Виктор Логинов, "Русский курьер", 2 сентября

На днях бывший премьер Казахстана Акежан Кажегельдин пополнил список так называемых необвиненных соучастников, привлеченных к проходящему в США судебному процессу, уже получившему название "Казахгейт" (по ассоциации с "Уотергейтом", приведшим в 1974 году к отставке президента Ричарда Никсона). Это неожиданное развитие событий может стать первым шагом к судебному процессу над самим "лидером казахстанской оппозиции в изгнании". Дело в том, что в отличие от других необвиненных соучастников по этому делу, занимающих правительственные посты в Казахстане и защищенных официальным иммунитетом, Кажегельдин является частным лицом и часто бывает в США. Таким образом, Казахгейт становится тем самым бумерангом, который может оказаться летальным для политической карьеры опального казахского руководителя.

В чем суть "Казахгейта"? Джеймс Гиффен – председатель совета директоров коммерческого банка "Меркатор" и по совместительству советник президента Казахстана (хотя в штате не состоял и зарплату не получал) обвиняется по 62 пунктам. В случае признания его виновным Гиффену светит от 10 до 20 лет строгого режима. Самые серьезные обвинения – отмывание денег и мошенничество. Судья разрешил защите требовать от прокурора ряд документов, включая документы Центрального Разведывательного Управления (ЦРУ). В этих документах, как утверждает Гиффен, раскрывается его роль в деликатных поручениях американских спецслужб, в том числе и в Казахстане. Таким образом, защита Гиффена надеется на оправдание своего клиента, по их утверждению, выполнявшего вполне официальное спецзадание. На этом этапе дело Гиффена вышло из-под контроля высшего политического руководства США и получило собственную, неуправляемую прокурорскую логику.

Кровная месть

Шум вокруг процесса обусловлен тем, что в материалах дела фигурируют должностные лица иностранного государства. Их процессуальный статус – необвиненные соучастники по статьям обвинения, связанным с Законом о международной коррупции. Но есть в казахско-американском скандале одна фигура, не обладающая неприкосновенностью. Это - живущий в Англии бывший премьер-министр Казахстана Акежан Кажегельдин. Именно он в значительной мере разогрел интерес к этому процессу в собственных целях: отомстить действующему президенту, создать для себя на базе кризиса политическую платформу и позиционировать себя как силу, стремящуюся заменить нынешний режим. Попытавшись создать под себя на Западе мощную лоббистско-пиаровскую структуру, Кажегельдин фактически затратил колоссальные средства на запуск разрушительного механизма, который может стать обоюдоострым мечом для него самого и для его союзников. Ведь суть обвинений сводится к передаче американскими компаниями казахским руководителям через Гиффена в 1995-97 годах "отката" за нефтяные сделки. Много воды и денег утекло с тех пор, и суд обещает быть долгим.

Для Казахстана "Казахгейт" не является событием принципиальной политической важности, но для его руководства он – немалая головная боль. Главная проблема в том, что ни Соединенные Штаты, ни международные нефтяные компании не заинтересованы в ухудшении и без того непростой геополитической ситуации Казахстана, зажатого между двумя евразийскими титанами – Россией и Китаем. С другой стороны, некоторые круги в правительстве и Конгрессе США заинтересованы в политических дивидендах от ослабления нынешнего казахского режима. Нефтяные компании пытаются "отмазаться" от коррупционной практики 90-х и надеются, что им забудут старые грехи, а Астана после процесса "прогнется" и с ней легче будет иметь дело. Кроме того, олигархические группы и криминальные структуры внутри Казахстана готовы использовать "Казахгейт" в свою пользу.

Неудивительно, что Кажегельдин при таком раскладе становится удобной пешкой для всех крупных игроков за кулисами процесса. В список обвиняемых он пока не попал ( по слухам, из-за того, что является протеже правительства и спецслужб США и Великобритании), но объявлен в международный розыск и внесен в так называемый "красный бюллетень" Интерпола. Похоже, союзники Кажегельдина в США продолжают оказывать давление на нынешнее руководство Казахстана, используя бывшего премьера как некий демократический жупел, а "Казахгейт" для них способ ослабить президента Назарбаева и поднять рейтинг своего протеже. Скандалом пользуются и казахские политики, чтобы получить либо "доступ к телу", либо политические посты и доходные должности и даже перераспределить власть. Наконец, нефтяные компании тоже непрочь ослабить Назарбаева для получения льгот по существующим контрактам, а те, кто еще не прорвался на казахский нефтяной рынок, рассчитывают таким образом взломать двери. Но внесение Кажегельдина в список необвиненных соучастников меняет этот расклад, угрожая привлечением его к уголовной ответственности и политическим крахом.

Приватизация со степным размахом

После обретения независимости Казахстан, как все бывшие советские республики, должен был пройти через мясорубку передела собственности и приватизации. Вокруг приватизации копья ломались до тех пор, пока тогдашний премьер-министр Казахстана Акежан Кажегельдин (1994-1997) не предложил Нурсултану Назарбаеву передать предприятия в управление иностранным менеджерам с последующим правом покупки ими контрольного пакета акций. Так в управление к западным инвесторам за бесценок отошли 152 предприятия, стоивших миллиарды долларов. Свою "маржу" Кажегельдин определил с восточным размахом: каждая сделка приносила лично ему до 60% от официальной суммы доходов, причитающихся государству. Оплата происходила в два этапа: первый - во время передачи предприятия в управление иностранным компаниям, второй – при покупке ими контрольного пакета акций. При этом оценка предприятий проводилась по методике, напоминающей практику 90-х годов в России (схема была утверждена и подписана Кажегельдиным): многие предприятия оценивались и продавались по цене в 10-12 раз меньшей, чем их реальная стоимость. По осторожным оценкам западных экспертов, на этой приватизации Кажегельдин сколотил состояние в 80-90-миллионов долларов.

Начало "Казахгейта"

В конце 1996 года бельгийская компания "Трактебель" подписала с правительством Казахстана контракт на управление крупнейшим газопроводом республики. Сумма контракта составила 85 миллионов. До Казахстана дошло лишь 30. По просьбе казахского правительства бельгийские власти начали расследование. Выяснилось, что 55 миллионов распределились между представителями нескольких структур: среди них - топ-менеджеры "Трактебель" (президент компании Филипп Бодсон и эксперт Пьер Боке), премьер-министр Казахстана Кажегельдин, скандально известная "казахская тройка" олигархов (Александр Машкевич, Патох Шодиев и Алижан Ибрагимов), а также международный теневой мультимиллионер Григорий Лучанский. Было возбуждено уголовное дело по отмыванию денег. Следы вели в Женеву и в Цюрих. Правоохранительные органы Швейцарии также начали расследование. Оно было поручено судье Даниэлю Дево - специалисту по международной коррупции, который вел дело албанского мультимиллионера Беджета Пакколи, обвиняемого в даче взяток Павлу Бородину и семье Бориса Ельцина.

В ходе расследования казахских секретных банковских счетов в Швейцарии всплыли факты получения казахскими государственными чиновниками взяток от американских нефтяных компаний при посредничестве Гиффена. Педантичные швейцарские власти передали материалы расследования министерству юстиции США, которому после снятия с должности и последующей эмиграции стал сливать информацию и сам Кажегельдин. С этого и начался Казахгейт.

Аппетит приходит во время еды

Но еще раньше возник конфликт между премьер-министром Кажегельдиным и теперешним нью-йоркским подсудимым Гиффеном. Их интересы в сфере приватизации пересеклись в конце 1994 года, когда министерство нефтяной и газовой промышленности Казахстана подписало соглашение с американской компанией "Меркатор". Министерство предоставляло "Меркатору" право разрабатывать стратегию иностранных инвестиций в нефтегазовом секторе казахской экономики и координировать переговоры по нефтяным и газовым сделкам с иностранными партнерами. А 1 августа 1995 года председатель совета директоров "Меркатора" Джеймс Гиффен стал советником казахского президента.

Аппетиты Гиффена оказались не слабее премьерских. Да и быстро возникшая дружба главы "Меркатора" с Нурланом Балгимбаевым – тогдашним министром нефтяной промышленности - накаляла страсти вокруг судьбы самой доходной отрасли казахской экономики. Балгимбаев подготовил проект постановления правительства, который давал "Казахойлу" и "Меркатору" приоритетное право на приватизацию нефтегазовых компаний. В случае принятия такого документа ни один контракт невозможно было бы подписать без согласия Балгимбаева и Гиффена. В республике становилось горячо.

Само собой, Акежан Кажегельдин выступил категорически против этого проекта и начал борьбу с "Меркатором" и лично мистером Гиффеном, потому что не хотел делить сферы влияния и допускать к "кормушке" лишние рты. Эта конфронтация стоила ему премьерского кресла. Кстати, в официальных кругах Казахстана к Гиффену до сих пор относятся с пиететом, помня о его роли в привлечении транснациональных нефтяных компаний и миллиардных контрактов. В 1997-98 годах, по сообщениям международной организации Human Rights Watch, Гиффен получил 114 822 577 долларов комиссионных от международных нефтяных компаний. Из этой суммы 55 869 000 было переведено на счета, контролируемые Кажегельдиным и другими официальными лицами Казахстана и их семьями. Кроме того, на счет трастового фонда SanCelestino Foundation в Лихтенштейне, созданного под Кажегельдина, в том же 1997 году Гиффен перевел 6 миллионов долларов, которые были выведены из этого княжества в другие, еще более экзотические оффшорные зоны. Были и другие конфликты. Отставка Кажегельдина последовала вслед за вытеснением с казахского рынка компании TWG (TransWorldGroup), принадлежащей небезызвестным англичанам братьям Рубенам и тогда еще россиянам братьям Черным.

Тенге не пахнут

В 1998 году Акежану Кажегельдину были предъявлены обвинения во взяточничестве, хищении государственного имущества, неуплате налогов – в общей сложности сумма ущерба, нанесенного стране, составила 11.3 миллиарда долларов. В то время экс-премьер уже благоразумно уехал из Казахстана. Был выдан международный ордер на его арест. А в сентябре 2001 года Верховный суд Казахстана заочно приговорил Кажегельдина к 10 годам лишения свободы.

Оказалось, что премьер-миллионер не брезговал вымогать и по мелочам. У предпринимателя Оразбаева в 1995 году он требовал дом в Бельгии (2.5 миллиона долларов). В том же 1995 президент корпорации "Казахмыс" Владимир Ким с удивлением услышал, что, оказывается, обязан отремонтировать премьерскую квартиру в Алматы (180 000 долларов). В 1996 от того же "Казахмыса" премьер получил еще 200 000 на покупку бронированного "Мерседеса". В 1997 ему понадобилась еще и "Тойота-Лэндкрузер" за 57 тысяч, о чем он немедленно известил Кима. Впрочем, у богатых свои причуды...

По международному ордеру Кажегельдина арестовывали дважды – в 1999 году в Москве и в 2000 году в Риме. Оба раза требования о его выдаче Казахстану отклонялись - в то время Кажегельдин усиленно создавал себе репутацию гонимого оппозиционера. Но расследование бельгийские, швейцарские и казахские правоохранительные органы вели вместе. В конце концов оно привело к любопытным, хотя вполне предсказуемым результатам. Выяснилось, к примеру, что уникальная технологическая цепочка предприятий, составляющая 30% мирового производства хрома, передана в управление некой малоизвестной фирме JapanChrome. Оказалось, этой фирмой совместно владели TWG (компания братьев Черных и братьев Рубенов) и KMPK, принадлежащая "Евразийской группе" Машкевича-Ибрагимова-Шодиева.

Позже бельгийские сыщики с удивлением обнаружат, что принадлежащий Кажегельдину особняк в Бельгии был оформлен на одного из менеджеров JapanChrome, партнера Кажегельдина Ибрагимова, а другая недвижимость (замок Лелуа за 2 миллиона долларов, земельный участок в Ватерлоо за 800 тысяч долларов, здание Род Сент Женез за 1.7 миллиона долларов) – на жену Наталью, дочь Диану и зятя, итальянца Карло Батталья, и на других подставных лиц, а все концы очень искусно запрятаны в оффшорные зоны. В частности, расследовалось происхождение денег на счетах, открытых Натальей Кажегельдиной и Дианой Батталья в BanqueBruxellesLambert, и на принадлежащем лично Кажегельдину счете в женевском банке PictetandCompany. Кстати, прятать деньги в оффшоры, по информации швейцарских правоохранительных органов, премьеру помогали Михаил Черной и Антон Малевский – один из лидеров Измайловской преступной группировки, погибший не так давно при загадочных обстоятельствах в Кении во время прыжка с парашютом. Сегодня Кажегельдин активно использует эти юридические тонкости, которые позволяют ему говорить, что лично он не владеет большим имуществом в Западной Европе. Например, он не покупает дорогие квартиры и дома, в которых живет, а перечисляет заоблачную арендную плату со счетов неизвестного происхождения. Но если собственные деньги премьер-министр укрывал почти изящно, то обеспечить нужную "защиту" своего государства, его репутации и его средств, как показывает "Казахгейт", не смог или не захотел.

Перед заходом солнца

Чтобы остаться на плаву Кажегельдин попытался позиционировать себя как козырную карту в большой евразийской игре. Имея еще со времен учебы в ленинградской Высшей школе КГБ контакты с российскими спецслужбами, а также теплые отношения с Госдепом США, Акежан Магжанович попробовал представить себя защитником русскоязычного населения Казахстана, сторонником "рынка по Чубайсу". Он поддерживал добрые отношения со многими российскими политиками – от Немцова до Гайдара и Кириенко. Эти связи в 1999 году помогли освободить Кажегельдина из-под ареста в Москве, а американские связи с Соединенными Штатами спасли его во время ареста в Риме.

Но чем больше компромата всплывает против бывшего казахского премьера, тем яснее становится, что с таким "багажом" он явно не тянет на политкорректную альтернативу и символ нового, демократического, прозрачного постназарбаевского Казахстана. Его звезда клонится к закату. Все, что знал Кажегельдин, он уже рассказал. Так что и в качестве источника секретной информации и политического запасного игрока он уже не интересен. Не сегодня – завтра в Госдепе поймут, что у них на руках – шестерка, а не козырный туз.

Что остается в активах у лондонского изгнанника? Полдюжины проплаченных конгрессменов и сенаторов, дорогие лоббисты, как, например, Evans Group и Coudert Brothers, официальная плата каждому из которых временами доходила до 320 тысяч долларов за полугодие, а реально суммы освоенных средств доходили до 10 миллионов в год. Начиная со второй половины 2003 года оплата Кажегельдиным такого рода услуг в Вашингтоне резко упала – скорее всего, потому что и западные, и российские, и казахские бизнесмены понимают, что он исчерпал свои возможности, что продолжение инвестиций в его деятельность не принесет дивидендов. Уровень политического влияния Кажегельдина за последние полгода упал катастрофически. Отсюда и лихорадочные, но как оказалось, саморазрушительные попытки раздуть "Казахгейт" и вернуть себе политический капитал.

Однако национальная республиканская партия Казахстана, которую он возглавляет из-за границы, не пользуется популярностью у избирателей – и это все больше понимают спонсоры Кажегельдина. Кто бы ни стал лидером оппозиции Казахстана в будущем, это будет явно не он. То, что деятельность Кажегельдина на посту премьер-министра все-таки всплыла в деле Гриффена, надежнее любых замков охраняет от него ворота в большую политику Казахстана, куда ему так хочется вернуться. Кажегельдин – классический пример человека, забывшего бессмертную набоковскую формулу: живущий в стеклянном доме не должен бросать камни.