Сергей В. Бирюков, "Русский журнал", 15 июля

События последних недель - арест главы группы МЕНАТЕП П.Лебедева, вызов в Генпрокуратуру его "патрона", главы ЮКОСА М.Ходорковского, начало прокурорской проверки "Сибнефти", наконец, обращение группы руководителей крупнейших российских ФПГ к Владимиру Путину с просьбой вмешаться в конфликт между ЮКОСом и чересчур "политически самостоятельными" правоохранительными органами - наглядные подтверждения того, что негласная конвенция, заключенная между главой государства и топ-менеджерами крупнейших российских ФПГ, нарушена. Причем очевидно, что действия правоохранительных органов - всего лишь реакция "властного блока" на неконвенциональные действия менеджеров ЮКОСа и прежде всего самого М.Ходорковского. Какие же неписаные правила нарушил один из влиятельнейших российских олигархов? Для ответа на этот вопрос, с точки зрения автора, необходимо подробнее проанализировать сущность сложившейся в России в правление действующего главы государства политической (точнее, властно-экономической) системы.

Как уже неоднократно подчеркивалось, В.Путин, безусловно, является фигурой компромисса в современной российской политике. Причем компромисса стратегического, обеспечивающего, с одной стороны, выживание правящей элиты путем предотвращения распада государства, а с другой - сравнительно терпимые условия жизни для большинства населения благодаря сохранению относительной экономической и политической стабильности. Предложенный и реализованный президентом компромисс, в свою очередь, реализуется на нескольких уровнях - между условной "семьей" и приведенными В.Путиным во власть силовиками, между набравшими экономическую мощь олигархами и выстраиваемой президентом властной вертикалью, между президентской администрацией (включая институт помощников) и правительством М.Касьянова, наконец, между главами регионов и структурами федеральной власти.

Сама эта конструкция является достаточно хрупкой, мешает проводить последовательные преобразования в любой из сфер жизни общества - поскольку требует согласований (видимо, этим и объясняется фактический отказ правительства от структурных преобразований в экономике, трудности в процессе осуществления административной и коммунальной реформ). Наконец, для созданной главой государства системы "сдержек и противовесов" весьма опасен всякий перекос или дисбаланс, вызванный чрезмерной амбициозностью любой из участвующих в этом пасьянсе сторон.

Весьма специфичен и сложившийся в рамках данной системы механизм управления экономикой. Предоставление крупному бизнесу на откуп наиболее рентабельных ее отраслей (а вслед за этим - и власти во многих завязанных на них регионах), где последний обязывался обеспечить эффективное управление, компенсировалось наложением на олигархов социальных обязательств, а во-вторых - требованиями политической лояльности и отказа от всяких попыток давления на Кремль (что на политическом языке стало называться "равноудаленностью"). В качестве рычага давления и контроля за деятельностью крупнейших ФПГ использовался силовой (точнее - правоохранительно-силовой) блок. Тем самым монопольно приватизировавшие целые отрасли олигархи были освобождены от "сырьевой ренты" и получили льготное легальное налогообложение, но при этом оказались обложены социальной (социальные обязательства перед работниками контролируемых отраслей и жителями контролируемых регионов) и "государственно-державной" (обязательства поддерживать властные инициативы и программы, преследующие общегосударственные цели) рентой.

Извлечение "государственно-державной" ренты, в свою очередь, невозможно без периодически повторяющегося давления на олигархов со стороны тех же силовиков и правоохранительных органов. И, само собой разумеется, вожделенное либералами разделение (правовое разграничение) власти и собственности при такой системе практически невозможно. Подобная экономическая (вернее, квазиэкономическая) модель неоптимальна и сопровождается целым рядом издержек (коррупция, административная нагрузка на бизнес, недоверие к стране со стороны зарубежных инвесторов), но на данном этапе России действительно "иного не дано". Во-первых, потому, что в ней до сих пор не сформировался ответственный перед обществом и государством национальный капитал, а вскормленные государством в 90-е годы олигархи чаще стремятся реализовать стратегию "выжимания прибыли с минимальными издержками" (не слишком обременительные для их доходов "рекламно-социальные программы" - не в счет).

Во-вторых, Россия с большинством ее "экономически необоснованного населения" (М.Тэтчер), большим количеством депрессивных отраслей и бесперспективных регионов, де-факто обречена на модель экономики редистрибутивного типа (К.Поланьи, Е.Стариков, А.Паршев), которая предполагает изъятие значительной части прибыли из наиболее рентабельных отраслей экономики в целях выживания и хотя бы относительно благополучного большинства общества (ибо устойчивые механизмы интенсивного экономического роста в большинстве отраслей экономики и "точки роста" в большинстве регионов России практически отсутствуют, а возможности адаптации к рынку значительной части населения страны ограничены из-за дефицита квалификации и ресурсов).

В-третьих, отсутствие полноценной рыночной инфраструктуры, привлекающей инвестиции и обеспечивающей межотраслевой перелив капиталов, также не позволяет государству уйти из экономики. В специфических российских условиях намерения Б.Березовского освободить бизнес от административного контроля, и более того - заставить служить ему власть, были не просто контрпродуктивны, но шли в разрез с интересами самосохранения общества и его правящей элиты. Точно так же, как попытки его "двойника-антипода" В.Гусинского присвоить себе монопольное право на "политический рэкет" в отношении власти и крупных бизнес-структур с присвоением себе "политико-экономической ренты". Последнее означало превращение "Медиа-МОСТа" в альтернативный центр власти (причем социально безответственной), что опять же не отвечало интересам выживания описанной выше властно-экономической системы и российского общества в целом. Как, собственно, и "отмеченная" в 2002 г. Генпрокуратурой деятельность главы холдинга СИБУР Я.Голдовского, пытавшегося вывести активы с нанесением ущерба головной компании - входящему "в сферу интересов государства" РАО "Газпром").

Именно поэтому утверждение В.Путина в качестве "дистанцированного арбитра" и гаранта описанного в первой части статьи "стратегического компромисса" сопровождалась политическим и экономическим выдавливанием Гусинского и Березовского, жестким давлением на В.Потанина (возбужденное Генеральной прокуратурой в 2000 г. дело "Интерроса" и др.). Все остальные мероприятия власти (выстраивание единой властной вертикали и механизмов "управляемой демократии", активизация усилий на информационном поле) были направлены на технологическое обеспечение вышеописанного компромисса.

Причины же для сегодняшних действий "правоохранительно-силового" блока формировались достаточно давно. И первые "неконвенциональные" действия были совершены олигархами в экономической сфере. Лоббирование олигархами через РСПП и его влиятельного главу А.Вольского комплекса мер по либерализации экономики (отмена обязательной продажи валютной выручки от экспортных операций, возвращение к практике уполномоченных банков по осуществлению бюджетных платежей, требование ликвидации ряда министерств социально-гуманитарного блока, намерение получить доступ к валютным резервам Центробанка для реализации своих частных проектов) означает их намерение сбросить тяготившую их "социальную нагрузку", и далее - уйти из под "административно-силового" контроля в пространство "глобальной экономики" (что автоматически означает новый виток утечки капиталов и демонтаж "редистрибутивной экономики" со вполне очевидными социальными последствиями).

Слияние ЮКОСа и "Сибнефти", обнародование М.Ходорковским сведений о размерах своего состояния и даже подоспевшее к сроку приобретение Р.Абрамовичем контрольного пакета акций английского футбольного клуба "Челси" - являются лишь конкретными шагами по укреплению своего имиджа с целью дальнейшего ухода в глобальную экономику.

Наконец, будучи недовольным отказом власти принять необходимые ему решения, самый респектабельный (по западным оценкам) российский олигарх предпринял ряд шагов в политической сфере с целью усилить давление на власть (что подробно отражено в аналитической записке Совета по национальной стратегии на тему заговора олигархов). Среди последних эксперты называют финансирование им деятельности оппозиционных "Яблока" и КПРФ с целью лишить пропрезидентские партии доминирующего влияния в будущей Думе (с возможным осуществлением других политических инициатив по перераспределению власти - вплоть до инициирования пересмотра действующей конституции перехода к модели парламентской республики), а также инициирование двумя указанными выше фракциями вотума недоверия кабинету министров (с целью ослабить позиции М.Касьянова).

Тем самым Ходорковский окончательно вышел за рамки достигнутого в 2000-2001 г. компромисса между властными структурами и бизнес-элитой, что и сделало его объектом атаки со стороны "правоохранительно-силового" блока. Что, в свою очередь, является предупреждением для ряда других "излишне политически активных" представителей бизнес-элиты.

Что касается перспектив развития этого конфликта, то представляется, что позиции президента Путина много прочнее позиций Ельцина в 1996 г. (когда олигархический пул добился от тогдашнего главы государства значительных экономических и частично политических уступок в обмен на поддержку на выборах). В современной ситуации президент твердо контролирует административно-властные, правовые (парламент, Минюст и высшие федеральные суды) и информационные ресурсы, а главное - имеет вполне устойчивый рейтинг, что позволяет ему обойтись без участия в выборном процессе одного-двух строптивых олигархов. Так что на попятную придется идти М.Ходорковскому и его коллегам (как это недавно пришлось сделать В.Потанину, публично покаявшемуся в своем "мрачном олигархическом прошлом" во время одной из недавних публичных акций "Единой России"). Ибо на данный момент времени у российской олигархии все же недостаточно средств для того, чтобы выстроить политическую систему "под себя".

Таким образом, "олигархический проект", несовместимый с долгосрочными интересами развития России, не прошел (что не означает невозможности попыток его реализации в будущем). Однако остается открытым вопрос о том, сумеет ли В.Путин реализовать заявленный им проект экономической модернизации - ибо для этого потребуется перейти от компромиссной системы "сдержек и противовесов" к демократически-мобилизационной, перспективы которой пока достаточно туманны.