Николай СЕРГЕЕВ, "Казахстанская правда", 11 февраля

Какие только определения не даются сегодня термину "политика". От замысловато-вычурных и новоязо-насыщенных суждений начинает в глазах рябить. Куда проще высказался о смысле слова один наш безымянный автор, заметивший, что политика - это лишь средство реализации задач, стоящих в рамках определенной идеологии. Если таковая отсутствует, то все действия того или иного субъекта сводятся к элементарной борьбе за власть. И с этой точки зрения применительно к казахстанской оппозиции напрашивается вполне определенный вывод. Ведь она, к сожалению, до сих пор не смогла предложить народу ни идеологию, ни просто идею, способную вовлечь в конструктивный политический процесс даже наиболее активных представителей формирующегося гражданского общества.

Опыт западных стран, на который так любят ссылаться оппоненты власти, показывает, что предвзятое мнение граждан о политике и политиках удается изменить только путем вовлечения их в процесс реализации гражданских инициатив, а вовсе не через обострение политических процессов. В той же Российской империи, составной частью которой длительное время был Казахстан, усилиями заводчиков и купцов (бизнесменов и коммерсантов по-нынешнему), а также представителей интеллигенции интенсивно формировалась база политкультуры в виде различных гражданских инициатив и общественных организаций. Просветительские и благотворительные структуры возникали в разных слоях общества. Причем та же благотворительность не сводилась к разовым мероприятиям. Она выливалась в создание школ и больниц, приютов и музеев, в спонсирование студентов, ученых, художников, поэтов...

Именно легитимные общественные организации стимулировали и стимулируют в цивилизованных странах возникновение тех или иных массовых движений, формируют их идеологию и политическую культуру, снабжают необходимыми ресурсами. Конечно, осуществление такой политики - дело долгое и нелегкое, к тому же требующее немалых усилий и затрат. Проще пойти более легким путем, но именно этот путь, характеризующийся хаотичным характером эволюции, и привел казахстанскую оппозицию к ее нынешнему положению.

Еще в XVIII веке немецким философом Гердером было введено в оборот понятие "политическая культура", все чаще употребляющееся наряду с выражением "политическая мораль", уважение к которой - одна из наиболее характерных черт добропорядочной западной демократии.

И в этой связи несколько парадоксально выглядит вывод главы Немецкого общества содействия демократии в Центральной Азии Михаэля Лаубша, заявившего, что казахстанская "оппозиция решила больше не ждать пассивно развития событий в республике", поскольку якобы "получила послание от населения с требованиями действовать активнее". Население, очевидно, ассоциируется в данном случае с бывшим акимом Алматы и Алматинской области Заманбеком Нуркадиловым, которого не воспринимает всерьез даже наша "осмелевшая" вдруг оппозиция, но которого непонятно от чего спешит "защитить" упомянутый господин.

На наш взгляд, стороннику утверждения демократических ценностей в Центральной Азии следовало бы обратить более пристальное внимание на регулярные скандалы, связанные с финансовыми делами казахстанских оппозиционных партий и их руководителей, ведь на его родине такие случаи воспринимаются как из ряда вон выходящие примеры недостатка политической культуры. И вообще, много ли на Западе политиков с уголовным прошлым, претендующих сегодня на роль совести нации?

Еще сложнее понять логику мышления и поведения некоторых отечественных поборников западных ценностей, с маниакальной настойчивостью на протяжении уже нескольких лет поливающих грязью первого Президента суверенного Казахстана и его курс. Может быть, стоит все-таки прислушаться к словам советника Главы государства Ермухана Ертысбаева, предлагающего оппозиции поработать над повышением своей политической культуры, научиться аргументированно и спокойно, не нагнетая обстановки, убеждать людей в своей правоте.

Политическая культура и политические учреждения всегда соответствуют друг другу. Их взаимообусловленность налицо. Но для нашей оппозиции характерно иное: идейный разброд, организационные шараханья, оголтелое критиканство, неуместное в условиях очевидного экономического роста и инициатив самой власти по углублению процессов демократизации общества. Лидеры оппозиционных партий не сумели расположить казахстанцев к возглавляемым ими организациям и той политической системе, которую они предлагают взамен существующей. В решающий момент оппозиционеры не смогли предложить народу цельную и внятную предвыборную программу, ограничившись набившими оскомину ругательными лозунгами пятилетней давности. Неудивительно, что накануне парламентских выборов, по данным центра социологических исследований ЦКТ "Репутация", большинство опрошенных казахстанцев рассматривали оппозицию как дестабилизирующий фактор и отрицали ее в том виде, в котором она пыталась бороться за электорат. Итог закономерен: сокрушительное поражение на выборах в местные органы власти и в Парламент.

Мнение народа, надо полагать, мало изменилось с тех пор. Но с этим оппозиция не желает мириться, обвиняя самих казахстанцев в гражданской трусости. "На то он и обыватель, что дальше своего носа не видит", - говорит в сердцах господин Дуванов. Любопытно, что на его же вопрос, почему на мероприятия ДВК приходит так мало народа, Кожахметов отвечает весьма показательно в лексическом и в смысловом отношении: "...Не прикидывайся шлангом, ты и без меня знаешь ответ на этот вопрос. Это проблема гражданской активности наших людей".

Слабость оппозиции обусловлена несовершенством политических партий, представляющих ее интересы. В основном это "диванные" структуры, имеющие незначительное влияние лишь в Алматы и некоторых областях, где удалось развернуть хоть какую-то работу с помощью своих людей во власти.

Еще одним, пожалуй, не менее значимым изъяном оппозиции является ставка на "бывших" - на тех, кто уже был во власти, а теперь по той или иной причине затаил обиду на нее. Речь не только о несостоявшемся депутате Абилове. Что мешало тому же Жармахану Туякбаю внести свой вклад в утверждение справедливости в обществе, когда под его подчинением находились Генеральная прокуратура и Государственный следственный комитет? И неужто не давала ему возможности добиваться расширения полномочий Парламента должность спикера Мажилиса? Поразительные метаморфозы продолжают происходить и с Алтынбеком Сарсенбаевым. Ведь именно он был одним из главных строителей той самой политической системы, которую теперь столь рьяно критикует.

Удивительно, но среди "признанных Западом" лидеров казахстанской оппозиции есть даже те, кто успел "отсидеть" в местах не столь отдаленных за совершение конкретных уголовных преступлений: Асылбек Кожахметов, отбывавший длительный срок наказания в колонии еще в советские времена за хищение народных средств и подлог служебных документов; Акежан Кажегельдин, вина которого в совершении конкретных уголовных преступлений, связанных со злоупотреблением служебным положением, убедительно доказана в суде несколько лет назад...

Какие чувства можно испытывать к человеку, ловко воспользовавшемуся в свое время преимуществами купонной приватизации, нажившему на этом огромное состояние, но не приложившему никаких усилий для развития производства в стране, не построившему ни одной школы или больницы, не вложившему ни одного тенге в благоустройство даже своего родного аула?

Тема социальной ответственности отечественного бизнеса вообще заслуживает отдельного разговора. Почему мы стыдливо умалчиваем, что социально-ориентированная экономика, контуры которой уже обозначились в Казахстане, складывается без ощутимого участия бизнеса? До сих пор его социальная ответственность сводится в лучшем случае к пресловутым двум процентам от доходов, выделяемым на благотворительность. Где-то организовали бесплатный обед для ветеранов, кто-то купил телевизор для детского дома, кто-то раскошелился на компьютер.

От синдрома пещерного сознания, рассматривающего социальную ответственность бизнеса только в русле его благотворительности (шубы с барского плеча), Европа начала решительно избавляться, пережив ужасы второй мировой войны. Какое же потрясение должен пережить наш бизнес, чтобы осознать - именно от него во многом зависит судьба страны.

Кстати, на одного ветерана Великой Отечественной войны в нашей республике приходится сейчас, если не ошибаюсь, около четырех преуспевающих хозяйствующих субъектов. Но что-то не слышно, чтобы тот или иной бизнесмен, в том числе претендующий на громкое имя в политике, взял под свою опеку старого солдата, которому, по большому счету, обязан своим благополучием.

Патологическая жадность некоторых толстосумов, рвущихся к власти, привела к тому, что условия для нашей оппозиции все громче и наглее начинает диктовать забугорный дядя, который не скупится выделять средства на финансирование ее деятельности. С какой целью - другой вопрос. Сведения о суммах зарубежных грантов, получаемых оппозицией, просто шокируют. По некоторым сведениям, в частности, опубликованным на сайте dialog.kz, в 2004 году в рамках только одного транша казахстанская оппозиция получила более 3 млрд. тенге. Об иной помощи наличными, о расходах на проведение многочисленных "тусовок" в самых фешенебельных отелях, о многочисленных зарубежных вояжах и семейных турах отдыха говорилось уже достаточно много.

Слабость оппозиции в ее суетливом нетерпении. Выборность всех и вся при нерешенности вопросов децентрализации управления и межбюджетного разделения, внедрения эффективных механизмов общественного контроля за деятельностью акимов, расширения полномочий представительных органов власти, создания полноценного правового поля для самоуправления неминуемо приведет к дестабилизации политической системы. Той самой, с помощью которой в чрезвычайно сложных условиях становления суверенитета Казахстана нам удалось добиться выхода на траекторию устойчивого прогресса во всех сферах жизни страны.

Экономическая и политическая стратегия Главы нашего государства позволила республике добиться системной стабильности, устойчивого экономического роста и постепенного, но зримого улучшения качества жизни граждан. При этом страна шаг за шагом идет по пути политической либерализации. И лишь тогда, когда позитивные экономические преобразования стали необратимыми, когда были созданы условия для успешной реализации гражданских инициатив, Президент страны выступил с новой программой политической модернизации, которая предполагает существенное повышение и расширение функций Парламента, осуществление конкретных мер по децентрализации государственной власти, усиление механизмов защиты конституционных прав и законных интересов граждан. То есть новый этап политических реформ тесно увязан с новыми реалиями и вызовами времени.

Это и отличает политическую культуру власти от политической культуры незрелой отечественной оппозиции. Любые политические реформы, не учитывающие соответствующие экономические предпосылки и реальные потребности гражданского общества, обречены на провал и могут ввергнуть страну в хаос. Об этом не следует забывать.