"Комсомольская правда", 21 сентября

Трагедия Беслана круто изменила жизнь россиян. Изменила их отношение к власти, стране, друг к другу. Одной из наиболее знаковых примет наступивших и грядущих перемен стало выступление Президента России на расширенном заседании правительства, в котором прозвучали предложения серьезных реформ государственного и политического устройства. Почему об их начале объявлено именно сейчас? Чем обернутся эти реформы для страны, для простых ее граждан? В каком государстве мы проснемся послезавтра? Ответы на эти и другие связанные с путинской перестройкой вопросы мы предполагаем найти в ходе дискуссии, которую сегодня начинает "КП". Мы предлагаем принять в ней участие политиков, политологов и просто всех тех, кому небезразлична судьба России.

Первое слово - политологу Александру ЦИПКО.

Для объективной оценки декларируемых Путиным политических реформ необходима столь же объективная оценка доставшегося ему в наследство от Ельцина режима, объективная оценка состояния новой российской государственности, объективная оценка политической культуры населения России и, тем самым, объективная оценка сложившихся в последние десять лет механизмов демократии. В этой связи хочу обратить внимание по крайней мере на пять существенных обстоятельств, которые, к сожалению, не принимаются во внимание оппонентами Путина как внутри России, так и за рубежом.

Подлинного народовластия у нас и не было

Во-первых, необходимо учитывать, что новая Россия, которая называется Российской Федерацией, не только является продуктом распада, но и сама несет в себе не просто тлеющую, но и живую опасность распада. Примером тому продолжающаяся уже десять лет война в Чечне, во многом нестабильная, неуправляемая ситуация на Северном Кавказе. Слабая, неуправляемая Россия заставляет многие народы смотреть по сторонам.

Сегодня речь идет не только о слабой, кризисной России, о чем говорил президент в своем последнем обращении к народу, но и о переходном, все еще становящемся на ноги государстве, которое до сих пор не решило задачи новой консолидации страны, которое не устранило до конца угрозы распада. По крайней мере необходимо видеть, что сегодня нам нужны такие институты демократии, которые не только обеспечивают народовластие, но и обеспечивают консолидацию населения страны, укрепляют управляемость социальными процессами. Демократия во имя демократии, выборы во имя выборов могут сегодня оказаться губительными для России.

Во-вторых, необходимо признать, что до сих пор, начиная с конца восьмидесятых, силы, олицетворяющие у нас ценности демократии, а потом и ценности либерализма, всегда, все эти годы, преследовали разрушительные и антигосударственные цели. Ужасная правда истории России последнего десятилетия ХХ века и начала XXI века состоит в том, что у нас борьба за свободу слова вылилась прежде всего в борьбу за право призывать к разрушению страны, разрушению оборонной мощи, к подрыву всей системы национальной безопасности. Так уж получилось, что у нас в России защитники свободы слова и либеральных ценностей были и остаются носителями и проповедниками пораженческих настроений, откровенными борцами не только с идеологией и духом российской государственности, но и самим государством.

В-третьих, нельзя не видеть, нельзя не признать, что подавляющая часть народов СССР, и это прежде всего относится к ее славянским народам и в равной мере - к русским, не была готова к представительной, непосредственной демократии. Это связано и с наследием многовекового и царского, и советского крепостничества, наследием патернализма, с отсутствием гражданского общества, с отсутствием культуры, привычки к политической самоорганизации, со слабым развитием чувства личности, привычки к самостоятельному мышлению.

Люди в массе не научились соотносить свои экономические и социальные интересы с личными качествами и программами людей, за которых они голосуют. Отсюда и распространенное отношение к выборам как к спектаклю, который имеет слабое отношение к "моей жизни".

В этой ситуации слабости человеческого фактора прямые выборы парламента, прямые выборы представительной власти создавали уникальную почву для манипуляции общественным сознанием, для черного пиара. И когда Борис Березовский в своих многочисленных интервью утверждает, что русского человека, имея миллионы, можно заставить голосовать за кого угодно, он в принципе прав. По крайней мере эксперимент с созданием из ничего, из воздуха "медведей", победивших на выборах в Думу в 1999 году, говорит не только о пластичности сознания российского и прежде всего русского избирателя, о его податливости к манипуляции, но и о его болезненности, растерянности.

Рационализм сословного принципа

Иными словами, и состояние политической культуры, и состояние духа, и достаток, вернее, нищета нашего избирателя, находятся в вопиющем противоречии с процедурами прямых выборов.

По крайней мере теперь все признают, что сословный принцип избрания депутатов на Съезд народных депутатов СССР в 1989 году был куда более демократичным, более эффективным, чем нынешние выборы в российскую Думу. Теперь все признают, что личностные качества, интеллект, творческие начала законодателей эпохи Съезда народных депутатов СССР в целом выше человеческого качества депутатов, к примеру, последнего и предпоследнего созывов Думы. При сложившейся машине голосования от участия в законодательной власти целиком отстранена наиболее активная и мыслящая часть общества.

Таким образом, в-четвертых, надо видеть, что реформа Закона о выборах, политической системы в целом, предложенная Путиным, назрела и обусловлена кризисом и нашей демократии, и нашей представительной власти.

В-пятых, оценивая преобразования политической системы, предложенные Путиным, нельзя не считаться с тем, что эта система возникла в результате Указа 1400, в результате государственного переворота сентября 1993 года. Нельзя не видеть, что политическая система, возникшая в результате этого переворота, никак не была связана ни с имеющимися политическими традициями России, ни с опытом советской системы. Она никак не была нацелена на укрепление народовластия в России.

Конституция "под себя"

Конституция Ельцина создавалась людьми, слабо связанными с Россией и с ее историей, возникла в результате механического подражания различного рода политическим системам, сложившимся в странах Запада. В целом наша страсть к различного рода выборам была порождена романтическим либерализмом, желанием как можно дальше уйти от традиционного российского назначенчества и единоначалия. Задача декабрьской Конституции 1993 года состояла в закреплении результатов государственного переворота Ельцина, в отбрасывании его главного противника - красных патриотов - в политическое гетто. По самой своей природе эта Конституция не предусматривала ни демократическую преемственность власти, ни контроль народа над властью.

Недостаток сложившейся у нас политической системы состоит не только в том, что она носит случайный, подражательный, экспериментальный характер, но и в том, что заключает в себе мину государственных переворотов. Если при существующей системе невозможно демократическим путем сменить властвующую элиту, то вся борьба за власть переносится под ковер, путем проведения различных акций, сеющих хаос и панику среди населения, в надежде не только силой отстранить от власти действующего президента, но и в очередной раз изменить политическую систему. Вероятность такого переворота велика до тех пор, пока основные финансовые ресурсы сконцентрированы в руках крупного капитала.

Если мы примем во внимание все сказанное, осознаем, в какой России мы живем и строим демократию, то поймем, во имя чего и под давлением каких обстоятельств Путин предпринимает реформу сложившейся политической системы.

Право на реформу

Несомненно, надо уходить от прямых выборов там, где их результаты могут быть использованы для подрыва и без того слабой устойчивости государственной власти. Ни один из механизмов нашей выборной системы не закреплен политической традицией, опытом веков, даже десятилетий; а потому Путин имеет и политическое, и моральное право совершенствовать и видоизменять ее. Тем более что эта система не может похвастать ни одним реальным демократическим достижением.

Очевидно, что и в силу традиции, и в силу задач, стоящих перед Россией, нам не нужна выборность глав исполнительной власти. До подлинного народовластия в современной России столь же далеко, как и в коммунистической. Люди, которые осенью 1993 года призывали "раздавить гадину", которые рукоплескали расстрелу парламента и которые создали нынешнюю политическую систему, никогда всерьез не относились к утверждению народовластия в России.

Скажу еще более жестко. Стране, которая не имеет человеческого материала, не имеет национальной элиты, способной, желающей использовать свободу слова, свободу политических собраний для позитивных целей, для укрепления государственности, духовного здоровья нации, для расцвета как можно большего количества личностей, вообще не очень нужна демократия. Этот страшный вывод напрашивается из всего печального опыта нашего демократического строительства.

Но пока, насколько я понимаю, речь идет не о свертывании демократии и демократических процедур, а об их рационализации. Кстати, население России от этого только выиграет. Губернатор, у которого свободны руки, не связанный обязательствами перед региональным или московским капиталом, получает возможность более активно отстаивать интересы населения. При новой системе, по сути, назначения губернаторов пропадает нынешнее деление регионов на "свои" и "чужие". Когда президент сам, без исключения, назначает глав администраций, он обязан ко всем регионам относиться как к своим.

Не вижу я никакого реального ущемления демократии и в переходе целиком на пропорциональную систему выборов в Думу. Правда, эта мера не будет ущемлением демократии, если сохранится мажоритарная система при выборах в местные законодательные собрания.

Парадокс состоит в том, что политическую реформу Путина больше всего критикуют те, кто на самом деле только выиграет от этой реформы. Речь идет о наших либералах, о деятелях СПС и "Яблока", которые крайне редко побеждали в мажоритарных округах в провинциальной России. Надо помнить, что смешанную систему выборов у нас придумали именно идеологи "Яблока", которые не умели побеждать в мажоритарных округах, напрямую общаясь с избирателями. Таким образом, своими нововведениями Путин только помогает либеральным партиям.

Путин как легитимный президент имеет право на политический эксперимент, на изменение сложившейся политической системы. И нет никаких здравых оснований для политической истерики. Путин в отличие от Ельцина не отменяет Конституцию, не расстреливает "Белый дом".

Правда, он обязан считаться и со здравым смыслом. Нельзя переходить к системе назначения губернаторов, не меняя систему комплектования Совета Федерации. Сенатор, назначеный назначенным губернатором, лишается какой-либо политической легитимности.

Поэтому, на мой взгляд, нельзя отменять сенат. Иначе предлагаемая политическая реформа вызовет недовольство в национальных республиках, что приведет к усилению центробежных тенденций в стране.

* * *

Политическая реформа в России назрела. Она необходима и для укрепления политической стабильности, и для рационализации сложившейся политической системы. И нет оснований утверждать, что инициируется она только для укрепления власти Путина. Если, к примеру, подкрепить отмену мажоритарки при выборах в Думу предоставлением ей права формировать правительство, то мы получим не только укоренение в России многопартийной системы, но и рывок в сторону реальной демократии.

-----

Президент фонда Никсона Дмитрий Саймс: Не дело вашингтона учить Москву нюансам демократии

Россию критикуют те, кто хочет, чтобы она стояла на коленях перед Западом

На днях, пожалуй, впервые за время своего президентства Джордж Буш публично упрекнул Владимира Путина: "Я озабочен принятыми в России решениями, которые могут подорвать демократию". Как понимать Белый дом? Ваш корреспондент расспросил об этом президента вашингтонского фонда Никсона Дмитрия Саймса, хорошо знакомого с коридорами американской власти.

- Нужно ли теперь Москве обижаться на Вашингтон?

- Я нахожу реакцию Белого дома очень сдержанной. Она, конечно, в известной мере продиктована предвыборными обстоятельствами. Если ты отмалчиваешься, то уступаешь инициативу оппоненту.

- Стоит ли вообще Америке учить Россию деталям демократических процедур?

- Если хотите мое личное мнение - нет. Вот если бы Путин отменил выборы или разогнал парламент - это, конечно, повод для серьезного политического демарша. А предписывать, как именно вам избирать депутатов и губернаторов, не дело Вашингтона. Россия сама разберется.

- В американской прессе Путина изображают без пяти минут диктатором...

- Известно, кто пытается эти страсти нагнетать. Во-первых, это люди, связанные с прошлой администрацией, которые восхищались Ельциным, а теперь пытаются поставить в вину Бушу его добрые отношения с Путиным. Во-вторых, ястребы "холодной войны". Им надо, чтобы Россия стояла на коленях и просила кредиты у Запада. И наконец, есть люди и организации, которые поддерживали связи - финансовые или эмоциональные - с ныне опальными российскими олигархами. Газета "Вашингтон пост", фонд Карнеги и иные.

- Что вы лично думаете о проекте путинских реформ?

- У меня он не вызвал ни восторга, ни истерики. Понятна логика, ведь вертикаль власти не работает. Все дело в том, как будут продвигаться эти реформы. Ничего хорошего не выйдет без двух основополагающих условий. Создания в России полноценного гражданского общества. И тотальной борьбы с коррупцией. Не выборочной, нацеленной не только в олигархов или "оборотней в погонах". Но и лояльных Путину людей.