"Условно можно отметить, что если партии склонны к динамизму и хаосу, то государство - к порядку и стабильности" И.Н. Тасмагамбетов "Социальная политика и политическая трансформация", А., 1997, с. 162.
Слово "партия" в Казахстане утратило свой смысл более десятка лет назад, когда рухнула прежняя советско-коммунистическая система. Рухнула она, конечно же, в весьма приблизительном смысле -административный ресурс ЦК и обкомов перешел в ведение президента, его администрации, правительства и местных администраций. Сама же идея правящей партии (или, как сейчас принято говорить, партии власти) после лихорадочной перестройки, закончившейся августовским путчем и распадом СССР, стала аллергеном как у пришедших к власти демократов (РФ), так и ставших демократической властью властителей других республик бывшего Союза.
Партийное строительство в Казахстане развернулось в конце 80-х, когда, как грибы после дождя, возникали и тут же распадались многочисленные партии, народные фронты, общественные движения и т.д., носившие отчетливо маргинально-митинговый характер. Идея же партии власти как политического ресурса, на который руководство страны могло бы опереться, на какое-то время зависла на стадии теоретического изучения зарубежного опыта (на предмет прививания в доморощенных условиях) - с командировками "за бугор" и многочисленными псевдонаучными трудами на эту тему.
Компартия Казахстана, после августа 1991 года ставшая Социалистической, со сменой имени и уходом из своего состава республиканского руководства, лишилась и того ореола высшей, почти мистической власти, который окружал ее предыдущие 70 лет. Пришедшие к руководству СПК политики не обладали ни опытом, ни харизмой, ни желанием, что-либо изменить…
Между тем, бурное развитие именно политической жизни на просторах СНГ, а также замаячившая впереди перспектива очередных парламентских выборов вновь вынесли на повестку дня вопрос о том, что та или иная партия для обслуживания интересов власти все-таки необходима. Хотя бы в пропагандистских целях; но, разумеется не только в них: победа "своей" партии - особенно в условиях многопартийной системы - придавало бы дополнительную легитимность (и подпорку) не слишком популярным в народе экономическим реформам, партия заполняла идеологический вакуум, который возник после краха коммунистического идеала, и, что главное, партия позволяла контролировать парламентское большинство (на фоне абдильдинского Верховного совета последний тезис выглядел особенно привлекательно).
В конце 1992 года возник оргкомитет по созданию СНЕКа ("Союз Народного Единства Казахстана"), который возглавил не в меру энергичный бывший комсомольский вожак, а ныне бизнесмен Серик Абдрахманов. Как и любая другая подобная партия на постсоветском пространстве возникла она сверху - под плотным патронажем исполнительной власти в лице ее идеологического блока, который обеспечил присутствие необходимого количества известных имен, финансирование и жизненное пространство. В начале 1993 года новорожденный Союз избрал председателем избрал Абдрахманова, и, получив крепкое "благословение" сверху, быстро набрал обороты - создал региональные организации, развил бурную общественную жизнь и к концу 1993 года стал восприниматься в качестве того самого политическо-партийного придатка власти, который и требовалось создать.
Осенью все того же 1993 года в преддверие самороспуска ВС-12 и досрочных выборов в СНЕКе было сменено руководство - вместо экзальтированного Абдрахманова, начавшего вязнуть в сложных "кредитных историях", Союз возглавил вице-премьер Куаныш Султанов. Появление у партии такой "крыши" было однозначно воспринято как рождение полноценной президентско-правительственной партии, как "черная метка" Верховному совета и лично его спикеру.
Дальнейшее развитие событий вполне укладывалось в ожидаемый сценарий: на выборах СНЕК во главе с Султановым получил почти половину депутатских мандатов. Однако, в этот момент произошло своего рода отрезвление: появление сильного центра политической власти потенциально популистского и консервативного толка лишало правительство свободы маневра в преддверие (и во время) проведения радикальных структурных реформ и жесткой монетарной политики. Иными словами, стратегические задачи могли быть существенно ограничены сиюминутной конъюнктурой.
Выбор между наличием авторитетной, но излишне самостоятельной политической партии власти и необходимостью максимальной консолидации элиты вокруг намеченного курса на реформирование страны стал, по сути дела, началом конца концепции построения правящей партии в республике.
Мэйнстрим-партии, которые существовали на тот момент или возникли после, могли быть чем угодно - дискуссионным клубом, тусовкой по интересам, формой бизнеса - только не реальной политической силой. История СНЕКа (затем - ПНЕК), Демпартии, "Отана" вполне это подтверждает.
Все эти - и ряд других - партий были созданы по одному стандартному сценарию. Ряд крупных чиновников (как действующих, так и бывших), деятелей культуры, спорта, бизнеса, промышленности и т.д. заявляют о своей безусловной поддержке проводимого в стране курса, который вот именно сейчас - в данный конкретный момент (причем от 6 до 12 месяцев до будущих выборов) - нуждается в защите, поддержке и очередном идеологическом оформлении. Затем с царским размахом и в обстановке всеобщей любви и уважения проходит представительный съезд, на котором зачитывается масса приветствий, обосновывается новая (обновленная) идеологическая концепция, основанная на абстрактных общенародных и общечеловеческих ценностях, зачитывается согласованный список защитников этих ценностей и… Партия готова.
В течении какого-то времени (от года до двух) новорожденная Партия проводит конференции (научные, научно-практические и пресс-), съезды, организует концерты, митинги, субботники, заседания активов, создает молодежное крыло, заботится о ветеранах, инвалидах, детях, издает книги, газеты, журналы и т.п. (все это в прямой зависимости от объема финансирования и способности его осваивать). На выборах Партия легко и непринужденно одерживает победу над идеологическим противников, разделяя триумф с парой-тройкой партий-союзников, и избирает тщательно подобранных лучших своих членов в руководство парламенте. Процесс выходит из системы политическо-электоральных отношений и возвращается в свое исходное, аппаратно-функциональное положение.
Затем - сразу после выборов - начинает мучительный процесс эрозии - о Партии забывает ее активисты, из нее бегут депутаты, у нее кончаются деньги и, по прошествии какого-то времени возникает новая Партия, рожденная из того же кадрово-идеологического хлама, который остался от ее предшественников, чей путь она призвана повторить.
Существующий механизм партийного строительства "сверху" и связанные с ним политические процессы имеют смысл только в виде либо внешней атрибутики, способа трудоустройства элитных излишков или - при доведении ситуации до абсурда - при ограничении электората рамками собственной политической и административной элит. Зато при таком раскладе сразу возникает подлинный уровень адекватности той или иной партии тому или иному клану/группе. "Отан" - партия традиционной номенклатуры, Гражданская партия (далее - ГПК) - партия чиновничества, связанного с "компрадорским" западным капиталом. Аграрная партия - политическое крыло влиятельной группы экспортеров зерна и акиматов сельскохозяйственных областей. "Ак жол" - партия амбициозного финансово-торгового капитала. Данная градация основана не на политических платформах соответствующих партий (которых все равно кроме собственных разработчиков не читал), а на присутствии в их составе тех соответствующих чиновников или бизнесменов.
Тем не менее, определенные (и весьма недурные) перспективы у партийного строительства в нашей стране есть. В частности, хорошую услугу оказали последние события (ноябрь - январь): в республике, наконец-то, появились зачатки политико-идеологической градации - слева направо.
Центр и отчасти левоцентристское крыло политического спектра занимает "Отан" - преобладание в его составе "традиционалов", исторически близких концепциям сильного государственного контроля над политикой и экономикой, вкупе с теоретическими изысканиями социал-демократического толка (см. Терещенко С.А. "Социал-демократия: история, теория, практика". А. 1999) и наличием в руководстве "дорыночной" элиты ставят эту партию именно в левый центр.
К центристам (одновременно и правым, и левым) можно отнести и Аграрную партию - сильное бизнес-представительство зерноторговцев отчасти микшируется наличием сельских районных акимов, более консервативных по своей сути (и склонных к "дирижизму" - по определению одного из министров гайдаровского кабинета 1992 года).
Здоровый консерватизм и четко поставленные продюсерами Гражданской партии цели указывают на ее место в рядах правоцентристов. За ГПК стоит плотно обосновавшийся в Казахстане иностранный капитал, связанный с промышленно-сырьевым экспортно-ориентированным сектором экономики и практически полностью вросший в сложившуюся в республике властную систему.
Малочисленность и невзрачность таких партий, как Демократическая партия женщин, Казахстанская социал-демократическая партия "Ауыл", Народно-кооперативная партия и Партия возрождения (это более или менее крупные - не мелкие - проправительственные партии) позволяет не обращать на них внимания (умение ориентироваться всегда отличало их лидеров, и при наличие четко выраженного сигнала они сами прибегут в нужную точку).
Демпартию "Ак жол", в ряды которой входят такие известные личности как Байменов, Сембаев, Имашев и другие, можно назвать правой (если только пересмотр итогов приватизации относится к т.н. либеральным ценностям) за один только их индивидуальный вклад в построение в Казахстане капитализма.
Для полноты картины не хватает только ультраправых радикалов, присутствующих на политическом пространстве, однако не оформившихся организационно. Понятие "ультраправый" относится к традиционно принятому на Западе значению этого слова, нежели к "крайним" формам либерализма.
Национальные партии и движения к политически значимым институтам отнести крайне сложно: они могут являться информационным поводом, но никак не силой, направляющей этот процесс. Их численность составляет из года в год постоянную величину, не превышающую несколько десятков (до сотни) человек, идеология определяется уровнем роста соответствующего национального самосознания, а в экономической программе присутствует только термин "дотация".
Политическая оппозиция в Казахстане сложилась достаточно давно, и сейчас можно уверенно назвать ряд ее характерных черт, а также причины, по которым ей не нашлось места на нашей политической карте.
Движущей силой оппозиции - умеренной оппозиции (другой тогда не было) - в 90-е годы всегда были небольшие, но довольно претенциозные объединения интеллигенции, складывающиеся вокруг "культовых фигур" вроде Сулейменова, Шаханова, Ауэзова, Абильсиитова. Часть оппозиции вышла из числа депутатов Верховного совета 12-го созыва (1990-93) и в меньшей степени из его неудачливого преемника - ВС 13-го созыва (1994-95).
В начале 90-х оппозиция представляла собой не что иное, как фрондирующее крыло правящей элиты, абсолютно не отличающееся от него по своему социальному происхождению и даже схожая наличием общих задач.
Передел собственности, жесткие и радикальные экономические, политические и административные реформы оставили за бортом значительное число чиновников и политиков, которые начали плавно перетекать (за отсутствием необходимого количества синекур для отставников) в ряды оппозиции. До поры до времени концепция "государства всеобщей любви" делала это процесс двусторонним: туда-сюда летали Ертысбаев, Своик, Ауэзов, Абильсиитов, Сулейменов, Алдамжаров и даже Нуркадилов.
К концу 90-х прошло более или менее окончательное структурирование: малочисленные и разрозненные представители развалившихся карликовых партий - социал-демократы, пролетарии, либералы, правозащитники были приведены к единому знаменателю с появлением в рядах оппозиции экс-премьера Акежана Кажегельдина. Оппозиция окончательно перешла на рельсы "антитоталитаризма", "непримиримой борьбы с преступным режимом" и зафиксировалась в виде двухуровневой системы - самые стойкие и лояльные Кажегельдину борцы - в рядах РНПК, все остальные ("попутчики") - в рядах Форума демократических сил (ФДС) и ДВК. На "воле" остались "Азамат" и Народный конгресс, чья деятельность свелась к совокупности поступков и высказываний лиц, традиционно с этими движениями ассоциируемых.
Нет смысла пересказывать историю последних нескольких месяцев, которые привели к созданию "Демократического выбора Казахстана" (ДВК), его распаду на ДВК и "Ак жол", попытке созданию Объединенной демократической партии и фактическому слиянию ФДС, ОДП и ДВК. Сюда же - в "антитоталитарный блок" влились "Поколение", Компартия и Рабочее движение (об абдильдинской Компартии мы расскажем в следующей статье цикла). Сегодня оппозиция представляет собой достаточно крупное объединение множества мелких политических партий, отдельных политиков и представителей СМИ, соединенных общим патологическим неприятием правящего режима, единым мозговым центром (он же PR-координатор), финансированием из кармана (собственные + привлеченные средства) Кажегельдина, Аблязова и Жакиянова, а также грантами болеющего за демократию и права человека мирового сообщества (в лице своего передового отряда - американских фондов, Госдепа и прочих "полуправительственных" организаций). Следующим по значимости источником силы оппозиции можно назвать несколько неуклюжую деятельность властей, фактически продолжающую собственный PR оппозиции.
Неумеренное идеологически-целевое финансирование окончательно превратили оппозицию из политической силы в весьма доходный (и крайне закрытый) бизнес, на чем история оппозиционного движения как политической и идеологической силы можно считать исчерпанной.
В целом же у объектов и субъектов партийного строительства перспективы достаточно туманные, и зависят они исключительно от того, какие планы в их отношении возникнут у государственной власти. Создание партии под предстоящие (когда-нибудь, ориентировочно в 2004 году) выборы дело нехитрое, вопрос стоит скорее в плоскости - какие партии нужны Астане и - главное - зачем.
Теоретически умело направляемый партийный процесс "под выборы" может пригодится в случае реализации плана по обеспечению передачи власти гипотетическому второму президенту (см. Россия-2000 - "Медведь" - Путин).
Новый курс, объявленный президентом Назарбаевым на приоритетное развитие села и сельского хозяйства вкупе с активными PR-усилиями Астаны по усилению межнационального единства позволяют сделать предположение, что под этот курс будет создано новое политическое движение (скорее всего на базе "Отана", Аграрной партии, "Аула" и активистов Ассамблеи народов Казахстана) традиционного общенародного патриотического толка с упором на село и задачей по пропагандированию введения частной собственности на землю. Стратегический характер задач, поставленных президентом, требует значительной концентрации усилий всех ветвей власти, а факт приближающихся по мере их решения парламентских (2004) и президентских (2006) выборов доводит ответственность за их удачный исход практически до абсолютного уровня. Пост формального лидера новой партии при реализации подробного сценария автоматически приравнивается к категории вторых лиц государства - премьеру, спикерам и главе администрации президента (что, опять-таки автоматически означает отстранение С.Терещенко - хотя и потомственного агрария, но слишком одиозной личности).
Как известно, правительственный лагерь никогда не шел на выборы одной колонной (1995 - ПНЕК, Демпартия, НКПК; 1999 - "Отан", ГПК и АПК), и, исходя из традиций и логики формального плюрализма, на выборы должны придти еще несколько пропрезидентских партий. Очевидно, что Гражданская партия сохранится в своем нынешнем виде (как наиболее удачный проект), можно будет только спрогнозировать замену достаточно одиозных Перуашева и Дуйсенова на более симпатичные электорату и наблюдателям фигуры. Может дожить до выборов и "Ак жол": столь долгая история будет нехарактерна казахстанской традиции, но ведь в этом-то и кроется смысл его создания - легитимизировать младоолигархов как хотя бы полусамостоятельную политическую силу.
Та же концепция вечного партстроительства, как и логика политического процесса, требует и рождения новой (или активизации старой) партии умеренно-центристского толка. На эту роль идеально подходит нынешняя Республиканская политическая партия труда, базирующаяся на структурах Инженерной академии. Партия и академия объединяет в своих рядах ряд авторитетных ученых, политиков, промышленников среднего и старшего поколений, чье становление отчасти даже опережало построение нынешнего правящего строя. РППТ при умелом руководстве может играть роль сильного консервативного центра, формально сглаживающего вынужденный реформистский радикализм будущего аграрно-народного "Отана".
Как бы то ни было, без реального наполнения хоть каким-то содержанием "политическая партия" останется лишь безобидно-абстрактной формой, не вызывающей ни у избирателей, ни у собственных вождей и активистов особого сочувствия. Но вопрос этого самого наполнения может быть решен только при условии передаче партиям то бишь парламенту, несколько иной роли, чем они играют сейчас (а это подразумевает неприемлемые сегодня изменения конституции).
Выборы полностью по партийным спискам, формирование коалиций, создание правительственного большинства и т.д. - все это звучит красиво, но пока мало стыкуется с казахстанской традицией и практикой. Существует, конечно, сценарий наполнения политического процесса реальным содержанием без конституционных реформ и изменения выборного законодательства (не говоря уже о досрочных, к примеру, выборах). Можно избрать действующего (абстрактного) премьер-министра лидером одной из представленных в Парламенте партий (сейчас их, по подсчетам автора 7: "Отан", ГПК, АПК, КСДПК "Аул", КПК, "Казак елi", Партия патриотов, не считая 11 депутатских групп). На базе того, что есть будет сформировано парламентское большинство, закрепленное "коалиционным соглашением", и де-факто мы получаем готовую "парламентскую республику" с сильными политическими партиями, формирующими правительство.
Проблемы, возникающие в ходе реализации этого плана, вполне решаемы, хотя и достаточно сложны: (а) какая партия согласится избрать своим лидером премьера, (б) какой премьер согласится стать лидером имеющихся партий, и (в) самое сложное, сколько часов останется на своей должности глава правительства, ставший ни с того, ни с сего лидером парламентского большинства…
Как бы то ни было, перспективы партийного строительства в Казахстане обширные, многообещающие, интересные, но - абсолютно бессмысленные. И в этом, повторюсь, есть своя логика, ради постижения которой можно втягиваться в процесс партийного строительства ("Бороться, искать, найти и не сдаваться"). |