество и отвагу личного состава 40-я стрелковая дивизия была награждена орденом Ленина, а 32-я сд и 59-й Посьетский пограничный отряд удостоены ордена Красного Знамени. 26 участникам боев (22 командира и 4 красноармейца) присвоили звание Героя Советского Союза, 6,5 тысячи военнослужащих вручили ордена и медали. Все, кто сражался с агрессорами, получили специальный нагрудный знак "Участник боев на озере Хасан". А Посьетский район Приморского края переименовали в Хасанский.
Уроки тех давних событий, думается, должны учитываться как в программах вузов Минобороны РФ, так и в профессиональном обучении войск, при организации их взаимодействия с пограничными органами, особенно в воинских частях и соединениях прикрытия Государственной границы Российской Федерации.