Евгений КОНОНОВИЧ, "Казахстанская правда", 2 декабря

Без малого два года прошло с того времени, как пенитенциарные учреждения республики из ведомства МВД перешли в подчинение Министерства юстиции РК. Без всякой натяжки, это был кардинальный шаг, имеющий огромное принципиальное значение. По сути, впервые с 1917 года места лишения свободы были переданы из ведения карательно-силовых органов (вспомним ЧК, затем ГПУ, НКВД, МВД) гражданскому ведомству. Затеплилась надежда на гуманизацию исполнения наказаний в колониях и тюрьмах, на отход от ставшей притчей во языцех практики устрашения и неоправданной жестокости по отношению к заключенным, унижения их человеческого достоинства. Вместе с тем не следует забывать, что наследие Минюсту досталось тяжелое, с проблемами, копившимися не год и не два. А значит, и разрешить их разом попросту невозможно. О том, как работает сегодня уголовно-исполнительная система, о проблемах и путях ее совершенствования мы попросили рассказать председателя Комитета УИС Министерства юстиции РК полковника юстиции Нурлана СМАГУЛОВА.

- Вопрос передачи УИС из силового ведомства поднимался еще в 1995 году, - рассказывает Нурлан Рахманбергенович о предыстории реформирования. - Но в то время государство попросту не потянуло бы столь масштабную реформу, поскольку тогда существовали более важные вопросы. Тем не менее все понимали, что рано или поздно мы к этому придем. Да и по логике вещей исполнение наказаний не должно подчиняться силовому ведомству.

Говоря о реформе пенитенциарной системы, следует подчеркнуть, что многое здесь зависит от средств массовой информации. Общество должно знать, что происходит вокруг. В этой связи, надо заметить, УИС стала более прозрачной и открытой. Государство приходит к пониманию того, что сажать, грубо говоря, за кражу мешка картошки - себе дороже. Видимо, настала пора в корне менять и общественную психологию по отношению к применению наказания. Что ни говори, а в народе прочно засел принцип капитана Жеглова: "Вор должен сидеть в тюрьме".

Мы по-прежнему полагаем, что чем больше нарушителей закона будет упрятано за решетку, тем лучше и спокойнее станет жить остальным. Весьма и весьма сомнительно. Ведь одних сажают, а другие выходят. Миллионы людей, прошедших тюремные университеты, несут, так сказать, в массы тюремную культуру, мораль и язык. К тому же сама по себе изоляция от общества не способна решить проблему преступности. Собирая в одном месте людей разных по возрасту, криминальному опыту, тяжести содеянного мы получаем обратный вопреки ожидаемому эффект - растущее число потенциальных преступников.

Исходя из таких соображений, чаще стали применяться альтернативные виды наказания, в частности - исправительные работы, не связанные с лишением свободы. Два года назад под это наказание подпадало около 150 составов преступлений, нынче - уже 700. Еще 10 лет назад за колючей проволокой находилось около 110 тысяч человек, сегодня эта цифра уменьшилась более чем наполовину.

Произошли значительные изменения в законодательстве. На сегодня сокращены сроки представления к условно-досрочному освобождению (УДО). Если ранее осужденный за тяжкое преступление мог быть освобожден условно-досрочно по истечении трех четвертей срока, то сейчас достаточно отбыть две трети, конечно, при соответствующем поведении.

- Не секрет, что тюрьма является скорее криминальным университетом, нежели выполняет свою главную функцию - исправительно-воспитательную. Существует мнение, что одной из главных причин этого является отсутствие работы для осужденных. Как сейчас обстоит дело с трудоустройством в исправительных учреждениях?

- На этот вопрос нельзя ответить однозначно. Наша делегация недавно побывала в Швеции по договору со Шведской тюремной организацией. Так вот, там осужденных вообще не привлекают к труду. У них и учреждений нашего типа нет, отсутствуют производственные корпуса, помещения. Есть, скажем, небольшой столярный цех на территории самой тюрьмы, и только. Насколько мне известно, такая же картина во многих других странах мира. Может, поэтому в нашем обществе сложилось убеждение, что там не тюрьмы, а чуть ли не санатории. Конечно, условия содержания в них оставляют приятное впечатление. Но, посудите сами, каково изо дня в день, из года в год ничего не делать и при этом на каждом шагу чувствовать себя несвободным? Думаю, такой "отдых" мало кому понравится.

У нас же еще в советскую бытность сложился иной подход. Тунеядцев не терпели даже на воле, а уж за колючей проволокой работать обязан был каждый. Понятно, что развал Союза не обошел нас стороной. И хотя мы стараемся как можно шире привлекать осужденных к труду, очевидно, что проблему их трудоустройства решить будет не просто. Во-первых, казахстанским ИТК достались очень старое производство, оборудование, техника, корпуса. Создавалось все это в 50-60-х годах прошлого века. Поэтому мы хотим выйти с предложениями в Правительство с тем, чтобы внедрить систему госзаказа для исправительных учреждений и за счет нее обновить оборудование. Например, в Узбекистане эта система уже действует, и там к труду привлечено 70 процентов осужденных. У нас же из всей массы осужденных лишь 32 процента заняты работой. И то их руками выпускается 74 вида продукции на сумму около 4 миллиардов тенге в год.

С другой стороны, 70 процентов осужденных, как оказалось, вообще не имеют образования, даже среднего. Пришлось решать и эту проблему. На сегодня в ИТК открыты 42 общеобразовательные школы и 28 профессионально-технических.

- Не секрет, что значительная часть отбывших наказание выходят на свободу, не имея самого элементарного. Он, может, и хотел бы порвать с прошлым, но перед ним масса барьеров: отсутствие жилья, работы, денег, поддержки со стороны родственников и т. д. Как, на ваш взгляд, можно изменить ситуацию в этом плане?

- Как-то мне довелось побеседовать с одним американским профессором из Калифорнии, бывшим работником правоохранительной системы. Он заметил, что в США мало делается для того, чтобы отбывший наказание человек встал на правильный путь. Не следит за этим и само американское общество. Человек отсидел, вышел, совершил преступление, снова сел. Там очень высокий процент рецидива, да и вообще уровень преступности самый высокий в мире. Четверть всех заключенных в мире приходится на США.

Я могу сказать, что у нас параллельно с принятием мер по гуманизации постепенно идет на сокращение и рецидив. То есть мы сегодня работаем не только для того, чтобы человек отбыл наказание, но и способствуем его исправлению. В настоящее время действует такая структура, как уголовно-исполнительная инспекция. На нее возложены контроль над теми, кто выходит из мест лишения свободы, содействие в плане трудоустройства. Также в последнее время укрепляется сотрудничество Комитета УИС с рядом международных и отечественных неправительственных организаций (ОБСЕ, "Международная тюремная реформа", Казахстанское бюро по правам человека и соблюдению законности, фонд "Сорос-Казахстан" и др.) с целью привлечения их к процессу реформирования пенитенциарной системы.

Многие осужденные поступают к нам без документов. Поэтому стараемся решить и этот вопрос. Присваиваем им РНН, СИКи, при необходимости люди получают и другую документацию. При подготовке программы дальнейшего реформирования и развития УИС в плане гуманизации мы заложили финансовые средства в размере 1,5 миллиарда тенге для того, чтобы создать по республике центры реабилитации, внесли соответствующие изменения в Закон "Об органах юстиции", который сейчас находится в Парламенте. Эти центры будут заниматься судьбой лиц, вышедших на свободу.

В большинстве развитых стран в системе исполнения наказаний сегодня смещаются акценты в сторону гуманизации и защиты прав осужденного. По словам члена британской палаты лордов баронессы Вивьен Стерн, потеря свободы уже является тяжелым наказанием и осторожность в его применении - необходимый элемент демократии.

Наша справка. В настоящее время во всем мире в местах лишения свободы находится около 8 миллионов человек. В Казахстане насчитывается 81 исправительное учреждение, в том числе 24 колонии-поселения для положительно характеризующихся осужденных (из них одна колония - для осужденных по неосторожности), 22 учреждения общего режима (в том числе 3 женские колонии), 19 - строгого, 3 - особого режима, 8 больниц, 4 воспитательные колонии для несовершеннолетних и одна тюрьма, находящаяся в Аркалыке. В них отбывает наказание 51 571 осужденный. По количеству осужденных на 100 тысяч человек Казахстан занимает четвертое место в мире.