Талгат Байбусынов, Петр Кравченко

В казахстанской политической науке, наверное, должно возникнуть отдельное направление "жакияновология". Ситуация казалось бы предельно проста. В отношении акима Павлодарской (а до этого – Семипалатинской) области Галымжана Жакиянова возбуждается ряд уголовных дел по банальнейшим фактам – злоупотребления служебным положением. Аким – это власть, власть – это контроль над ресурсами, над бюджетными средствами. Ресурсы и бюджетные деньги – в свою очередь – доступный акиму и его окружению источник для незаконного обогащения. Нельзя забывать, что Жакиянов пришел во власть из бизнеса, пришел по призыву своего давнего делового партнера Акежана Кажегельдина, работавшего когда премьер-министром Казахстана, но более известного в качестве "международного брокера".

Неудивительно, что аким Жакиянов довольно быстро стал одним из самых богатых чиновников республики, и будучи человеком публичным, особенно это не скрывал. Хотя факт роста благосостояния акима при постоянном ухудшении социальной обстановки в Прииртышье уже тогда должен был насторожить соответствующие органы. С другой стороны, считавший себя "казахстанским Немцовым" и "отличником-реформатором" Жакиянов всегда ходил в любимчиках центральной власти – его всегда можно было предъявить общественности: смотрите, какой у нас молодой, умный, перспективный аким-реформатор.

Однако, слишком долго такой самообман продолжаться не мог. За бурной предпринимательской активностью акима начали приглядывать правоохранительные органы, и в один прекрасный момент нервы у Жакиянова сдали. Очень не хотелось расставаться с властью (и с ресурсами), не хотелось ходить на допросы в прокуратуру. И аким неожиданно для всех объявил себя самым главным демократом в стране, человеком, который один-единственный знает что делать, чтобы все зажили дружно и счастливо. А вот следователи, которые почти вплотную подошли к персоне нашего доморощенного "демократизатора", оказались представителями реакционных сил, которые хотят нашу молодую казахстанскую демократию задушить в своих коррупционно-трайбалистских объятиях.

Власти, надо отдать им должное, на шантаж не поддались, и спустя какое-то время Жакиянов оказался сначала в отставке, а потом и в местах не столь отдаленных (по приговору суда, сначала городского, а потом и Верховного, он был осужден на 7 лет в колонии строгого режима за превышение должностных полномочий). Казалось бы: вот он, закономерный конец громкой и не в меру яркой карьеры. С другой стороны, маячила и перспектива – Жакиянов молод, весь срок явно сидеть не будет (2-3 года, потом – амнистия или помилование), а потом можно вернуться обратно – в политику, в бизнес. Тем паче, что местные умельцы могут такие схемы акционерные нарисовать, что совместными усилиями МВД, КНБ и финполиции за десять лет не раскроешь. Зато – выходит человек на свободу, с очищенной совестью (не надо больше трястись из-за вызова в прокуратуру), а его и свой банк родной ждет, и карьера в политике ("я вот свое отсидел, ошибки молодости исправил, а теперь вот буду вас этике обучать").

Возможно, Жакиянов таким образом и видел свое будущее, но стать казахстанским графом Монтекристо ему не удалось.

Соратники Жакиянова по "политической борьбе за светлое демократическое будущее" первым делом объявили его "узником совести", невинной жертвой тоталитарного режима, который (режим) упорно сопротивляется попыткам улучшить жизнь простого казахстанского труженика. А затем они начали Жакиянова защищать и бороться за его освобождение. Перечислять все перипетии этой борьбы вряд ли необходимо, тем более, что для этого потребуется немало бумаги и времени. Попробуем вкратце охарактеризовать суть этой борьбы.

По большому счету Жакиянов на свободе нужен только своей семье – жене, детям и близким родственникам, которых действительно жалко, они-то страдают без мужа и отца отнюдь не по своей вине. А вот с "соратниками" дело обстоит несколько иначе. Как известно, казахстанская оппозиция крайне малочисленна, неорганизованна и живет исключительно на финансовую поддержку различных зарубежных правозащитных организаций, а также предприятия и группировок, заинтересованных в "демократическом шантаже" казахстанского правительства.

Социальной базы, а также более или менее внятной политической программы, альтернативной нынешнему курсу, у оппозиции практически нет, но, с другой стороны, нет и потребности в этих несомненных атрибутах политической борьбы. Задача казахстанской оппозиции состоит в постоянном провоцировании власти, симулировании всевозможных гонений на саму себя, создании шумихи, что естественным образом повышает их известность и объем финансовых вливаний.

В принципе, даже провоцировать силовые акции в свой адрес особой нужды нет: РНПК, ДВК и другим организациями категорически "не везет" на лидеров – Кажегельдин, Жакиянов, Аблязов осуждены за коррупционные преступления (первый, к сожалению, заочно), Дуванов – за изнасилование несовершеннолетней девушки. Защита "репрессированных" вождей при громкой, шумной, скандальной (а главное, не направленной на реальную помощь) подаче способна принести (и приносит) огромный политический "авторитет" доморощенным правозащитникам. В конце концов, если бы не наличие в различных колониях всевозможных "узников совести", кто бы стал каждые 2-3 дня смотреть пресс-конференции его адвокатов, читать газеты и листовки, полностью посвященные "колониальной жизни", приглашать "соратников" на международные демократические и правозащитные конференции, спонсировать, в конце концов, их деятельность?

Тем более, что предложить что-то реально альтернативное, интересное и близкое избирателям казахстанской оппозиции нечего. На днях должны пройти выборы в маслихаты, не за горами выборы в нижнюю палату Парламента, потом – выборы президента. Поэтому – "все на защиту Жакиянова", "все на защиту Дуванова".

Прошло уже больше года с момента осуждения этих, с позволения сказать, "узников совести", Аблязов успел раскаяться и, к глубокому разочарованию своих защитников, был помилован и ушел из политики в бизнес. Таким образом, все усилия казахстанской либеральной, демократической, правозащитной и оппозиционной общественности сосредоточились на двух оставшихся; главным образом, на Жакиянове, поскольку Дуванов в силу определенных внутрипартийных отношений между демократическими группировками не может претендовать на статус общего "узника".

Как же проходит правозащитная деятельность на нынешнем этапе? Перманентно (в среднем раз в неделю) появляются "слухи", о том, что Жакиянов был избит, что он смертельно болен, что его пытают, что к нему применятся действие психотропных аппаратов, специально разработанных в секретной лаборатории КНБ (прошу прощения, если что-то пропустил). После появления таких слухов верные соратники сначала несколько дней гневно клеймят преступный режим, затем группами по три, четыре и более демократов начинают посещать колонию в Кушмуруне, где указанные действа и происходят. Найдя (к своему разочарованию) Жакиянова живым и здоровым, соратники пожимают ему руки, хлопают по плечам, оказывают всевозможную моральную поддержку: "Держись, Галымжан! Час твоего освобождения неминуемо приближается! Мы уже заручились поддержкой ОБСЕ (ООН, Госдепа, Европарламента), на днях едем выступать в твою поддержку на семинар по проблемам развития мировой демократии в Монте-Карло, оттуда – на конференцию в защиту прав политзаключенных на Таити. Весь мир должен знать как ты страдаешь! Ты, главное, крепись и не подписывай никаких прошений о помиловании – лидер не должен отступать!" После чего, соратники уезжают и проводят еще несколько пресс-конференций: "Он, конечно, сказал, что здоров, но как-то странно покашливал". И опять по новой: слух, пресс-конференция, поездка, безрезультатный осмотр, моральная поддержка, пресс-конференция и мировое турне". Отдельные депутаты Парламента, некоторые газеты и интернет-сайты за последний год перестали интересоваться какими-либо иными событиями казахстанской и мировой жизни – только Кушмурун, Кушмурун и еще раз Кушмурун…

Сказать, что Жакиянов является головной болью для Астаны, значит ничего не сказать. Экс-акима никто не собирается "ломать об колено" (в человеке, не единожды предававшем своих учителей, покровителей, коллег никто не уже давно видит "стойкой героической личности"), напротив, при соблюдении определенных условий его готовы выпустить. Что это за условия? В первую очередь, речь идет о раскаянии, и о раскаянии искреннем и добровольном. Раскаяние необходимо не сколько для самого Жакиянова (о его личности мы уже писали), этот акт необходим для общества, для чиновничества – в педагогических целях. Человек, совершивший преступление и осужденный за него, не спроста попадает в систему, именуемую уголовно-исправительной. Ибо как можно бороться с коррупцией, если бывший областной аким, осужденный на немалый срок, вдруг выходит на свободу и заявляет, что вины за собой не ощущает, а помилован был исключительно "по политическим мотивам"? Тогда, любой вор, убийца или насильник могут заявить тоже самое: ибо раз одного преступника освободили, то почему остальные должны сидеть?

Другой проблемой стало то, что в настоящее время закончилось следствие еще по ряду уголовных дел с участием все того же Жакиянова – хищениям, злоупотреблениям, превышению полномочий и мошенничеству. С "узником" никто не собирался танцевать "польку-бабочку", однако проблему необходимо было решать. Колонию посетили руководители КНБ, который ведет следствие, и провели с экс-акимом беседу. Содержание ее нам, конечно, неизвестно, но восстановить ход событий не сложно. Наверняка Жакиянову была предложена сделка – он признает свою вину по новым эпизодам, проводится суд (никто ведь не будет закрывать без суда ныне расследуемые уголовные дела). Приговор, учитывая чистосердечное признание, выносится небольшой; новый срок суммируется со старым, а через некоторое время Жакиянов либо подпадает под амнистию (или условный срок), либо подает прощение о помиловании с чистосердечным признанием-покаянием перед обществом. И выходит на свободу.

Вариант, казалось бы, идеальный для всех. Следствие получает судебное решение и закрывает тем самым дело, оппозиция получает назад своего "любимого" лидера, Жакиянов получает свободу, а его семья – мужа и отца. Все счастливы, все довольны…

Однако, как выяснилось, полуторагодичное пребывание в местах, не столь отдаленных, мало повлияло на характер экс-акима. Из него не получилось не только доморощенного Монтекристо, но и казахстанского Нельсона Манделы. Недолго думая и (надеюсь) просто неадекватно оценивая ситуацию Жакиянов выступил с "политическим заявлением", которое было записано на видеопленку и на днях продемонстрировано общественности. Экс-аким говорил не о раскаянии. Он не обещал "Я больше так не буду. Я понял, что воровать не хорошо". Он не призывал своих соратников прекратить балаган, устроенной вокруг своей фигуры. Он не просил прощения у своей семьи за то, что дети растут фактически без отца.

Галымжан Жакиянов попросил КНБ не возбуждать против него уголовное дело и отпустить его на свободу, а также "помочь вернуться в бизнес"!!! Кроме того, он пообещал отказаться "от активной политической деятельности, прекратив финансирование ДВК".

Как такое можно откомментировать? Уголовные дела возбуждаются не потому что кто-то финансирует ДВК. Дела заводят, потому что кто-то ворует (в нашем случае, воровал). И уж никак не может быть основанием для прекращения дела и освобождения из колонии обещание заняться умеренной политической деятельностью. Как сказал мой коллега, смотревший в новостях "политическое заявление" и услышавший фразу "вернуться в бизнес": "Он бы еще попросил в должности акима восстановить, вернуть конфискованное и наградить себя орденом за мужество и доблесть".

Галымжан Жакиянов вместо достойного решения, которое было понято и принято всеми (кроме, естественно, соратников, лишающихся "работы"), окончательно и бесповоротно превратил свою "политическую карьеру" в дешевый фарс. Ничего иного от него и не ожидалось…