Талгат Байбусынов, Петр Кравченко

Формально история Коммунистической партии Казахстана насчитывает более 80 лет, однако считать нынешнюю КПК преемником партии Мирзояна, Шаяхметова, Брежнева и Кунаева было бы неправомерным. В 1991 году после августовского путча аппарат и кадровый потенциал Компартию влились (и фактически стали основой) нового государственного аппарата независимого Казахстана. Сама же Компартия, ставшая Соцпартией, вмиг лишилась идеологии, имущества и перспектив; в этом процессе глупо искать "злой умысел" ее бывших функционеров – прежняя история закончилась, а новая только начиналась.

Возникшая на руинах КПК новая Компартия, собравшая под своими бледно-красными знаменами несколько пенсионеров и левацких радикалов, не смогла, да и не пыталась занять прежнюю нишу. Времена партийного безвременья закончились лишь в середине 90-х: процессы приватизации требовали идеологизации, давали повод к политической структуризации элитных групп и – само собой разумеется – не могли не вызвать к жизни подзабытые лозунги классовой борьбы.

"Партия власти" как всегда сыграла на опережение: прежде чем, кто-либо успел сообразить что к чему, на руководство Компартией посадили Серикболсына Абдильдина, который на момент своего избрания первым секретарем был членом Соцпартии.

Откуда же взялся Абдильдин? Выходец из Семипалатинской области, он был типичным "партийным интеллектуалом", т.е. бюрократом средней руки с кандидатским (а потом и докторским) дипломом. Позволить себе заниматься наукой могли себе лица, не слишком обремененные действительно руководящей работой. Абдильдин тихо и незаметно сидел в Госплане, откуда в начале 80-х был переброшен в Минсельхоз – замом по науке. Сам Абдильдин много позже уверял окружающих, что Кунаев якобы видел его, Абдильдина будущим министром. Возможно, Серикболсын Абдильдаевич, обладающий представительной внешностью и негромким, но солидным голосом, не раз и не два разглядывал свое изображение в зеркале – "ну чем я не министр". Однако, через три года тот же Кунаев снимает его с теплого кресла первого замминистра сельского хозяйства и пересаживает его ректором только созданной Высшей школы управления агропромышленным комплексом. Должность эта хотя и приравнивалась к замминистерской, но именно приравнивалась, не более. Карьера таким образом переходила с политико-государственной стези на административно-научную (ректор ВШУАПК – ректор СХИ – академик и директор КазНИИ-чего-нибудь-аграрного – к 75-ти почетный директор и пенсионер).

Однако все в том же 85-м страну начало помаленьку трясти перестройкой, и в конце года возникло первое детище Михаил Сергеевича – Государственный агропромышленный комитет (Госагропром), куда были объединены с дюжину министерств, а председатель по должности являлся первым зампредом Совмина и членом бюро ЦК партии. Серикболсын Абдильдаевич побежал по инстанциям: где тут на председателя назначают? Однако, Кунаев и Назарбаев предпочли видеть на этом посту ветерана Эрика Гукасова, одного из опытнейших руководителей (который, к тому же, в отличие от Абдильдина не просиживал десятилетиями в госплановских кабинетах, а занимался реальным делом).

Серикболсын Абдильдаевич все же оказался востребован – надо же кому-нибудь ездить в Москву на бесконечные горбачевские конференции, съезды и пленумы (Михаил Сергеевич тогда еще не демократизацией занимался, а все больше сельским хозяйством, даром что юрист по диплому). Абдильдин получил пост одного из двух первых замов Гукасова в ранге министра. Яростные баталии 1986 года обошли его стороной; да и кому мешал безобидный и никчемный министр-ученый? С приходом Колбина Абдильдин оказался вновь востребован. "Свердловский валенок" (как прозвали нового вождя в Алма-Ате) начал проводить чистки партаппарата от выдвиженцев Димаша Ахмедовича, со временем пришла очередь и Сабита Хаировича Жаданова, многолетнего постпреда Казахстана в Москве. После ряда унизительных проверок Колбин уволил его и назначил постпредом Абдильдина. Серикболсын Абдильдаевич, прибыв в Москву, первым делом выставил ветерана с вещами за дверь, после чего на три года исчез с горизонта.

Вновь его вспомнили весной 1990-го года: предстояли выборы (первые альтернативные) в Верховный совет и в парламент необходимо было откомандировать группу ответработников, которые и с людьми могли поговорить, и другим работать не мешать. Пост спикера получил секретарь ЦК Ерик Асанбаев, еще один представитель "новой генерации" партийцев (Госплан-Минфин и доктор наук). Вице-спикерами стали Зинаида Федотова (женщина-юрист) и Абдильдин (ученый-аграрий). Историю Верховного совета 12-го созыва мы пересказывать здесь не будем., хотя вкратце упомянем основные "абдильдинские" эпизоды. В конце 1991 года Асанбаева забрали на повышение, вице-президентом страны, и вопрос о спикере оказался уже не таким простым как раньше. Сам Назарбаев видел на этом посту мудрого, опытного и – главное – ответственного руководителя – Кенжебека Укина или Омирбека Байгельди, однако депутаты после двухмесячных баталий предпочли видеть на этом посту Абдильдина, которого уже успели узнать поближе и раскусить. Так Серикболсын Абдильдаевич оказался одним из высших руководителей Казахстана.

С работой спикера Абдильдин справлялся более или менее, однако как сказал его московский коллега Руслан Хасбулатов: "я не спикер, я – председатель Верховного совета". История двухлетнего правления Абдильдина – это история мелочных и никчемных интриг, это постоянное перетягивание одеяла с исполнительной властью, это постоянные попытки возвысится в глазах окружающих. Итог всем известен – в конце 93-го года под давлением исполнительной власти депутаты приняли решение о самороспуске и назначили новые выборы на весну следующего года. Абдильдину предложили на выбор несколько вариантов трудоустройства – советником, послом и т.д., однако он гордо отказался и вышел на пенсию, устроившись затем завкафедрой в родной сельхозинститут.

Дальше его ждала типичная судьба бывшего начальника, оставшегося не у дел и неспособного заняться каким-нибудь бизнесом. Вначале многочисленные интервью на тему: "вы не так реформы проводите", "зря вы меня выгнали" и "у меня еще столько идей было…" Затем – председательствование в каком-то куртуазном "совете общественных объединений "Республика". К весне 96-го судьба опять повернулась к Серикболсыну Абдильдаевичу: власти, почему-то перепуганные созданием "Азамата", решили "укрепить руководство" Компартией, дабы она не попала под дурное влияние. Одновременно бодрому, но несколько безыдейному "агашке" надо было подобрать общественно-политическую синекуру. Так сплелись судьбы Абдильдина и Компартии.

Запаса "позитивной энергии" хватило на целых пять с половиной лет. Абдильдин пару раз в месяц (в перерывах между лекциями) выступал с заранее согласованными "наверху" речами. В 1998 году поучаствовал в президентских выборах, где занял оговоренное почетное второе место. Через год Компартия приняла участие в парламентских выборах, где также получила серебряную медаль (широта взглядов Абдильдина даже побудила его поставить на второе место в партийном списке не кого-то из авторитетных лидеров областных парторганизаций, а серенького и никому неизвестного Сорокина, который работал у первого секретаря помощником и водителем по совместительству). Серикболсын Абдильдаевич даже вошел в руководство "Форума демократических сил" – типичной для казахстанской оппозиции организации, где есть много лидеров, но нет ни одного работника.

Ситуация изменилась в конце 2001-го года, когда в оппозицию нежданно-негаданно рванули "акулы" местного капитализма: они имели свои газеты, свои телеканалы, свои пиарщиков, были "девственно чисты" как политики, а главное – имели деньги и желание стать "властителями дум". Старая оппозиция, вытянувшая все что можно из Сороса с Кажегельдиным, набросилась на них, как голодной волк на стаю овец. Те, что были поцивильнее и чуть более вменяемые быстро слиняли в свой "Ак жол" или вообще из политика. Остальным стародемократы быстро объяснили, что, как и почем надо делать, чтобы стать похожими на них. После чего с бурными аплодисментами и возгласами поддержки проводили экс-акул в колонии строгого режима и на пару с вторым эшелоном местной оппо-олигархии экспроприировали оставшееся от первого эшелона добро на нужды демократических процессов.

Не остался в стороне и Серикболсын Абдильдаевич. Да и что он видел от власти? Вечные обиды: туда не назначили, там не взяли, денег больших не платили, разве что помогали с радикалами бороться. Ну орден дали – хотя и "Барыс", но все-таки второй степени. А тут – такие процессы. Финансирование по первому разряду, суточные, командировочные, мобильник, выступления по митингах, фото в газетах, служебный джип (с перспективой дарения), почет как аксакалу. Что касается обвинений в том, что Абдильдин вместо защиты интересов рабочих, крестьян и пенсионеров бросил все силы Компартии на вытаскивание из тюрем буржуазного жулья, то надо привести доводы и в его пользу. Вопросами защиты упомянутых слоев общества занимается в Казахстане специальное министерство, сотрудники которого между прочим деньги из бюджета получают. А демжулье, хотя и жулье, все-таки за отстаивание своих интересов платит весьма недурно. В общем, как говорится: кто дедушку ужинает, тот его и танцует…

Не смотря на все эти абстракции, постоянные стычки между абдильдинцами и коммунистами и вечную межоппозиционную грызню, Компартия – единственная из всех оппо-структур, которая имеет право участвовать в парламентских выборах. И что более важно имеет свой электорат, гарантирующий преодоление 7%-ного барьера, электорат, стремительно стареющий и вымирающий, но тем не менее дисциплинированный и что еще более важно слегка неразборчивый (голосуют за идею, а не фамилию лидера). А до выборов между прочим осталось все один год.

Необходимо уточнить, что нынешний вождь ДВК и депутат Мажилиса Толен Тохтасынов своим постом во многом обязан Жакиянову, который будучи акимом поспособствовал избранию своего земляка и партнера по бизнесу в парламент. Причем Тохтасынов, поставленный незадолго до того руководить золотодобывающим предприятием ухитрился выцарапать мандат у спортивно-авторитетной семьи Турлыхановых (Даулет как раз стал министром и освободил округ для брата, но денег и влияния против Тохтасынова у них не хватило). Единственной функцией, которую взял на себя новоиспеченный избранник состояла в защите своего бывшего шефа с использованием мандата (а также контроль за расходованием средств общака, на который после посадки Жакиянова дружно принялись покушаться его новоиспеченные коллеги-демократы).

Через год срок Тохтасыновских полномочий истекает, а вместе с ним пропадает и депутатская неприкосновенность (у соответствующих органов к Толену Мухамедиевичу накопилось немало вопросов по поводу некоторых аспектов приватизации в Семипалатинской области и коммерческой деятельности его структур). Шансы на прохождение по округу у него нулевые, а жизненные перспективы вмиг оказались какими-то тусклыми…

И в этот самый миг на помощь верному борцу за освобождение тов. Жакиянова пришел на помощь его земляк, вышеупомянутый Серикболсын Абдильдаевич. Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана пришел к выводу, что в его года, с его-то опытом и внешностью как-то неловко столько лет быть просто руководителем партии (хотя и ком-). Дальше как в сказке нашего любимого Александра Сергеевича:

"….Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
"Чего тебе надобно, старче?"
Ей старик с поклоном отвечает:
"Смилуйся, государыня рыбка!
Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою;
Чтобы жить ей в Окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках".

Если прозой, то суть идеи, обуявшей в последнее время Серикболсына Абдильдаевича, состоит в следующем: поскольку до падения ненавистного режима в соответствие с социологическими опросами АСиП остались считанные месяцы, но неплохо было бы заранее выбрать временного главу государства, который обеспечит реализацию сценария перехода власти к будущему демократическому правительству Казахстана. Патриарх казахстанской политики и диссидентского движения Серикболсын Абдильдаевич Абдильдин готов пожертвовать собой, своими силами и рабочим временем, чтобы возложить на себя это нелегкое бремя.

Поскольку появление в штатном расписании ДВК строчки "будущий глава государства" как-то плохо стыкуется с идеями общепринятого в тех кругах курса на всеобщую лидеризацию и равенство всех лидеров между собой, то Серикболсын Абдильдаевич готов возложить на себя, помимо будущего бремени, еще и титул "духовного отца казахстанской демократии". Идея, кстати, вполне здравая и естественная для демократов местного разлива.

Поскольку будущий вождь слегка стеснен в средствах, то реализацию вышеназванного сценария оказалась всецело в руках главного исполнительного продюсера ДВК – Т.М. Тохтасынова, который не замедлил усмотреть в ней свой профит. В отличие от Серикболсына Абдильдаевича, который вот-вот станет главой государства, Толену Мухамедиевичу как реалисту намного более важной представляется перспектива лишиться неприкосновенности еще до падения режима. В настоящее время высокие лидеры ведут между собой активные переговоры на предмет размена должностями – Абдильдин становится председателем (или почетным председателем, или генеральным секретарем, или духовным лидером) ДВК и всей еще не объединенной оппозиции, а Тохтасынов получает пост первого секретаря ЦК Компартии и первое (в худшем случае – второе) место в партийном списке КПК на предстоящих выборах (т.е. мандат и неприкосновенность).

После того, как данная информация просочилась в партийные круги, коммунистов охватила легкая оторопь, однако пристало ли вождям обращать внимание на мелкие проблемы своих подчиненных. Тем более, что Компартия уже однажды избрала своим лидером не члена партии.

Читатель, возможно, скажет, что все вышеизложенное – полный бред, однако мы вынуждены его разочаровать: именно таковы подлинное жизнеописание и нынешние помыслы главного казахстанского коммуниста Серикболсына Абдильдаевича Абдильдина.

Единственное, что мы можем добавить, так это то, что без оппозиции и демократов политическая жизнь в Казахстане станет невообразимо скучной.