Николай Кузьмин, "Эксперт Казахстан", 27 февраля

Есть несколько сакраментальных вопросов, которые постоянно волнуют казахстанское общество последние лет десять: почему в Казахстане нефти много, а бензина мало, в чем держать сбережения – в евро или в долларах и пойдет ли Тимур Кулибаев в политику. Журналисты, чуткие к общественным настроениям, эти вопросы задают: про бензин – премьер-министру, про валюту – главе Нацбанка, про Тимура Кулибаева – самому Тимуру Кулибаеву. Нельзя сказать, что эти вопросы остаются без ответа. Премьер-министр регулярно отвечает, что бензин скоро появится, а тех, кто балуется с ценами, правительство накажет. Глава Нацбанка отвечает, что сбережения следует держать в основном в тенге, а небольшую часть – в долларах и евро в равной пропорции. А Тимур Кулибаев отвечает, что в политику он раньше не ходил, сейчас не ходит и впредь ходить не намерен.
Тем не менее журналисты продолжают задавать все те же самые вопросы. Они не такие глупые, какими их считает глава Нацбанка, и амнезией не страдают. Дело в том, что вопросы эти продолжают волновать общество. Бензин у нас по-прежнему бывает в двух состояниях – внезапно исчезнувший или стремительно подорожавший, а иногда в обоих состояниях одновременно, ни одна из валют доверия не вызывает, не говоря уж о банках, в которых эту валюту следует держать. А машину заправлять надо, да и на старость отложить хочется, потому как на пенсионные фонды надежды никакой, а про пенсионный возраст даже спрашивать страшно.
С Тимуром Кулибаевым все не так просто. В бизнес ли он пошел или в политику – от этого в жизни рядового казахстанца мало что изменится. Однако же вопрос о хождении в политику ему регулярно задают. Вот и 22 февраля в кулуарах очередного съезда союза предпринимателей "Атамекен" ему задали тот же самый вопрос. Председатель президиума "Атамекена" ответил в том смысле, что следует заниматься чем-то одним – или бизнесом, или политикой, хотя не исключил того, что кто-то из членов "Атамекена" захочет более активно участвовать в политической жизни страны.
Казахстанское общество уже наблюдало этот феномен бизнесмена, идущего в политику. И в России на примере Михаила Ходорковского, и у себя дома на примере Мухтара Аблязова. Возможно, эти примеры нехороши, поскольку и Ходорковский, и Аблязов из удачливых бизнесменов стали не слишком удачливыми политиками, а затем превратились снова в бизнесменов, но уже сидящих на скамье подсудимых. В таком случае можно вспомнить, что сопредседатель ОСДП Булат Абилов тоже бизнесмен, пришедший в политику, причем из заметного бизнесмена он превратился в не менее заметного политика. И срок, пусть и административный, всего 15 суток, он получает не как бизнесмен, а как политик. Словом, эта социальная ниша у нас никогда не пустовала, не пустует и сегодня.
Возможно, все дело в том, что Тимур Кулибаев всегда был и остается бизнесменом. А бизнес у нас постоянно порождает политику. Или сам превращается в политику. В конце 1999 года Александр Машкевич на базе принадлежащих ему алюминиевых предприятий создал Гражданскую партию. В конце 2001 года казахскими бизнесменами было создано общественное объединение "Демократический выбор Казахстана". С тех пор до середины "нулевых" участниками политического процесса были не партии, не парламент и не правительство, а группы влияния. Они строились вокруг одного или нескольких олигархов, которые в дополнение к производственным и финансовым активам приобретали средства массовой коммуникации, информационно-аналитический центр и группу политтехнологов, а также политическую партию. Иногда газета, политтехнологи и партия покупались из числа уже имеющихся, иногда создавались с нуля. Иногда они подключались к борьбе за какие-то специфические интересы олигархов, иногда участвовали в избирательной кампании. Порой они создавались просто так, безо всякой цели, потому что у всех других уже есть, потому что это "маст хэв" электорального сезона 2004–2005. На этом фоне Тимур Кулибаев выглядел белой вороной. К политическим партиям и политике в целом он интереса не проявлял. Как позднее выяснилось, правильно делал, потому что все политические активы олигархов президент объявил непрофильными и посоветовал от них избавиться. Естественно, ликвидность этих активов сразу же резко упала.
Но до той поры эксперты и политологи не могли поверить, что он стоит в стороне от политики, поэтому в своих моделях партийно-политического поля Казахстана отводили ему место то спонсора "Отана", то покровителя "Ак жола", то "настоящего хозяина" одной из маленьких партий, которая должна вот-вот стать самой большой. В то время партстроительство приняло характер коллективного помешательства. Даже проектировавшийся в то же самое время союз "Атамекен", изначально создававшийся для представления и защиты интересов казахстанского бизнес-сообщества, чуть было не превратился в политическую партию. Во всяком случае именно это пытался сделать Ержан Досмухамедов. Когда его проект провалился и "Атамекен" все же стал не партией бизнесменов, а чем-то вроде профсоюза предпринимателей при правительстве, он все равно объявил себя лидером партии "Атамекен". Разумеется, ушел в оппозицию, уехал куда-то за границу и долго еще обращался urbi et orbi не иначе как от лица этой партии.
Что касается самого союза "Атамекен", то после избрания Тимура Кулибаева председателем правления вялотекущий диалог государства и бизнеса стал все более отчетливо принимать форму борьбы бизнес-сообщества за свои интересы. Декриминализация законодательства в сфере экономических преступлений была объявлена одной из приоритетных задач по улучшению делового климата в стране. Причем в ситуации, когда интересы государственной бюрократии в лице силовиков разошлись с интересами центральной власти, бизнес-сообщество выступило союзником государства и президента. И в этом смысле оно в лице союза "Атамекен" фактически уже является участником политического процесса. Ситуация по сравнению с той, что была десять лет назад, зеркально изменилась – не бизнесмены создают партии для борьбы друг с другом, а партии включают в свои программы поддержку отечественного бизнеса. Сколько бы их ни было в парламенте, как бы они ни были представлены в правительстве, все они вынуждены ориентироваться на "Атамекен" как на институт гражданского общества.