"Экспресс-К", 20 ноября

Как стало известно "ЭК", глава внешнеполитического ведомства Касымжомарт Токаев работает над книгой, выход в свет которой запланирован на начало следующего года. Надо сказать, что после долгих раздумий в ответ на наши настойчивые просьбы Касымжомарт Кемелевич согласился предоставить главы из рукописи. Книга называется "В мире и согласии себя познавая, или Дипломатические истории".

"...Огромным потенциалом обладает Индия. Будучи самым крупным демократическим государством в мире, Индия уверенно набирает темпы в своем экономическом развитии. Огромное население (свыше 1 миллиарда человек), широкое распространение английского языка, западные стандарты бухгалтерского учета, амбициозность и профессионализм индийских предпринимателей - все это обусловливает чрезвычайную привлекательность Индии как одного из важных сегментов мирового рынка. Эта страна занимает десятое место в мире по объему внутреннего валового продукта и шестнадцатое - по промышленному производству. Индия - мировой лидер по информационным технологиям, экспорт этой специфической продукции достиг 8 миллиардов долларов.

Индия, несмотря на протесты многих государств, в том числе и Казахстана, провела испытания ядерного оружия. Присоединение де-факто к ядерному клубу, ее отказ от присоединения к Договору о всеобщем запрещении испытаний ядерного оружия серьезно сказались на международной репутации этого государства. Единственным оправданием действиям индийского правительства может служить непрекращающаяся конфронтация с Пакистаном. Конфликт между двумя странами перешел в качественно новое измерение - ядерную гонку. Это обстоятельство серьезно подрывает основы азиатской безопасности и, следовательно, не может не беспокоить международное сообщество.

И здесь срабатывает особая позиция Индии, которая решительно выступает против так называемой интернационализации конфликта, другими словами, против вмешательства в него каких-либо международных институтов и посредничества в нем других государств. Ни о каких резолюциях ООН индийское правительство и слышать не желает, ссылаясь на двустороннее Симлское соглашение, дающее возможность интерпретировать статус Кашмира как части территории Индии.

Несмотря на обращения ряда пакистанских политических и общественных деятелей к казахстанскому руководству оказать посреднические услуги в выяснении отношений между Исламабадом и Дели, Казахстан занял благоразумную позицию невмешательства в конфликт. Как показало время, эта позиция оказалась весьма плодотворной, поскольку способствовала развертыванию масштабного сотрудничества и с Индией, и с Пакистаном.

Примечательно, что именно в эти государства совершил свои первые официальные визиты Н. Назарбаев в качестве руководителя независимого Казахстана. Это случилось в феврале 1992 года. С Индией была подписана Декларация о принципах взаимоотношений между двумя странами. Обе стороны заявили о своем стремлении строить взаимные отношения в соответствии с общепризнанными принципами международного права, уважения суверенитета и независимости, территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела друг друга. Документ с таким же названием был подписан и с Пакистаном.

Постоянные контакты с этими крупнейшими южноазиатскими странами, безусловно, соответствует стратегическим интересам нашего государства. Помимо экономической сферы, которая важна сама по себе, здесь зримо присутствует и такой важный фактор, как обеспечение безопасности Казахстана. Поэтому наша заинтересованность в развитии дружественных отношений с Индией и Пакистаном вполне оправданна.

В августе 1999 года мне довелось посетить Дели с официальным визитом. С министром иностранных дел Дж.Сингхом мы провели довольно интересный обмен мнениями не только по вопросам двустороннего сотрудничества, но и по множеству международных проблем. Уже тогда мне бросилось в глаза нескрываемое стремление Индии к обретению статуса глобальной державы. Мой индийский партнер поднял вопрос о поддержке Казахстаном кандидатуры Индии на постоянное членство в Совете Безопасности ООН. Пообещав внимательно изучить данное обращение, я позднее рекомендовал президенту поддержать просьбу Индии. Через три года в совместном заявлении по итогам визита Н. Назарбаева в эту страну договоренность по данному вопросу нашла свое подтверждение.

Запомнилась встреча с премьер-министром Б. Ваджпаи. Он принял меня в своей резиденции настолько любезно, насколько это может сделать искушенный политик, озабоченный внутренними и внешними проблемами. Действительно, в то время его "Джаната парти" находилась под огнем критики со стороны оппозиционных сил, в первую очередь партии "Индийский национальный конгресс", возглавляемой Соней Ганди. Впрочем, для индийской политической партии это обычное явление, дающее основание считать эту страну поистине демократической.

Руководитель индийского правительства после обмена протокольными фразами предложил мне высказаться, чем я не преминул воспользоваться. Вкратце, чтобы не отнимать время у занятого политика, рассказал о целях визита и наших подходах к развитию двустороннего сотрудничества. Б. Ваджпаи слушал, закрыв глаза. Мне даже показалось, что он задремал. Это меня особо не удивило, поскольку накануне поездки в Дели я прочитал в одном из западных журналов, что индийский премьер довольно часто попадает в объятия Морфея на заседаниях правительства.

Но Б. Ваджпаи, оказывается, не спал, он был погружен в глубокие раздумья, из которых его вывела возникшая было неловкая пауза. Несколько отрешенно посмотрев на меня, он неожиданно сказал: "Он обманул меня". Эта короткая фраза не то что шокировала меня, но сильно озадачила. Видя вопросительное выражение моего лица, собеседник решил уточнить свою мысль: "Я согласился поехать в Лахор, надеясь на мир. Подписал декларацию. Но Наваз Шариф обманул меня". Я не счел нужным комментировать это высказывание, поблагодарил за аудиенцию и пригласил Б. Ваджпаи посетить нашу страну. Это предложение пришлось явно по душе индийскому премьеру, он тихо сказал, что давно хотел увидеть Казахстан. Но затем он вновь впал в задумчивое состояние, из которого мне уже не хотелось его выводить...

Возвращаясь в гостиницу, я невольно вспомнил свою встречу с премьер-министром Пакистана Навазом Шарифом полгода тому назад, в марте 1999 года. Я был с официальным визитом в этой стране.

В отличие от своего индийского коллеги Н. Шариф был молод, энергичен и источал энтузиазм. Принял меня в своей резиденции так, что могло сложиться впечатление, будто он ожидал этой встречи по меньшей мере несколько дней. Впрочем, он был вполне искренен в своем радушии. Я передал ему личное послание Н. Назарбаева, которое Н. Шариф не откладывая в долгий ящик тут же прочитал. Затем, улыбаясь, сказал: "Мой брат Нурсултан Назарбаев вновь избрался президентом!". Я ответил в том плане, что его победа в ходе первых в нашей истории альтернативных выборов ни у кого не вызывала сомнений.

- В этот раз он избирался на семь лет, в следующий раз - на десять лет? - решил пошутить пакистанский премьер.

- В следующий раз, возможно, опять на семь лет, - последовал мой ответ. - Мы и вам желаем править Пакистаном так же долго.

В нем к этому моменту произошла резкая смена настроения, и он выговорил: "Этой страной чрезвычайно сложно управлять. Что бы ни сделал, все плохо! Нашим людям очень трудно угодить".

Пытаясь отвлечь собеседника от мрачных мыслей, я сказал, что, как показывает история, удел крупных политиков - сносить людскую неблагодарность. К примеру, продолжил я, Сталина, превратившего лапотную Россию в ядерную державу, сейчас больше поносят, чем вспоминают добрым словом. Черчилля, сделавшего для Великобритании более, чем кто-либо, в 1945 году провалили на выборах. Горбачева, давшего свободу, люди буквально проклинают. Коля, открывшего путь к объединению Германии, начали обвинять в махинациях с партийной кассой. И так далее, и тому подобное.

Н. Шариф внимательно выслушал, затем медленно произнес: "Я к этому готов". Тяжелые предчувствия руководителя пакистанского правительства были небеспочвенны. Через год в этой стране начались драматические события. Н. Шариф был смещен со своей должности и заключен в тюрьму по обвинению в коррупции. Власть в стране перешла к генералу Первезу Мушарафу.

С новым пакистанским руководителем мне довелось познакомиться в июне 2000 года во время саммита Организации экономического сотрудничества в Тегеране. К этому времени вокруг его личности сложился стереотип главаря военной хунты, этакого держиморды. Каково же было мое удивление, когда П. Мушараф начал общаться с главами делегаций? Выяснилось, что он обладает хорошими манерами и тонким чувством юмора, блестяще образован и по-человечески привлекателен. Оказывается, он довольно много лет провел в Турции, где его отец работал в качестве военного атташе при пакистанском посольстве.

П. Мушараф посетил Казахстан поздней осенью 2000 года. В Астане стояла холодная погода. Встречающие пакистанского руководителя кутались в теплые пальто, чтобы окончательно не замерзнуть. Спецсамолет пакистанских авиалиний приземлился с военной точностью, строго по согласованной сторонами программе. На трапе самолета появился П. Мушараф... без пальто, в легком костюме. Поприветствовав его, я тут же поинтересовался, не забыл ли высокий гость свое пальто, и может быть, нам следует передать ему теплую одежду. Пакистанский руководитель был непреклонен: "Я, боевой генерал, закалился в боях в горной местности". Правда, он не стал уточнять, против кого и за что он воевал. Но и так было ясно. Как П. Мушараф выдержал всю торжественную церемонию в аэропорту, где гулял буйный ветер, наверное, известно только ему. Нам же, встречавшим его, оставалось искренне удивляться стойкости этого человека.

Очень интересной оказалась наша следующая встреча в Стамбуле в сентябре 2002 года. Мы оказались соседями по столу на торжественном обеде в честь глав делегаций государств - членов Организации экономического сотрудничества. Поэтому времени было предостаточно, чтобы не спеша и обстоятельно поговорить о многих вещах. В частности, я поинтересовался причиной его столь негативного отношения к Навазу Шарифу и Беназир Бхутто. К чести П. Мушарафа, он не стал юлить и витийствовать, а ответил прямо и конкретно: он на дух их не переносит за беспредельную жадность и коррупцию. То, что он рассказал мне, не может не вызвать интереса.

- Представьте себе, они "посадили" всю энергетику страны на мазут. И это в Пакистане, где есть пять рек, месторождения угля, но нет ни барреля собственной нефти. Следовательно, импортируются в огромных количествах нефтепродукты, эти люди контролируют все контракты, наживают несметные богатства. Миллиарды долларов присвоили!

Не менее любопытной оказалась и интерпретация самой коррупции в устах нового пакистанского президента. По его словам, в Пакистане испокон веков существовало мздоимство и практика вручения подарков, в том числе деньгами. Полицейские, старосты районов, вожди племен и прочий служивый люд всегда сносно жили за счет своих соотечественников, и это никогда не считалось чем-то антиобщественным. И сам П. Мушараф не рассматривает это распространенное явление как коррупцию. По его рассказу, коррупция в условиях Пакистана - это прежде всего воровство в особо крупных размерах среди высших чиновников. На различного рода контрактах огромные состояния смогли сколотить бывшие руководители правительств Б. Бхутто и Н. Шариф. Они, по убеждению моего собеседника, не чурались богатых подношений как со стороны отечественных, так и со стороны иностранных бизнесменов.

Первез Мушараф считает, что это опаснейшее явление для всего государства, поскольку коррупция, подобно ядовитому спруту, проникает во все ячейки пакистанского общества, разлагая и компрометируя его. Поэтому он решился на самые крайние меры в отношении многих бывших чиновников и бизнесменов. Такая политика была поддержана практически всем населением страны, что значительно облегчило выполнение другой важной задачи - подавление мусульманского радикализма.

Вместо проворовавшихся чиновников пакистанский президент призвал на службу родине преданных ей опытных технократов и специалистов. Например, министром финансов стал вице-президент американского Сити-банка. Он живо взялся за работу по оздоровлению финансовой системы страны. Результаты не замедлили сказаться - уровень инфляции, объем внешней задолженности значительно снизился, возросли валютные резервы страны. Постепенно, подобно голубям, когда-то всей стаей упорхнувшим, а теперь по одному идущим на прикорм, стали возвращаться в Пакистан иностранные инвесторы. Злополучная энергосистема при помощи китайских специалистов тоже поднялась на ноги - ее переводят на уголь, газ, воду. Впервые в истории этой страны доходными стали такие отрасли, как железная дорога, авиация. "Я, как президент, ничего особенного не сделал, всего-навсего поставил во главе экономики честных и решительных людей", - подчеркивает А. Мушараф, подводя итог своим рассуждениям".