Павел Давыдов, "Коммерсант-Ъ", 7 мая

Пока в США разрабатывают план реконструкции иракской экономики, сами иракцы начинают восстанавливать свое благосостояние подручными средствами. Оружие, которое еще вчера убивало, сегодня кормит многих иракцев. Правда, время от времени оно снова начинает убивать. Корреспондент РИА "Новости" ПАВЕЛ ДАВЫДОВ по просьбе Ъ побывал на одном из крупнейших в Ираке нелегальных рынков оружия.

Дитя блокадного Ирака

В Ираке есть пословица "Если у иракца появятся деньги, он либо женится, либо купит себе оружие". Сегодня чаще происходит второе. Примерно в 120 км к югу от Багдада на дороге, ведущей в священный город шиитов Наджаф, есть небольшой пыльный городишко Эль-Кифль. В 5 км за ним в сторону от шоссе еще недавно располагался тренировочный лагерь "Армия Иерусалима", как его называли при прежнем режиме. Во время недавней войны в нем были расквартированы части республиканской гвардии. Сегодня этот окруженный бетонным забором участок пустыни является одним из крупнейших нелегальных рынков оружия в Ираке. Здесь можно купить практически все, что стреляет: от ракетницы до четырехствольного зенитного пулемета.

Торговля ведется в открытую – никакой полиции, никаких ограничений. На посторонних, тем более на иностранцев смотрят настороженно, а то и враждебно. И лишь в сопровождении местного можно чувствовать себя в безопасности. Мне с проводником повезло – это известный здесь всем двухметровый гигант Мухаммед. Несмотря на свой юный возраст (ему всего 18 лет), он пользуется среди обитателей рынка большим уважением. Мухаммед – дитя блокадного Ирака. В школе не учился, рос на улице. Благодаря недюжинной силе Мухаммед верховодил не только среди сверстников, но и среди ребят старшего возраста. До войны его отец и братья работали на заводе легкого стрелкового оружия неподалеку от Эль-Кифля. Жили там же, в рабочем поселке. С падением режима Мухаммед и его уличная компания, воспользовавшись анархией, вывезли с завода гору карабинов с оптическим прицелом. С этого момента не имевший гроша за душой парень стал главным кормильцем семьи и прославился далеко за пределами родной улицы.

Мухаммед, как танк, прокладывает путь через толпу: в бывшем тренировочном лагере "Армия Иерусалима" собралось не менее 5 тыс. человек. Как на любом восточном базаре, со всех сторон слышны крики торговцев, рекламирующих свой товар. Только здесь их время от времени заглушают выстрелы. Это покупатели пробуют свои приобретения.

– Подходите! Новые автоматы! – раздается рядом тонкий детский голосок.

Ищу взглядом его обладателя и натыкаюсь на щуплого 11-летнего паренька, держащего в руках новенький "Калашников". Мальчишка по имени Хамид Абдель Хусейн открывает затвор и показывает смазанный маслом сверкающий металл:

– Смотри, совсем новенький!

– А ты не боишься? – спрашиваю я.– Не опасно здесь?

– Почему опасно? – удивляется подросток.– Я же не первый раз.

Интересуюсь, как идет у него торговля.

– Сегодня,– хвастается мальчуган,– продал три автомата. Два по 100 тыс. динаров ($50.– Ъ), а третий за 85 тыс.

– Это у тебя последний?

– Нет,– говорит паренек,– здесь на рынке торгуют мой отец и три брата.

Он ищет кого-то глазами, а затем указывает в сторону груженного оружием "КамАЗа".

– Вон мой отец,– показывает Хамид.– Продам этот и пойду возьму у него еще один.

Мой провожатый Мухаммед объясняет, что на самом деле рынок не так безопасен, как уверяет мальчишка. Недавно продавец и покупатель на сошлись в цене, повздорили и открыли пальбу. В результате трое убитых и несколько раненых. Но такое, улыбается юный гигант, бывает нечасто.

Чуть поодаль стоит средних лет иракец, предлагающий дорогое оружие – до 500 тыс. динаров ($250). Спрашиваю, почему так дорого.

– Этот пистолет,– объясняет продавец (его зовут Аль-Халиль),– инкрустирован чистым золотом. Подарок Саддаму Хусейну. Смотрите, вот дарственная надпись: "Нашему любимому, глубоко верующему лидеру Саддаму Хусейну в день рождения от шейха Хомейни". Такое оружие очень ценят курды. Они и платят за него по $500, но если вы купите, за полцены отдам. Мне он обошелся меньше $200.

Как и для большинства на этом базаре, торговля оружием для Али Халиля – занятие новое:

– Я раньше торговал овцами и козами. Но война все изменила: в этом районе были большие бои, погибло много бойцов республиканской гвардии. Остальные бежали – им нужно было переодеться в гражданскую одежду, и они продавали оружие. Солдаты и офицеры просто умоляли нас купить его. Я приобрел тогда по дешевке 157 пистолетов, автоматов и гранат.

Но покупать оружие у бежавших с поля боя было вовсе не обязательно. Грузовики с оружием и боеприпасами были рассредоточены по всему городу Эль-Кифль и окрестным деревням.

– Военные прятали их под пальмами,– рассказывает Эль-Махди, другой торговец.– И когда армия бежала, машины с оружием там и остались. Возле моего дома стоял грузовик с ручными гранатами, РПГ, автоматами. Мне оставалось только загнать его к себе во двор. До войны,– продолжает Эль-Махди,– я был мелким чиновником. Получал 15 тыс. динаров ($7,5) в месяц. Чтобы дотянуть до следующей зарплаты, приходилось занимать у младшего брата. Теперь я получаю 15 тыс. динаров за одну гранату. А РПГ и автоматы уже распродал.

По его словам, гранаты пользуются огромным спросом среди рыбаков:

– Теперь по-другому рыбу не ловят.

Но есть на рынке и такие, для кого торговля оружием – дело не совсем новое.

– Мой муж занимался нелегальной торговлей оружием,– говорит 50-летняя Умм-Керим.– Несколько лет назад его за это арестовали и приговорили к расстрелу. Теперь вот я этим занялась. А что же мне еще делать? Своих детей полно, и у старшего сына семеро, а работы нет.

Умм-Керим, как и большинство женщин в Ираке, одета в абаю – накидку черного цвета, скрывающую фигуру с головы до ног. Одной рукой они придерживает на груди края абаи, а в другой держит два пистолета. На правом плече у нее висит короткий десантный автомат. Один из покупателей интересуется, есть ли у нее еще такие автоматы. Умм-Керим разводит в стороны руки, раскрывая абаю: там у нее висит еще пять штук. Поторговавшись, иракец забирает все автоматы, но, прежде чем выложить полмиллиона динаров, пускает короткие очереди из каждого.

– Настоящие, русские,– успокаивает его Умм-Керим.

Кроме "русских" на рынке полно автоматов чешского, иракского и китайского производства. Эти идут на четверть дешевле. В боеприпасах также недостатка нет. Один патрон стоит 50 динаров, или 2,5 цента. Но большинство покупателей берут патроны ящиками. Неподалеку стоит армейский грузовик.

– В каждом ящике,– говорит его владелец,– 50 тыс. патронов. Продаю за 100 тыс. динаров. Где взял столько патронов, спрашиваешь? Часть купил, часть достал другим способом.

Ну, "купил" – это, конечно, сильно сказано. Мухаммед Джабер, так зовут иракца, был до войны поденным рабочим, он и хлеба-то детям не каждый день мог купить. А вот "достал другим способом" – это уже похоже на правду, означает "украл".

– Это мой последний шанс поправить жизнь,– рассказывает Мухаммед Джабер.– Сейчас я могу купить себе дом, машину и даже привести вторую жену! А раньше в день мне платили 5 тыс. динаров. А у меня девять детей!

Мы с Мухаммедом подходим к холму, возвышающемуся посреди рыночной площади. Раньше здесь стоял радар. Сегодня это своего рода испытательный полигон минометов. Тем, кто их покупает, тоже нужно убедиться, что они стреляют. Стоящие на холме парни охотно помогут опробовать товар.

– А куда летит мина? – спрашиваю я одного из них.– Она же может угодить в какую-нибудь деревню?

– Ну что вы,– самоуверенно улыбается минометчик,– у нас все пристреляно. Вот туда они падают,– указывает он куда-то в пустыню. Сомнения, впрочем остаются.

"Нагружаю машину автоматами, а сверху заваливаю луком"

Мой проводник Мухаммед указывает на стоящего невдалеке иракца средних лет со спутниковым телефоном.

– Это король рынка,– уважительно говорит он.– Мухаммед по прозвищу Казифа (Снаряд). Торгует только оптом и только за доллары.

После падения режима Мухаммед Снаряд вместе с двумя братьями вывез с оружейного завода несколько фур с автоматами и винтовками. Его основные покупатели – курды и шейхи иракских племен.

– Один бедуин,– рассказывает Мухаммед,– из района Айн-Тымр, на границе Саудовской Аравии, наведывается к нему раз в три-четыре дня. Покупает столько, что цены на рынке сразу подскакивают.

Есть и другие оптовики.

– Каждые три дня я покупаю здесь грузовик оружия,– рассказывает житель Вавилона Мухаммед Азиз,– всего пару недель назад вернулся из Ирана, где 18 лет скрывался от бывшего иракского режима. У меня хорошие связи с иранскими торговцами. Нагружаю машину автоматами, пистолетами, гранатометами, минометами, а сверху заваливаю мешками с луком. На всякий случай. Хотя на дорогах и существуют американские посты, машину никто не проверяет. Возле иранской границы я жду в условленном месте иранских покупателей. Через кордон они провозят товар сами. Не знаю, платят ли они пограничникам или за этим стоит государство, но только погранпост они проезжают свободно.

Ко мне подходит мужчина средних лет – учитель местной школы Камаль Аль-Кяаби. Он здесь, наверное, единственный, кто ничего не продает и не покупает.

– Эта торговля скоро превратит иракский народ в большую банду,– мрачно предполагает Камаль.– В нашем районе, да и в других тоже подростки уже сбиваются в шайки, грабят. Оружие закупают племена, религиозные движения и партии, которые хотят занять свое место в новом Ираке. А там того и гляди гражданская война. Вот, пожалуйста,– указывает он на идущего навстречу во главе целого вооруженного отряда важного вида иракца,– это шейх племени хамдан.

Сам шейх, впрочем, опасений учителя не разделяет.

– Обладание оружием,– говорит он,– одна из традиций нашего народа, признак силы племени. Когда представители одного племени посещают другое, их приветствуют стрельбой. Хозяева также салютуют гостям. Это обычай, мы не можем его нарушать.

Стреляют в Ираке и по многим другим поводам: при рождении сына и на свадьбах, по случаю возвращения из паломничества в Мекку и на Новый год. Стрельбой же провожают в последний путь. И если в доме, мимо которого проходит траурная процессия, не пальнули в воздух, это значит, что его хозяева не проявили уважение к семье покойного. Так что хочешь не хочешь, а автоматик прикупить нужно. К тому же и цены на оружие начинают расти: запасы его в Ираке не безграничны. Надо поторапливаться.

Как украсть миллиард

Накануне войны в Ираке младший сын Саддама Хусейна Кусей вывез из Центробанка страны $1 млрд. Как сообщает американская газета The New York Times, ссылаясь на высокопоставленного сотрудника ЦБ Ирака, рано утром 18 марта, за несколько часов до начала бомбардировок Багдада, Кусей Хусейн ат-Тикрити в сопровождении ряда видных чиновников приехал в ЦБ и, сославшись на приказ президента, потребовал выдать ему $1 млрд, что составляло примерно четверть всех валютных запасов Центробанка Ирака. В подтверждение своих слов он предъявил письмо за подписью иракского лидера. "Семья президента часто брала деньги в Центробанке. Правда, обычно это были небольшие суммы, скажем, $5 млн. Когда вы получаете приказ от самого Саддама Хусейна, вы его не обсуждаете, а выполняете",– заявил иракский источник The New York Times. В течение двух часов бригада рабочих загрузила в три большие автомобильные фуры $900 млн и 100 млрд евро. Дальнейшая судьба этих денег неизвестна. Полковник спецназа США Тед Сил утверждает, что в начале войны американские спутники засекли, как три автофургона, схожие по описанию с "денежным конвоем Кусея", пересекают границу Ирака с Сирией. Но никаких подтверждений того, что деньги действительно были вывезены, пока нет. Тем не менее американские СМИ уже окрестили происшедшее "ограблением века".

Пентагон меняет солдат на миротворцев

Вчера Пентагон начал переброску в Ирак 1-й бронетанковой дивизии, расквартированной на базе США в Висбадене в Германии. 16,5 тыс. военнослужащих этого подразделения имеют большой опыт миротворческих операций в Боснии, Албании и Косово. Им предстоит заменить бойцов 3-й пехотной дивизии армии США, которые, сыграв ключевую роль во время боевых действий в Ираке, оказались совершенно не готовы выполнять функции охраны порядка и стабилизирующей силы после свержения режима Саддама Хусейна. 1-я бронетанковая дивизия станет костяком международных миротворческих сил и будет отвечать за центральную часть Ирака, которая входит в американскую зону ответственности. Южная часть страны будет отдана под управление Великобритании, а северная – Польши.